«Пропаганда строится на двоемыслии»

Почему либеральный феминизм способствует угнетению трудящихся женщин?

Почему феминистки приняли националистическую повестку, «деколонизаторы» продвигают колониальный дискурс, а многие «антивоенное активисты» превратились в милитаристов?

Белла Рапопорт – известная интерсекциональная феминистка, исследовательница в области гендерной и квир-теории, отвечает на эти неудобные вопросы в беседе с историком Артемом Кирпиченком.

А.К. – В начале ХХ века основным требованием феминистского движения было предоставление женщинам равных избирательных прав.

Революционное крыло женского движения, представленное такими известными фигурами как Александра Коллонтай и Клара Цеткин, подчеркивали, что юридическое равноправие останется простой формальностью – если женщина будет бесправна на рабочем месте и не будет защищена в социальном плане.

Какова ситуация в этом вопросе сегодня? Во многих странах мира официоз трубит о различных преференциях для женщин. Однако мы наблюдаем процесс «второго закрепощения пролетариата», когда трудящиеся теряют свои права, происходит «оптимизация» образования и здравоохранения, сокращаются социальные расходы.

Трудящиеся женщины страдают от этой неолиберальной политики больше всего. Хотя нам регулярно демонстрируют фигуры успешных миллионерш или министерш.

Б.Р. – В современных капиталистических странах выборы в принципе ни на что не влияют, а избирательные права превратились в формальность.

Если же говорить о равенстве, необходимо напомнить – некоторые законы, связанные с гендерным равенством, появились в СССР и в ГДР раньше, чем в самых развитых странах Запада – например, в той же ФРГ.

В постсоветской России срок декретного отпуска при нормальных родах одного ребенка до сих пор составляет 140 календарных дней – 70 дней до родов и 70 дней после. Затем отпуск по беременности фактически продолжается отпуском по уходу за ребенком, который занимает до полутора лет. А в Америке или в Израиле женщины вынуждены идти работать через три месяца после родов, зарабатывая на няню.

В нашем обществе женщины из буржуазных семей получили возможность полностью уделять свое внимание карьере. Они отдают домашнюю работу на аутсорсинг, что требует значительных доходов.

А женщины из бедных семей делают за них эту тяжелую и грязную работу на аутсорсинге.

А.К – То есть, ситуация, опять-таки, напоминает конец XIX – начало XX века, когда женщины из высшего и среднего класса, который формировали в то время феминистский дискурс, не могли обходится без эксплуатации своей обслуги – служанок, горничных и кухарок.

Сегодня мы вернулись к той же самой ситуации. Если вы хотите быть успешной женщиной, вам не обойтись без женского обслуживающего персонала

Б.Р. – Конечно. Современная женщина может делать карьеру только за счет подобного аутсорсинга.

А.К. – Есть такой мем, где говорится: «большая часть национального богатства принадлежит нескольким людям». А Лиза Симпсон, которая символизирует левый либерализм, заявляет: «половина из них должна быть женщинам, инвалидами и не-белыми».

Интересно, эти люди действительно верят, что если на посту военного министра будет находиться женщина, гей или инвалид это реально что-то изменит в агрессивной политике нынешних государств? Тем более, после того, как женщины уже не раз находились на высших государственных должностях, возглавляя структуры вроде МВФ или ЦРУ.

В XVIII веке на российском троне большую часть времени сидели именно женщины, но это было время, когда процветали имперские захваты и распространялось крепостное право.

Схожее можно видеть в истории Британской империи, или в истории Австро-Венгрии. Не наблюдаем ли мы сегодня нечто подобное? 

Б.Р – Лично для меня ясно: либеральный феминизм помогает женщинам как мертвому припарки.

Примером этому может служить компания Wildberries, принадлежащая Татьяне Бакальчук, где нещадно эксплуатируют женщин.

Британцы танцевали на могиле Маргарет Тэтчер, которую наши либералы превозносят как идеал мудрой и эффективной правительницы.

Камала Харрис исполняет сейчас обязанности президента США – разве это что-то меняет в лучшую сторону? 

И таких примеров огромное множество.

Да, существуют женщины, которые прекрасно встроились в капиталистическую патриархальную систему. Но от этого ничего не меняется, в том числе для большинства других женщин.

Патриархат не связан буквально с мужскими телами. Для иерархии современного капиталистического общества не важно, кто именно занимает в нем место наверху, какой у него пол, гендер или цвет кожи. Главное, что система продолжает работать, приумножая прибыль богатых.

Традиционалисты приводят Россию как пример страны, где женщины в большом количестве работают на различных административных должностях – например, на должностях судей. В Госдуме тоже есть женщины – и что с этого?

Хотя, конечно, когда Валентина Матвиенко выступает в защиту абортов, это приятно. Иногда и палка выстреливает.

А.К. – Либеральные СМИ часто указывают на женщин, занимающих высокие посты в Евросоюзе или США, называя это маркером прогрессивности западного общества.

Но когда они говорят о женщинах, которые работают на государственных постах в «авторитарных» странах, включая Кубу или Китай, за этим сразу следуют комментарии сексистского характера.

Б.Р. – Скорее, они просто негативно трактуют все то, что происходит на условном Востоке.

Например, когда чиновница в Татарстане предлагает устраивать детские комнаты при ВУЗах, это преподносится как манипуляция со стороны государства, принуждающего женщин рожать.

Но если бы это сделали во Франции, те же самые люди сказали бы: «как это классно, чиновники помогают студенткам-матерям», и т.д.

Все, что происходит в странах капиталистического центра, трактуется этой пропагандой исключительно в позитивном ключе.

Если женщина на Западе вынуждена идти на работу через три месяца после родов, то это потому, что она не хочет сидеть дома. А вот если бы подобная практика существовала в СССР, это бы трактовалось как бесчеловечное принуждение к труду. 

Я не хочу сказать, что у нас передовые и суперпрекрасные власти, но рудименты социальной политики, уцелевшие с советских времен, у нас еще существуют.

Например, это касается бесплатной медицины. Не представляю, как от нее можно отказаться, ведь базовые медицинские услуги в любом случае должны быть общедоступными и бесплатными.

А.К. – Да, право на получение медицинских услуг у нас все еще уцелело. Кстати, в Украине его ликвидацией занималась именно женщина – приглашенная из США миллионерша и националистка Ульяна Супрун.

Б.Р. – Несправедливо, если ты умрешь от болезни, потому что у тебя нет денег. В США с этим вообще какая-то жесть, потому что разрекламированные реформы Обамы так и не сделали медицину общедоступной.

А в Израиле медицина доступнее, но там тоже приходится идти пешком к врачу с температурой под сорок, или платить большие деньги за вызов скорой.

А.К. – Система социального обеспечения, созданная в годы Холодной войны, в рамках конкуренции с СССР, находится сейчас на Западе в очень глубоком кризисе. В том же Израиле к медицинским специалистам приходится записываться за месяцы.

Но это только одна грань социальной катастрофы, от которой, как мы уже отметили, прежде всего страдают именно женщины.

Согласно сообщениям СМИ, в последние годы более 500 тысяч женщин из бывшего СССР были проданы в сексуальное рабство по всему миру. Женщины Восточной Европы заплатили за рыночную реставрацию ужасную цену. Понимают ли это активистки женского движения?

Б.Р. – Среди феминисток существует большой раскол по вопросу об отношении к проституции. Хотя сейчас, с развитием поп-феминизма, эта тема уходит на задний план.

В страны с легализованной проституцией – например, в Германию или Нидерланды – нелегально завозят женщин из бедных стран, принуждая их к секс-услугам. Конечно, это, прежде всего, те самые женщины из Восточной Европы.

Они не имеют социальных прав, которые есть у немок, и работают в борделях, живя нелегально, без паспортов. А сегодня, в связи с военными действиями в Украине, ситуация стала еще хуже.

Обсуждение этой темы среди феминисток скатывается к спору о «свободном» и «не свободном» выборе, который делают эти женщины.

А то, что это большая и системная проблема, связанная с капитализмом, обусловленная проигрышем в Холодной войне – это, к сожалению, отходит на задний план.

А.К. – Существует организация Бат-Шалом, где состоят израильские и палестинские женщины, которые совместно работают для прекращения противостояния и помощи жертвам конфликта с обоих сторон.

Но я не могу вспомнить о подобных примерах в случае восточноевропейских конфликтов, которые происходили после распада СССР. Ни в Молдавии, ни в Закавказье, ни в Украине – начиная с 2014 года.

С чем, на ваш взгляд, это связано? Могут ли женщины из России, Украины и Европы сотрудничать для наведения мостов между народами, чтобы тем самым приблизить заключение мира?

Б.Р. – Помогают не организации, а отдельные люди, которые действуют посредством горизонтальных связей, помогая беженцам или раненым за счет различных низовых инициатив.

Однако классовая солидарность проявляется только у богатых. Они друг с другом торгуют, поставляют друг другу ресурсы, подобно эстонской премьерше Кае Каллас.

Сейчас мы видим, что правящие классы действуют сообща, а трудящиеся чудовищно разобщены. Альтюссер писал о том, как система достигает этой разобщенности посредством идеологической пропаганды.

Я не слышала, чтобы феминистки из разных стран вместе работали над урегулированием украинского конфликта. Так, некоторые украинские феминистки заявляют, что они ненавидят россиянок. Я вчера слушала их лекцию, где одна активистка утверждала, что украинский феминизм всегда был связан с национализмом.

Официальные феминистские организации нередко поддерживают ксенофобную риторику. Это, в частности, показывает дискуссия о колониализме, когда их представительницы спорят: сибиряки – это россияне, или они выступают объектом колонизации?

А после взрыва на бензоколонке в Махачкале эти же люди радовались жертвам среди «колонизированного» народа.

А.К. – Да, сибиряки колонизированы, ингерманландцы колонизированы, жители Поволжья тоже колонизированы. А россияне, это, видимо, только те, кто живет внутри Садового кольца.

Причем, в колонизации обвиняют Советский Союз, который реально, на практике, покончил с колониальным гнетом.

Б.Р. – А еще жители Новгорода и Твери колонизированы. Правда, они никогда не спрашивают самих «колонизированных» людей – что они об этом думает, считают ли себя жертвами какой-то колонизации?

Конечно Российская Империя проводила колониальную политику, и советский период тоже есть за что покритиковать. Но уровень, на котором ведется эта дискуссия, не выдерживает никакой критики. В ход идут одни пропагандистские штампы.

А.К. – Я недавно прочитал пост функционерки израильской леволиберальной партии МЕРЕЦ – о том, что главный поэт России африканец, лучшие полководцы – немцы, среди ученых встречаются поляки, финны, шведы. Она спрашивает, может этих русских вообще не существует?

Б.Р. – Николай Романов точно не русский. Но я никогда не чувствовала себя настолько россиянкой, как в эти полтора года, и мне это нравится.

А.К. – Сейчас мы видим забавный и характерный феномен. Некоторые люди заявляют, что они покидают Россию из-за войны, но после этого отправляются в вечно воюющий против всех соседей Израиль. Я уже второй раз упоминаю эту страну, потому что вы, как и я, знакомы с тамошними реалиями.

Их не смущает, что они уезжают в государство апартеида, которое угнетает палестинцев и систематически бомбит соседние страны. Причем, военная служба там поголовная, а избежать ее очень сложно.

В чем, на ваш взгляд, причины такого лицемерного поведения?

Б.Р. – Пропаганда правящего класса строится на двоемыслии. И это работает, потому что люди не очень понимают суть происходящих событий.

У Израиля хороший пиар, ему активно помогают США, он позиционирует себя как «оплот демократии на Ближнем Востоке».

К тому же, у таких людей проявляется подсознательный глубинный расизм. Им легче поверить в то, что палестинцы, это террористы, дикари, которых надо всячески притеснять – в отличие от прекрасных цивилизованных европейцев из Украины.

Подразумевается, что украинцы – белые люди. А все арабы – потенциальные террористы. «Бедный маленький Израиль, он обороняется, проигрывает информационную войну этим ужасным арабам, которые готовы прикрываться своими детьми» – кто из нас такого не слышал?

Израильская армия выглядит в рамках этого колониального мировоззрения престижнее, чем российская.

Такие люди на полном серьезе пишут, что в Израиле им якобы не навязывают религию – в отличие от России. Я бы предпочла, чтобы Российская Федерация была более секулярной, как это прописано в тексте конституции. Но существующие преференции для православия не сравнимы с политикой государственного клерикализма в израильском обществе.

А.К. – В Израиле религия вообще не отделена от государства, и его действительно называют самой клерикальной страной мира, которая обходит по этому показателю даже Саудовскую Аравию. Причем, это оценка американских СМИ.

Б.Р. – Да, люди не могут там жениться и не могут быть похоронены без вмешательства раввината. Если у тебя нет машины, ты не можешь никуда поехать в шаббат. А когда идешь в армию, тебе предлагают пройти облегченную процедуру гиюра, после чего у тебя все будет хорошо.

Представляю, чтобы началось, если бы в РФ говорили: твоя социальная жизнь будет гораздо лучше, после того, как ты примешь крещение.

И все это воспринимается как нечто престижное и прикольное. Потому что Израиль посредством пиара позиционирует себя как часть западного мира. И то, что там происходит – вне критики, согласно упомянутому выше принципу двоемыслия.

А.К. – Действительно, глобальный «колониальный» дискурс – забавная вещь.

Когда агрессию совершают западные страны или их союзники, это «правильные агрессии». Нельзя поддерживать сепаратистские движения внутри западных стран – ведь за палестинцами, каталонцами, басками, корсиканцами и шотландцами якобы стоят россияне. Насаждение английского языка, американской культуры и образа жизни тоже не вызывает у «деколонизаторов» возражений.

Получаются, что люди, объявляющие себя «антиколониалистами», в реальности транслируют колониальный дискурс, озвучивая его с позиции глобальной империалистической метрополии.

Б.Р. –  Конечно. Когда «деколонизаторы» говорят, что 20% Грузии заняты Россией, они не спрашивают, что думают по этому поводу абхазы и осетины, у которых имеются свои языки, своя история, культура и свои счеты к грузинским националистам.

А английский язык – это просто язык международного общения, случайно так получилось. Видно, потому, что он оказался самым простым.

Нам сейчас предлагают смотреть голливудские фильмы о войне – а почему, скажем, не китайские? Китайцы же тоже снимали хорошие картины по этой теме.

В этой повестке все строится на лицемерии. И я думаю, об этом нужно напоминать.

Беседовал Артем Кирпиченок

Читайте по теме: 

Нэнси Фрейзер. Служанки капитализма?

Эстер Эйзенштейн. Феминиcтки потогонных фабрик

Айя Башир, Эстер Раппапорт. Не забудем Ленинград, переживем Газу

Агата Пизик. Права женщин и волнения в Украине

Бен Хильер. Мир согласно Джине Райнхарт

Мона Шолле. Фемен: фаст-фуд феминизм

Илья Деревянко. Кому выгодна легализация проституции?

Лорри Пенни. С плакатами и электрошокерами против сексизма

Нина Пауэр. Уолл-стрит: отвоевать психологическое пространство

Артем Кирпиченок. Сражаться, как Маргарет Тэтчер!

Виталина Буткалюк. Программа борьбы за права женщин

Кэтлин Гайер. Зачем нам международный женский день?