«Я считаю себя демократическим социалистом»

Издание «Jacobin» побеседовало с бывшим фронтменом группы R.E.M. Майклом Стайпом о том, почему он поддержал Берни Сандерса, о его многолетней поддержке прогрессивных идей, включая движение против апартеида в Южной Африке, а также почему B-52s [прим.пер.: американская рок-группа] – «чертовски потрясающие».

Майкл Стайп – бывший лидер R.E.M., американской рок-группы, пионеров жанра «альтернативный рок», оказавших влияние на такие группы как Nirvana и Radiohead. Несмотря на распад группы, Стайп и доныне активно выступает в роли автора-исполнителя. Его новый сингл должен выйти уже в следующем месяце.

Стайп также является убеждённым социальным активистом, поддерживающим такие прогрессивные общественные инициативы, как контроль за оборотом огнестрельного оружия и борьба за избирательные права. Однажды он даже представлял Берни Сандерса  во время его избирательной кампании на предвыборном митинге на Кони-Айленде. В интервью журналисту «Якобинца» Гаррисону Лавли музыкант рассказывает о своём творческом пути, образовании, политических взглядах и многом другом.

– Я видел запись этого невероятного исполнения «Losing My Religion» на Трафальгарской площади в 2001 году. Толпа просто начала сходить с ума, стоило ей услышать начало песни. А ты, обернувшись к остальным участникам группы, просто расплылся в улыбке. Больше всего мне нравится в живом исполнении музыки, когда артисты счастливы быть здесь. Какой твой любимый сет из тех, которые вы исполняли прежде и почему?

– Это выступление было посвящено десятилетней годовщине окончания апартеида. И это был день, в который я познакомился с Нельсоном Манделой. И я плакал. Но я сдерживался, потому что я был с ним. Мандела был, чёрт возьми, настоящим героем.

Я был там с подругой, Сью Уайлдиш, которая росла во времена апартеида. Потом она переехала в Лондон и стала работать в музыкальной индустрии. Так мы познакомились и стали работать вместе.

Присутствовать при том, как Сью пожала руку Манделы, было одним из величайших мгновений моей жизни. В её глазах стояли слёзы. Как я уже говорил, я тоже сдерживал их до тех пор, пока Мандела не покинул комнату. Как только он вышел, я поднялся наверх, заперся в ванной и разрыдался. Это было так тяжело.

В обычной жизни ты нечасто встречаешь людей, которые провели многие годы в тюрьме за свои взгляды. И эти люди неизбежно несут этот груз с собой. Мандела выглядел очень милым и жизнерадостными человеком, но за этим скрывались боль и разочарование.

Однако к тому времени, когда мы добрались до сцены, я был очень рад, что оказался там.

– Мандела, как и Мартин Лютер Кинг, был весьма противоречивой фигурой в своё время. Но затем история была переписана, и люди сделали вид, что он всегда им импонировал.

– Да, я знаю. Во время нашего турне по Южной Африке я узнал, что Нельсон Мандела и Десмонд Туту выросли в одном квартале. В подростковом возрасте они жили всего лишь в паре домов друг от друга. Разве это не фантастика?

– То же самое мы видим и в мире музыки. Так, B-52s, как и R.E.M., тоже родом из Афин, штат Джорджия.

– Они чертовски великолепны! Это группа до сих пор колоссально недооценена за то, как радикально она изменила музыку. B-52s несли радость и веселье в то время, когда мы в них так нуждались. Они опередили своё время. B-52's воспользовались тем, что контркультурная музыкальная сцена была на грани вымирания, и вдохнули в нее жизнь.

Множество групп, вышедших из панк-среды того времени, были убеждёнными нигилистами. В это время B-52's начали выступать в Нью-Йорке в клубе CBGB [1]. Ну и задали же они там жару!

И, как и мы, они были из Афин! Но они переехали в Нью-Йорк, как только подписали контракт на звукозапись. И это было правильно.

Мои родители переехали в Джорджию со Среднего Запада, чтобы быть поближе к моим бабушке и дедушке. Они выбрали Афины, потому что это студенческий городок, а у них было трое детей-тинейджеров, включая меня. В 60-е гг. в Афинах ходил в школу мой дядя, который потом принимал активное участие в местном движении за гражданские права.

Афины всегда представляли собой сообщество, где мирно сосуществовали хиппи, представители разных сексуальных ориентаций, академические учёные и политические активисты. Внутри этого сообщества всегда было место для людей, желающих исследовать свои творческие порывы перед лицом благожелательно настроенной аудитории. Это то, что Афины смогли дать мне. Так же, как и Нью-Йорк.

В Нью-Йорке всегда что-то происходит, даже в самые мрачные времена. С моей точки зрения, сейчас именно такие времена. Но я думаю, что город выкарабкается из этой ситуации и его ждёт триумфальное возрождение.

– Я согласен с тобой по поводу Нью-Йорка.

– Что нам нужно, так это мэр, который сможет поднять серьёзный вопрос о контроле за арендной платой (и других преобразованиях в вопросах городской застройки и зонирования), решение которого позволит обеспечить доступное жилье людям, не являющимся триллиардерами.

– Для этого нам придется выйти на государственный уровень. Эрик Адамс [прим. пер.: мэр Нью-Йорка] имеет довольно тесные связи с застройщиками и сам является арендодателем.

– Именно.

– Ты, очевидно, сталкивался с позитивными и негативными сторонами звездной жизни. Как ты думаешь, стоит ли оно того?

– Я полагаю, всё зависит от того, что ты хочешь получить от этого. Жизнь гораздо сложнее, чем подростковые фантазии. Если ты не Элвис или Фрэнк Синатра, ты должен быть способен писать собственную музыку. Мне понадобилось записать несколько пластинок, чтобы понять это. Но, в конце концов, у меня получилось.

Как творческая личность я развивался в публичном пространстве. Это повлияло на то, кем я стал сейчас. Оглядываясь назад, я могу сказать, что доволен этим путешествием. У меня столько же проблем, сколько и у других, но, несомненно, у меня была восхитительная жизнь.

– Что самое лучшее и самое худшее в том, чтобы быть рок-звездой?

– Одна из лучших вещей в этом – то, что ты вынужден бороться со своим эго. Это помогает понять, кем ты становишься. Некоторые люди превращаются в дичайших мудаков. Думаю, мне удалось этого избежать.

Думаю, я неплохо справлялся со своими неудачами и триумфами. И я убедился в том, что эгоистические аспекты публичной деятельности должны уравновешиваться элементарной человечностью. Если вы будете игнорировать элементарные принципы гуманизма, вы не станете хорошим артистом. Вместо этого вы станете кем-то довольно скучным.

– Даже в области науки существует определенный уровень гордыни, который необходим, чтобы бросить вызов статус-кво и развивать её дальше. Канье Уэст - идеальный пример гениального музыканта, который при этом абсолютно эгоцентричен.

Поэтому я иногда думаю, что существует положительная связь между созданием великих произведений искусства и наличием достаточного эго, чтобы бросить вызов существующему порядку вещей. Но чрезмерно раздутое эго явно может помешать стабильности творческого процесса.

– И это может мешать и в своей собственной жизни. Это действительно очень печально, если ты на закате своей жизни осознаёшь, что был полным дерьмом и так ничему и не научился. И что же тогда остаётся?

– Это классическая печальная история: знаменитость, которая отгородилась от всех, с кем имела значимые и подлинные отношения в те времена, когда ещё не приобрела известность не прославилась, и остаётся с людьми, которые только и хотят быть причастными к её славе. Частью её окружения

– Чтобы пережить собственную славу и состояться как полноценная личность, нужно иметь голову на плечах.

– «It’s the End of the World as We Know It (And I Feel Fine)» – одна из самых популярных песен R.E.M. Она также является и одной из моих любимых. В интернете ходят слухи, что песня посвящена политическим дебатам.

– Эти слухи не соответствуют действительности. Важная часть названия – «as we know it» [прим.пер.: «как мы знаем»]. Именно в таком положении мы сейчас находимся. Нынешний вице-президент назвал этот политический период переломным моментом, что не совсем точно. Но мы абсолютно точно находимся посередине между двумя эпохами, которые навсегда будут описываться как «до» и «после».

И я не уверен, что мы как страна движемся в правильном направлении. Безусловно, у нас есть прекрасные вещи. Но в наши дни, чтобы найти их, нужно очень постараться.

– Поскольку это Jacobin, я спрошу и о политике. Ты сказал, что стал более политически сознательным в результате твоих мировых турне. Как бы ты охарактеризовал твои политические взгляды?

– В детстве, из-за работы отца, который служил пилотом военного вертолёта, мне приходилось жить за границей. Мы жили в Германии и много где в Соединённых Штатах – по большей части на Юге и Среднем Западе.

Моя мать придерживается довольно либеральных убеждений, как и мой отец, которого уже нет в живых. Он относился к политикам со здоровым презрением. В частности, он ненавидел то, что они относятся к политическим решениям, влияющим на жизнь людей, как к обычной шахматной партии.

Будучи участником боевых действий, он, конечно же, ощутил на себе последствия этого. Мой отец дважды служил во Вьетнаме и один раз в Корее, в результате чего страдал от посттравматического стрессового расстройства. Это нанесло серьезный ущерб его здоровью. И, конечно, в те времена жертвам ПТСР практически не оказывали никакой поддержки и помощи. От вас просто ожидали, что вы будете держать себя в руках и двигаться дальше.

Я считаю себя демократическим социалистом. Я, конечно, гораздо более радикален, чем Демократическая партия. Но я вступил в Демократическую партию только для того, чтобы иметь возможность голосовать на праймериз. Это единственная причина, по которой моё имя связано с ними.

Я твердо убежден, что именно Национальному комитету Демократической партии мы в конечном итоге обязаны появлением в политике в 2016 году Дональда Трампа. И мы еще долго будем ощущать на себе его влияние. Мы, жители Нью-Йорка, знали, кто и что такое Трамп. То, что он, будучи звездой реалити-шоу, каким-то образом поднялся до этого уровня, чертовски нелепо. С международной точки зрения, это настоящий позор. Взгляните на это хотя бы из Берлина, который является одним из мест, где я жил, и где люди задавались вопросом, что, чёрт подери, происходит с американцами. Что вы вообще творите?!

В 2016 году мне не обязательно нужна была президент-женщина. У нас уже был такой прецедент в Германии с Ангелой Меркель. И я не был согласен со многими ее политическими решениями. Но я видел положительные стороны ее канцлерства, по крайней мере, в том, что касается кризиса с беженцами.

– Одной из вещей, которая меня больше всего огорчила в начале пребывания Трампа на посту президента, было резкое снижение им квоты на принимаемых беженцев. Байден хотел сохранить этот лимит до тех пор, пока не подвергся критике и уже тогда пообещал повысить его [2].

Я не поклонник Байдена, но Трамп явно не стал бы так прогибаться под давлением общественности. И мы должны прилагать гораздо большие усилия в этом отношении. Канада, страна, территория которой составляет одну десятую от нашей, принимает гораздо больше беженцев. Это постыдно и ужасно для нашей страны.

– Посмотрите на американскую интервенцию в Центральной Америке в 1980-х годах. Затем посмотрите, как Канада реагировала на кризисную ситуацию с беженцами в то же десятилетие. В молодости я выступал в Торонто и видел, как этот город стал самым интернациональным городом в Северной Америке. И во многом это было связано с политикой Канады в отношении беженцев в 1980-е годы.

В те времена мы переживали ужасы правления Рейгана и Буша. Тогда мы думали, что это худшее положение, в котором может оказаться Америка. Но мы понятия не имели, что нас ждет впереди.

В 2016 году любой, способный включить мозги, мог бы трезво оценить обстановку в стране и понять, что мы весьма уязвимы к обаянию такого человека, как Трамп – человека, который никогда не был обычным вашингтонским карьеристом. А альтернативная кандидатура в лице Хиллари Клинтон, была кем-то, кто представлял инсайдерскую политику [прим.пер.: ангажированную политику в про-инсайдерских интересах] больше, чем кто-либо другой.

Я поддерживал Берни Сандерса. На самом деле, я до сих пор время от времени надеваю свою агитационную кепку. Интервьюер, с которым я только что разговаривал, сказал, что он надел ее, собираясь в кофейню, и получил 20-процентную скидку, что, по-моему, просто замечательно.

Будучи долгое время сенатором и политиком округа Колумбия, Берни, как ни странно, сумел выразить интересы всех аутсайдеров настолько, что я верю, что он победил бы на выборах 2016 года, если бы Комитет Демократической партии не был таким чертовски циничным и коррумпированным.

При этом я считаю, что Хиллари Клинтон в молодости была абсолютно блестящей и альтруистичной женщиной. Но она растеряла эти качества, когда ее стали поносить на мировом уровне – не только как женщину, но и как общественного деятеля. И это прискорбно.

Я согласен с Берни в вопросе политической революции, я жажду масштабных перемен. Но я также понимаю, что огромная часть политики и политической деятельности – особенно в такой большой стране, как Америка – заключается в поиске компромиссов. Вы должны уметь идти на компромисс. И многим людям это не особо удаётся.

– Артисты часто занимаются политикой. Но, как правило, в весьма общих чертах. Их призывы «спасти планету» или «принять участие» редко бывают действенными.

Многие музыканты поддержали Берни. Когда они выступают на концертах с огромной аудиторией, кажется, что у них есть возможность, например, поддержать местных кандидатов от DSA [прим.пер.: Демократические социалисты Америки] или какую-нибудь прогрессивную избирательную повестку. Как вы думаете, есть ли возможность для музыкантов начать делать что-то подобное? Если да, то как они должны это делать?

– Я не хочу набивать себе цену, но в 1980-х годах мы с R.E.M. играли на благотворительном вечере для группы юристов в области защиты окружающей среды из Атланты. Мы часто брали с собой в поездки группы эко-активистов и разрешали им устраивать рядом со сценой ярмарки со стендами с футболками. На самом деле, R.E.M. впервые собрали вместе Greenpeace, Nature Conservancy и National Resources Defense Council. Моя группа делала гораздо больше, чем просто выкрикивала общие лозунги.

Определенно есть место для пересечения искусства и политики. Наличие аудитории, сцены и микрофона не требует от вас чрезмерной политизации. Можно выразить себя и более тонкими способами.

Брюс Спрингстин прекрасно справлялся с этой задачей на протяжении всей своей карьеры. Однако к 2000-м годам ему это надоело, и он решил начать прямо высказывать свою политическую позицию. Но ведь и всё это время его произведения были наполнены идеями и историями, которые недвусмысленно говорили о его политических взглядах.

Я не пришёл к занятиям музыкой или искусством с целью стать политически сознательным. Однако это иногда именно так это и получается. И когда это так, это прекрасно. Но когда нет, то это уже настоящий крах.

Беседовал Гаррисон Лавли

jacobinmag

Перевод Полины Беляевой

Примечания:

[1] CBGB-OMFUG – музыкальный клуб, существовавший с 1973 по 2006 годы в городском округе Нью-Йорка – Манхэттен, США. Название клуба расшифровывается как Country, Bluegrass, Blues, and Other Music for Uplifting Gourmandizers, но клуб, вопреки желанию основателя клуба Хилли Кристала, стал известен не столько исполнением кантри или блюграсса, сколько как место, где зародились панк-рок и нью-вэйв. Завсегдатаями клуба были заметные фигуры из мира искусства (Энди Уорхол, Малькольм Макларен, Уильям Берроуз) и андеграундные музыканты, которых сегодня принято относить к прото-панку и панк-року. За историю существования клуба там выступили более сотни групп и музыкантов мирового уровня. В их числе Патти Смит, Television, Ричард Хэлл, Blondie, The Ramones, Talking Heads, AC/DC, Элвис Костелло, The Jam, The Police, The Stooges и многие другие.

[2] Президент США Джо Байден в ходе предвыборной кампании обещал отменить решения Трампа, связанные с ограничением иммиграции, а вместо этого продлил исторически низкую миграционную квоту на прием беженцев в 15 тыс. Подвергнувшись критике с стороны правозащитников и Демократической партии, Джо Байден пообещал увеличить квоту. 

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Come as you are

Билли Брэгг. Почему музыка вновь должна политизироваться

Мими Солтисик. «Последний Интернационал»

Моника Марк. Профсоюз рэперов

Кейт Кампайна. Интервью с Томом Морелло

Андрей Манчук. Будущее наступило

Джон Пьетаро. «Голос Америки»

Билли Брэгг, Марк Грюнберг. Столетний Вуди. Антифашистская машина работает

Андрей Манчук. Интервью с Кириллом Медведевым