Мой путь в Европу

От редакции: Автор этого текста, молодой левый активист из пригорода города Туниса, хранит у себя дома газетную статью о том, как во время демонстрации его избила полиция, а также острелянные гильзы от полицейских патронов. Его текст дает возможность понять причины массовой нелегальной миграции арабской молодежи, отчаянно штурмующей враждебную к ней «Крепость Европу» – пока европейский бизнес использует ее дешевый труд при содействии исламистской буржуазии, которая захватила власть в Тунисе.

То, что я пишу – не только моя личная биография. Это биография моего поколения, биография молодых граждан Туниса. До июня 2011 года я был студентом и изучал экономику в университете Туниса, пока меня не отчислили з-за того, что моя семья испытывает недостаток в самом необходимом, и мне не за что было оплачивать учебу.

У меня была мечта – это мечта есть почти всех молодых тунисцев. Я многие годы надеялся попасть в Европу, чтобы вырваться из ада нашей жизни – туда, где есть свобода и соблюдают права человека. С детства мы представляли себе Европу как рай, где все граждане равны перед законом, где все люди равны в правах и обязанностях и свободны в своих убеждениях. Но рай почему-то упорно не хочет пускать нас в свои ворота.  У нас нет никаких шансов получить визы – хотя европейцы могут свободно попасть в нашу страну.

Как и многие мои сверстники-тунисцы, я трижды пытался нелегально проникнуть в Европу. Однажды, в дождливую холодную зимнюю ночь, мы с моим другом перелезли через трехметровый забор с колючей проволокой, чтобы попасть в международный порт. Мы направились к контейнерам, но охранники  нашли нас с помощью служебных собак, и мы с трудом смогли убежать, вернувшись домой грязными, с ободранной одеждой, полные отчаяния.

В Тунисе большая безработица, и нам, молодым, особенно трудно куда-то устроиться. Поэтому летом я поехал работать в зону богатых туристических отелей, которые построены в пятидесяти километрах от нашего города – чтобы заработать себе на жизнь и на учебу. Поначалу мне предложили работать за копейки, и долго не выдавали этих денег, так что я спал сначала на улице, а потом в маленькой задней комнате кафе, где иногда подрабатывал. Мне помог друг, которого я случайно встретил на этом курорте. Он накормил меня, и предложил работать с ним на парковке автомобилей, где я  заработал в первую неделю около пятидесяти долларов. В первый раз в жизни я почувствовал себя человеком – ведь я смог купить подарки своей семье, мог ходить в рестораны, кафе и купаться в бассейне. То есть, мог делать то, что делают в моей стране приезжие европейцы.

Мы работали посменно, днем и ночью – а деньги приходилось делить с полицией и службой безопасности курорта. Мы знали, если им не платить, нас посадят в тюрьму – такие порядки царят в стране, которую мы называем нашей, хотя она принадлежит полиции и богатым.

Однажды, когда я сидел возле бассейна, ко мне подошел полицейский и спросил меня, что я здесь делаю. Я сказал ему, что живу здесь, в Тунисе, и имеют право плавать в этом бассейне. Он спросил, есть ли у меня деньги – а когда я отказался ему отвечать, он потащил меня в полицейский участок, где меня избили. Тогда я понял – если у тебя нет денег, это значит, что ты не имеешь в этой стране никаких прав.

Я пробыл в тюрьме три дня, а потом вернулся к своей работе – но спустя месяц полиция забрала у нас все накопленные нами деньги и наши мобильные телефоны. Кроме того, полицейские избивали и унижали нас разными способами. Они сделали все это только потому, что мы около недели не платили им взятки.

После этого я вернулся с курорта домой без денег, без надежд на нормальную жизнь – и решил вновь попытаться нелегально пробраться в Европу. Я живу около моря, и слышал о том, что иногда подросткам все-таки удается спрятаться в контейнерах, чтобы попасть таким образом в европейские порты. Мы с другом вновь попытались бежать из страны – запаслись водой, печеньем, взяли острые ножи, чтобы резать брезент и спрятались на шоссе –  в том месте, где идущие в порт грузовики замедляли ход перед поворотом. Мы ждали несколько часов, и никак не могли запрыгнуть на ходу в эти машины. Наконец я смог забраться в большой грузовик, которые перевозил немецкие товары. Забравшись в какую-то коробку, я въехал на ней в порт – но меня нашли с помощью датчика, поймали, и мне пришлось дорого заплатить за эту попытку.

Потом мы участвовали в революции, и вскоре я услышал о том, что контроль полиции слабеет, и множество людей пытаются переправиться в Италию морем, на рыбацких шхунах. На одном из таких суденышек как-то уместилось сразу несколько сотен человек. Я обсудил это с моими друзьями, и вскоре один из них позвонил мне, сказал, что надо готовиться к отплытию. Моя мать плакала,  мои братья пытались отговорить меня – поскольку это крайне опасно, и многие из тех, кто пытался доплыть таким образом до Италии, утонули в море. Но мне было все равно. Зачем мне жить, если я не могу обеспечить себя и как-то помочь своей семье? Зачем мне жизнь без свободы и достоинства? Имеет ли такая жизнь какую то цену, чтобы не рискнуть умереть в попытке сбежать от нее?

Мы встретились с другом в кафе, а затем приехали в расположенную около моря рощу. Там стоял заброшенный дом, где уже находилось около ста двадцати человек, среди которых были маленькие дети.  Через некоторое время мы увидели, что к пляжу приближается корабль. Он был маленьким и старым, но мы погрузились на него почти все, и вышли в море.  Я заметил, что некоторые из моих спутников употребляют наркотики, чтобы заглушить в себе страх – ведь раньше мы сами видели в воде тела африканцев, которые тоже бежали от нищеты и несправедливости, и погибли.

Через несколько часов двигатель судна начал захлебываться и останавливаться. Вода начала заливать палубу. Люди начали паниковать, кричать, и я понял, что это конец. Я никогда не боялся смерти, но мне было больно думать о том, что будет с моей мамой, когда ей скажут, что я утонул. Мое сердце бешено пульсировало, а вокруг витал запах смерти. Но затем пришел капитан. Он приказал всем успокоиться, и велел части людей стать так, чтобы уменьшить крен корабля. Капитан смог завести двигатель, и сказал, что мы вернемся на родину, потому что до нашего берега ближе, чем до Италии, а наш корабль сильно перегружен, и не справится с волнами.

Я был счастлив вернуться к себе домой – я как будто бы родился заново. Но я не уверен, что не решусь на еще один такой рейс. Почему? У нас прекрасная и богатая страна, но мы живем в бедности, а иностранные инвесторы могут десять лет не платить налоги в нашу казну, и нанимают нас за копейки. Они берут наш хлеб и дают нам от него небольшие кусочки – а мы еще должны благодарить их за щедрость. Тот, кто беден, не может жить в этой стране как человек. Бедные граждане не имеют никаких прав, и поэтому не стоит удивляться, что все наши молодые люди мечтают об иммиграции.

Конечно, есть еще одни выход – продолжение революции. Наши мученики дорого заплатили за то, чтобы завоевать достоинство и свободу, и создать демократическое государство. Но богатые мракобесы пытаются присвоить себе плоды революции, чтобы иметь даже больше, чем они имеют сейчас. Они открыто готовят переворот, тренируют и вооружают на нашей земле исламистских террористов и занимаются вербовкой бедных молодых людей, чтобы отправить их на кровавую войну в Сирию, а потом вернуть в Тунис в качестве «эскадронов смерти».  Ведь в нашей стране уже свирепствуют отряды ливийских исламистов.

Империализм открыто покровительствует этим исламистам, которые никак не мешают европейскому бизнесу грабить нашу страну.  Тунис может ожидать судьба Ливии, где люди потеряли все и живут сейчас в нищете, под диктаторской властью марионеточных правительств, которые продают нефтяные богатства страны западным бизнесменам – а также Катару и Саудовской Аравии, которые превратили «Арабскую весну» в экспорт исламистского террора.

Я мечтаю попасть в Европу, но я буду продолжать бороться за демократию в нашей стране. Мне хочется  обеспечить достойную жизнь для моей семьи. Мне снится, что я нашел любовь и свободу.

Падрино Фахми

Читайте по теме:

Ясмин Риян. ВСФ в Тунисе: против мер экономии

Али Кадри. Неолиберальная пролетаризация в арабском мире

Тунис: к новой революции

Анжелик Крисафис. Тунис. Праздновать победу рано

Дэвид Чарльз, Юсеф Гаиги. Тунис: что изменилось после революции?

Майссун Суккери. Египет: между двумя площадями