Уклонение влево

Левым нельзя недооценивать мощь современной медиа-политической системы. Если прорежимные украинские СМИ формируют имидж левого движения, как движения возврата к тоталитаризму и нищете в худшие периоды существования СССР, то борьба за массовое сознание на том же поле – без равновесного арсенала медиа – будет левыми неизменно проиграна. Мы проиграем, если по старинке пойдем на лобовое столкновение, поднимая на щит непонятный обывателю «научный социализм» или образы героев социалистического прошлого, которых шельмует сейчас правящий режим крупного капитала. Для возрождения левого мировоззрения нужно уходить на другие уровни борьбы.

Мы хорошо усвоили это за 16 лет попыток поднять анархистское движение в нашей стране. Постсоветская Украина переняла от СССР все пропагандистские штампы, обличающие анархизм. В 1999 году мы с трудом собрали со всей страны 42 активиста на наш Учредительный съезд, а с началом майданных протестов 2000-х годов националистическая оппозиция пыталась использовать наши лозунги и нашу историю – но только как средство борьбы с «неправильной» властью, «антиукраинскими» режимами Кучмы и Януковича. Но как только к власти приходили националисты, мы, первым делом, начинали терять ячейки в Западной Украине. Люди, которые приходили в анархизм на волне раскрученного протеста, оставались конформистами. С изменением пропагандистского вектора – от критики правительства к «строительству национальной державы», они, оставаясь анархистами, оказывались во враждебной среде – на работе, в кругу друзей и даже дома, – везде, где бы они ни высказывали свои взгляды. И никакие доводы о том, что новый режим так же не терпит самоуправления и защиты социальных прав, не помогали – поскольку очень немногие граждане способны выдержать враждебность окружающего общества, сохранив верность своим политическим взглядам.

То же происходит теперь с левым движением в целом. Не нужно сокрушаться по этому поводу – нужно принимать ситуацию как данность, и делать выводы. Недавние события дали нам урок – массовые социальные протесты не возможны, если они не обеспечены организационными, медийными и другими ресурсами. В Украине нет мощных независимых профсоюзов, давно нет по-настоящему левых партий – а сами граждане, не сорганизованные между собой и не приученные к самостоятельной защите своих трудовых и социальных прав, не спешат собираться на митинги, опасаются рисковать работой и здоровьем при неясных перспективах успеха. Они предпочитают поодиночке бороться за выживание, и поэтому неизбежно проигрывают.

Осмысливая эти реалии, мы пришли к выводу: чтобы привлечь украинцев к движению, нужно показать простым людям повседневный результат левых практик: здесь и сейчас. Для этого не нужна упаковка из громких лозунгов и узнаваемых символов, которые блокируются режимом в сознании обывателя. Наоборот, надо до самых основ зачистить наши идеи от пропагандистских напластований. Левое движение эгалитарно, и является стремлением к развитию самоуправления масс, без диктата хозяев и властей. Из чего мы заключили, что важны не ярлыки, а навыки – ведь они позволяют людям развивать самоорганизацию и самоуправление, от которых они неизбежно придут к левым идеям – идеям социального освобождения.

Да, идею модной ныне «самоорганизации» продвигают грантовые программы зарубежных фондов. Но знакомство с их публикациями и общение с активистами «третьего сектора» показали, что это понятие является для профессиональных либеральных «активистов» пустой формулой – заклинанием, которое они повторяют по заказу работодателей, но смысл которого до конца не осознают. Эти люди бесконечно далеки от того, что они пропагандируют за деньги – для них это просто чужая вселенная.

В этом контексте, в процессе возрождения левого движения на первый план должны выходить не «начитанные» теоретики (при всем значении теоретического базиса), утонувшие сейчас в красно-черном море схоластических дискуссий, а практикующие технологи, способные очистить фундаментальные идеи и конвертировать их в непосредственную работу по созданию организационного базиса на местах. В наших реалиях становление низового жилищно-территориального самоуправления вызывает меньшее сопротивление режима крупного капитала, нежели попытки перейти к производственному самоуправлению. Поэтому с него и надо начинать, продумывая технологические ходы и агитационные приемы, которые позволили бы преодолеть обывательскую апатию и недоверие, заинтересовать людей в результатах левого социального эксперимента, пробудить в них лучшие коллективистские качества.

Обязательное условие состоит в том, что самоуправление должно быть выгодно и даже жизненно необходимо местным жителям – как способ взаимной поддержки в тяжелые времена. Иначе, в атмосфере системного кризиса, они не станут тратить на это свое время, отнимая его у своих близких и отрываясь от поисков пропитания. Поэтому мы выдвигаем инициативы, которые облегчают жизнь обычным людям. Например, «простое товарищество» позволяет уменьшить оплату за ЖКХ, «банк времени» дает возможность обмениваться услугами при отсутствии денег, а потребительский кооператив поможет людям сэкономить на оптовой закупке продуктов. Но в наше смутное время особенную поддержку имеет идея самоорганизации населения в сфере общественной безопасности.

Падение уровня жизни и рост цен при обнищании широких масс неизбежно приводят к социальному напряжению и росту мелкой преступности. Квартирные и автомобильные кражи, грабеж на улицах – попытки сорвать цепочки и отнять телефоны, – вандализм и пьяный беспредел по ночам. Ответом на эти вызовы стал наш проект «Домовая самоохрана». В рамках этой инициативы проживающие по-соседству люди договариваются о взаимопомощи на случай криминальных происшествий и выходят с гражданскими патрулями на охрану своего дома или квартала.

Самоохрана была распространена в Одессе в период двоевластия 1917 года, и город вернулся к ней зимой 2014 года, когда в столице бушевал «Евромайдан», а регионы начали погружаться в беспорядки. В январе-марте в нашем городе действовали около 30 ячеек «Домовой самоохраны» – от Черемушек и Молдаванки до Центра и поселка Котовского. Активисты предупреждали квартирные кражи и погром ночных ларьков, хулиганство и уличный грабеж, предотвращали взломы припаркованных машин, и успокаивали скандальные кампании. Помимо этого, самоохрана расчищала снег в пешеходных зонах, выталкивала застрявшие автомобили. А один раз, в пургу, спасла от замерзания подвыпившего поэта.

Разумеется, тогда мы не ставили целью подменять своими действиями милицию. Необходимость самоохраны аргументировалась тем, что количество случаев хулиганства в нашем городе растет, а милиция все равно не приедет к вам решать мелкие бытовые проблемы. А, главное, жильцы получили возможность чувствовать себя защитниками своей семьи, дома, своих товарищей и друзей. При этом, снижению мелкой преступности в кварталах способствовали даже расходившиеся по городу слухи о действовавших в рамках этого проекта патрулях.

Сам проект был аполитичным, не привязанным ни к какой партийной идеологии – что снижало к нему недоверие. Но по факту его участники занимались левой практикой – возвращали себе контроль над общественным пространством. На базе накопленного в малых сообществах доверия можно было приступить к созданию потребительского кооператива и даже кассы взаимопомощи – чтобы сообща уклоняться от удара социально-экономического кризиса.

«Домовая самоохрана» позволяет быстро приобрести навыки самоорганизации, на самом простом низовом уровне. Психологически она приучает жильцов ответственно относиться к пространству своего сообщества, вырабатывает их солидарность. Кроме уборки снега, самоохрана постепенно начинает выполнять функции экологической инспекции – следит, чтобы никто не ломал зеленые насаждения и не выбрасывал мусор в неположенных местах, занимается благоустройством территории, делая квартал ухоженным. А участники ячеек на Молдаванке с успехом проводили социальную работу с проблемной молодежью во дворе и на улице, привлекая ее к сотрудничеству – что дополнительно повышало их авторитет. Как результат, мы планировали общими усилиями преобразить наши районы, существенно повысив качество жизни их населения. И создать пространство общественной безопасности, куда был бы закрыт доступ для криминала, где нет нужды переживать за гуляющих детей и не страшно оставить на ночь машину.

Таким образом, мы рассчитывали, что из «Домовой самоохраны» вырастет полноценное низовое самоуправление граждан, которое не будет включено в бюрократическую структуру горсовета, а оформится в виде самостоятельных общественных организаций. Дом за домом такие инициативы должны были сплетаться в квартальные и районные сети. С патрулями начали сотрудничать ночные магазины, автостоянки, и мы собирались перейти к агитации за создание профсоюзов и внедрение элементов производственного самоуправления на предприятиях города. Ведь сплоченным, освоившим навыки взаимопомощи гражданам намного проще перейти к коллективной защите своих трудовых прав.

К сожалению, уже в апреле 2014 года размах движения пошел на спад. В Одессе началось массовое противостояние сторонников Евромайдана и «Куликова поля», закончившееся трагедией 2 мая. После чего в городе установился режим, пресекавший любую самостоятельную деятельность, вешая на нее ярлык «сепаратизма».

Но с послаблением режима, к лету 2015 года, мы начали восстанавливать проект «Домовой самоохраны». На местном телеканале «Глас» удалось показать два выпуска образовательной программы «Социальная взаимопомощь», с пошаговыми инструкциями о том, как овладеть навыками социальной самоорганизации и создать ячейку самоохраны. Мы сохраняем уверенность, что именно самоорганизация общества снизу, обретение навыков самоуправления и создание его низовых независимых структур будут способствовать созданию влиятельного антиавторитарного левого движения в Украине.

Вячеслав Азаров

Читайте по теме: 

Андрей Манчук. Come as you are

Джордж Чикарелло-Марр. Народная милиция и революция

Алексей Сахнин. Практика против фразы

Флорин Поенару. Классовая перспектива в Украине

Сергей Стынка. «Мы – сила. Мы – профсоюз»