Тунис. Праздновать победу рано

С начала революции в Тунисе прошло полгода. Но на улицах столицы не заметно оптимизма.

Цыплята жарятся на вертеле, и Надж Али Йокуби вытирает руки о передник. Жестом он указывает на сгоревшее здание и сожженные машины напротив своего ресторана. Пятидесятилетний шеф-повар видел, как полиция во время январской революции застрелила нескольких протестующих в Эттадхамене – бедном, плотно заселенном и пользующимся дурной репутацией пригороде Туниса. И до сих пор возле его ресторана периодически вспыхивают стихийные бунты.

В прошлом месяце Йокуби рано закрывал свой ресторан – антиправительственные протесты часто перерастали в беспорядки. Молодежь неистовствовала, жгла банки, магазины, полицейские участки, занималась грабежом, поэтому и был введен комендантский час.

«Люди здесь словно на грани. Нужна лишь малейшая искра. Сейчас все, кажется, спокойно, но чувствуешь, что требуется лишь малейший повод… Люди так и не могут найти работу. Впервые мы можем открыто говорить, но есть и некая политическая неопределенность. Мы ведь только слышим о демократии, но хотели бы, все-таки, и пожить в ней». Прошло полгода с тех пор как провинциальный торговец фруктами, Мохаммед Буазизи от отчаяния и унижения поджег себя, что и зажгло искру революции, изгнавшей диктатора Бен Али, и инспирировавшей восстания во всем регионе. Но Тунис так и не может до сих пор отпраздновать победу своей революции.

Шаткая политика переходного правительства не имеет популярности. Выборы были отложены до октября, а доверия к политикам в народе практически нет. Вокруг все та же полиция, вызывавшая общий страх в одном из самых жестких полицейских государств региона - каким был Тунис времен Бен Али. И практически все эти же полицейские сохранили свои должности. Как результат, недавно более десятка журналистов были избиты полицией лишь за то, что пытались освещать возобновившиеся антиправительственные демонстрации.

Блоггеры и активисты все еще опасаются, что их прослушивают. Адвокаты говорят, что коррупция и грязные бизнес-схемы старого режима продолжают работать. Судебная система дискредитирована. Остатки запрещенной ныне партии Бен Али тайно перегруппировываются - одни формируют новые партии, в то время как других обвиняют в разжигании насилия и беспорядков.

На прошлой неделе, в южном шахтерском городке Метлуи, во время ожесточенных столкновений между племенами за рабочие места, погибло одиннадцать человек - а около ста пятьдесяти человек получили раненения. Два местных клана ожесточенно воюют друг с другом, используя винтовки, топоры, металлические прутья и самодельные бомбы. Некоторым участникам конфликта перерезали горло, и общее число жертв революции достигло теперь двухсот сорока человек.

Среди арестованных в этом городке оказались бывшие члены партии Бен Али и местные бизнесмены. Многие говорят, что бывшая правящая партия сознательно распускала слухи о дискриминации при приеме на работу, что и вызвало дестабилизацию региона.

В Эттадхамене жители понимают причины ярости, вспыхнувшей в Метлуи. Здесь, в северном пригороде столицы, скучено проживают беднейшие слои населения – около 400 000 человек ютятся на шести квадратных километрах. Многие их них приехали сюда во время массового исхода населения из заброшенных ныне сельских районов, происходившего в последние десятилетия. Здесь очень высокий уровень безработицы. В некоторых семьях работает лишь один из родственников - зачастую, уборщиками,  со средней зарплатой 200 динаров (89 долларов) в месяц.

Несколько местных жителей были убиты в начале революции, когда полиция открыла огонь по протестующим. Но и сейчас здесь спорадически вспыхивают бунты.

«Энда» - неправительственная гражданская организация, занимающаяся микрокредитованием, выдавало кредиты многим из местных рабочих. Теперь она предлагает ссуды тем людям, чьи магазины были уничтожены или разграблены во время беспорядков.

«Все, чего я хочу – это работа» - говорит Хичам Херми, который уже два года как без работы. Раньше он работал на местной текстильной фабрике, пришивая лэйбы известных брэндов.

«Безработица – наша основная проблема, а сейчас еще даже хуже, чем раньше. Люди, работавшие на административных должностях при Бен Али, все еще занимают эти места. Революция подняла вопрос о справедливости. Но где она?».

В прошлом месяце Тунис вновь захлестнули демонстрации - после того, как бывший министр МВД, Фархат Раджхи, заявил, что сторонники Бен Али планируют военный переворот, если недавно зарегистрированная исламистская партия «Энханда» («Возрождение») победит на грядущих выборах. Позже он отказался от своих слов - но протестующие до сих пор опасаются, что их революция может быть «похищена» сторонниками старого режима.

После октябрьских выборов в Тунисе будет назначена ассамблея по созданию новой конституции, которая, как ожидается, станет базисом первой полноценной современной демократии в регионе. И это станет подлинным испытанием для десятимиллионной страны, жившей при однопартийной системе с момента провозглашения независимости в 1956 году. Спонтанно возникшая тунисская революция, проходившая без лидеров, без идеологической или религиозной основы, привела к политической неопределенности в стране. Граждан Туниса беспокоит, что они могут потерять контроль над собственной судьбой. Они путаются среди восьмидесяти двух партий, возникших в Тунисе за последние месяцы.

Тем не менее, проводившиеся на прошлой неделе опросы, показали, что большинство граждан Туниса с оптимизмом смотрят в будущее. И, при этом шестдесят процентов опрошенных не доверяют никаким политикам. Даже лица на предвыборных плакатах напоминают им культ личности старого режима. По мнению тунисцев, более десятка мелких новых партий - это «переодетые» члены старой партии Бен Али.

Фаворит предвыборной гонки, партия «Энханда», согласно опросам, набирает около семнадцати процентов. Беднейшие пригороды, вроде Эттадхамена, стали для нее плодородной электоральной почвой. Местные представители «Энханды» уже обзавелись здесь новыми штаб-квартирами и ведут активную политическую кампанию.

«Наша сила в том, что мы - низовое движение. Мы не откуда-то с другой планеты» - говорит Абдерразак Хасин, пятидесятилетний безработный страховщик, который, как и прочие члены партии, рассказывает о тюремных пытках режима Бен Али. Он признает, что старым партийным активистам теперь уже за сорок. И после двадцати лет подполья  им необходимо рекрутировать молодое поколение. Он называет пожилых активистов «туловищем, которому нужны члены».

Свою партию он считает умеренно исламистской, по образцу турецкой партии «АК»» («Справедливость и Развитие»). Хасин также отрицает обвинения светских партий Туниса в том, что исламисты отменят гражданские права женщин - что делало Тунис феминистским исключением в арабском мире.

«Мы никого не заставляли носить платки. Мы за права человека – мужчин и женщин. Мы никого не заставляли сидеть дома. Мы не против туризма. Алкоголь считаем вредным для здоровья и противоречащим исламу, но мы не можем силой заставить людей не пить. Мы верим в плюрализм, и мы лишь одна партия среди всех прочих».

Вызов левых

На одной из улиц столичного района Ариана феминистки и левые активисты собираются в офисе партии «Эттадждид - бывшей коммунистической партии, ставшей теперь умеренно левой. Активистки вспоминают, как десятки лет они контрабандой провозили в детских подгузниках диссидентские листовки из Парижа.

«Боюсь, что исламисты попытаются решать проблемы безработицы, позволяя женщинам работать лишь неполное рабочее время. У нас уже пятьдесят лет было однопартийное государство, и я не хочу видеть, как история повторяется и другая партия прибирает к рукам все больше власти» - говорит работающая в банке женщина. Чтобы успешно противостоять исламистам, «Эттадждид» сформировал «модернистский и прогрессивный» фронт из целой дюжины партий. «Мы считаем, что «Энханда» имеет право на существование, но в Тунисе необходимо провести четкое разделение между религией и политикой» - говорит Джунаиди Абдельджуид, один из руководителей партии «Эттадждид».

«Наша революция была невеселой, и с этим многие согласны» - говорит Амель Хамруни, тунисский певец, идущий на выборы в качестве независимого кандидата. «Массовых празднований победы не было - так как после бегства Бен Али сразу же был введен комендантский час, чтобы остановить насилие его сторонников. За прошедшие месяцы сменялись слабые и соперничающие между собой правительства. Сохраняется политическая неопределенность. Постреволюционное возрождение, по сути, так и не началось».

«Проблема в том, что старый режим никуда не исчез» - говорит Мохтар Яхъяви, судья и правозащитник, входящий в Совет Защиты Революции. «Бизнесмены, работавшие с Бен Али все еще проявляют активность – финансируют новые партии. Люди из партии Бен Али все еще работают во власти. Политическая и судебная система не реформирована. Хотя, если сравнивать с тем, что было четыре месяца назад, пройден большой путь. И, надеюсь, мы пройдем еще больший».

Блоггер Бассем Бугера показывает фото своих синяков – месяц назад его задержала полиция, за то, что он на мобильный снимал, как офицеры избивают на демонстрации оператора. Два часа его продержали в полицейском фургоне, подвергали «физическим пыткам и моральному давлению», угрожали изнасиловать полицейской дубинкой. «Это обычная практика в полиции» - говорит Бугера.

Растущая блогосфера Туниса до сих пор не уверена, что в стране исчезла государственная цензура. Новое медиа-сообщество из принципа стало бороться против блокирования государством порнографических сайтов - так как блоггеры опасаются, что подобная инициатива откроет дорогу цензуре других ресурсов.

«Тунис не знает, куда он идет, – говорит Бугера – но он знает, откуда пришел и назад возвращаться не желает».

Перевод Дмитрия Колесника

guardian