Тунис: что изменилось после революции? (+фото, видео)

Когда утром я шел мимо центрального рынка в городе Тунис, то увидел мирный протестный марш. Демонстранты несли лозунги: «Мы помним, за что они погибли – за свободу и человеческое достоинство». Среди демонстрантов были старики и молодежь, женщины и дети. Они улыбались и размахивали флагами.

Я присоединился к маршу. Мы прошли мимо центрального рынка, и вышли на авеню Бургиба – главную улицу центральной части Туниса. Полиция сначала сопровождала марш, идя вдоль дороги, пока мы не подошли к штаб-квартире одного из профсоюзов. Здесь марш остановился. Скандировавшие лозунги демонстранты внезапно осеклись и замолчали. От толпы демонстрантов отделилась группа из 50-60 человек. Остальные продолжали стоять – они мирно болтали, курили, опершись на древки транспарантов и завернувшись во флаги.

Я спросил одного из них, по какому поводу демонстрация – он объяснил мне, что сегодня День Мучеников Тунисской революции (день расстрела французскими колониальными войсками демонстрантов в 1938-м году, ставший и днем памяти погибших в ходе тунисской революции 2011 – прим. перев.), а нынешняя демонстрация призвана выразить недовольство дальнейшим развитием революции. Все ясно, и я собрался было уже уходить, когда местный журналист похлопал меня по плечу и сказал, что демонстранты намерены идти дальше по авеню Бургиба, хотя это и запрещено властями. Это уже было интересно, хотя среди протестующих и не было агрессивных молодых людей. Судя по стилю одежды, это были либералы – представители тунисского среднего класса. Затем, без какого-либо сигнала к началу движения, мы двинулись дальше по улице, несмотря на сопротивление полиции и запрет властей.

Поскольку сначала мы остановились на пятнадцать минут возле профсоюзного здания,  полиция не ожидала, что демонстрация двинется дальше. Никто не останавливал нас, пока мы не дошли до кафедрального собора, где ряды полиции уже спешно перегораживали бульвар. Группу демонстрантов взяли в «котел», и, как часто бывает в Тунисе, вокруг стала собираться толпа, чтобы посмотреть, что будет дальше. Толпа вокруг меня все росла и росла. Все больше любопытствующих подходили, чтобы посмотреть на происходящее (или это мне лишь показалось, что они собираются по этой причине). Затем, внезапно, словно бы прозвучал сигнал стартового пистолета, собравшаяся снаружи «котла» толпа взорвалась и, все, как один, скандируя лозунги, двинулись к башне с часами, расположенной в самом центре города. Тут я не без удовольствия осознал, что взятая в «котел» группа мирных демонстрантов была лишь приманкой, отвлекающим маневром для полиции.

В толпе раздавался свист, люди скандировали лозунги с призывами к сопротивлению. Марш продвигался все дальше. Демонстранты прорвали три кордона полиции: первая цепь полиции пыталась сдержать демонстрантов, сцепив руки. Вторая – сомкнув полицейские щиты. Третья – с помощью дубинок и слезоточивого газа. Когда демонстранты прорвали третью цепь полиции, в толпу отовсюду стали стрелять снарядами со слезоточивым газом. Демонстрантов молотили дубинками. И мы побежали. Мужчины, женщины, дети метались взад и вперед вокруг меня, сталкиваясь и шатаясь под действием газа, попадая под удары дубинок, сыпавшиеся со всех сторон. Вдоль улицы и за каждым углом люди корчились, блевали от газа, терли глаза. Магазинчики и рестораны стали спешно закрываться, а их владельцы втаскивали внутрь пострадавших демонстрантов.

Крики полицейских. Взрывающиеся снаряды с газом. Удары дубинок. Из подъехавшего микроавтобуса высыпают полицейские в штатском с белыми палками, которыми они избивают и калечат демонстрантов. Полицейские в форме – все в масках как для защиты от своего же газа, так и, чтобы их не могли узнать впоследствии. Постепенно бульвар Бургиба зачищают от протестующих. Лишь продавцы магазинов робко выглядывают сквозь закрытые жалюзи. На улице остается только несколько изумленных туристов. Одинокий полицейский бежит за одиноким демонстрантом, избивая его дубинкой на ходу. Все действие переместилось на боковые улицы – здесь дети забрасывают полицию градом камней. Полиция стреляет в них снарядами с газом. Дети разбегаются, полиция пытается их преследовать, но… тщетно. Зачем было нужно это бессмысленное насилие? Что же значит эта демонстрация для самих демонстрантов? И зачем полиции была нужна эта демонстрация силы?

Я пообщался с одним местным школьным учителем, который был недоволен протестующими. Он сказал, что не понимает их: у них ведь есть теперь свобода, только они сами не знают, как ею воспользоваться. Он говорит, что требования этих людей сейчас не актуальны: люди, у которых есть хоть какая-то работа, требуют лучшей работы; люди, у которых есть зарплата – требуют повышения зарплаты. А ведь есть масса людей, у которых вообще нет ни работы, ни зарплаты, ни дома, ни еды. Он сказал еще, что Тунису сейчас небходима безопасность и стабильность, а нынешнее правительство не в состоянии ее обеспечить. Он хотел было сказать, что обеспечить ее мог свергнутый президент Бен Али, но сразу же осекся…. Он еще сказал, что собирается уехать в Лондон и искать работу там.

Тем не менее, тунисских демонстрантов нельзя назвать просто «жадными до свободы» – об этом свидетельствует и сама реакция правительства на мирную демонстрацию. Многие из демонстрантов шесть дней пешком шли из южного города Сиди Бузид, чтобы почтить память погибших во время революции 2011-го. (Это родной город Мухаммеда Буазизи, чье самоубийство положило начало протестам в арабском мире, и где в честь него недавно открыли памятник «Тележка уличного торговца фруктами – прим. перев.).

Ведь это был «День Мучеников» тунисской революции, и правительство любой свободной страны не препятствовало бы маршу памяти погибших от рук старого деспотического режима. Но вместо этого демонстранты столкнулись с запретом властей. Их встретили кордоны полиции, а под конец их жестоко атаковала полиция с дубинками и слезоточивым газом.

Так какие же перемены тогда произошли в Тунисе?

Дэвид Чарльз

Guardian

***

Полиция применяет силу для разгона тунисских протестов

Полиция Туниса применила слезоточивый газ и разогнала демонстрантов, отмечавших «День Мучеников» и протестовавших против ухудшения экономических условия жизни и безработицы. В понедельник около тысячи демонстрантов вышли на авеню Бургиба в столице, несмотря на правительственный запрет на проведение демонстраций. Полиция стала избивать их дубинками и применила слезоточивый газ. Демонстранты пытались спрятаться магазинах и на близлежащих улицах.

Субботние протесты тоже были встречены насилием со стороны полиции.

Коалиционное правительство, возглавляемое консервативной партией «Аль-Нахда», все чаще становится предметом критики со стороны населения, требующего перемен. Оппоненты из светских партий обвиняют партию «Аль-Нахда» в поддержке исламизма, и в том, что она закрывает глаза на деятельность немногочисленных, но весьма активных групп ультраконсервативных салафитов, стремящихся навязать стране свою весьма жесткую интерпретацию ислама.

Салафиты провели на прошлой неделе ряд протестов с требованием введения законов шариата. Во время одной из демонстраций они ворвались в Тунисский Национальный театр, срывая афиши и избивая актеров.

Тем временем, группа киберактивистов, связанных с коллективом «Anonymous» взломала и опубликовала 2,725 е-мэйлов руководства правящей партии «Аль-Нахда», в том числе и премьер-министра страны. На выложенном в Facebook видео хакер в маске Гая Фокса говорит, что эта акция была проведена в протест против неспособности правительства защитить как безработных страны, так и актеров театра, на которых напали исламисты.

Хакеры утверждают, что опубликованная переписка включает также и телефонные номера, банковские трансакции и счета, по которым производилась оплата членов партии «Аль-Нахда», победившей на октябрьских выборах (40% депутатов парламента).

Один из мэйлов от премьер-министра Хамади Джебали турецкому посольству содержит биографию министра иностранных дел Рафика Абдесслема. В обращении хакеров говорится:

«Правительству Туниса. У нас имеется масса ваших секретных данных. Если вы не желаете, чтобы мы их опубликовали на интернет-сайтах, мы требуем, чтобы вы сделали все возможное во избежание введения интернет-цензуры. Мы требуем также уважения прав человека и свободы слова в Тунисе».

Сейчас пока невозможно проверить подлинность писем. Правительство Туниса отказывается комментировать факт взлома переписки, но утверждает, что многие из этих писем старые.

«Мы пытаемся установить, к какому периоду относится взломанная переписка премьера – до или после его избрания на этот пост» – заявляет спикер премьер-министра Рида Кездагли.

В условиях роста политического противостояния несколько тунисских центристских оппозиционных партий (в том числе и левоцентристская Прогрессивно-Демократическая Партия – ПДП) согласились объединить усилия на предстоящих в конце 2012-го года президентских выборах. Как ожидается, еще пять немногочисленных партий тоже войдут в альянс. «Мы будем сражаться с бичом безработицы, за равенство и уважение фундаментальных прав тунисцев» – заявляет Майя Джриби из ПДП, рассказывая о причинах создания альянса. «Полгода прошло со дня парламентских выборов и сто дней с тех пор, как новое правительство начало работу, а все еще нет четкой стратегии; предвыборные обещания не исполняются; революция, в которой главными требованиями были требование работы и уважения человеческого достоинства – ныне в опасности».

Юсеф Гаиги

AlJazeera

Перевод Дмитрия Колесника

И в качестве бонуса предлагаем вашему вниманию новый клип тунисского революционного рэппера Klay BB.J – «No Pasaran!»