«Мы живем в политическом мире»

От редакции: 13 октября Шведская академия присудила Нобелевскую премию по литературе выдающемуся американскому музыканту Бобу Дилану (Роберту Аллену Циммерману), с формулировкой: «За создание новой поэтической выразительности в рамках американской песенной традиции». В последние годы выбор шведских академиков часто критиковали за его слишком очевидную политическую ангажированность. Однако, присуждение Нобелевской премии Дилану, который написал самые известные антивоенные стихи эпохи Холодной войны и агрессии во Вьетнаме, сделав их неотъемлемой частью массовой культуры, выглядит своевременным и знаковым эпизодом. Это символически демонстрирует, что время страха перед глобальным насилием вернулось в нашу жизнь – или, точнее, вышло наружу из-за кулис, поскольку войны никогда не уходили из нашего мира. А социальная поэзия Боба Дилана – стихи о милитаризме, антикоммунизме, фашизме и эксплуатации – как никогда актуальна для нынешнего исторического момента.

С Богом на нашей стороне

О, мое имя ничего не значит,
Мой возраст – еще меньше.
Страна, откуда я приехал
Называется Средним Западом.
Меня учили и воспитывали, что
надо соблюдать законы
земли, где я живу,
И Бог будет на ее стороне.

Да, учебники истории рассказывают об этом,
Они так хорошо об этом рассказывают:
Кавалеристы стреляли,
И индейцы падали.
Кавалеристы стреляли,
Индейцы умирали –
О, страна была молода,
И Бог был на ее стороне.

Однажды началась
Испано-американская война,
И Гражданская Война тоже была.
Это все было давно
И я старался запомнить
Имена героев, павших
С оружием в руках.
И Бог был на их стороне.

Первая Мировая война, ребята, началась
И пошло-поехало;
Я никогда не выяснял.
Причины войны.
Но я учился принимать все это.
Примите и вы с гордостью;
Вас не будут считать мертвым,
Если Бог будет на вашей стороне.

Вторая Мировая война, ребята,
Подошла к концу.
Мы простили немцев,
И потом даже стали друзья.
Хотя они убили шесть миллионов человек,
В печах их зажарили,
Немцы теперь тоже имеют
Бога на своей стороне.

В 1960-м началась Вьетнамская Война;
Может кто-нибудь сказать мне
За что мы там воюем?
Слишком много молодых людей умерли,
Слишком много молодых матерей плакали;
И вот я задаю вопрос,
Был ли Бог на нашей стороне?

Я учился ненавидеть русских
Всю свою жизнь.
Если начнется новая война,
Это с ними мы должны будем бороться.
Ненавидеть их и бояться их,
Убегать и скрываться от них.
Вы никогда не задаете вопросов
Когда Бог на вашей стороне.

Но теперь мы получили оружие
Из химической пыли.
И если они нападут на нас,
Мы должны напасть на них.
Одно нажатие кнопки,
И выстрел по всему миру;
А вы никогда не задаете вопросы
Когда Бог на вашей стороне.

Много сумрачных часов
Я думал о том,
Как Иисус Христос был
Предан поцелуем.
Но я не могу думать за Вас,
Вы должны решить
Был ли Бог
На стороне Иуды Искариота.

Теперь, когда я заканчиваю
Я чертовски устал,
Я чувствую смятение, потому что
Нет никакого языка, чтобы в нем были
Слова, заполняющие мою голову
И вырывающиеся наружу;
И если Бог находится на нашей стороне?
Он остановит следующую войну.

1963 г.

Разговорный блюз о паранойе Джона Берча

«Общество Джона Берча – это организация,
призванная защитить Америку от коммунизма!
А коммунисты – они везде! Они атакуют!
Они угрожают всему миру!»

Знаете, мне было грустно, мне было тоскливо, 
Я не знал, что делать с тем, что происходит в мире

Эти Коммунисты они скрываются вокруг, 
Они пронизывают воздух, 
Они прячутся на земле 
Они не дают мне покоя.
И тогда я решил действовать предельно быстро

И вступил в Общество Джона Берча, 
Я получил свой секретный членский билет 
И стремглав помчался вниз по дороге. 

Йо-хо-хо, я – теперь реальный Джон Бирчер! 
Смотрите, коммунисты! 

Сейчас все мы согласны 
Со взглядами Гитлера, 
Хотя он убил
Шесть миллионов евреев. 

И это не важно, 
Что он был Фашистом, 
Зато мы уверены – 
Он не был Коммунистом! 

Знаете, как говорят, 
Если Вы подхватили простуду,
То запросто прибьете ее малярией. 

В общем, я высматривал всюду эту проклятущую Красноту. 
Я вставал утром и смотрел под моей кроватью, 
Смотрел в водостоке, смотрел за дверью, 
Смотрел в бардачке в моем автомобиле. 
Я не мог найти их. 

Я высматривал этих Красных наверху, внизу и везде, 
Я смотрел под стулом. 
Я просматривал насквозь отверстие моего дымохода, 
Я даже смотрел глубоко в моем унитазе. 
Они ушли.

Хорошо, я остался дома один, совершенно вспотевший, 
И увидел их изображение прямо в телевизоре. 
Прямо внутри рамки кадра, 
Мои ноги подкосились, мне ударило в голову

Это вызвала Их Краснота! 
Я знаю, что это они сделали... Этот кошмар.

Ладно, я бросил свою работу, и начал работать в одиночку, 
Я изменил мое имя и стал Шерлоком Холмсом. 
Я искал ключ к разгадке в моей детективной сумке 
И обнаружил, что они замаскировались под красные полосы на американском флаге! 
Это все Бетти Росс. 

Знаете, я проверил все книги в библиотеке и понял
Девяносто процентов из них должны быть сожжены. 

Я проверил всех людей, что я знал, 
Девяносто восемь процентов из них должны убраться. 
Другие два процента – поддерживающие Берча ... они точно такие же как я. 

Теперь о президенте Эйзенхауэре, 
Он – российский шпион,

И эти тоже – Линкольн, Джефферсон и этот парень, Рузвельт. 
По моему разумению есть только один человек 
Он – действительно истинный американец: Джордж Линкольн Роквелл. 
Я знаю точно, он ненавидит коммунистов, потому что, он пикетировал кино, где показывали «Исход». 

В общем, я начал правильно думать, 
Когда я стал изучать вещи вокруг меня.
А как иначе разобраться во всем этом. 
Так что теперь я сижу дома, 
Разглядывая самого себя!

Надеюсь, я не узнаю ничего такого... 
хм, великий Боже!

1964 г.

Политический мир

Мы живем в политическом мире,
Где у любви нет места.
Мы живем во времена, 
Где люди совершают преступления
И преступления не имеют лица
Мы живем в политическом мире,
Сосульки свисают вниз,
Звенят свадебные кольца и ангелы поют,
Облака закрывают землю.
Мы живем в политическом мире,
Где мудрость брошена в тюрьму,
Она гниет в камере, потеряв ориентиры,
И некому взять след.
Мы живем в политическом мире
Где милосердие идет по доске,
Жизнь находится в зеркалах, 
Смерть таится
На пути в ближайший банк.
Мы живем в политическом мире
Где храбрость – вещь из прошлого
Здания заколдованы, дети нежелательны
Следующий день может стать вашим последним.
Мы живем в политическом мире.
То, что мы можем видеть и чувствовать,
Но нет никого, чтобы проконтролировать,
Как он устроен,
Все мы знаем наверняка, что это реально.
Мы живем в политическом мире
В городах одинокого страха,
Постепенно ты пробираешься в середину,
Но ты никогда не понимаешь, почему ты там.
Мы живем в политическом мире
Под микроскопом,
Вы можете поехать куда-нибудь и повеситься там
Вы всегда получали более чем достаточно для веревки.
Мы живем в политическом мире
Крутясь и выворачиваясь,
Как только ты пробуждаешься,
Тебя учат тому, чтобы брать
И это выглядит как самое простое решение.
Мы живем в политическом мире
Где мир не каждому говорит «Добро пожаловать!»,
Тебя гонят прочь от дверей, блуждать дальше
Или ставят к стенке.
Мы живем в аполитичном мире
Все здесь ее или его,
Встройся в систему и выкрикни имя Бога
Но ты никогда не убедишься, что это он.

1989 г.

Хозяева войны

Вы – владельцы войны
Вы, кто делает все оружие
Вы, кто строит несущие смерть самолеты
Вы, кто создает большие бомбы
Вы, кто скрывается за стенами,
Вы, кто прячется за столами,
Я только хочу, чтобы вы знали
Я вижу вас через ваши маски
Вы, кто никогда ничего не создал,
Но строит, чтобы уничтожать
Вы играете с моим миром
Как будто он – ваша маленькая игрушка
Вы вкладываете оружие в мою руку
И скрываетесь от моих глаз
И вы поворачиваете и убегаете
Когда летят шальные пули
Подобно Иуде в старину
Вы лжете и обманываете, 
Что мировая война может быть выиграна
И вы хотите, чтобы я верил в это.
Но я вижу сквозь ваши глаза
И я вижу сквозь ваш мозг
Как я вижу сквозь воду
Которая бежит по водостоку
Вы взводите курки
Для других, чтобы они стреляли
Вы останавливаете часы
Когда счет смертям вырастает
Вы прячетесь в ваших особняках,
Когда кровь вытекает
Из тел молодых людей
И смешивается с грязью
Вы создали самый плохой страх,
Какой только можно было когда-либо придумать -
Страх приносить детей
В мир
Из-за угрозы моему младенцу
Не рожденному и неназванному
Вы не стоите крови,
Которая бежит в ваших венах
Вы можете сказать,
что я молод
Вы можете сказать,
что я необразован
Но есть одна вещь,
которую я знаю
Хотя я и моложе чем вы:
Даже Иисус никогда бы
Не простил вам то, что вы делаете
Позвольте мне задать вам один вопрос
Достаточно ли хороши ваши деньги,
Чтобы купить вам прощение?
Вы думаете, что это возможно, но
Я думаю, что вы поймете
Когда ваша смерть придет за вами, что
Все деньги вы сделали
Никогда не выкупят вашу душу
И я надеюсь, что вы умрете
И что ваша смерть случится скоро
Я буду следовать за вашим гробом
И я буду наблюдать, как вас опускают
Вниз, в вашу могильную постель
И я буду стоять у вашего надгробного камня,
Пока не буду уверен, что вы мертвы.

1963 г.

Ферма Мэгги

Я больше не буду работать на ферме у Мэгги.
Нет, я больше не буду работать на ферме у Мэгги.
Знаете, я просыпаюсь рано утром,
Складываю ладони и молюсь, чтобы пошел дождь.
Моя голова полна мыслей
Это заводит меня.
И какой позор, что она заставляет меня чистить полы.
Я не собираюсь больше работать на ферме у Мэгги.

Я больше не буду работать для брата Мэгги, нет, не буду.
Нет, я больше не собираюсь работать для брата Мэгги.
Хорошо, он даст вам десятицентовик,
Он даст вам доллар,
Он говорит с вами с усмешкой
И если у вас было хорошее настроение,
Тогда он штрафует вас, каждый раз как вы хлопнете дверью.
Я не собираюсь больше работать для брата Мэгги.

Я больше не буду работать для папы Мэгги, нет.
Нет, я не собираюсь больше работать на папу Мэгги.
Знаете, он тычет своей сигарой
Прямо вам в лицо.
Его окно спальни заложено кирпичами.
Национальная гвардия стоит вокруг его двери.
Ох, я больше не собираюсь работать для папы Мэгги.

Я больше не собираюсь работать для мамаши Мэгги.
Нет, я не собираюсь больше работать для мамы Мэгги.
Знаете, она говорит со всеми служащими
О мужчинах, Боге и законе.
Но каждый скажет, что ее умственные способности отстают даже от папиных.
Ей шестьдесят восемь, но она говорит, что ей двадцать четыре.

Я не собираюсь больше работать на ферме Мэгги.
Нет, я больше не буду работать на ферме Мэгги.
Знаете, я стараюсь изо всех сил
Чтобы быть таким, какой я есть.
Но каждый хочет, чтобы вы
Были точно таким, как они.
Они поют, что ты раб и мне это надоело.
Я не буду больше работать на ферме Мэгги.

1965 г.

Дождь из тяжелой воды

Что видел ты, синеглазый мой?
Что видел ты, сынок мой родной?
Видел стаю волков у одной колыбели,
Видел дом золотой, а жильцов в нем не видел,
Видел – падала кровь с черной ветки по капле,
Видел – падала кровь с молоточков маклеров,
Видел – белую лестницу с черной водой на ступенях
И сто тысяч ораторов – всех безъязыких,
Видел пушки и сабли в руках малолетних.

И тяжелый дождь,
Дождь,
Дождь,
Из тяжелой воды
Дождь пойдет

Что слышал ты, синеглазый мой?
Что слышал ты, сынок мой родной?
Слышал, гром прогремел, возвещая опасность,
Слышал грохот войны, что могла смыть полмира,
Слышал сто барабанщиков, молнией бивших,
Слышал сто тысяч шепчущих и неуслышанных,
Слышал вопль голодного в хохоте сытых,
Слышал песню поэта погибшего в клетке,
Слышал клоун рыдал в позабытой аллее,
Слышал, как человек кричал, что мы люди!

И тяжелый дождь,
Дождь,
Дождь,
Из тяжелой воды
Дождь пойдет

А что же теперь, синеглазый мой?
А что же теперь, мой сын дорогой?
Возвращусь я туда, где и был, но иначе.
До дождя я приду в глухие чащобы,
Где так много людей с пустыми руками,
Где отравлены реки и вешние воды,
Где дома подпирают тюремные стены,
Где лицо палача надежно укрыто,
Где уродует голод людей, а их души забыты,
Где считают нули и где света не видят,
Я приду к ним и все расскажу, что я знаю,
Эхом горы ответят, мой голос усилив.
Я умру в этом мире и снова воскресну,
Но я петь не начну, не выучив песню.

1963 г.

На крыльях ветра

Сколько дорог должен каждый пройти,
Чтоб стать человек он смог?
Сколько морей облетит по пути
К родным берегам голубок?
Сколько снарядов на воздух взлетит,
Пока войнам кончится срок?

Ответ на вопрос мне ветер принес, 
Мне ветер на крыльях принес.

Сколько веков могут скалы стоять,
Пока не обрушатся вдруг?
Сколько мы в силах терпеть и молчать,
Пока не свободны мы, друг?
Сколько мы будем глаза закрывать
На то, что творится вокруг?

Ответ на вопрос мне ветер принес,
Мне ветер на крыльях принес.

Сколько раз мы, обратясь к небесам,
Не видели звездных путей?
Сколько раз, мимо спеша по делам,
Не слышали плача детей?
Сколько смертей увидать надо нам,
Чтоб крикнуть: «Довольно смертей!?».

Ответ на вопрос мне ветер принес,
Мне ветер на крыльях принес.

1963 г.

Перевод Самуила Болотина и Татьяны Сикорской

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Come as you are

Билли Брэгг. Почему музыка вновь должна политизироваться

Мими Солтисик. «Последний Интернационал»

Моника Марк. Профсоюз рэперов

Кейт Кампайна. Интервью с Томом Морелло

Андрей Манчук. Будущее наступило

Джон Пьетаро. «Голос Америки»

Билли Брэгг, Марк Грюнберг. Столетний Вуди. Антифашистская машина работает

Андрей Манчук. Интервью с Кириллом Медведевым