Завещание Мечтателей

Один из признаков глубины произведения – его неоднозначность, «роршаховость», возможность для каждого увидеть и прочитать в его слоях что-то своё.

Обсуждая «Мечтателей» Бертолуччи с друзьями, знакомясь с отзывами и рецензиями, нельзя не удивиться тому, насколько по разному его воспринимают зрители, за сколь противоположные вещи его и хвалят, и ругают.

Свой раздражитель здесь найдётся для каждого – перед нами гремучий сплав эротики, классической культуры и марксизма. Такое себе тройное уравнение от маэстро, которое можно считать основной идеей фильма: «и классика, и революция – это сексуально», или секс и революция – это красиво, а секс и искусство – революционны.

Такое сочетание может показаться натянутым в нашу скучную эпоху – но тогда, в 1968-м, именно закрытие парижской Синематеки вызвало взрыв студенческих протестов – хотя причины для недовольства были шире и зрели давно, но кино действительно оставалось «важнейшим из искусств», и увлечённые киноклассикой герои во многом списаны с натуры.

Одним из несомненных талантов Бернардо Бертолуччи было умение находить и давать дорогу в звёзды молодым дарованиям, которых ранее не замечал никто. Кроме дебюта Евы Грин в «Мечтателях», вспомним, что и для Лив Тайлер, будущей эльфийской чародейки Арвен из «Властелина колец», прорывной стала именно роль в «Ускользающей красоте» того же Бертолуччи.

Эту ленту, предпоследнюю у итальянского мастера, можно считать завещанием не только его, но и всего «Золотого века кинематографа». Для века ХХI «Мечтатели» – это слишком. Слишком раскрепощённо, слишком красиво, и слишком по-марксистски. В эпоху, которую Катрин Денев припечатала как «новое пуританство», такого больше не снимут, да и не сумеют, а за флаги с серпом и молотом в нашей и ещё нескольких особо свободных странах запросто сошьют дело.

За что сражался «Красный май»?

Общенациональная забастовка во Франции в мае 1968 проходила с требованиями 40-часовой рабочей недели и пенсии в 60 лет. Эти права казались нашим соотечественникам настолько очевидными, что мы о них даже не задумывались – а в сердце Западной Европы, во второй половине ХХ века, их приходилось выколачивать через бои с полицейским спецназом. Так что «хулиганство папенькиных сынков», в котором упрекал протестующих другой мэтр Золотого века – Пазолини, как минимум, не охватывает всей палитры.

Характерно, что спустя 50 лет именно поползновения режима Макрона снова повысить пенсионный возраст вызовут столь же массовые и радикальные протесты «жёлтых жилетов».

И хотя главными героями ленты являются студенты, погружённые в богемный мир искусства и сексуальной революции – но горой ящиков на площади, не вывезенных бастующими мусорщиками, маэстро зримо напоминает о важности миллионов людей физического труда, которых «чистая публика» предпочитает не замечать, но без которых она неспособна даже прибраться на улице.

Сначала, конечно, возникает подозрение, что весь революционный антураж в ленте присутствует исключительно как фон для личных отношений – подобно бюсту Ленина в ванной с фривольными сценами. Но в финале «улица приходит в комнату» – хитрый автор бросает персонажей в вихрь этого антуража, ставит каждого из них перед выбором, и выясняется, что всё по-настоящему.

Более того, марксист Бертолуччи не удерживается здесь от аллегории. Именно это вторжение улицы в комнату спасает героев от трагедии, к которой их подвели столь безобидно начинавшиеся поиски личного счастья и давление буржуазной морали, заплёванной многократно, но ведь заслуженно.

Тема сисек раскрыта!

В отличие от непорочного советского экрана, тогдашним европейским студенчеством (из которого вышли и режиссёр, и автор сценария «Мечтателей») революция политическая и сексуальная мыслились как нечто целое. И свободная любовь, и красный флаг одинаково поднимались в пику системе, родителям и учителям из католической школы.

Даже с учётом того, что в фильме отсутствуют откровенные гомосексуальные сцены и натуралистические подробности из романа, формально – обнаженные половые органы крупным планом это порнография в чистом виде. А если не формально – хотя прекрасной Еве Грин отнюдь не откажешь в привлекательности, обнажённая натура в «Мечтателях» вызывает почему-то не физиологическое возбуждение, а спокойное «да, это красиво» и иногда трогательное умиление юношеской наивностью персонажей.

В умении правильно расставить эти неуловимые тонкости и нажать на нужные струны и состоит, наверно, гениальность мастера.

Фильм Бертолуччи вообще более добр и к героям, и к зрителям, нежели книга, а персонажи гораздо более человечны – хотя именно Гилберт Адэр, автор литературного первоисточника, писал сценарий для ленты. В идеализации героев и поколения 1968-го режиссёра упрекали, пожалуй, зря – зрителя иной раз и стошнить может от такого «идеала». Но именно здесь наглядно проявляется разница между натурализмом романа и реализмом, которого придерживался режиссёр.

Цветы лучше пуль?

– Я вижу явное противоречие. Если бы ты верил в то, что говоришь, ты был бы там, на улице. Там происходит нечто, что может быть по-настоящему важным, что может принести перемены – даже я это чувствую! Но ты не на улице! Ты здесь, со мной, пьёшь дорогое вино, рассуждаешь о фильмах. Спроси себя, почему? Потому что ты не веришь в это искренне! Ты купил лампу [в форме бюста Мао – Г.Г.], вешаешь плакаты, но, по-моему, ты...

– Ты слишком много болтаешь!

Именно американский пацифист Мэтью подвигает, даже провоцирует своих друзей присоединиться к активным уличным протестам. Однако на улице роли меняются, и их переход к насильственной борьбе для юного пацифиста оказывается неприемлем. Впрочем, финал – одно из тех мест, которые создатели фильма откровенно сгладили по сравнению с более тяжёлым литературным первоисточником: в книге финальная роль Мэтью гораздо более активна, а его судьба более плачевна.

Путь пацифиста в те годы требовал, пожалуй, не меньше мужества, борьбы и риска, нежели путь «городских партизан», а возможно и больше – те шли под пули и дубины хотя бы с камнями и коктейлями Молотова, а не с голыми руками. Ровно через два года после парижского «красного мая» в США будет расстреляна студенческая антивоенная демонстрация, и в числе убитых окажется 19-летняя Эллисон Краузе – автор лозунга «Цветы лучше пуль».

И если мы вспомним, что именно эти протесты помогли остановить мощную американскую интервенцию во Вьетнам и Камбоджу, то пацифизм 1960-х уже не покажется нам наивным и бессильным.

Тест Бертолуччи

Натуралистично изображённая волна тьмы и железа парадоксальным образом примиряет только что поссорившихся главных героев: жандармская дубина не различает пацифиста от радикала, и персонажи различных взглядов на допустимые методы борьбы имеют все шансы наутро встретиться в одной камере или в одной больнице. Это оставляет финал ленты приоткрытым и для персонажей, и для зрителя.

Акцентируя внимания на персонажах, их выборе и судьбе, авторы фильма оставляют за кадром хорошо известные французам достижения протестов 1968 года – те самые 40-часовую рабочую неделю, пенсию в 60 лет.

И даже закрытие Синематеки и увольнение её директора Ланглуа, спровоцировавшее выступления студенческих и интеллигентских кругов, министерству культуры пришлось «отыграть назад». Стоило ли за это идти под полицейские дубины, ссору и разрыв с друзьями и близкими? Что это было – «хулиганство папенькиных сынков», или всё же нечто большее?

Казалось бы, в финале мир Мечтателей проиграл реальности окончательно и бесповоротно – именно такой вывод и делают авторы некоторых отзывов. И этот пессимистический вывод охотно принимается буржуазными историками Красного мая – «Да не произошло ничего интересного, проходите мимо, наше господство незыблемо».

Однако здесь также включается многозначный «тест Роршаха». Тяжелая, намеренно растянутая финальная сцена атаки печально известных «рот республиканской безопасности», после прохождения которых улица цветного фильма становится чёрно-белой, способна вызвать и ощущение «бороться бесполезно», и в то же время - «не бороться нельзя».

Есть подозрение, уважаемые читатели, что от выбранных нами ответов на этот тест зависит гораздо больше, нежели столь любимые героями «Мечтателей» дискуссии о старом кино.

Григорий Глоба

Читайте по теме:

Андрей Манчук. «Красный Май»? Можем повторить

Бернардо Бертолуччи. Сжатый кулак в Венеции

Илья Знаменский. «Игра в кальмара». Секрет корейских успехов

Алексей Сахнин. Время гнева

Кен Лоуч. Что такое политический фильм?

Бернардо Бертолуччи. «Перед революцией». Как стать марксистом

Андрей Манчук. «Нечего терять, кроме своих жилетов»

Ирина Чеботникова. Другое лицо французской анимации

Кен Лоуч. Воссоздать дух сорок пятого

Андрей Манчук. «Земля кочевников». Дорога в никуда

Славой Жижек. Киногид от извращенца

Артем Кирпиченок. Синдром Джокера

Андрей Манчук. Интервью со Светланой Басковой

Саймон Хаттенстоун. Семь рюмок с Аки Каурисмяки