Проблемы Намибии

Предисловие журнала «New African»: Спустя двадцать один год с момента достижения независимости Намибии, ее правительство демонстрирует значительные успехи в развитии и поддержании инфраструктуры. Хорошие дороги, функционирующий водопровод, бесперебойная работа систем электроснабжения, дорожные пробки практически отсутствуют даже в столице Виндхуке, райская чистота, роскошная растительность. Короче говоря, чистота и порядок в Намибии, превосходят все ожидания – учитывая то, что речь идет об африканской стране! Однако, редактор журнала «New African» Бафур Анкома, посетивший в апреле эту страну во второй раз, обнаружил, что под всем этим благополучием кроются глубокие проблемы, изложенные в его отчете.

Государство Намибия расположено в Африке (пусть никто не сомневается в этом, прочтя выше текст вступления). Это прекрасная страна. Ее столица, Виндхук, один из наиболее красивых и самых чистых городов на планете. Чтобы в этом убедиться, вы должны там побывать. От чистоты и аккуратности, царящих в Виндхуке захватывает дух. Кое-кто сказал мне, что чистый и аккуратный Виндхук, «возможно, наиболее привлекательный столичный город на африканском континенте». И он прав.

Немногие места в мире могут по сравниться с Виндхуком по красоте и благоустроенности. Расположенный в холмистой долине двух горных хребтов – Эроса на северо-западе и Ауаса на юго-востоке – этот африканский город с населением 324 000 человек радует глаз. Откуда бы ты на него не посмотрел, горы Эроса и Ауаса плотно опоясывают зеленые кварталы с очаровательными домами, шести- и четырехполосные проспекты, ухоженные деревья и сады, современные торговые центры и, пожалуй, одни из первых по гостеприимству люди на земле. Кроме того, это один из наиболее оснащенных указателями городов в мире! И он находится в Африке (повторяю снова).

И вы еще не видели Свакопмунд – курорт на берегу Атлантического океана, построенный немецкими колонистами, который по сей день поддерживают в состоянии идеального немецкого порядка их потомки.

Свакопмунд прямо-таки пахнет Германией, и вообще выглядит по-немецки. Даже начинаешь сомневаться, что Германия оставила Намибию (в то время – Юго-Западную Африку) в 1915 году, во время Первой мировой войны, когда их войска были окружены южноафриканцами под командованием генерала Луиса Бота. По условиям Хорабского договора, подписанного 9 июля 1915 года, Южная Африка вплоть до получения независимости в 1990 г., имела решающий голос при принятии решений, определяющих политику Намибии.

Однако даже сегодня Намибия выглядит настолько по-немецки, как будто Германия никогда не теряла контроль над ее территорией. Большинство улиц Виндхука по-прежнему носят немецкие имена (Бергерштрассе, Листштрассе, Уландштрассе – ущипните себя, чтобы удостовериться, что вы не в Берлине). Нужно, впрочем, добавить, что находящаяся у власти с 19 марта 1990 года Народная организация Юго-Западной Африки (СВАПО) – освободительное движение, превращенное затем в политическую партию, – в течение прошедших двух декад уже пыталось поменять некоторые названия улиц на африканские. Но им еще многое предстоит сделать в этом отношении.

Состоятельные люди приписывают царящий в Намибии порядок немецкому влиянию. Городской совет Виндхука по-прежнему находится под сильным влиянием потомков немецких колонистов, следящих за отлаженной работой городских служб. И они действительно работают подобно часовому механизму, – точно, как немецкая машина. Однако, с оборотной стороны этой красивой картинки слышатся жалобы коренных намибийцев, недовольных тем, что наследники немцев из городского совета дискриминируют их в отношении работы и трудовых соглашений.

«Как будто и не было никакой независимости» – говорит один из черных намибийцев. «Это расизм, завернутый в красивую обертку независимости и национального примирения. Мы должны были быть свободными, но все еще пребываем во власти потомков немецких колонистов. Печальная ситуация» – прибавляет он же.

С этого момента начинается повествование о проблемах Намибии, изрядно портящих впечатления от всех достижений правительства. Намибия – африканская страна, но она не принадлежит африканцам даже спустя двадцать один год после получения независимости.

Эта ситуация внушает тревогу. И чем раньше потомки немецких и южноафриканских колонистов, которые совместно правят этой территорией с 1844 по 1990 годы, и фактически являются нынешними хозяевами страны, поймут, что сидят на тикающей бомбе с часовым механизмом и осознают весь масштаб возможных последствий этой ситуации, тем лучше будет и для них и для всей страны.

Западному миру, который любит налагать на развивающиеся страны экономические и политические санкции, под лозунгами защиты прав существующих в них анклавов, следовало бы учесть опыт Зимбабве и сделать что-нибудь уже сейчас – чтобы помочь правительству СВАПО и упрямым потомкам колонизаторов разрядить взрывной механизм, заведенный под Намибией до того, как он наверняка взорвется, приведя при этом к катастрофическим последствиям.

Запад может сейчас помочь в содействии установлению равенства и справедливости в Намибии – особенно в вопросах, которые касаются контроля над страной и ее основными ресурсами – в частности, в пресловутом земельном вопросе.

Намибия – огромная по размерам страна, 34-я в мировом списке (общая площадь ее территории 318.696 км²), но она является крайне малонаселенной. Ее население составляет около двух миллионов человек (в сумме, белых и черных). Считается, что это вторая после Монголии страна по показателю низкой концентрации населения. Белые намибийцы составляют около 6 % населения – но контролируют свыше 90% ее земель. Огромная доля территории этого государства является пустыней – но пустыней богатой, полной алмазов и урана, которые добываются и вывозятся из страны транснациональными компаниями, не выделяющими средств достаточных для оказания поддержки коренным намибийцам и их правительству.

В экономике доминируют такие отрасли как сельское хозяйство (подъем животноводства превращает страну в крупного экспортера говядины в Европу), туризм, рыболовство (в значительной степени осуществляемое иностранными судами) и добывающая промышленность – в том числе добыча алмазов, золота, серебра, металлов, и короля рудников – урана.

Однако процент безработных в стране (с населением в 2 миллиона!) достигает ошеломляющей цифры – 54%!

В 1999 г. было проведено исследование, выявившее, что 75.9% населения живет в бедности (согласно другим источникам – 50%). Впрочем, вне зависимости от того, какая именно цифра является более точной, налицо бедственная ситуация, которая является не только обвинительным актом правительству СВАПО, но также и «хозяевам» страны – потомкам немецких и южноафриканских колонистов, чье сопротивление реформам встает на пути любых значимых попыток правительства изменить статус-кво, сохранившийся с момента получения независимости.

После того, как Германия «потеряла» эту территорию по итогам Первой мировой войны, Лига Наций (предшественник ООН) в 1920 г. передала мандат на управление Намибией Южной Африке. К сожалению, начиная с 1948 года гнусная политика апартхейда была распространена южноафриканцами и на Намибию. Так что даже сегодня Намибия представляет собой постапартхейдную ЮАР в миниатюре.

«Белая» часть населения, получившая благодаря апартхейду легкий доступ ко всевозможным привилегиям, до сих пор пользуется их плодами – тогда как большинство черных намибийцев находится в состоянии непрерывной борьбы за выживание.

Не удивительно, что огромная доля последних до сих пор живут в лачугах Катутуры – «черного» пригорода Виндхука, созданного в 1961 году апартхейдным правительством после принудительного выселения чернокожих из Старого Поселения. На его месте построили Хохланд-парк – престижный район для белых, ставший в эпоху независимости местом проживания верхушки среднего класса. Теперь помимо белых здесь также живут и черные.

В переводе с языка гереро слово «Кататура» означает – «место, где мы не хотим жить». Но у черного населения не было возможности куда-то отсюда уйти, и африканцы по-прежнему тут живут. Их лачуги представляют собой печальное зрелище. Это суровый приговор правительству и «собственникам» страны.  Ведь в стране с населением всего в два миллиона человек никто не должен жить в подобных лачугах. Прибавьте к этому и тот факт, что Намибия не является «бедной» страной в привычном понимании этого слова. Однако, все ее богатство сконцентрировано  в руках очень узкой группы людей, преимущественно, европейского происхождения.

Исследование, проведенное сотрудниками голландского бюро Программы развития ООН в декабре 2005 года, показало, что внутренний национальный продукт Намибии в расчете на душу населения в период с 1995 по 2003 года равнялся 2334 $  – тогда как в среднем по Африке этот показатель составлял 681 $. Тем не менее, как констатировало то же исследование, в стране «широко распространена бедность, перепись уровня жизни намибийцев в 1999 году показала, что в бедности живут 75.9% населения. Глубокое социальное расслоение – логическое следствие ситуации, при которой в довольно богатой стране существует  большая группа населения, живущего в бедности. К примеру, 5 % самых богатых здесь контролируют 71% ВВП и имеют средний доход равный 14000 $ в год, что соответствует уровню дохода среднего класса в экономически развитых странах Европы. 55 % самых бедных имеют лишь 3 % от ВВП и годовой доход в сумме около 100 $ на человека».

Едва ли можно оправдать такое социальное неравенство в стране, обладающей богатейшими в мире запасами урана, добываемыми британской добывающей компанией «Рио Тинто» с широкой сетью офисов и представительств во всем мире.

Добыча урана в Намибии (считается, что по ее объемам страна занимает вторую строчку в мире) составляет одну восьмую часть от общемировой. Кроме того сегодня в Виндхуке осуществляется обработка алмазов – хотя в течение многих десятилетий они вывозились из Намибии добывающими транснациональными компаниями в необработанном виде.

Кабальные договора с западными компаниями гарантировали (и гарантируют по сей день) выгоду от природных богатств Намибии для них и их владельцев (по крайней мере, большей их части). Тогда как коренные намибийцы прозябают в крайней нужде. Доля доходов, поступающих от продажи алмазов и урана в государственную казну крайне мала. Большая же часть их поступает в карман иностранцев, владеющих акциями транснациональных компаний.

Земельный вопрос

С какой бы позиции не подходить к этому вопросу, нас не может не тревожить ситуация, когда один из главных экономических факторов, способных содействовать преодолению бедности – земля – монополизирована всего лишь несколькими тысячами белых намибийцев, которые продолжают яростно за нее цепляться – в то время как у черных намибийцев в подавляющем большинстве земли нет вообще. Эта печальная ситуация уходит своими корнями в колониальную систему и не претерпела изменений за двадцать один год с момента получения независимости.

В период с 1844 по 1915 годы, Германия, под управлением которой находилась в это время страна, использовала расистское законодательство и весьма жестокие меры, вплоть до актов геноцида, чтобы лишить коренных жителей земли и всего того, что в ней содержится.

«С самых ранних пор, –  говорится в итоговом тексте исследования, проведенного голландским бюро ООН – Германия выдавала огромные земельные массивы в центральной и южной частях страны белым поселенцам».

После перехода власти к Южной Африке политика германских колонизаторов была продолжена. Как результат, «вопрос о земле сейчас является важнейшим в намибийской политике и чтобы понять его важность – продолжают голландские исследователи – нужно пояснить два важных момента. Во-первых, около 40% земель в Намибии являются размежеванными и огороженными коммерческими участками, находящимися по большей части в собственности белого меньшинства (включая тех европейских землевладельцев, кто вообще не появляется в Намибии, а постоянно проживает в Италии, Германии и других странах). Во-вторых, 45% населения Намибии проживает на 7% территории страны – в основном, в ее северных районах. Большинство земель здесь не размежеваны, не огорожены, и находятся во владении индивидов с остаточными правами общины».

В этой связи также следует иметь в виду, что коммерческое сельское хозяйство в Намибии не создает много рабочих мест. По данным на 2005 год, в этом секторе заняты всего 36.000 человек – или 8% трудоспособного населения страны. И хотя по коммерческое сельское хозяйство носит весьма экстенсивный характер, средняя ферма создает лишь 6 рабочих мест на территории в 8.620 гектаров.

Это объясняет высокий уровень безработицы в стране – поскольку, не имея собственной земли, большинство черного населения не может быть ни самостоятельными фермерами, ни даже крестьянами в самообеспечивающих хозяйствах, по типу крестьянских домохозяйств в других странах Африки. Они вынуждены либо устраиваться по найму на коммерческие фермы или в формальный сектор, либо оставаться безработными.

Напротив, согласно все тому же исследованию, «хотя доля общинного земледельческого сектора в ВВП (7.5%), меньше, чем доля коммерческого сектора, оно создает около 20% рабочих мест в стране – в отличие от 8% создаваемых в последнем».

Из этого следует, что если бы больше земли в сельских районах, где сконцентрировано около 70% населения страны, было бы передано из рук белого меньшинства крестьянам-общинникам (читай: мелким черным производителям), зашкаливающий уровень безработицы резко бы сократился, и гораздо большая доля населения была бы вовлечена в процесс производства материальных благ.

Но такой вариант совершенно не входит в планы «владельцев» страны. Как утверждают голландские исследователи, «передача земли из белых рук в черные – медленный процесс. В 1991 году существовало 6.000 коммерческих ферм, общей площадью 36 миллионов гектаров. Приблизительно одна седьмая часть (5 миллионов гектаров) перешла в руки африканцев к 2005 году».

С 1991 по 2002 года в пользу черных фермеров ежегодно перераспределялось лишь по одному проценту земель, занятых под коммерческое хозяйство – как правило, посредством учрежденной в 1992 году государством программы позитивно-дискриминационных ссуд (AALS). Но даже после принятия AALS процесс передачи земель осуществляется крайне медленно – поскольку он происходит по схеме, не работавшей в свое время в Зимбабве и не работающей сейчас в Намибии: перед тем, как поступить на рынок земля должна быть предложена государству на основе принципа добровольности сторон. По замечанию исследователей, «наблюдается ярко выраженный неудовлетворенный спрос на землю со стороны черных намибийцев, которые не могут позволить себе купить большую ферму, но желали бы иметь около 1000 гектаров земли для выпаса скота. Такие наделы [однако] не дотягивают до площадей коммерческих ферм, которые в соответствии с законодательством не подлежат дроблению. Этот закон был принят в последние годы перед получением независимости и воспринимается теми, кто хотел бы иметь небольшие фермы, как попытка воспрепятствовать черному населению заниматься товарным фермерством».

Несмотря на данный закон, земельная реформа в независимой Намибии продвигалась в большей степени для того, чтобы наделить властью представителей черной общины – а не ради искоренения экономического неравенства. Так, например, «наибольшая доля земельных угодий, представленных для передачи общинам во второй половине 1990-х (21.202 гектара) приходится на фермы, переданные государству Карлом Листом, одним из крупнейших в стране землевладельцев».   

В этом смысле, дела с системой землевладения в Намибии хуже, чем в Зимбабве (накануне земельной реформы двухтысячных). В итоге, по мнению одного из ведущих  интеллектуалов из рядов СВАПО, «правительство Намибии управляет во всей стране лишь дорогами и воздухом». И это не шутка.

«Если вы свернете с шоссе влево или вправо,  – с грустью объясняет член СВАПО – вы упретесь в забор, огораживающий частную собственность, растянувшийся на мили, мили и мили, не допускающий контроля над землей со стороны правительства. Все это – частная собственность и государству вход туда воспрещен».

«Более того, – продолжает он – третья глава конституции Намибии, внесенная в нее по требованию империалистов из «Пятерки» (так называемой Контактной группы, состоявшей из Великобритании, США, Канады, Германии и Франции, участвовавшей в переговорах по вопросу предоставления независимости), запрещает правительству СВАПО проводить радикальные изменения по вопросу землевладения.

Когда я спросил его, почему до сих пор сохраняется эта система, активист ответил, что ни одна статья и ни один пункт из третьей главы не подлежит изменению. «Мы не можем пересмотреть ничего из всего того, что входит в третью главу. Поэтому, мы вынуждены пребывать в дурацкой ситуации, когда свыше 90% земель этой огромной страны находится в руках нескольких тысяч белых намибийцев. Я сам являюсь вождем, и у меня нет земли. Можешь представить себе вождя, у которого нет земли в его собственном районе его собственной страны?».

Следуя советам вождя в пасхальный понедельник мы отправились из Виндхука в Гобабис, на двести километров к востоку, к границе с Ботсваной. И на протяжении всех двухсот километров по обе стороны дороги тянулись непрерывные ограждения. Все это частная собственность, находящаяся в руках белых намибийцев, многие из которых имеют множество подобных ферм, разбросанных по разным концам страны.

Представьте себе – когда я находился в Намибии, один из помощников министра кабинета СВАПО, Килус Нгуваува (помощник министра рыболовства и водных ресурсов), попытавшийся пройти на такую частную территорию для разбирательства трудового конфликта между его доверителями и их белым боссом-землевладельцем и изучения условий их труда, был привлечен к суду белым фермером за «незаконное проникновение» на территорию частной собственности! К началу апреля, когда я покинул Виндхук, его дело до сих пор слушалось в суде.

Самое удивительное во всей этой истории, это то, что правительство Намибии на полном серьезе пытается заставить поверить своих граждан и остальных африканцев в то, что оно не может изменить ни одной буквы в третьей главе национальной конституции. Хотя на самом деле конституции создаются людьми и изменяются людьми, когда это необходимо.

Другими словами, если правительство Намибии не может изменить третью главу конституции, то что же оно в таком случае может? Продолжать горестно поднимать руки к небу (которое, к счастью, контролирует правительство СВАПО), пока горстка белых намибийцев будет продолжать контролировать все огороженные территории вдоль дорог, а большинство черного населения будет прислуживать им дровосеками и водоносами в своей собственном государстве?

Все проблемы, поднятые в этой статье, были озвучены в интересах потомков колонистов. Им следует пойти на компромисс с коренным населением, решив земельный вопрос как можно скорее и по-хорошему, не откладывая его до того момента, когда он взорвет страну изнутри. Ведь даже если нынешнее поколение политиков и чиновников, представляющее в правительстве коренных намибийцев, продолжает пребывать в плену демагогической софистики, замаскированной под рационализм и экономический/политический прагматизм, никто не даст гарантию, что элиты, которые придут им на смену через одно-два поколения, будут продолжать следовать этой политике. Время неизбежно приведет страну к взрыву бомбы замедленного действия, как это случилось в Зимбабве.

Бафур Анкома

«New African», №507 (June 2011) – P.40-45.

Перевод Александра Панова