Футбол выводит капитализм за линию поля

Европа нащупала свой моральный Рубикон – границу, за которой коммодификация, превращение всего в товар, становится невыносимой. Была проведена линия на песке, которую категорически отказываются переходить европейцы.

Мы поклонились банкирам, которые чуть не взорвали капитализм, спасая его за счет наших самых бедных сограждан. Мы закрывали глаза на то, что корпорации уклоняются от уплаты налогов и не замечали массовую распродажу государственных активов. Мы принимали как должное деградацию системы здравоохранения и образования, отчаянное положение людей, работающих по контрактам с негарантированным рабочим днем, благотворительное питание для бедных, выселение из домов и ошеломляющий уровень неравенства. Мы стояли в стороне, когда были порабощены наши демократии, а передовые технологии лишили нас частной жизни. Мы сумели все это переварить.

Но план, который положит конец известному нам футболу? Нет, мы не примем этого никогда.

На прошлой неделе европейцы показали красную карточку магнатам и их финансовым менеджерам, которые пытались украсть красивую игру. Мощная коалиция консерваторов, левых и националистов, объединяющая север и юг Европы, восстала против тайной сделки владельцев самых богатых футбольных клубов континента, которые договорились между собой о создании так называемой Суперлиги. Это шаг имел очевидный смысл для их собственников – включая российского олигарха, арабского короля, китайского магната розничной торговли и трех американских спортивных боссов. Но с точки зрения европейской общественности это стало последней каплей.

Тридцать два клуба получили в прошлом сезоне право играть в Лиге чемпионов Европы, заработав 2 миллиарда евро (2,4 миллиарда долларов) доходов от продажи прав на телетрансляции. Но половина клубов – такие как «Реал Мадрид» и «Ливерпуль» – привлекли большую часть европейской телеаудитории. Их владельцы видели, что прибыль существенно увеличится – если будет запланировано больше дерби между «Реалом» и «Ливерпулем», вместо матчей с участием малоизвестных команд из Греции, Швейцарии и Словакии.

Так появилось предложение создать Суперлигу. Вместо того, чтобы разделить 2 миллиарда евро между 32 клубами, 15 лучших клубов подсчитали, что они могут разделить между собой 4 миллиарда евро. Более того, создав закрытый турнир с одними и теми же клубами каждый год – независимо от того, насколько хорошо они выступают в своих национальных чемпионатах – Суперлига устранит колоссальный финансовый риск, с которым сегодня сталкиваются все клубы: неспособность пройти квалификацию в Лигу чемпионов в следующем году.

С точки зрения финансиста, избавление от отстающих и формирование закрытого картеля было логичным шагом в давно происходящем процессе коммодификации европейского футбола. Это была сделка, которая в четыре раза увеличила будущие потоки доходов и устранила риски, превратив эти потоки в защищенные активы. Стоит ли удивляться, что JPMorgan Chase поспешил профинансировать сделку, предложив в виде «золотого рукопожатия» 300 миллионов евро каждому из пятнадцати клубов, которые согласились покинуть Лигу чемпионов?

Но если сага о Брексите длилась годы, эта конкретная попытка откола провалилась в течение двух дней. Какой бы ни была финансовая логика Суперлиги, ее заговорщики не учли нематериальную, но непреодолимую силу. Это широко распространенное среди фанатов, игроков, тренеров и представителей околофутбольных сообществ убеждение – в том, что именно они, а не магнаты, являются настоящими хозяевами «Ливерпуля», «Ювентуса», «Барселоны» и остальных клубов.

Кто может обвинить владельцев в том, что они не заметили этого обстоятельства? Никто не протестовал, когда они разместили акции своих клубов на фондовых биржах наряду с McDonald’s и Barclays. В течение многих лет фанаты пассивно наблюдали, как олигархи вливают миллиарды в несколько ведущих клубов Европы, уничтожая всех реальных конкурентов и набирая в свои составы ведущих игроков мира.

Вероятность того, что малоизвестный клуб когда-либо выиграет трофей на европейской арене, упала почти до нуля. Публика смирилась с этим, однако создание Суперлиги означало, что процесс зашел еще дальше. Максимизация прибыли теперь означала бы формальное исчезновение самой возможности помечтать о том, что скромная команда, вроде «Сток Сити» или афинского «Паниониоса» однажды выиграет Лигу чемпионов. Это полное уничтожение надежды, какой бы далекой ее не делал капитализм, стало той искрой, которая помогла остановить футбольную олигархию.

Между тем, в Соединенных Штатах даже циничные спортивные магнаты понимают, что капитализм и свободный рынок душат конкуренцию. Национальная футбольная лига США (профессиональная лига американского футбола – прим.ред.) – образец агрессивной конкуренции, и не только потому, что сверхнакачанные игроки жертвуют своим здоровьем ради богатства, признания и шанса на победу в Суперкубке. НФЛ является конкурентоспособной, потому что она устанавливает для своих команд строгий предел зарплат, гарантируя самым слабым клубам выбор лучших игроков-новичков. Американский капитализм пожертвовал принципами свободного рынка, чтобы спасти конкуренцию, избавиться от предсказуемых результатов и взвинтить ажиотаж болельщиков. Это централизованное планирование сожительствует с греховным миром безудержной конкуренции – прямо в сердце американского шоу-бизнеса.

Если целью является создание захватывающей в смысле зрелищности и устойчивой в финансовом отношении футбольной лиги, тогда Европе нужна американская модель профессионального спорта. Но если европейцы всерьез убеждены, что клубы должны принадлежать болельщикам, игрокам и поддерживающим команды сообществам, тогда они должны потребовать, чтобы акции клубов убрали с фондовой биржи, а принцип «один человек – одна акция – один голос» официально закрепили в законе.

Ключевой вопрос о том, следует ли регулировать олигархию, или же необходимо ее ликвидировать, выходит далеко за рамки спорта. Достаточно ли будет бюджетной поддержки и регуляций президента США Джо Байдена, чтобы обуздать неограниченную власть немногих, позволяющую разрушать перспективы большинства? Или настоящая реформа требует радикального переосмысления того, кто чем владеет?

Теперь, когда европейцы нащупали свой моральный Рубикон, возможно, пришло время для более широкого восстания, которое оправдает слова Билла Шенкли, легендарного менеджера «Ливерпуля» и стойкого социалиста. «Некоторые люди считают, что футбол – это вопрос жизни и смерти», – сказал Шенкли. «Я могу заверить вас, что это намного, намного важнее».

Янис Варуфакис

project-syndicate

Перевод Андрея Манчука

Читайте по теме: 

Андрей Манчук. «Санта Марадона»

Микаэль Коррейя. Футбол: народная история

Андрей Манчук. Коронавирус: спорт умер – да здравствует спорт 

Терри Иглтон. Футбол - ближайший друг капитализма

Пит Паттиссон, Джейсон Бурк, Ник Коэн. Рабы футбола

Гэвин МакОуэн. Сократес. Футбольный Че Гевара

Стюарт Джеффрис. Марксистский анализ гимна Чемпионата мира

Андрей Манчук. Бараки «Олимпийского»

Саймон Дженкинс. Нужен ли нам дорогой цирк?

Франко А. Бразилия: «футбольные протесты»

Марк Пэрримэн. Внутри фан-зоны

Алекс Минору, Габриэль Пино. Для кого Чемпионат мира по футболу?

Олег Новиков. Альтернативные Олимпиады