Погром в Хемнице: «уродливые немцы»

Несколько лет назад, во время изучения итальянского реализма, я прочитал одну, как мне тогда казалось, странную фразу угнетённой души итальянского писателя Чезаре Павезе, которую я перевел бы примерно так: «существуют два народа-врага: женщины и немцы».

Я долго не мог понять эти слова, но 27 августа осознал их смысл – и если бы не ужасная первая часть этой фразы, я бы, пожалуй, согласился с ней после семнадцати лет жизни в Германии. 27 августа в Хемнице собрались семь тысяч неонацистов в сопровождении так называемых «озабоченных проблемой беженцев граждан». И они охотились – охотились на иностранцев, охотились на левых, и на всех кого они не считали частью своей стаи. Как бешеные псы они бежали от своего страха, гнались от самих себя, занимаясь саморазрушением. Да, немцы могут на самом деле могут показать себя народом-врагом.

Однако события 27 августа отнюдь не свалились на нас с небес, как наказание божие. Волна ненависти не стала для немецкого общества непредвиденной катастрофой, когда некий злой дух внезапно вселился в души добрых жителей Хемница. Сидя у себя дома, на работе, в баре, эти люди составили план действий и выполнили его – каждый по отдельности и все вместе. И все это стало возможным благодаря той почве, которую почти тридцать лет готовили политики, государство и общество.

Начнём сначала. Чтобы понять какие силы истории вышли сегодня на арену немецкой политики, нам надо перенестись в почти забытый 1992 год. В то время произошел целый ряд взаимосвязанных событий, толчком к которым послужил распад социалистического блока. Первоначальная эйфория 1989 года – «года свободы и бананов» – уже сошла на-нет, растворившись в серой реальности восточнонемецких многоэтажных районов. Понимание того, что обещанного Гельмутом Колем процветания не будет, постепенно начинало просачиваться в сознание новых граждан объединённой Германии. Именно в это межвременье – как описывал такую эпоху Антонио Грамши – стали просыпаться монстры, в которых начали превращаться некоторые из этих людей. Как и все, они просыпали утром: мылись, чистили свои зубы, завтракали и шли на работу – если она у них все еще была. И направляли свой гнев в адрес беженцев и мигрантов.

Первыми проявлениями ненависти были нападения на так называемые «цветочные дома», в которых жили вьетнамские гастарбайтеры – к примеру, погром, который произошел в 1992 году в Ростоке. Корни этих инцидентов лежали в старых антимигрантских предрассудках правящего блока ХДС/ХСС – но их главной причиной был именно развал ГДР, за которым последовала бедность и безработица. Полиция была не в состоянии защитить находившихся в опасности вьетнамцев – в то время как немецкие неонацисты, собравшиеся со всех регионов страны, крушили, жгли и избивали людей. Это засвидетельствовало коллапс немецких государственных структур, и сбой всей немецкой демократии. В том же году правящая коалиция из ХДС/ХСС и Партии свободных демократов совместно с оппозиционными социал-демократами заключила так называемый «Компромисс по правам беженцев». Он предусматривал серьезные ограничения в конституционном праве на убежище и повлек за собой принятие законов, которые строго регулировали права и возможности беженцев в Германии. А всего несколько лет спустя ультраправая группа «Национал-социалистическое подполье» совершила своё первое убийство.

Два представителя этой группировки – Уве Мундлос и Уве Бёнхард – покончили собой при угрозе ареста в 2011 году, а ее третья представительница – Беате Чепе – сдалась властям. Как оказалось, это инфернальное трио забрало жизни девяти мигрантов и одной полицейской, совершило 15 ограблений и три теракта. Более десяти лет немецкая полиция и Федеральная служба защиты конституции Германии были не в состоянии отыскать нацистских террористов. На самом же деле, среди множества симпатиков «Национал-социалистического подполья» находились агенты этой секретной службы, которые мешали расследованию полиции. Да, эти факты похожи на сценарий голливудского фильма или теорию заговора – но они были раскрыты и обнародованы благодаря расследованию Бундестага и земельных парламентов.

Впрочем, раскрыто было не всё. Судебный процесс над Беате Чепе и некоторыми сторонниками террористов, который начался в 2011 году и закончился всего несколько месяцев назад, оставил множество неприятных вопросов относительно действий полиции и спецслужб, которые содействовали ультраправым убийцам. Левая Партия, представители антифашистского движения, а главное – родственники убитых, требовали полного и чистого расследования. Однако его нельзя было ожидать от государственного аппарата Германии, насквозь пропитанного национализмом и непотизмом. Нацистское движение в Баварии и Саксонии росло изо дня в день, не опасаясь ни гражданских активистов, ни самого государства, где долгие годы господствовали правые консерваторы ХДС. И в результате государственные структуры годами молчали о том, что давно мог увидеть каждый.

Правое движение Саксонии, где находится город Хемниц, усиливалось еще со времен ГДР, но его действительный ренессанс пришелся на последние тридцать лет – во-первых, из-за замалчивания этой проблемы, а также, из-за того факта, что экономическая ситуация практически не улучшилась с девяностых годов. Беднота и бесперспективность, которые послужили почвой для упомянутого погрома 1992 года в Ростоке, процветали и в Саксонии. Начиная с 2015 года правые партии, включая АдГ («Альтернатива для Германии»), разжигали огонь ненависти к беженцам, трудовым мигрантам, левым и демократическим журналистам, именуя их «паразитами и врагами немецкого народа». Теперь, в последние годы, это мнение уже не звучало шепотом из правого закутка общества, а как крещендо раздавалось из его глубины.

Возвращаясь к событиям в Хемнице, нужно обязательно подчеркнуть, что случившееся там было далеко не первым погромным инцидентом в Саксонии. Объема этого текста не достаточно для того, чтобы перечислить все подобные случаи, но здесь нам может помочь статистика. Отвечая на официальный запрос Левой Партии, в Саксонском ландтаге признали, что с 2011 года в Саксонии ежедневно происходило около пяти преступлений, основанных на праворадикальных мотивах ненависти и вражды. И если до 2015 полиция фиксировала в год примерно 1600 таких преступлений, то после 2015 года их число выросло до 2500. Причем, среди этих правонарушений числятся отнюдь не только незначительные проступки, но также убийства, поджоги с целью убийства, избиения и прочие тяжкие преступления.

Однако вернёмся к событиям в Хемнице.  В ночь на 26 августа после пьяной драки двое мужчин из Ирака и Сирии нанесли Даниэлю Х. смертельные ранения ножом, совершив ужасное и непростительное преступление. Даниэль – немец кубинского происхождения с левыми взглядами, – скончался в больнице. Эта новость быстро распространилась в интернете по разветвленным каналам правого движения, АдГ, Пегида («Патриотические европейцы против исламизации Запада»), и локальных нацистских организаций, которые только и ждали подобного случая. Началась немедленная мобилизация их активистов – или, лучше сказать правых погромщиков – которые уже к вечеру 26 августа начали собираться в Хемнице, нападая на левых и мигрантов. Свидетели событий описывали из как пустившихся на охоту бешеных псов. Убедившись, что полиция не в состоянии нейтрализовать ситуацию, эти «уродливые немцы» вернулись на следующий день – но теперь их было не несколько сотен, а семь тысяч. 

Годами отработанная машина мобилизации правых радикалов сработала. Потерявшая контроль полиция наблюдала за нападениями озверевших нацистов. Несмотря на возможность вызвать подкрепление из соседних городов, центр города охраняли не больше 700 полицейских, которые ничего не могли сделать с толпой ультраправых. Затем нацисты опят разбились на группы, распространяясь по всему городу и нападая на всех, кто казался им чужаком – а полиция всего лишь предупредила граждан сидеть дома и не выходить на улицу. Несмотря на этот ужасающий провал государства, полиции и гражданского общества, глава саксонского правительства Михаэль Кречмер (ХДС) до сих пор утверждает что, журналисты и очевидцы преувеличивают свои свидетельства. И да – после всего этого я начал понимать фразу Чезаре Павезе: такие «уродливые немцы» действительно являются врагами – прежде всего, врагами сами себе. 

Юлий Жуковский-Кребс

Читайте по теме:

Илья Деревянко. Битва за Гамбург. Взгляд изнутри протестов

Андрей Хунко. «НАТО давно следовало отправить на свалку истории»

Яна Завацкая. Кто привел к власти нацистов?

Олеся Орленко. Макрон, Ле Пен и французские выборы

Андрей Манчук. Огни Евросоюза

Эмманюэль Террэй. Миграция: «почему они уезжают?»

Падрино Фахми. Мой путь в Европу

Ален Бадью. Расизм интеллектуалов

Дмитрий Колесник. Грани заробитчанства