Шиес: полигон протеста

В последний год на территории России повсеместно возникают очаги напряженности между населением и властями.  Однако среди них явно выделяется своей продолжительностью и остротой конфликт вокруг  строительства мусорного полигона на юге Архангельской области – возле железнодорожной станции Шиес. Государственные и оппозиционные СМИ описывают его по-разному – поэтому я решил отправиться в Поморье, чтобы на месте разобраться в ситуации и окунуться в атмосферу социальных протестов.

Для начала – небольшой экскурс в историю этого резонансного противостояния. В конце июля 2018 года в лесничество Ленского района Архангельской области поступил запрос о выделении  5000 га для строительства промышленной площадки возле заброшенной станции Шиес, расположенной возле опустевшего еще в семидесятые годы поселка.

Почти сразу местные охотники заметили движение грузовых машин и зафиксировали выгрузку стройматериалов возле возобновившей работы станции. А затем на нее приехал заместитель главы правительства области Евгений Фоменко, который объяснил, что здесь начинаются «пилотные» работы по оборудованию нового мусорного полигона. Надо ли говорить, что эта неожиданная новость встретила массовое возмущение у жителей таежного региона?

Ближайшим населенным пунктом к будущей свалке является Урдома – поселок с населением в четыре тысячи человек. Уже в августе-сентябре 2018 года в Урдоме, Котласе, Коряжме, Яренске, Северодвинске и Сыктывкаре прошел ряд митингов против строительства полигона. Местные депутаты потребовали остановить работы в районе станции, а для координации протестов была создана общественная инициативная группа «Чистая Урдома».

До конца года протестная волна прокатилась практически по всему Поморью, а в самом Шиесе были зафиксированы случаи поджога и порчи техники на месте строительства. Под самый новый год образовалась «Вахта» – постоянное дежурство активистов, которые живут в строительном вагончике и фиксируют на видео все нарушения со стороны строителей, пытаясь блокировать подвоз новых материалов и техники.

В марте 2019 года начались первые столкновения активистов и частной охраны строительного объекта. Протестующие перекрыли вагончиком дорогу в сторону полигона, а строители снесли его экскаватором. Произошла драка, на место конфликта вызвали полицию, несколько человек были госпитализированы. Конфликты и столкновения на Шиесе продолжались практически всю весну. При этом, власть всячески оттягивала запланированное проведение референдума о строительстве полигона твердых бытовых отходов, прекрасно понимая, каким будет его результат.

7 апреля в Архангельске прошло несанкционированное шествие против строительства полигона, а затем стартовала коллективная протестная акция «Экобессрочка». Все следующие месяцы лагерь под Шиесом разрастался – все больше активистов из разных регионов страны приезжали сюда поддержать поморов в их борьбе за чистоту края. Отделения «Экобессрочки» стихийно организовались в большинстве крупных городов в радиусе до 1000 км от Шиеса – причем, в них с самого начала активно участвовали местные коммунисты из различных левых организаций.

Участники акции хотели задать свой вопрос Владимиру Путину. 20 июня, в день проведения прямой линии с президентом, в лагерь на Шиесе специально приехали 600 человек – а среди них было множество общественных деятелей, депутатов и журналистов. Однако вопрос из лагеря в прямом эфире так и не прозвучал. А 25 июня РЖД отменила на Шиесе остановку проходящих на Воркуту поездов – надеясь таким способом отвадить иногородних активистов от частых поездок в лагерь.

В итоге это лишь затруднило снабжение строителей и охранников. У них возникают проблемы с подвозом топлива – поскольку бензовозы блокируются протестующими на дальних подступах, и солярку приходится завозить на стройку на вертолете, увеличивая ее стоимость втрое. При этом, пилоты вертолетов один за одним отказывались выполнять рейсы на полигон – а к началу сентября Ухтинский и Архангельский авиаотряды в полном составе отказались везти горючее на строительства свалки.

Добраться до Шиеса можно двумя путями – на проходящих поездах из Питера или Москвы, выходя на станции Мадмас. Там, возле полотна, активистов встречают люди, отправляя их дальше. Я же решил добираться другим путем, через Киров и Сыктывкар. Однако прямой поезд до Сыктывкара идет целые сутки, и в его маршруте предусмотрена шестичасовая пересадка в Микуни. Самый бюджетный и оптимальный путь – за тринадцать часов доехать на поезде до Кирова, а потом шесть часов трястись на маршрутке до Сыктывкара. Оттуда в Шиес постоянно едут различные активисты – и найти попутку не составляет большой проблемы.

Итак, от Сыктывкара надо проехать по трассе 130 км по трассе на север – мимо Эжвинского ЛПК, Айкино и Жешартского фанерного завода. Дорога упирается в паромную переправу через реку Вычегду. Здесь, рядом с погостом, находится простестный пост «Переправа», на котором в основном дежурят жители Котласа и Коряжмы. Пост хорошо оборудован – ведь именно сюда подвозят гуманитарную помощь жители окрестных районов. Хозяйственная палатка, самодельный холодильник, и дизель-генератор – здесь имеется всё для автономного существования, поскольку связь с основным лагерем остается довольно слабой.

Именно на этом посту в конце августа был остановлен бензовоз, водитель которого второй раз пытался провезти солярку для базы частного охранного предприятия, защищающего подступы к стройке. На этом посту нашу машину дополнительно загрузили тремя коробками с продуктами, плотно покормили, напоили чаем, и мы заехали на паром, вмещающий всего шесть легковых машин – по 250 рублей с каждой. Людей паром перевозит бесплатно.

Вскоре мы оказываемся на железнодорожной станции поселка Мадмас. На ней тоже дежурят люди, которые принимают и провожают гостей из Котласа, Архангельска, Питера и Москвы. Затем мы пересекли границу Коми и Архангельской области – здесь перестаёт ловить мобильная связь, и начинается территория Газпрома, по которой проходят два газопровода и нефтепровод. До Шиеса остается всего двадцать шесть километров по хорошей грунтовой дороге – но на половине пути расположен шлагбаум газпромовской охраны. Охранники местные, они сочувствуют активистам – однако им приказано останавливать автомобили без внутренних пропусков. Проехать на своей машине дальше нельзя – но можно оставить её недалеко от шлагбаума, под присмотром той же лояльно настроенной охраны. Одно время там даже выдавали велосипеды, и активисты с грузом за спиной ехали до станции Шиес. Однако нам пришлось преодолевать эти двенадцать километров пешком.

Итак, мы добрались до первого поста протестного лагеря, известного под названием «Костер». Здесь нужно поменять обувь – мне выдали болотные сапоги, и это было как нельзя кстати – ведь по болотистой тайге трудно пройти даже в берцах. Летом на этом посту выкопали целый противотанковый ров, а когда нанятые «титушки» пытались его закопать, одна из активисток прыгнула в яму с криком: «закапывайте и меня тоже!». Это позволило не пропустить к станции технику и бензовозы. Сейчас на месте остались лишь самодельные противотанковые ежи, а многие приезжие оставляют после себя здесь сувениры и обереги.

Разгрузившись на посту, немного отдохнув и переодевшись, мы  взяли в руки по канистре с соляркой и продолжаем свой путь. Идти пару километров – но дорога размыта и местами почти непроходима. Спасают только болотные сапоги.

На подходе к железнодорожному полотну видны остатки блок-поста «Сталинград» – первой точки сопротивления.  Симптоматично, что здесь первым делом установили спутниковую антенну для интернета – веяния времени сказывается даже в тайге. На переходе через железнодорожное полотно стоит первый охранник из ЧОПа. Справа остаются десятиметровые горы гравия, который успели привезти ещё до блокирования стройки. А прямо за маленьким зданием станции Шиес располагается основной лагерь протеста – пост «Ленинград».

После летнего аншлага на прямой линии с Путиным и попытки проведения музыкального фестиваля «НаШиествие» лагерь довольно разросся. Навскидку он без проблем может разместить около ста или ста пятидесяти человек – однако мы застали на месте тридцать пять активистов.

О структуре и жизни лагеря стоит рассказать подробней. На посту «Ленинград» расположены общие палатки, специальные утепленные палатки для детей и женщин, склады теплой одежды, продуктов и инструментов. Здесь стоят знамена левых групп разного толка, от троцкистов до сталинистов, флаги Кубы и Франции, портреты Ленина и Сталина. Также в августе функционировала сцена для проведения концертов – с довольно неплохой звукоаппаратурой. В сентябре, из-за влажности и низкой температуры, ее вывезли в Урдому. Однако в день моего приезда в лагере выступала певица с народными песнями – и всех присутствовавших просили водить хороводы.

Лагерная кухня работает почти круглосуточно, а питание обеспечивается на высшем уровне. Накануне поездки меня попросили прикупить скоропортящиеся продукты – потому что консервов здесь более чем достаточно. Провизию, теплые вещи и необходимое оборудование собирают по всем северным регионам России – через активистов кампании «Экобессрочка». Техническую воду берут прямо из болот, которые здесь повсюду. Лагерь обеспечен электричеством за счет дизель-генератора, который отключается только днем, когда здесь нет интернета. Мобильная связь не ловит – хотя на возвышенностях иногда можно поймать МТС. График дежурств на постах ведется старожилами лагеря, но часто возникает неразбериха со сменами.

Рядом с «Ленинградом» оборудованы четыре действующих поста. Среди них – уже упомянутый мной «Костер», а также пост «Баня», который контролирует резервную дорогу на Мадмас, и в самом деле оборудован выстроенной активистами баней. Она была сделана из специальной армейской палатки, с неплохой печью, которая дает восьмидесятиградусную температуру. Дров в лесу более чем достаточно – но охранники и активисты бдительно следят друг за другом, чтобы выявить незаконную рубку леса. Пост «Крепость» контролирует важный для лагеря источник питьевой воды, оставшийся от пожарной части умершего поселка Шиес.

На этих постах дежурят в сутки две смены – с 9 утра по 12 часов, минимум по два человека. Каждый пост оснащен своим дизель-генератором и запасом еды. Все посты оснащены рациями – для оперативной мобилизации обитателей лагеря в случае обострения ситуации.

Однако на посту «Станция», который находится на вершине гравийной кучи, установлен другой, особый режим. С него просматривается вся огороженная территория строительного участка, и потому дежурные меняются здесь каждые два часа круглосуточно. Их задачей является отслеживание любых передвижений в зоне ответственности ЧОПа, а также подсчет количества прибывших и убывших со строительного объекта.

При этом, полученные материалы применяются не только для юридического давления на строителей – фото охранников попадают в социальные сети, после чего несколько местных работников ЧОПа уже уволились под давлением родственников и соседей. Поэтому новые смены охраны приходится завозить из других областей.

Стоит заметить, что в лагере соблюдается жесткий «сухой закон». Во-первых, в любой момент возможны спонтанные столкновения с чоповцами. А, кроме того, среди старожилов растет нервное напряжение – которое при подогреве могло бы перерасти во внутренние конфликты.

Все это противостояние происходит на фоне прекрасной поморской природы. Местные жители прикормили маленького лисенка, а я всё боялся, как бы в лагерь не зашли ручные медведи. В густом заповедном лесу произрастают редкие виды северной флоры. И всю эту красоту в радиусе тридцати километров от станции хотят вырубить и загадить.

Люди в лагере встречаются разные. Всё главным образом держится на местных жителях из Урдомы. Градообразующим предприятием этого поселка является газокомпрессорная станция, принадлежащая ООО «Газпром трансгаз Ухта». Рабочие вахтой ездят на нефтедобычу в Ухту или Усинск – поэтому средний доход здесь выше, чем в среднем по России, да еще с добавлением «северного коэффициента». Эту размеренную жизнь нарушило строительство мусорного полигона – из-за угрозы экологической катастрофы сильно снизилась стоимость поселкового жилья. Цена на землю под строительство упала даже в Сыктывкаре – несмотря на то, что вся отходы с полигона будут стекать с болот в Вычегду и Северную Двину – на Архангельск и Северодвинск. Именно благодаря жителям Урдомы на Шиесе поставили первый стационарный лагерь – и они же организовали его бесперебойное снабжение.

Многие приезжают в лагерь на недели, некоторые – на каждые выходные. Также, несмотря на расстояние, здесь много так называемых «туристов» из Москвы, Питера, Кирова и некоторых других больших городов. Люди приезжают сюда, чтобы оценить уровень сопротивления строительству свалки и посильно помочь в борьбе за природу. А кое-кто остается в тайге надолго.

Атмосфера и система взаимоотношений на Шиесе отличается от того, к чему мы привыкли в обычной жизни. Это в чем-то похоже на Донбасс в 2014 году. «Движуха», стиль жизни, романтика борьбы затягивают новых и новых людей. Вкусив от этого, человек будет искать такую активность всю свою жизнь. И недальновидная власть, с ее алчными и некомпетентными чиновниками, сама превратила далекий кусок тайги в полигон будущих социальных протестов.

Чем кончится это противостояние? Очевидно, что при противодействии местного населения довести строительство до конца можно лишь путём введения военного положения, с массовыми арестами активистов. Но резонанс протестной кампании слишком велик – на митинги против свалки выходят тысячи людей во всех городах Поморья, за ними следят в стране. Кампания «Экобессрочка» не имеет центра управления и носит сетевой характер с хорошими горизонтальными связями – что представляет собой самый худший формат для власти.

С другой стороны, чиновники явно не желают идти на попятную, чтобы не показать слабость – тем более, что на строительство уже потрачено более миллиарда рублей. Ситуация стала патовой, и находится в режиме шаткого равновесия, которое пока не нарушает ни одна из сторон. Однако развязка неизбежна – и остается надеяться, что на месте нынешнего лагеря на Шиесе в будущем будет основан народный музей протеста.

Игорь Кержаков

Фоторепортаж автора

Читайте по теме:

Илья Знаменский. Девочка в ООН

Илья Деревянко. Я, мы – и Грета Тунберг

Славой Жижек. Уроки аэроапокалипсиса

Виталина Буткалюк. Экология: есть ли жизнь после капитализма?

Андрей Манчук. Мой Чернобыль и версия НВО

Владимир Фридман. Капитализм против природы

Кэйт Ходэл. Death metal

Славой Жижек. Погружаясь в сердце тьмы

Андрей Манчук. Восточная Европа: лес и капитализм

Дмитрий Заборин. Гибель советского пеленгаса

Андрей Манчук. «Янтарная республика»