Остров Манделы

С вершины Столовой горы в Кейптауне хорошо видно маленький остров Роббен – Тюлений остров, который в обиходе называют «Тюремным».  Летом здесь очень жарко, зимой дуют промозглые холодные ветры. Кейптаун, бывший голландский Капштадт, был точкой, с которого начиналась европейская колонизация Южной Африки – и с самого ее начала этот безлюдный и безводный островок использовали в качестве каторжной тюрьмы. Голландцы держали на Роббене бунтовщиков из индонезийских колоний, британцы устроили там лепрозорий и ссылали на остров душевнобольных людей. А в шестидесятых годах двадцатого века на Роббене обустроили политическую тюрьму максимально строгого режима, где содержались активисты движения сопротивления апартеиду.

Нельсон Мандела, который умер вчера в возрасте 95 лет, провел на этом острове большую часть своего двадцатисемилетнего заключения – целая жизнь, которая прошла в тюрьме. Учитывая резонанс публичного процесса над группой людей, которые боролись за демократические права миллионов загнанных в гетто африканцев, власти «белой» ЮАР не решились приговорить Манделу к смертной казни. Но никто не скрывал, что пожизненное заключение на Роббене должно было стать для лидеров Африканского национального конгресса другой разновидностью смертного приговора. Мандела жил в бараке без горячей воды, спал на железной койке без матраса и работал на известняковом карьере, где заключенных заставляли дробить каменные глыбы. Этот каторжный труд образно символизировал собой политическую борьбу против расистского правительства, которая казалась тогда практически безнадежной.

Осужденных посылали на Роббен для того, чтобы уничтожить их физически и морально – изоляцией от внешнего мира, тяжелой работой и унижениями со стороны тюремщиков. Свидания с людьми из внешнего мира были запрещены – потом их разрешили только для родственников, не более нескольких раз в год. Солнце отражалось от камней и слепило глаза, ветер из океана разъедал их солью, но первые три года тюремное начальство запрещало заключенным носить очки, и Мандела навсегда испортил себе зрение. Однако, он был единственным, кто категорически отказывался называть охранников голландским словом «баас» – «господин».

Две попытки побега, которые готовили для Манделы, закончились провалом. Однако он не только выжил на Роббене, сохранив себя как личность, но и сумел превратить эту каторжную тюрьму в один из центров политической организации южноафриканского движения против расизма. На острове содержались политзаключенные с разными убеждениями, люди всех цветов кожи, кроме белых – расистский режим и в этом не отказался от политики сегрегации. Мандела и его товарищи сплотили их через создание подпольной структуры, которая, по словам современных российских африканистов Владимира Шубина и Ирины Филатовой, «напоминала структуру Компартии». Это не было случайностью – многие руководители Африканского национального конгресса параллельно состояли тогда в Южноафриканской коммунистической партии. Мандела, как и другие лидеры АНК, скрывал это во время судебного процесса, поскольку такое признание стоило бы обвинения в государственной измене – а значит, и жизни. Однако о членстве Манделы в Компартии впоследствии рассказали ее ветераны ЮАКП Хилда Бернстейн и Брайан Бантинг. Коммунистка Вуйисва Нокве, вдова известного активиста АНК Думы Нокве, признала, что будущий президент Южно-Африканской республики состоял в ее партийной ячейке, а Джо Мэтьюз вспоминал о том, что Мандела был кооптирован вместе с ним в ЦК ЮАКП. Во время обыска при аресте Манделы полиция обнаружила написанный им лично конспект брошюры «Как быть хорошим коммунистом». 

Именно коммунисты из АНК создали на острове Роббен «Высший Комитет» во главе с Манделой, Уолтером Сисулу и Табо Мбеки. Этот неформальный орган вырабатывал тактику общения с тюремными властями, поддерживал в среде заключенных внутреннюю дисциплину и распространял среди них информацию, поступившую от вновь прибывших узников. Как пишет Филатова, «у других партий не было в тюрьме такой организации, и они обычно принимали руководство Манделы и его коллег».

Поначалу Манделе разрешили продолжить в тюрьме заочное обучение в Лондонском университете, которое он начал во время суда – но после того, как тюремщики нашли тайно написанные им мемуары, власти на несколько лет запретили узнику учиться. Однако заключенные постоянно занимались коллективным самообразованием, создав подпольный «университет», где можно было слушать лекции по самым разным предметам. По свидетельству очевидцев, Мандела читал в тюрьме курс марксистской политэкономии, а сам особенно интересовался историей и литературой. Он также изучал английский язык и языки африканских народов ЮАР. При рождении Манделу назвали именем Ролихлала – а имя-прозвище Нельсон дала ему школьная учительница, которой было лень выговаривать его настоящее имя на языке народа коса.

На острове шли постоянные идеологические дискуссии, которые напрямую повлияли на политическое развитие ЮАР. Мандела целый год полемизировал по национальному вопросу с троцкистом Невилом Александером, лидером «Не-европейского движения единства» – отстаивая необходимость сотрудничества с «белыми» и либеральными противниками апартеида. Еще большее значение имела тюремная полемика с Гарри Гвала, лидером радикального молодежного крыла Компартии, который доказывал, что крушение системы апартеида должно сопровождаться антикапиталистической революцией в Южной Африке. Мандела противопоставлял этой позиции тезис о национал-демократическом характере будущей революции, и сумел навязать свою точку зрения большинству заключенных – а впоследствии и всему движению против апартеида.

Авторитет и влияние Манделы росли с каждым годом. Остров Роббен, который должен был стать для него местом политического забвения, превратил его в мученика и признанного лидера сопротивления расистскому режиму. Уже в начале семидесятых министр юстиции ЮАР тайно вступил в переговоры со знаменитым узником, обещая ему свободу в обмен на прекращение политической деятельности. Мандела ответил на это предложение отказом. Руководство АНК видело очевидный кризис апартеидной системы. В 1976 году в тюрьму на остров Роббен начали прибывать юные участники протестов в Соуэто – африканском гетто в окрестностях Йоханнесбурга, где полиция расстреляла сотни школьников и студентов, протестовавших против принудительного обучения на языке африкаанс. Мандела, которому вскоре должно было исполниться шестьдесят лет, к тому времени стал для них безоговорочным лидером и живым символом их движения.

Мандела и сам начинал бунтовать в школьные годы – протестуя против низкого качества питания учеников, за что был отчислен школьной администрацией. А Соуэто было местом, где этот революционер начинал свою политическую биографию. Выходец из влиятельного клана в бантустане Транскей, Мандела бежал в Йоханнесбург, когда его дядя-опекун вознамерился женить Нельсона на девушке из их племени. В Соуэто стоит небольшой кирпичный домик на две маленьких комнаты, в котором Мандела жил до перехода на нелегальное положение. Этот дом, где на стенах развешаны фото с Фиделем Кастро, находится в самом центре гетто, на улочке, где некогда проживал еще один лауреат Нобелевской премии мира – архиепископ Десмонд Туту. Мы посетили его, и зашли в расположенный рядом ресторан «Mandela's family» – бедную забегаловку с огромной дырой над барной стойкой, принадлежащую членам семьи бывшего президента ЮАР.

При всей своей политической гибкости он никогда не отказывался от тактики вооруженной борьбы. Активисты «Умконте ви свизе» – «Копье нации», боевой организации АНК и Компартии, которая была создана при участии Манделы, проходили подготовку у советских специалистов в украинской Одессе – о чем в живописных подробностях рассказал в своих мемуарах белый борец с апартеидом Ронни Касрилс. С конца семидесятых подполье переходит к активной партизанской войне против расистского правительства, которое постепенно теряло контроль над страной, невзирая на свою военную мощь и террор спецслужб. Объединенный демократический фронт, созданный в 1985 году, уже через несколько лет де факто контролировал большинство черных гетто, опираясь на поддержку Конфедерации южноафриканских профсоюзов, которая объединяла сотни тысяч африканских рабочих, и вела с режимом забастовочную борьбу.

В конечном счете, это предопределило падение расистского режима, ослабленного Ангольской войной. Однако, к тому времени мир стал другим – советский блок рухнул, и США, которые прежде открыто покровительствовали белым элитам ЮАР, согласились передать власть в руки АНК. Для этого они навязали Южной Африке половинчатую общественную трансформацию, приемлемую для прежних хозяев страны. Позорную систему апартеида демонтировали – но условием этого стали гарантии неприкосновенности для собственности и капитала правящей верхушки, в которую постепенно кооптировались «новые», не-белые чиновники и капиталисты.

Бывшие рабы в гетто и бантустанах получили право голосовать на выборах и их больше не дискриминировали унизительные расистские законы – что, безусловно, явилось исключительно важным завоеванием. Однако социальная дискриминация миллионов чернокожих африканцев по-прежнему продуцировала бесправие и нищету, вместе с сопутствующим им криминалом. А протестные выступления рабочих зачастую подавляются пулями – как во времена апартеида.

Мы не знаем, что думал об этом Мандела в последние годы своей долгой жизни. Видел ли он то, что его выдающаяся победа несла в себе зерно поражения, которое, возможно, произрастало из тех самых тюремных споров на острове Роббен – где Мандела, моральный и политический лидер движения сопротивления, утверждал первостепенность борьбы за гражданские права перед борьбой за социальное освобождение. Тактика, которая затем стала стратегией, в итоге привела к краху расистской системы – однако, она так и не смогла освободить от гнета людей Южной Африки.

Но остров-тюрьма, включенный в список объектов Всемирного наследия Юнеско, всегда будет памятником этому выдающемуся человеку.

Андрей Манчук

Фото автора

Читайте по теме:

Владислав Кручинский. «Не хочу быть «белым», «черным» или «цветным»

Евгений Жутовский. ЮАР: «Чудовище рынка вырвалось на свободу»

Бафур Анкома. Проблемы Намибии

Rositsa. Антон Любовски. Белый герой Намибии

Александр Панов. Шарпевиль-2?

Андрэ Влчек. «Худший город на свете» 

Артем Кирпиченок. Путешествие в кибуц