«КиДау». Опыт антисоциального эксперимента

В Париже презентовали арт-проект «Дау», который представляет собой своеобразный постмодернистский микс художественного фильма, видеоклипов и реалити-шоу. Его автор, российский режиссер Илья Хржановский, задумал когда-то снять фильм о советском нобелевском лауреате Льве Ландау, а точнее – картину о его личной жизни, основанную на интимных дневниках жены знаменитого теоретика квантовой механики и физики твердого тела.

Однако в процессе творческого осмысления материала Хржановский полностью изменил эту концепцию, и в результате «Дау» оказался чем-то вроде затянувшегося на годы перформанса, который воспроизводил жизнь «закрытого» научного института, типичного для эпохи сталинского СССР. По замыслу режиссера, он должен был стать чем-то вроде действующей модели проклятой эры «совка» – в том гротескно-кошмарном виде, каким представляет себе это время современное поколение постсоветских интеллигентов.

Согласно сообщениям СМИ, бюджет этого специфического проекта может составлять около десяти миллионов долларов, а его донором называют российского бизнесмена Сергея Адоньева – главного спонсора «Новой газеты», который был арестован в девяностых годах по обвинению в мошеннических коммерческих сделках. Впрочем, его реальная стоимость по-прежнему неясна. «Помимо российских денег в проект вложены шведские, немецкие, французские, украинские финансы. Но во сколько раз к сегодняшнему моменту вырос бюджет, неизвестно», – сообщают об этом в обширной рецензии, опубликованной на сайте film.ru.

Съемки фильма проходили в Харькове – то ли ради экономии, то ли в силу того, что режиссер не мог реализовать свои передовые замыслы на территории дремучей авторитарной России. Илья Хржановский нанял здесь массовку из местных жителей, которые стали основными участниками его своеобразного антисоциального эксперимента – а также пригласил поучаствовать в нем жителей из других городов бывшего СССР.

Все эти люди проводили большую часть времени на территории «института», от нескольких месяцев до нескольких лет – в тех условиях, которые, по мнению автора, соответствовали типичным бытовым условиям жизни в советском обществе. Бурные события Евромайдана не помешали творческому процессу – тем более, что режиссер подписал пламенное воззвание в его поддержку. «Институт» продолжал работу, а все происходящее в нем исправно снимали видеокамеры. И эти 700 часов экранного времени стали основой для презентованного в Париже проекта «Дау».

По словам режиссера, в съемках были задействованы более трехсот актеров. Среди них оказался отбывающий сейчас срок российский нацист Тесак, а также известные украинские политики и журналисты – Михаил Добкин, Нестор Шуфрич, Михаил Бродский и Дмитрий Гордон, сыгравшие в фильме представителей советских партийных элит.

Однако большинство участников проекта составляли самых обыкновенные граждане, разной биографии и разных занятий. В их числе оказались изображавшие физиков аутисты и даже местные проститутки. Согласно сюжету фильма, одну из них жестоко насилует бутылкой сотрудник НКВД. И то, что эта сцена не была постановкой, вызвало шок у многих кинокритиков и зрителей на премьерном показе «Дау».

Впрочем, проект буквально сочится скандальными сценами с жестоким насилием – причем, многие из них были сняты на реальной натуре в закрытых помещениях «института». Вполне естественно, это стало поводом для обвинений в адрес режиссера картины. Правозащитники заявляют о том, что он за копейки эксплуатировал людей, которые были готовы ради заработка практически на все – пили, дрались и  занимались перед телекамерами публичным сексом. А активистки фемдвижения вполне резонно напоминают, что натуралистичные сцены изнасилования женщин не имеют ничего общего ни с элементарной человечностью, ни с искусством.

Судя по всему, харассмент вообще являлся частью творческого процесса в понимании режиссера проекта «Дау».

«Если перед режиссером сидела красивая девушка, разговор мог быстро перетечь в более фривольную плоскость: сбивая официоз матом, Хржановский интересовался тем, насколько соискательницы склонны к риску и экспериментам, выяснял их взгляды на однополый секс и на секс с незнакомцами, спрашивал, когда они потеряли девственность и есть ли у них молодой человек. Многие расценивали это как замаскированную попытку соблазнения и не знали, как себя вести», – рассказывает об этом на film.ru журналист Артем Заяц.

Все это изощренное унижение над обитателями «сталинской шарашки» имело под собой чисто материальные основания. «В принципе, это было использование того, что Харьков в нищете, там нет работы» – откровенно говорили журналисту бывшие участники «Дау». «Увольнение специалистов кино действительно происходило пачками, причем с неприятным киданием на деньги за уже сделанную работу. Если бы не всеобщий кризис и безработица, в Харькове, например, было бы трудно найти людей, согласившихся работать в картине. Доносы и стукачество были в почете. Проявлялись низменные чувства человека» – вспоминал бутафор Олег Сильвестров.

«Я помню, как девочки из реквизита плакали в коридоре, когда им сначала зарплату, на которую они ехали, снизили на треть, а потом выдали на руки 200 долларов. А они отказывали себе во всем, работали по 20 часов в сутки, в кафе ели пустую гречку. С образованием и опытом работы. Так поступать с людьми просто непорядочно», – рассказывали еще одна участница эксперимента Ильи Хржановского, который даже получил у обманутых актеров ироническое название «Кидау».

«Нормальный фашист. Вполне себе в лучших традициях отработал – беременные, изнасилованные, попавшие в дурку и просто кинутые на бабки», – достаточно емко подытожил результат тринадцатилетних трудов режиссера емкий комментарий Дарьи Голощаповой.

Для чего все это было нужно – помимо распила безразмерных спонсорских средств? Что хотел сказать в этом случае художник – режиссер Хржановский, который тринадцать лет снимал свой фильм «Дау», превратив его в разросшийся проект, который одновременно демонстрируется сейчас в двух парижских театрах и Национальном центре искусства и культуры Жоржа Помпиду?

Ответ прост и даже банален. Побывавшие на презентации фильма критики рассказывают, что интерьеры художественного пространства были оформлены в стиле типичного советского китча – с багровыми портьерами, портретами Сталина, Ленина и привезенной из Харькова мебелью то ли тридцатых, то ли пятидесятых годов. Больше того, зрителей кормили в буфете «советской» едой – борщом, черным хлебом и чаем, подавая все в это в железных мисках и кружках. А также поили неизбывной водкой a la russe, отправляя справлять нужду в деревянные туалеты.

Как справедливо заметил один из критиков, подобный карикатурный образ «совка» успешно продавался в Европе еще с начала 90-х годов – и в этом смысле «новаторский» фильм Хржановского ничем не отличается от чернушных антисоветских комедий, которые регулярно выходили на экран со времен перестройки.

Таким образом, несмотря на все свои постмодернистские изыски, экспериментаторский пафос и претензии на новаторство, проект «Дау» оказался по факту еще одной творческой фантазией на тему ужасов советского тоталитаризма, которая позволила освоить рекордные для постсоветского пространства кинобюджеты.

При этом, нас убеждают, что он в деталях восстанавливает действительность бывшего СССР. А это значит, что европейские зрители должны поверить в реальность снятого в Харькове трэша, который представляется у Хржановского обыденной жизнью обитателей Страны Советов – глобального концлагеря, который символизирует собой смоделированный в Харькове «институт».

Впрочем, это не помогло сбить с толку западных критиков. Многие из них поняли, что подсовывают им под видом передового искусства, и достаточно откровенно рассказали об этом в своих рецензиях.

«Высокомерие и дилетантство. Проект «Дау», поддержаный театрами Шатле и-де ля Вилль, а также центром Помпиду, проект, который должен был погрузить посетителей в атмосферу сталинского прошлого, провалился… Если нам нужна была очередная демонстрация самодовольства элит, мэр Парижа Анн Идальго и ее подручные нам ее показали. Что касается искусства, придется подождать следующего раза», – пишет об этом Le Figaro.

«После всего потраченного времени, всех поучаствовавших в проекте звезд и всех денег, выброшенных на его создание, никто, кажется, даже не позволяет себе предположить, что получившиеся фильмы – дерьмо, что от всего проекта несет дурным вкусом», – иронизирует газета Liberation.

«Хржановский превратил одних людей в собственные запуганные тени, а других – в эксгибиционистов, показав, что в искусственно созданных условиях города-ГУЛАГа у каждого из нас есть возможность стать одними или вторыми. Говоря иначе, он построил для себя государство рабов – а потом построил для нас смотровую площадку. Не нужно смотреть все 700 отснятых часов кинопленки, чтобы знать: он гордится и тем, и другим», – констатирует The Telegraph, где очень проницательно ухватили реальное содержание эксперимента российского режиссера.

О чем говорит нам в итоге его отвратительный и бесчеловечный опыт?

В первую очередь, о том, что спустя 27 лет после крушения давно канувшего в Лету «совка» архаичный антисоветский тренд по-прежнему доминирует в постсоветском кинематографе. И в нем все более выразительно проступают признаки и черты фашизма, который услужливо эстетизирует политическую повестку буржуазии – согласно перефразированному определению Вальтера Беньямина.

Общеизвестно, что львиная доля снятых в Украине картин посвящена обличению коммунистического прошлого – причем их авторы также стараются изобразить «красную эпоху» в виде сплошного кошмара, максимально гиперболизируя антикоммунистическую мифологию украинского национализма.

«Основная причина войны в том, что мы еще продолжаем жить со шлейфом Советского Союза. Несмотря на то, что поменяли паспорта, люди остались все теми же советскими гражданами. И мы будем еще очень долго избавляться от этого шлейфа», – заявил недавно об этом режиссер Сергей Лозница, представляя свой фильм «Донбасс», который очень похож на «Дау» своим расчеловечивающим китчем, краснознаменно-тоталитарной эстетикой и утрированными изображениями «совков».

Кроме того, проект Ильи Хржановского во многом перекликается со скандальной российской картиной «Праздник», соперничая с ней в дилетантстве и пошлости отснятого продукта. Этот новый фильм российского режиссера Алексея Красовского в глумливо-комичном тоне разоблачает «советский миф» о жизни блокадного Ленинграда, изображая жирующих на фоне голодных смертей партийцев.

Многие представители российской общественности свято убеждены, что он раскрывает правду, которую так долго скрывали от народа по указке Кремля. И можно сказать, что «блокадная квартира» Красовского в миниатюре воспроизводит фейковый мир «сталинского института» проекта «Дау» – показывая советскую жизнь в виде китча, с вымышленными фактами о нашем тоталитарном прошлом.

Конечно, это тождество образов и сюжетов далеко не случайно. Оно свидетельствует о том, что постсоветская интеллигенция по-прежнему продолжает свой крестовый поход против коммунизма, который находит поддержку влиятельных представителей элиты и удобно вписывается в логику новой холодной войны. Но правда искусства и правда истории состоит совершенно в другом – и «Дау» подтвердил это против воли своего автора.

Если представленное в фильме изнасилование бутылкой является страшной антисоветской сказкой, то современный режиссер Хржановский воплощает ее в реальность, купив за деньги согласившуюся на это женщину. Построенный им концлагерь для нищих наемных работников был создан здесь и сейчас – на территории государства, которое гордо именует себя страной достоинства и свободы. А происходившее за его стенами – эксплуатация, насилие, унижение и обман – в конечном счете, воспроизводит все то, с чем постоянно сталкиваются в наши дни жители Украины, России или одевшейся в желтые жилеты Европы.

Таким образом, проект «Дау» является кривым зеркалом, которое должно показать зрителю жизнь «совка» – но на самом деле демонстрирует бесчеловечную реальность, созданную на руинах рухнувшего советского общества. Напоминая о том, что все мы являемся жертвами антисоциального эксперимента капитализма.

Андрей Манчук

Читайте по теме:

Полина Беляева. Победителей не будет

Кристина Бочьялини, Айман Эль-Газви. Фабрика

Андрей Манчук. Киноненависть. Новый фильм о донецких орках

Андрей Коряковцев. Холодное лето Кирилла Серебренникова

Cлавой Жижек. Политика Бэтмена

Сергей Козоловский. Тарантино о демократии

Бернардо Бертолуччи. Сжатый кулак в Венеции

Саймон Хаттенстоун. Семь рюмок с Аки Каурисмяки

Жан-Поль Сартр. Письмо об «Ивановом детстве»

Айна Курманова. «Хождение по мукам» и боязнь революции

Артем Кирпиченок. Шпион, который пришел с Запада

Алексей Цветков. «Жизнь Пи» – атеизм невыносим?

Андрей Манчук. Призрак надежды

Александр Нефедов. Пепел «Ассы» 

Поль Морейра. Что скрыто за масками «украинской революции»