Каирские репортажи

От редакции. С вечера 14 августа в Каире начались ожесточенные столкновения между сторонниками и противниками «Братьев-мусульман». Политический кризис в Египте в итоге привел к самым массовым жертвам с начала Египетской революции. Украинец Эдгар Споран, который находится сейчас Гизе, где происходят наиболее ожесточенные бои, рассказал LIVA.com.ua, что 15 августа стычки охватили весь центр города: «Столкновения идут возле университета Гизы, на Тахрире, в районах Наср-Сити и Мухандесин. Слышны очереди и взрывы. Говорят, что погибло около 500 человек и ранено более тысячи людей».

Власти Египта уже подтвердили гибель 638 человек, в числе которых 43 сотрудника полиции и журналист Мик Дин. Правительство ввело в стране военное положение, а в украинском МИД заявили, что в столице Египта, фактически,  началась гражданская война. Мы предлагаем вашему вниманию серию репортажей Андрея Манчука, опубликованных в украинской ежедневной газете «Сегодня» в июле 2013 года – чтобы показать изнутри логику развития вооруженного конфликта в Египте.   

Баррикады Каира

В зале Варшавского аэропорта, где идет посадка на каирский рейс, царит необычный шум. Две группы пассажиров взволнованно спорят между собой на арабском, порою переходя на крик. Со стороны кажется, что они едва удерживаются от драки. Сторонники президента Мохаммеда Мурси, который был низложен армией после массовых народных протестов, ведут перепалку со своими земляками, которые откровенно радуются этому перевороту.    

Юсуф Бакри, с которым мы знакомимся на борту самолета, тоже поддерживает противников Мурси – однако он крайне озабочен тем, что творится в эти дни в столице Египта. Юсуф, бывший преподаватель, закончивший один из московских вузов, работал в туристическом бизнесе – который, по его словам, пребывает в глубоком кризисе. 

– С начала нового восстания туристические агентства в Каире прекратили работу. Люди боятся ехать в страну, где каждый день гибнут десятки людей. Мои московские друзья провожали меня, как на войну. Кто пойдет в Египетский музей на Тахрире, если вчера на площади погибли в столкновениях несколько человек? Даже на Южном Синае уже неспокойно, там тоже ввели военное положение, и нельзя говорить, что туристы в Табе и Шарм-эль-Шейхе находятся в полной безопасности. А ведь туризм кормил у нас десятки тысяч людей.  

Впрочем, вслед за этим Юсуф говорит, что завтра он собирается сам выйти на Тахрир, где пройдет многотысячная демонстрация в поддержку нового правительства. 

– Я был у родственников в России, когда это началось. Сразу купил билет домой, и не могу дождаться того, когда я смогу сам принять во всем этом участие. В 2011 году мы с другими преподавателями были на Тахрире с первых дней восстания. Революция важнее всего. Она показывает на наши проблемы, и без нее их никак не решить. Исламисты хотели, чтобы все было по-прежнему, и только накладывали на все свои религиозные запреты. Ну а наш туризм? При Мубарке он процветал, но большинство людей все равно не имели работу.  

В каирском аэропорту офицер таможни эмоционально предупреждает меня о том, что в городе идут беспорядки, улицы ночью блокированы, и иностранцам не рекомендовано появляться на них в это время – впрочем, видимо, для того, чтобы тут же предложить мне «надежное» «официальное» такси. 

Однако, офицер говорил правду. Немного проехав по кварталам ночного Каира, мы упираемся в баррикаду из наваленных посреди улицы бревен и бочек. За ней стеной стоит группа людей, вооруженных толстыми палками и металлическими прутами. В основном это бородатые крепкие мужчины средних лет. Многие из них одеты в оранжевые строительные каски, или повязывают головы зелеными лентами. За спиной у них покачивается большой транспарант с портретом низложенного президента Мурси. Нам что-то кричат по-арабски, знаками показывая, чтобы мы ехали прочь. 

– Это «Братья мусульмане», – говорит мне каирский студент Ихаб, который приехал встречать меня вместе со своим другом. – Я думаю, они собираются здесь, чтобы напасть на демонстрацию, которая пройдет на Тахрире днем. Или готовят свое шествие, как это было в пятницу, после молитвы, когда они пытались освободить Мурси.

Мы поворачиваем, проезжаем несколько улиц, пытаясь объехать это препятствие, и наталкиваемся на такую же баррикаду, а затем – на еще одну. Как оказалось, «Братья-мусульмане» перекрыли таким образом несколько центральных кварталов, блокировав выезды на одну из центральных магистралей Каира – мост Шестого октября.  

Буквально рядом, на соседних улицах, расположились противники исламистов. Большой палаточный лагерь сторонников нового правительства установлен рядом с бывшей резиденцией низложенного президента Мурси, которая зловеще смотрится в ночной темноте. В последние месяцы это здание было главной мишенью антиправительственных атак, и тогдашние власти превратили его в настоящую крепость, огородив массивной бетонной стеной, которая полностью исписана протестными лозунгами. Рядом с этой стеной тоже сооружен импровизированный блокпост – но охраняющие его молодые люди, пропускают нашу машину, и мы проезжаем между ночного палаточного лагеря, где горят костры и собираются группы людей, вооруженные такими же большими палками. 

Дальше дорогу перегораживает армейская техника. Это здание министерства обороны, и все подъезды к нему перекрывают группы вооруженных солдат. Однако, вопреки ожиданиям, в городе почти не видно военных патрулей, и никто не ограждает противников от жестоких столкновений на каирских улицах. Становится очевидно, что их не избежать и в ближайшие дни.

– Это гражданская война? – спрашиваю я у Ихаба, после того, как мы безуспешно пытаемся найти дорогу в объезд очередной баррикады, петляя по улочкам, где мужчины, как ни в чем не бывало, мирно пьют среди ночи кофе за столиками открытых кафе, и смотрят музыкальные клипы.

– Надеюсь, что нет – честно отвечает он мне. – То, что сместили Мурси, хорошо, но это обернулось насилием. За вчерашний день погибли сорок человек. Сейчас армия пытается как-то договориться с «Братьями мусульманами», чтобы прекратить этот кошмар.

Все цены на товары первой необходимости выросли после беспорядков в среднем на 2 фунта. Рост цен подогревает то, что население массово разметает продукты с полок магазинов, создавая дома запасы. Накануне новой революционной волны Каир был парализован из-за дефицита бензина. Цены на бензин также подскочили: 95-й – подорожал до 6 фунтов, а 92-й – до 2 фунтов.

Доктор Анжелика Споран, которая приехала из Украины в 2008 году и живет с семьей в египетской столице, рассказывает о том, что ситуация становится непредсказуемой:

– Одну революцию мы как-то пережили. Я тогда жила в доме между двух улиц, которые вели на Тахрир, так что слезоточивый газ заносило ветром прямо в квартиру. Мне с трудом удалось передать письмо в украинский МИД, объяснить им, что тут живет и работает куча незарегистрированных украинцев – особенно женщин. И тогда нас вывезли из Египта на трех самолетах. Как будет сейчас, никто не знает. Утром смотрим на улицы – если ездят машины, значит все нормально. Если тишина – значит, идут столкновения.

Ее сын, Эдгар Споран, который работает старшим медбратом на «скорой помощи», говорит, что в пятницу исламисты закидали камнями и обстреляли карету с его коллегами на подходе к Тахриру – так что один из медицинских работников получил ранение дробью. Кстати, Эдгар рассказал, что медицинская страховка в их госпитале не действует на участников нынешних уличных протестов. Однако, многие раненые приходят в госпиталь чтобы получить первую медицинскую помощь.

– У них колотые, резаные и огнестрельные ранения, – рассказывает Эдгар. – А когда их зашивают, они снова возвращаются на улицы и продолжают участвовать в стычках.

Вечером 6 июля в центре Каира, на Тахрире начинается массовая демонстрация противников свергнутого исламистского режима – в то время, как исламисты собираются провести в этот же день новый массовый митинг с требованиями освободить Мурси. Каирцы опасаются, что сегодня в стране пройдет волна новых столкновений, а я вспоминаю слова Юсуфа Бакри.

– Раньше, при Мубараке, в Египте говорили, что здесь ничего не происходит, и у нас больше нет никакой истории, кроме пирамид. Теперь история на Тахрире, в центре Каира. Главное, чтобы это не оказалась плохая история.

Тахрир. Мекка революции

Вечером 7 июля на каирской площади Тахрир – площади Освобождения, которая является символом и традиционным центром египетской революции, прошел массовый митинг противников свергнутого президента-исламиста Мохаммеда Мурси. Толпы народа стали стекаться на Тахрир уже после полудня, несмотря на сильную жару. Все подходы на эту огромную площадь преграждают импровизированные блокпосты, на которых стоят вооруженные палками и цепями люди. Многие из них надели на головы строительные каски – весьма популярный головной убор среди египетских революционеров, который они не снимают даже под жарким солнцем Тахрира. Эти «дружинники» проводили своеобразный «фейс-контроль», проверяя у желающих пройти на Тахрир документы, и тщательно их обыскивая.

– Извините, мы делаем это, чтобы никто не пронес на площадь взрывчатку, - очень вежливо сказал мне студент Ахмед, активист либерально-демократического движения «Тамарруд» – «Бунт». 

Его друзья охотно и эмоционально рассказывали о событиях последних дней. Мы заходили на Тахрир со стороны моста через Нил, где в пятницу произошли кровавые столкновения с исламистами. Здесь до сих пор лежат кучи камней и закопченные бутылочные осколки от «коктейлей молотова», которые оставляют на асфальте черные пятна ожогов. Власти запретили продавать бензин «на разлив», чтобы протестующие с обеих сторон не могли использовать его для изготовления этого оружия, но, чтобы обойти этот запрет, протестующие попросту сливают бензин из баков заправленных машин.

«Дружинники» готовятся к нападению. В северной части площади, недалеко от Египетского музея, сооружали баррикаду из мешков с песком – чтобы при необходимости укрыться от обстрелов. В лагере, который располагается в тени правительственного здания «Могамма», выстроенного советскими архитекторами в стиле ампир, и разрисованного анархистскими граффити, развернули дополнительный пункт первой медицинской помощи. Здесь же можно бесплатно выпить воды и чаю. Кроме того, на площади есть свободный доступ к вай-фай, так что даже в самой гуще толпы вы можете передать сообщение в интернете, через который активно координируют свои действия протестующие.

Город готовился к демонстрации с утра. Повсюду на перекрестках раздавали национальные флаги, которые вывешивают из окон и ставят на непрерывно сигналящие машины. На площадь толпами сходятся десятки тысяч людей, самого разного возраста и наружности. Здесь собираются студенты, одетые по европейской молодежной моде, и крестьяне-феллахи в традиционных длиннополых одеждах. Христиане-копты, на запястьях которых вытатуирован крест, и наглухо закутанные в черные хиджабы женщины-мусульманки. Огромное количество подростков из бедных трущобных районов Каира, и престарелые длиннобородые старцы с библейскими посохами, которые приехали сюда на запряженных ишаками подводах. Причем, зад одного из осликов был украшен листовкой против президента Мурси. Национальные египетские флаги соседствуют на Тахрире с «пиратскими» флагами местных футбольных хулиганов. Все это убедительно показывало, что протесты против свергнутого исламистского режима объединяет огромное количество недовольных его правлением людей из разных социальных прослоек египетского общества.

Вся эта масса людей толпилась около самодельной деревянной трибуны, на которой часами шел бесконечный митинг. Застрявшие среди толпы машины стояли на площади железными островами, и на их крышах плясали какие-то демонстранты. Молодежь и взрослые солидные египтяне залазили на фонари, чтобы лучше видеть, что творится на площади. Атмосфера Тахрира – это помноженный на десять Майдан, с той важной разницей, что здесь на трибуне не было никаких статусных политиков. Здесь собрались обычные каирцы – они пели, танцевали, взрывали петарды, стреляли в воздух, свистели, до хрипоты спорили между собой, и размахивали плакатами с лозунгами против Мурси и президента Барака Обамы, которого здесь считают главным покровителем египетских исламистов.

Кроме того, в руках у людей были многочисленные портреты командующего армией генерала Сиси и легендарного президента Египта Гамаля Абдель Насера, который является для многих символом традиции светского правления, противостоящей исламистской угрозе. Большинство этих протестующих требовали, чтобы революция взяла курс на решение социальных проблем египетского общества, сохраняя завоеванные в восстании 2011 года демократические гражданские права, которые пытался свернуть Мурси.

– При режиме «Братьев-мусульман» мы будем рабами, как при фараонах. Диктатор Мурси – бородатый Мубарак, мы так его называем, – говорит мне охрипшим от криков в мегафон голосом Алия, ткачиха из Махаллы, которая приехала сюда на автобусе с десятками рабочих.  

«Это революция, а не переворот. Нас миллионы!». «Обама воюет с террористами в Афганистане и поддерживает их в Египте!». «Мы против американской администрации, но любим народ Америки» – плакаты с таким содержанием, вместе с карикатурами на Барака Обаму, которого изображают в виде Осамы бин Ладена.

Тем временем, над площадью начинают низко кружить военные вертолеты. Затем над центром Каира низко проходят несколько звеньев боевых истребителей.  На площади стоит такой шум, что мы почти не слышим рева их двигателей. Таким образом, новое правительство высказывает поддержку Тахриру и одновременно пытаются показать силу сторонникам исламистов.

Между тем, отряды «Братьев-мусульман» полностью блокировали подъезды к каирскому международному аэропорту. Затем, ближе к ночи, они предприняли внезапную вооруженную атаку на резиденцию республиканской гвардии, где, по некоторым данным, удерживают свергнутого президента Мурси. В результате этой перестрелки погибло от 42 до 70 человек, а десятки раненых вывозили в госпитали на такси, микроавтобусах и попутных машинах. Столкновения армии и исламистов также проходили в других частях города, где «Братья мусульмане» блокируют транспортные магистрали. 8 июля армия заблокировала выезды из города, а руководство исламистов призвало своих сторонников к восстанию против нового правительства. Исламисты избили и захватили в плен двух солдат, которым, впрочем, удалось убежать. Военные ответили на это налетом на одну из штаб-квартир сторонников Мурси, где был обнаружен склад оружия. Нет никаких сомнений, что партия «Братьев мусульман» – бывшая правящая партия, которая имеет мощные организационные структуры по всей стране, и опирается на поддержку иностранных исламских государств, имеет множество таких складов, и готовы к вооруженному конфликту. 

Обстановка в городе накаляется. Русскоязычные каирцы, которые собрались вылететь из Египта, беспокоятся о том, смогут ли они попасть в заблокированный аэропорт. Все надеются на то, что начало священного для мусульман месяца Рамадан приостановит насилие – но все понимают, что шансы на это невелики. Глубокий раскол в египетском обществе – между революционным Тахиром, который объединяет сторонников демократии, социальной справедливости, и приверженцами консервативного исламизма, пролегает сегодня прямо по главным улицам Каира. И этот обозначенный баррикадами раскол может привести к непредсказуемым последствиям.

Солдаты среди мумий

Каирский египетский музей находится в северной части площади Тахрир – совсем недалеко от огроженного баррикадами лагеря революционеров. Музей был открыт в 1902 году, а спустя сто лет – во время восстания 2011 года, он был частично разграблен ворвавшимися в здание мародерами. Они похитили восемнадцать ценных артефактов – включая две позолоченные деревянные статуи фараона Тутанхамона, статую Нефертити, статуэтку писца и сердце скарабея. Грабители украли бы больше, но они задержались у кассы музея, забирая выручку – а за это время из лагеря на Тахрире прибежали участники протестов, которые атаковали мародеров, сумев отобрать у них некоторые похищенные экспонаты. Затем революционеры создали вокруг музея живую цепочку, защищая его от новых попыток поживиться египетскими древностями.

– Печально – ведь, по сути, в музее собрано то, что не было расхищено грабителями в гробницах, – говорит Сеид из палаточного лагеря на Тахрире, который рассказывал мне о тех событиях. – Но спустя века они и сюда сумели добраться.

Во время новых беспорядков в июле 2013 года Египетский музей вновь пытались ограбить – но эта попытка была отражена армией, которая превратила подступы к музею в настоящую крепость. На узенькой улочке, отделяющей Тахрир от набережной Нила, прямо перед входом в музей, двумя колоннами выстроились десятки бронетранспортеров, возле которых прогуливаются вооруженные автоматами солдаты. Большое здание партийного офиса Мубарака, сожженное еще в первую революцию, зловеще возвышается над древними статуями, установленными в музейном дворе. Было удивительно, что музей работает – ведь в нем не было видно посетителей. Осматривая экспозиции, которые имели несколько запущенный вид – возможно, вследствие грабежа, – я встретил там только двух или трех египтян – работников музея. По пустынным залам с уникальными экспонатами ходил армейский патруль, в полной боевой экипировке – и военные с «калашниковыми» очень странно смотрелись на фоне каменных обелисков и саркофагов. 

Древняя история Египта дает возможность провести множество поучительных параллелей с его современностью. Вот крохотная статуэтка фараона Хуфу – строителя самой большой из Великих пирамид, – которая словно бы показывает реальный масштаб обожествленного при жизни правителя. Считается, что Хуфу правил Египтом не менее двадцати семи лет – всего на три года меньше президента Хосни Мубарака, который  управлял этой страной три десятилетия и был свергнут под лозунгами «Долой фараона!»

Эти лозунги вновь звучат теперь на площади Тахрир, во время протестов против президента-исламиста Мохаммеда Мурси, которого обвиняют в том же, в чем обвиняли его предшественника – в попытке установить в стране авторитарное правление и управлять страной, не считаясь с интересами миллионов его жителей, реальные права которых лишь ненамного шире, чем права рабов в древних египетских царствах. При средней зарплате в 500 египетских фунтов – около ста долларов – рядовые египтяне страдают от системной коррупции и от притеснений всемогущих чиновников, вынуждающих платить подношение за каждую справку, а также от жестокости полицейских, которые нередко могли избить человека без всяких попыток установить его личность и степень его реальной вины.

Одним из самых известных экспонатов музея является найденная в 1860 году статуя вельможи или жреца – властного человека, сжимающего в руке посох. Когда ее очистили от песка, египетские крестьяне, которые работали на раскопках, с удивлением заявили что этот человек как две капли воды похож на их сельского старосту – прозвище, под которым с тех пор известна эта знаменитая скульптура. Прошли тысячелетия, но правители Египта не изменились даже внешне – и уж точно не изменили своей политики. Они по-прежнему держат в руке палку, пытаясь управлять с ее помощью своим народом.

Всякий политик, который приходит к власти в Египте, быстро открывает людям свое настоящее лицо, скрытое под его хорошо прорисованным имиджмейкерами образом — подобно тому, как прекрасные посмертные маски египетской знати, известные под названием «Файюмских портретов», скрывали под собой безобразный оскал мумий.

Военные, которые совершили переворот на волне массовых протестов против политики президента Мурси, вполне могут стать следующими египетскими «фараонами». Пока что армия пользуется народной поддержкой – но, главным образом, потому, что в ней видят организованную силу, способную противостоять исламистам из партии «Братья-мусульмане», которые с помощью насилия и террора пытаются вернуть себе контроль над страной. Однако многие революционеры с площади Тахрир считают, что армия вмешалась во внутренний гражданский конфликт только для того, чтобы новая волна революции не смела их затем вслед за Мурси, лишив генералов их привилегий и принадлежащей им собственности.

– Военные контролируют туристический бизнес. Все крупные курорты на Красном море, построенные при Мубараке, находятся под охраной армии и управляются людьми из Высшего военного совета Египта, – рассказывает мне Сабир, леворадикальный активист и аспирант одного из каирских университетов. Множество промышленных предприятий также работают на военных, им принадлежат тысячи зданий и огромные участки земли. Естественно, генералы не хотели делиться этим ни с Мурси, который намеревался забрать себе бизнес военной верхушки, ни с народом, который еще во время первой революции требовал отобрать у армии собственность и капиталы. Поэтому сейчас военные хотят возглавить революцию – чтобы не стать ее следующей жертвой.

Позже, вечером, один из сотрудников музея, с которым мы пили кофе в лагере на Тахрире, рассказывал, что расхищение гробниц до сих пор остается прибыльным бизнесом для многих египтян, которые, как правило, разыскивают исторические артефакты для влиятельных иностранных заказчиков. Пользуясь нестабильной ситуацией в стране, «черные археологи», которые располагают самым современным техническим оборудованием, ведут раскопки в самых разных частях Египта.

«Недавно мы побывали на некрополе Мит-Рахин, который располагается на месте древнеегипетского города Мемфиса. Многие местные жители по ночам отправляются в пустыню с металлоискателями и кирками, рассчитывая найти что-то на продажу. Некоторые  небогатые египтяне за счет этого и живут. Конечно, это наносит огромный ущерб культурному наследию, но на древнеегипетские артефакты есть устойчивый спрос на черном рынке, и коллекционеры готовы платить за них большие деньги, создавая этим спрос на краденные древности. Хотя, впрочем, многие пытаются сбыть иностранцам подделки, которые изготавливают в Каире, умело придавая им старинный вид».

Музыка революции

В числе активных сторонников египетской армии находятся и наши соотечественники, большинство из которых покинули Каир с начала июльских беспорядков. Среди прочих египетскую столицу покинули украинские музыканты, которые еще с девяностых годов по контракту работали в Каирской опере. Они подробно рассказывали нам об «идеологической цензуре» режима «Братьев-мусульман».

«Исламисты с самого начала враждебно относились к опере и балету, – говорит Андрей, который много лет играл в оркестре Каирской оперы. – Говорили, что это непристойно и чуждо их ценностям. Под запрет попала постановка балета «Спартак», который прежде имел здесь большую популярность. То ли им не понравились обтягивающие трико артистов, то ли не понравилось то, что в балете есть сцены с куртизанкой, то ли и то, и другое вместе. Запретили и «Весну священную» Игоря Стравинского — она спровоцировала тут целый скандал. Затем начались увольнения руководства театра, а это вызвало массовые протесты и забастовки. Ведь театр расположен на острове Гезира, недалеко от Тахрира, где собирались противники Мурси. И его всегда посещало множество каирцев – потому что здесь любят и ценят оперу и балет. Среднестатистические египтяне интересуются ими гораздо больше, чем украинцы. Это вообще очень музыкальная нация».

Действительно, своеобразным музыкальным прологом к восстанию против исламистов стала резонансная забастовка работников Каирской оперы и нескольких других столичных театров. Впервые за многие годы в египетской столице отменили «Аиду» Джузеппе Верди, которая была написана композитором по заказу египетского правителя-хедива, по случаю открытия Суэцкого канала, и с тех пор служила визитной карточкой египетского оперного искусства. Бастующие певцы, танцовщики и музыканты требовали отставки министра культуры Алаа Абдельазиза и прекращения административного вмешательства в сферу культуры. Их поддержали коллеги из Каирского симфонического оркестра во главе с дирижером Хишамом Габра – они отменили концертные выступления и явились к зданию министерства культуры со своими музыкальными инструментами, сыграв там для участников митинга. А также предложили своим слушателям поддержать эту акцию.

Кроме того, протестовать к минкульту вышли работники археологических музеев Египта. Они опасались, что открыто враждебные к древнеегипетскому и античному искусству исламисты, наиболее радикальные представители которых не раз призывали к уничтожению «греховных языческих изображений» на памятниках древности, со временем начнут вмешиваться и в их работу. Эти события, которые в шутку называли «Каирской культурной революцией», повлияли на многих представителей египетской интеллигенции, которые увидели в репрессиях против балета знаковые признаки системной исламизации общественной и культурной жизни.

«До прихода исламистов все было по-другому, – ностальгически вспоминает музыкант Андрей, который ранее работал в Киевском театре оперы и балета. – Здесь каждый год были прекрасные постановки. Никогда не забуду, как мы играли «Аиду» прямо возле Великих пирамид в Гизе – так сказать, в естественных декорациях. Это происходило ночью, когда пирамиды подсвечивают, музыка Верди звучала прямо в древней пустыне. Билеты на эти концерты стоили очень дорого, но публика охотно приезжала на них из Европы. А жители трущоб, которые подходят прямо к пирамидам, залазили на крыши своих домов, чтобы тоже послушать нашу музыку. Другой такой возможности у них не было бы».

Сейчас украинские музыканты группами покидают Каир, поскольку здесь стало опасно и никто не может гарантировать работу для людей их профессии. В конце девяностых десятки работников украинских театров были готовы постоянно работать в Каире за зарплату в 800 долларов, то теперь она не кажется им достаточно большой, чтобы ставить на кон собственную жизнь. Тем более, что в Киевском театре оперетты, куда намерены устроиться сейчас наши «египтяне», им готовы платить больше.

«В Каире теперь звучит музыка революции, – говорит Андрей – А исторические спектакли ставят прямо на улицах и площадях». 

Андрей Манчук

Фото автора

Читайте по теме:

Андрей Манчук. «На Тахрире все по-настоящему»

Шеймас Милн. Сила и слабость глобальных протестов

Иммануил Валлерстайн. Левые и беспорядки в Египте

Андрей Манчук. Почему Майдан – не Таксим

Самех Нагиб. Будьте готовы менять мир

Третья египетская волна

Кристина Бочьялини, Айман Эль-Газви. Фабрика

Андрэ Влчек. Тьма египетская

Лори Пенни. С плакатами и электрошокерами – против сексизма

Артем Кирпиченок. Преодолеть египетский Тильзит

Маски сорваны

Дмитрий Колесник. Почти рождественская история

Майссун Суккери. Египет: между двумя площадями

Али Кадри. Неолиберальная пролетаризация в арабском мире

Джумана Юнис. Египетские рабочие защищают революцию

Иммануил Валлерстайн. Противоречия арабской весны

Дмитрий Колесник. «Египетский Ноябрь. Бойня на Тахрире»