Жизнь после Украины

Вот уже более полугода Донбасс живет без Украины. Наконец-то исполнились чаяния тех, кто «хотел избавиться от дотационных областей», и тех, кто «не хотел кормить всю остальную страну». Вам нравится? Мать-Украина с садизмом служительницы древнеиндийской богини Кали медленно режет пуповину, связывающую ее с Донбассом – снарядами, экономическими санкциями и равнодушием. Театрально исступленно возвещает, что не покинет свою «кровинушку», а сама медленно заворачивает дитятко в полиэтилен и несет к мусоропроводу. И почему? Да потому что чадо хроменькое, чумазое и непослушное. И любит не ее, кровожадную матушку, а уже четверть века как почившего папу. Ходить ребенок, конечно, еще не умеет (да и как бы он научился, когда его ежедневно бьют, издеваются и не кормят). А уж с наследственностью мамы научится этому самому, конечно, будет не просто.

Если же отойти от метафорических выкрутасов, то очевидно – Донбасс ждет тяжелое время испытаний. Административных, экономических и социальных. Если бы еще в марте наш регион получил «особый статус» и «границы», то он имел бы больше шансов на самостоятельную жизнь и перспективное развитие. А так – «лишь разбитое крыльцо, молчаливый птичий дождь да винтовка без патронов в свой последний Сталинград». Полузатопленные шахты, «эвакуированные» по методу Карандышева заводы и брошенные на произвол судьбы бюджетники и пенсионеры. 

Самая распространенная у нас в Горловке фраза: «и так было не сладко, а тут еще и война». Предыдущие четверть века Донбасс до кровавого пота гнул спину за хлеб насущный. Выживал среди чиновников-воров и бандитов-правоохранителей, терпя гримасничанье столичных жителей, рассуждающих о «сс*щем в подъездах быдле». Брошенный всей остальной Украиной со своими экологическими, социальными и промышленными проблемами, донецкий регион смирился с олигархами и теми подачками, которые те кидали ему с барского стола. Сколько я помню, Донбасс всегда был для Киева своего рода подопытным материалом, на котором опробовались «проекты» для всей Украины. То СЭЗ, то «срезы» в школах, то «пилотная» медицинская реформа. Нас же здесь 6,5 миллионов – не жалко.

Многие патриотично настроенные украинцы охают при виде голодных и нищих донетчан, стоящих в очереди за гуманитаркой. Но неужели для того, чтобы увидеть все это вам понадобилась война – этот вечный социальный индикатор? Все минувшие мирные годы вы попросту закрывали глаза на копанки, шахтерские поселки и субпролетариат. Голодные, социально незащищенные, малоимущие были здесь и при «процветающей» Украине предыдущих лет. Запечатанные социальными инстанциями в бюрократические справки, отчеты, субсидии и пособия. Вас просто не интересовала жизнь этих людей. А теперь вы поднимаете их на щит борьбы против ДНР и ЛНР, как пример того, что в Донбассе все плохо. Те, кто жил при старой власти хорошо – приспособились или уехали. А те, у кого жизненные запросы были не столь велики, как у менеджеров среднего класса или владельцев среднего бизнеса – они все так же бедствуют. Кардинально ничего не поменялось.

Самое тяжелое сейчас – понимать, что ты живешь во время перемен, и от тебя почти ничего не зависит.Причем в Донбассе это понимают как нигде лучше. За прошедшие месяцы мы растеряли весь тот налет романтизма, который охватил Донбасс весной. Мы вернулись к прагматизму и выживанию 90-х. Мы не верим государству, не верим обещаниям и пропаганде. Мы просто выбираем из двух зол меньшее. Яркий пример – недавнее мое посещение одного из поселков Горловки, где каждый день слышны артдуэли комбатантов-республиканцев и бойцов ВСУ. В начале беседы люди (около десяти посельчан) недовольно высказывались по адресу ДНР. Говорили том, что не запускают производства, что до сих пор не платят бюджетникам. Люди недовольны многим – от режима «комендантского часа» и до экономической деятельности. Но как только речь заходит об Украине, разговор приобретает агрессивный оттенок, граничащий с ненавистью. Спрашиваю: «А чего на выборы пошли ДНР, там же выбора не было?». Ответ: «Ясное дело, что выбора не было. Но власть у нас нужно хотя бы… как это… легитимизировать. Это понято, что голосовать не за кого, но так хотя бы все будет по закону. Не в Украину же возвращаться. Нас там уже не ждут».

Как мы живем после нашей смерти для Украины? Как мы живем после Украины? Как живем, после того, как нам отказали в самом праве на жизнь? Как общество без государственной мишуры. Обнаженная, непоэтизированная, будничная жизнь. Вместо патриотического корма – проблемы трудоустройства, жилищно-коммунального хозяйства, покупок продуктов и одежды. Произошла удивительная перемена в сознании: государство потеряло свой статус «основы основ». Люди теперь надеются только на себя. На свои силы. На свои ресурсы. Предприятия, оправившись от шока, восстанавливают производство – потому что другого выхода уже нет. Медработники и педагоги лечат и учат – выбора у них тоже нет. Шестой месяц без полной зарплаты и с материальной помощью в 1500 грн., которую выдавали раз в два или один месяц. И органы самоуправления уже становятся для людей единственно возможным «руководством» – после того, как Украина отказалась от нас. Неидеальным, с кучей проблем и ограничением в полномочиях, но единственным, остающимся с нами. 

Как живет Горловка? На те деньги, которые еще остались у людей, и на выплаты материальной помощи от не-Украины. Лучше всего работают магазины. Украинские товаропроизводители не брезгуют везти сюда свою продукцию и продавать ее нам (хотя это и непатриотично). Работают перевозчики. Работают компании телекоммуникаций, и даже с десяток предприятий крупного и среднего бизнеса – под отдаленный грохот артиллерии. Правда, никто из них не знает, что будет дальше. Все, с кем я общался из бизнес-сферы Горловки, говорят, что город вполне может вернуться к жизни, если перестанут стрелять. Но стрелять не прекращают. Скажите, кто-то в Украине еще думает, что после обрезания всех соцвыплат, введения «пограничных правил», обстрела артиллерией и угроз отключить «свет-газ-воду», жители «особого» Донбасса будут испытывать симпатию к Большой Украине? Многие горловчане давно не верят – особенно глядя на ту валютную, бизнес-промышленную и коммунальную бездну, куда летит желто-голубая держава, – что в случае «прихода» к нам Украины людям вернут все долги, восстановится производство и инфраструктура. Будет все тоже, только с пафосными плакатами-флажками-покрашенными лавочками. И старыми рожами с телеэкрана.

Сейчас, когда уже спала вся эта волна патриотизма и сепаратизма, больше всего мы хотим, чтобы нас оставили в покое с нашим «разбитым крыльцом». «Я не понимаю, разве в Украине больше проблем, кроме Донбасса, нет? – отметила в беседе со мной работница местного коммунального предприятия. – Ведь ясно, что мы никому не нужны. Кормить нас Украина не будет. Мы с этим еще в марте были согласны. Но, видимо, ей нужна какая-то территория, глядя на которую они бы чувствовали себя на коне, находясь в такой же жо… черной дыре, как и мы».

Знаете, я это тоже заметил. У украинских патриотов обнаруживается какое-то больное удовольствие от обсуждения наших несчастий. Они словно медовый пряник обсасывают бомбежки районов Донецка, отсутствие денег у пенсионеров и нарастающую безработицу. То самое стереотипное «наслаждение» украинца, которое он испытывает, глядя на провалившуюся у соседа крышу –хотя в его хате мыши уже догрызли последнюю дверь. И эти постоянные заученные фразы: «призывали Путина? Получите!». Мне интересно, насколько долго может сохранять чувство собственной важности украинский патриотический разум, кормясь чужими бедами в условиях своего стремительного падения в экономический коллапс?

Да, у нас все плохо. Мы это признаем, и давно не надеемся на чудеса. Мы осознаем положение, в котором оказались и пытаемся жить. Конечно, вначале обычные жители Донбасса, по национальной украинской традиции, винили во всех бедах кого-то другого – хунту, Порошенко и фашистов. Но уже осенью стало не до этого. Видимо, потому что Донбасс – не совсем Украина. Мы, в общем-то, уже смирились, что в Украине победил Евромайдан, а потом все пошло по наклонной схеме «оранжевых» – политические провалы, экономические кризисы, инфляция, девальвация, долги по газу. Мы даже смирились, что на нас поставили крест. Нам не привыкать жить в изоляции. Из нас сделали апологетов зла, которые помогают украинской нации быть единой, и на борьбу с которыми можно списывать миллионы. 

«То, что происходило в Горловке последние полгода, не назовешь приятным, – как-то обмолвился в беседе мой хороший приятель. – Мне не нравятся вооруженные люди на улице. Были «отжимы» авто. Но, например, из 80% известных мне случаев – это конфискация за нарушения ПДД. Были заселения в дома милиционеров. Но не может мент с зарплатой даже в 6000 грн. иметь трехкомнатную квартиру в центре, особняк и две машины. Это его? Вряд ли. И это не могло продолжаться долго. Ополченцы, конечно, далеко не идеальны. И я в чем-то их понимаю – они воюют и считают, что имеют право на то, что не имеют права гражданские. Но это время уже уходит, военных сменяют гражданские люди. Чтобы окончательно восстановить нашу жизнь сейчас нужно только одно – прекращение огня. Верю ли я в это? Скорее нет, чем да. В Киеве еще не все украдено, а под прикрытием войны, красть-то легче. Украинцы же разделись на две партии – войны и мира. Но обе они хотят Донбасс. А мы… мы – беспартийные».

Егор Воронов

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Кого убили в Донецке

Юлія Малькіна. Іменем любові, здавайтеся

Андрей Манчук. «Донбассофобия»

Всеволод Петровский. Загляни в свое зеркало, Майдан

Иван Зеленский. Украинец, житель Донбасса

Андрей Манчук. Донбасс, бандиты и олигархи

Андрій Мовчан. Єдина країна, чи єдність трудящих?

Андрей Манчук. Дикие шахты в Снежном

Леонид Николенко. Шахта для премьера

«Луганское побоище». Шахтеры против ОМОНа

Егор Воронов. Бес гуманизма

Андрей Манчук. День конституции. Память протеста