Тунис: январь, месяц закономерных восстаний

Это предсказывали, предвидели – и вот это случилось: в понедельник 8 января Тунис взорвался.

Во всех регионах страны маргинализованные подростки атаковали полицейские участки, супермаркеты и государственные учреждения – налоговые центры, муниципалитеты, резиденции губернаторов. Они заблокировали движение поездов, вступили в стычки с полицией и военными, которые щедро использовали слезоточивый газ. 43-летний мужчина, Хомси Яфрени, был убит в Тебурбе в понедельник вечером, а его похороны во вторник привели к новым стычкам. Министерство внутренних дел отрицает, что мужчина был убит полицией. Уже 800 «бунтовщиков» арестованы. Реакция правительства и официальных СМИ была, к сожалению, единодушной: они говорили не о протестах, а о беспорядках, спровоцированных разбойниками и бандитами. «Никаких протестов ночью не было», – заявил премьер-министр Юсеф Шахед и пообещал, что «2018 год станет последним тяжелым годом для Туниса». Хотелось бы в это верить.

Тлеющий огонь вновь разгорелся после принятия Финансового акта 2018 года, который повышает стоимость жизни на 20-30%. Возрастает буквально всё: прямые и косвенные налоги, НДС, налоги на потребление, таможенные налоги, налоги на заработную плату. Короче, программа жесткой экономии в стиле Всемирного банка в чистом виде. В начале года Юсеф Шахед призвал тунисцев к жертвенности, чтобы улучшить ситуацию в стране, приводя в пример Португалию (португальский премьер-министр и социалист Антониу Кошта посетил Тунис в ноябре прошлого года). Разве у них не было адекватных переводчиков? Шахед, как и его СМИ, похоже, совершенно игнорируют тот факт, что после выборов 2015 года Португалия, под руководством левого правительства, как раз положила конец политике жестких мер экономии.

Повышение цен и тарифов в Тунисе, вызвавшее гнев в народе, оправдывают бюджетным дефицитом. Существует несколько причин этого дефицита.

Несомненно, после терактов в Бардо и Суссе наблюдается крах туристической индустрии. Однако снижение туристического потока началось еще с начала революции 2010-2011 годов. Европейские туристические агентства начали предостерегать от поездок в Тунис, предлагая более привлекательные направления: Грецию (где кризис снизил цены) или Марокко (подчеркивая стабильность в этой стране). Российские и восточноевропейские туристы не смогли компенсировать дефицит немецких, итальянских, бельгийских и французских туристов. С китайскими туристами тоже вышла промашка: соглашение, заключенное тройственным правительством Туниса и Турцией Эрдогана с Китаем о привлечении в Тунис и Турцию владельцев китайской валюты (юань) так и не было реализовано.

Терроризм лишь ускорил спад в туристической индустрии, сосредоточенной на глупом процессе загорания в жутких бетонных туристических комплексах, так как этот вид отдыха больше не привлекают европейцев (ни молодежь, ни стариков), которые все чаще выбирают «смарт-туризм», предполагающий реальное прикосновение к общественной жизни страны, где они проводят свой отпуск.

Конечно, есть еще черный рынок, что предполагает практику уклонения от уплаты налогов и коррупцию. «Подпольная», «параллельная», «черная» экономика более не является подпольной или параллельной, она совершенно открыта и является единственным сектором, демонстрирующим темпы роста. Распиаренная тунисскими СМИ правительственная операция, начатая в начале Рамадана в прошлом году (так называемые «молниеносные рейды» против некоторых крупных коррупционеров), была всего лишь симуляцией борьбы с коррупцией. Большинство арестованных теперь уже снова на свободе. Премьер-министр Шахед пытался лишь подсластить горькую пилюлю так называемого закона «экономического примирения», который должен отмыть сеть финансовых махинаторов, связанную с «семейством» Бен Али и его женой-парикмахершей Лейлой Трабельси (так называемую сеть «трабельсия»). Целью данного закона является стремление установить контроль над любым прибыльным бизнесом, используя мафиозные методы.

Разумеется, за последние семь лет произошло существенное увеличение числа государственных служащих с 600 000 до более 800 000, что не понравилось Всемирному банку, который еще в 1980-х годах придумал программу «структурной перестройки» для погрязших в долгах стран третьего мира. Сейчас, пусть и под другими названиями, этот метод стал универсальным и широко применяется повсюду от США до Греции, Португалии, Испании и Ирландии.

Однако все правительства пост-революционного Туниса явно предпочитали реагировать на массовое желание молодежи увеличить свои доходы (будь то выпускники вузов или нет) путем рекрутирования какой-то части молодежи в ряды государственной бюрократии – для большего контроля над ними - вместо того, чтобы принимать прагматические меры по поддержке инициатив по автономному формированию компаний «третьего сектора», занимающихся как традиционными видами деятельности (в сфере сельского хозяйства, народных ремесел, горного туризма), так и связанных с новыми профессиями в области компьютерных и телекоммуникационных технологий.

Однако основной причиной дефицита госбюджета является отныне табуированная тема: обслуживание внутреннего и внешнего долга страны. Два законопроекта, предложенные Временному парламенту Туниса, а затем Ассамблее народных представителей после выборов октября 2014 года, по аудиту государственного долга, накопленного Тунисом под руководством Бен Али, так и не были вынесены на обсуждение в парламенте. Законопроекты по аудиту госдолга подали, а затем молча похоронили. Тем не менее, обслуживание госдолга, который, по всей вероятности, является одиозным и незаконным, возрастет в 2018 году и составит 22% всех расходов госбюджета.

Только на обслуживание внешнего долга уходит сумма, равная более 50% общей заработной платы госслужащих. Что касается внутреннего долга, то реализация в прошлом году одного из условий Всемирного банка (условие для дальнейшего выделения Тунису кредитов) – требование сделать Тунисский центральный банк «независимым» от государства – еще более усугубило ситуацию. Государство теперь не может делать краткосрочные займы или займы по нулевым ставкам для Центрального банка, чтобы залатать дыры в бюджете.

Беспорядки и грабежи – это ответ обездоленных на ситуацию, которая кажется им безнадежной. От Кассерина до Сильяна, от Келибии до Талы, от Сиди-Бузида до Гафсы, люди устали от постоянных нарушений обещаний и идеалов, которые сначала громко провозглашаются, а затем предаются. Они устали от гаттопардизма – принципа: «изменить все так, чтобы ничего, по сути, не менялось».

Они доверяли исламистам и демократам – и все они предали их. Затем они доверились сторонникам прежнего режима, перекрасившихся в «центристских» техно-демократов, но те тоже принесли им лишь разочарование. «Радикальные левые» имеют не более чем виртуальное существование и практически не подают признаков жизни.

Молодые люди (а они остаются «молодыми людьми» до сорока лет) увидели, что все двери перед ними закрыты: больше нет сезонной работы в туристическом секторе, больше нет возможности миграции в Ливию, больше нет возможности убежать по морю в Европу – Фронтекс (Агентство Евросоюза по безопасности внешних границ) зорко следит! Нет больше мечты о «рае на Земле», обустроенном на территории между Сирией и Ираком (что в любом случае привлекало лишь небольшое дезориентированное меньшинство). В финансируемых из-за рубежа НПО трудно найти место – все места давно заняты. Единственный выход – беспорядки. В январе этого года беспорядки снова охватили улицы, как и в январе 1952 года, как и в январе 1978 года, как и в январе 1984 года, как и в январе 2011 года.

Фаусто Джудиче

tlaxcala-int.org

Перевод Дмитрия Колесника

Читайте по теме: 

Том Стивенсон, Нуреддин Бальтаиб. Тунис: к новой революции

Анжелик Крисафис. Тунис. Праздновать победу рано

Д.Чарльз, Ю. Гаиги. Тунис: что изменилось после революции?

Майссун Суккери. Египет: между двумя площадями

Али Кадри. Неолиберальная пролетаризация в арабском мире

Джумана Юнис. Египетские рабочие защищают революцию

Иммануил Валлерстайн. Противоречия арабской весны