«Санта Марадона»

Умер Диего Марадона. Шестидесятилетний аргентинец стал еще одной потерей 2020 года, безвременно погасившего его сердце. Услышав эту новость, я сразу вспомнил чернобыльское лето 1986-го. Улицы городов пустовали, потому что все смотрели матчи чемпионата мира по футболу, проходившего на стадионах далекой Мексики.

А потом мы выбегали гонять мяч – и каждый мальчишка представлял себя в душе Марадоной, гением и кумиром нашего поколения.

Его «Божья рука», наказавшая за Фолклендскую войну англичан, стала символом материальной силой удачи, которая всегда сопутствует сильнейшим и лучшим. В этом видели знак того, что Провидение играет в команде слабых, за бедную Латинскую Америку, помогая ей против могущественного государства Первого мира.

Французская анархо-панк-группа Manо Negra выпустила песню «Santa Maradona» – ведь молодого футболиста действительно почитали в те дни как святого. И даже основали в его честь шуточную религию, подчеркивая царящую истерию.

Это имя звучало в те дни повсюду. Даже заносчивые киевские болельщики любили Диего Армандо больше чем Беланова, Заварова или самого Блохина. За право носить дворовое прозвище «Марадона» дрались, отпуская себе лохматую прическу аргентинского футболиста. А на вещевых рынках Перестройки торговали футболками с десятым номером, в бело-голубых цветах чемпионов мира.

Спортивный талант форварда вызывал восхищение – ведь он работал не столько на результат, сколько на красоту игры, вызывая этим неудовольствие клубных менеджеров и радуя футбольных фанатов.

А спустя годы Марадона ворвался в политику – так же внезапно, как когда-то врывался в штрафные площадки своих соперников.

Покинув большой спорт, который окончательно превратился в разновидность большого бизнеса, погрузневший футболист сменил статус футбольного бога на имидж короля кокаиновых вечеринок. Однако он все равно оставался любимцем миллионов людей. Потому что они видели в нем своего человека, потомка трудовых мигрантов, выходца из рабочей семьи – прощая за это звездные слабости и скандалы.

«Я – голос безгласных, представитель народа. Я – один из них, ничем от них не отличаюсь. Просто ко мне всё время лезут с микрофонами, и у меня есть возможность всё высказать. А этим людям в их убогой жизни никто не дал такого шанса», – говорил об этом Диего.

Он оседлал конек «левого популизма», и не стыдился говорить то, что было совершенно не принято в девяностые, после распада соцлагеря и краха СССР.

Марадона не только критиковал бывшего аргентинского диктатора Хорхе Виделу, не только порицал неолибералов, навесивших на Аргентину ярмо долгов по кредитам. Он активно выступал против США, которые достигли в те дни апофеоза своего мирового господства, и поддерживал изолированную со всех сторону Кубу, где ему помогали преодолеть зависимость от наркотиков.

«Благодарю Господа за то, что он привёл меня на Кубу, и я мог увидеть плоды трудов Че Гевары. Мой аргентинский герой – я ношу его с собой вытатуированным на плече, но ещё глубже – в своём сердце. Он был мятежником, как и я», – заявлял журналистам этот новый политизированный Марадона.

Конечно, он шокировал этими словами публику из бывшего СССР, преклонявшуюся перед Госдепом и Пиночетом.

Диего нанес на себя и татуировку Фиделя, с которым они не раз беседовали о судьбах Латинской Америки. «Кастро является единственным политиком, которого я уважаю. Он всегда рисковал своей жизнью. Фидель является отцом всех революций, которые предпринимают люди, желая изменить ситуацию и добиться прогресса. Куба не живёт роскошно, но там нет голодающих» – говорил о кубинском лидере аргентинец. И Фидель отвечал ему искренними симпатиями – несмотря на то, что сам он явно предпочитал футболу популярный среди кубинцев бейсбол.

Именно Кастро познакомил Марадону с венесуэльским президентом Чавесом – и они тоже быстро стали друзьями

«Для меня является большой честью быть рядом с президентом, который борется за людей, страну и свои идеалы. Я буду рядом с ним до конца своей жизни; всегда слежу за тем, как он защищает свою позицию. Все это просто фантастика… Я верю в Чавеса, можете называть меня чавистом… Все, что делают Чавес и Кастро – это лучшее, что только способны сделать современные политики. Я ненавижу все, что приходит из США, все, что с ними связано. Я ненавижу США от всей души!», – эмоционально рассказывал Марадона, который появлялся с Чавесом в футболке с надписью «Stop Bush».

Причем, фамилия американского президента была стилизована на ней под вызывающе неполиткорректную свастику.

Все это стало сюжетом фильма о Марадоне, снятого Эмиром Кустурицей – после того, как Диего привел югославского режиссера на антикапиталистический митинг в центре своего родного Буэнос-Айреса. Документальная лента показывает его сумбурные взгляды, наивные воззрения жителя пролетарских окраин, который часто торговал в детстве на улице – без шансов на то, чтобы вырасти образованным человеком.

Марадона играл в политику, как в футбол, руководствуясь не убеждениями, а эмоциональным порывом. Но эти слабости компенсировала его неподдельная искренность, вместе с тем, что выражается ёмкими словами «class pride».

Даже освоившись в статусе сибарита-миллионера, проживая в роскоши, не вылезая из светской хроники, он всегда вспоминал о том, что пришел в футбол из низов общества – потому что родители видели в этом шанс на спасение от терзавшей их семью нищеты.

«Отец продолжал работать на мельнице. Он всегда приходил с работы усталый. Работал в две смены – утром и вечером. Зерно привозилось почти круглые сутки, и свежий помол тут же возвращался хозяину. Однако днём, пообедав, он брал меня за руку и отводил в клуб», – говорил об этих днях Марадона.

Все это отличало Диего не меньше, чем его блистательная игра, выделяя его из общего ряда безликих отставных звезд, вечных свадебных генералов на официозных мировых форумах. «Санта-Марадона» был слишком похож на своих поклонников, жителей городских трущоб и окраин. Что только подчеркивало его особые качества в политике и футболе.

Мы запомним его в этом противоречивом образе, навсегда сохранившемся для истории – неповторимым, невозможным, незабываемым.

Андрей Манчук

Читайте по теме: 

Микаэль Коррейя. Футбол: народная история

Андрей Манчук. Коронавирус: спорт умер – да здравствует спорт 

Гэвин МакОуэн. Сократес. Футбольный Че Гевара

Стюарт Джеффрис. Марксистский анализ гимна Чемпионата Мира

Терри Иглтон. Футбол - ближайший друг капитализма

Пит Паттиссон, Джейсон Бурк, Ник Коэн. Рабы футбола

Андрей Манчук. Бараки «Олимпийского»

Саймон Дженкинс. Нужен ли нам дорогой цирк?

Франко А. Бразилия: «футбольные протесты»

Марк Пэрримэн. Внутри фан-зоны

Алекс Минору, Габриэль Пино. Для кого Чемпионат мира по футболу?

Олег Новиков. Альтернативные Олимпиады