За серыми приходят черные

История знает множество примеров выступления десятков и сотен трудящихся под знаменами реакции

Теги матеріалу: європа, війна, кирпиченок, криза, нацизм, пам`ять, політики, расизм, срср-ex, україна

31.01.2014

В октябре 2006 года на улицах Будапешта бушевали мятежные толпы. Народ был взбудоражен опубликованной записью выступления премьер-министра страны Дюрченя. В ней, глава правительства демократической Венгрии открыто говорил о катастрофическом положение экономики страны и многолетнем обмане сограждан.

«Срывание покровов» удачно совпало с празднование юбилея венгерского мятежа 1956 года. На проспекты Будапешта вышли сторонники правой партии ФИДЕС. Они видели себя продолжателями дела антикоммунистических повстанцев 1956 года. Да и враг у них был тот же самый: перекрасившиеся в социал-демократов коммунисты, перешедшие в услужение Брюсселю.

Власти действовали решительно – на протестующих правых была брошена полиция, которая не церемонилась в методах. Десятки людей были избиты и арестованы. Пресса писала, что полиция не действовала так жестоко со времен пресловутых событий полувековой давности. В ответ, демонстранты метали камни и «коктейли Молотова». Участники «Венгерского октября 2.0» даже смогли завести старый советский танк, и под ликующие вопли направить его на полицейских. На счастье последних, у грозной машины скоро кончилось горючее и танк остановился.

Как рассказывал автору, российский левый публицист Михаил Магид, в те дни к будапештским демонстрантам попытались примкнуть и анархисты. Ведь они считают 1956 год «своей революцией», а народ на улицах протестовал против кабинета Дюрченя проводящего экономическую неолиберальную политику. Однако, на беду, восставшие массы не оценили дружеских чувств анархистов, и обрушились на последних с кулаками, едва те успели поднять красные и черные знамена.

Ноябрь 2011 года. Беспорядки охватили города Румынии – после того как правительство этой страны, предприняла ряд мер направленных на приватизацию здравоохранения. Сайт анархистской «Международной ассоциации трудящихся» писал: «значительная часть протестующих аргументирует с националистических позиций, некоторые призыают к возвращению короля, имеются и фашисты… Левые в большинстве городов слабы, или их нет вообще».

Ровно два года спустя, в ноябре 2013 года, десятки тысяч молодых варшавян вышли на «Марш независимости», приуроченный к годовщины восстановления самостоятельности Польши. В ходе манифестации осаде подверглось российское посольство, а так же были атакованы объекты, связанные с левым и антифашистским движением.

Противостояние двух группировок украинской олигархии, начавшееся в прошлом месяце, снова выдвинуло в заголовки новостей ультраправые и неофашистские организации. Боевики партии «Свобода» отметились в избиение левых и профсоюзных активистов, разрушили памятник Ленину в Киеве и вандализировали монумент на месте захоронения жертв Январского восстания киевского пролетариата.

Казалось бы, мы наблюдаем парадоксальную картину. Все вышеупомянутые восточноевропейские страны были доведены до нищеты и разорения неолиберальным экономическим курсом, который проводили сменявшие друг друга «правые» и «левые» буржуазные правительства – под лозунгом «вперед в Европу, хоть чучелом, хоть тушкой!». Люди увидели, что буржуазная демократия в их странах не более чем фарс, когда одни жулики и воры раз в четыре года сменяют других жуликов и воров. Но принцип «чем хуже, тем лучше» не сработал. Вместо того, что обратить свой гнев против капиталистической системы, венгры, румыны, болгары и украинцы отдали свои симпатии ультраправым.

Успехи восточноевропейских ультраправых стали серьезным вызовом для левого и коммунистического движения. Демократическое по своей природе, оно всегда оказывается в затруднительном положении, сталкиваясь с массовым контрреволюционным восстаниями. Не всегда у прогрессивных сил имелось политическое мужество для честного анализа данного феномена. Находившиеся у власти коммунистические партии списывали подобные выступления на интриги мирового империализма, вылазки недобитых представителей старого режима и отсталость масс «среди-которых-нет- не-одного-рабочего». Активисты ультралевых групп, напротив, старались увидеть в массовых движениях восточноевропейских правых элементы долгожданного «восстания рабочих против бюрократии». Это привело к нелепейшей идеализации венгерского мятежа 1956 года и выступления прокапиталистической «Солидарности» 1981 года, в которых просветленные марксисты и анархисты не видели ничего, кроме «рабочей самоорганизации». В дальнейшем некоторые товарищи еще долго восхищались «антибюрократическими революциями 1989 года» – и лишь спустя десять лет, с трудом признали их всем очевидный итог: реставрацию капитализма в Восточной Европе.

К сожалению, история Нового и Новейшего времени знает множество примеров выступления десятков и сотен трудящихся под знаменами реакции. Французская революция сделала нарицательным слово «Вандея» – название провинции, где в 1793 году вспыхнуло безжалостное крестьянское восстание против республиканского правительства. И причины мятежа были не только в темноте и фанатизме вандейских крестьян, а в приватизации общинных земель, безжалостных рекрутских наборах, ликвидации патерналистских институтов, связанных с феодальной системой. В 1808-1812 годах испанцы героически сражались против французских оккупантов, которые принесли им конституцию и гражданские права. Результатом их борьбы стало утверждение ультрареакционного режима Фердинанда VII. Массовым «общенародным» движением был итальянский фашизм и германский нацизм, порожденные экономической депрессией и кризисом итальянского и немецкого буржуазного государства – причем, и у фашистов и у нацистов было свое «левое крыло».

Серьезнейшим вызовом для молодого большевистского государства стала «вторая гражданская война» с российским крестьянством, вызванная политикой «военного коммунизма». В 1956 году движение за реформирование венгерской политической системы, инициированное правящей Венгерской социалистической рабочей партией (ВСРП) за несколько дней превратилось в массовое антикоммунистическое восстание, вызванное тяжелым положением рабочих и политикой русификации сталинской эпохи.

В 1920–1930-е годы Восточная Европа, с ее отсталой экономикой и только-только выходящим из затянувшегося средневековья обществом, стала настоящим заповедником массовых фашистских движений. Печально известные организации – такие, как «Железная гвардия» Кодряну в Румынии и «Скрещенные стрелы» Салаши в Венгрии – пополнялись за счет мигрирующих в город крестьян, страдающих от нищеты и безработицы; национальной интеллигенции ощущающей непрочный характер своих новых государств; мелкой буржуазии жестко конкурировавшей с представителями национальных меньшинств.

Социальные и популистские лозунги были обыкновенным явлением среди восточноевропейских ультраправых. Учитывая, что левые и коммунистические партии в восточноевропейских странах были розгромлены физически и официально запрещены, не стоит удивляться, что в 1937 году, салашисты получили в рабочих кварталах Будапешта до 41% голосов.

Вторая мировая война и последовавшие за ней революции, поставили точку в кровавой истории восточноевропейского фашизма 30-40-х годов. Но реставрация капитализма 1989-1991 годов превратила эту точку в многоточие. Вчерашние кровавые убийцы в одночасье стали героическими, но не слишком успешными «борцами с коммунизмом». Либеральные реформы превратили Восточную Европу в полуколонию капиталистического центра – рынок сбыта промышленных товаров и поставщика дешевой рабочей силы. В итоге, экономическая история региона за последние двадцать лет свелась к ковылянию от одного кризиса к другому. Сочетание реабилитации национализма и экономического коллапса создало социальную базу для нового фашистского движения в Восточной Европе.

Большая толпа на улице позволяет благожелательным наблюдателям говорить об «общенародном движении», что избавляет от неприятной необходимости разбирать ее классовый состав. Из кого формируются ультраправые колонные, выходящие на улицы Будапешта, Варшавы и Киева? Здесь есть люмпенизированная молодежь, неспособная найти работу, но усвоившая догмы национального превосходства. Среди электората правых много жителей кризисных регионов, занимающихся «отходничеством» в Западной Европе – полурабочие-полукрестьяне. За этой «легкой кавалерией», выстраивается «тяжелая пехота» – представители мелкой буржуазии, живущей от кризиса к кризису, страшащейся утратить свой статус и отправиться вслед за «заробичанами» на стройки Португалии. Вот они, сторонники «Свободы», «Йоббика», «Атаки» во всей красе.

Как и 70 лет назад, буржуазия считает, что она сможет управлять этими людьми, коррумпируя фашистских вождей посредством вовлечения их в институты власти. Но в условиях кризиса эта схема может не сработать. Сегодня в Киеве мы видим, как ультраправый авангард Майдана отказывается признавать навязанных ей олигархией политиканов, идет на акции прямого действия и нарушает правила буржуазной политической игры.

Другая проблема заключается в том, что фашизм возрождает на улицах Восточной Европы свою политическую легитимацию. Мифы расы и крови, считающиеся неприемлемыми в странах Западной Европе, ради борьбы с коммунизмом были допущены ко двору на востоке континента. Здесь фашистские идеи нашли тысячи последователей и структуры, готовые их защищать. Нельзя исключать, что в какой-то момент, возрожденный фашизм начнет движение в обратном направлении – на Запад, подобно тому как практика расизма и геноцида с триумфом вернулись из колоний в Европу в первой половине XX века.

За серыми приходят черные. Восточноевропейский фашизм – старый враг, на руках у которого кровь многих тысяч коммунистов, рабочих и просто невинных людей, – вернулся. И этого врага надо знать в лицо.

Артем Кирпиченок

Читайте по теме:

Алек Лун. Национализм - ядро "Евромайдана"

Дэвид Рэй. Пустые обещания для Украины

Шеймас Милн. Фашисты, олигархи и западная экспансия

Ута Вейнманн. Интервью с Денисом Левиным

Андрей Манчук. Реальная угроза

Светлана Циберганова. Не моя война

Андрей Манчук. Под руку с Тягнибоком

Ульрих Рипперт. Украина: ожесточенная схватка олигархов

Андрей Манчук. Боярыня в остроге

Клара Вайсс, Питер Шварц. Перетягивание Украины