Кто привел к власти нацистов?

Бывают моменты, когда история выплескивается за узкие национальные рамки, врывается в повседневность. В такое время каждое слово, каждый жест, каждое решение только кажутся обыденными – никто же не знает, что все это будет рассматриваться на суде потомков.

Кратковременная, но бурная история немецкого фашизма – один из таких примеров. Как и во всех других подобных случаях, история эта многократно переписана и переврана с самых разных точек зрения; это уже почти миф – но миф, построенный на реальных событиях, а значит, позволяющий учиться и делать выводы.

Например, уже почти общепринята точка зрения, что виновником победы фашизма является весь немецкий народ. Эта националистическая точка зрения – вроде «гипотезы Бога», которая по выражению классиков, позволяет «все понять, абсолютно ничего не объясняя».  Но так ли все просто?

«Социализм или варварство» – обозначила Роза Люксембург дилемму, стоящую перед немецким народом в начале ХХ века. Но и она, и ее соратник Либкнехт были убиты предшественниками фашистов по приказу людей, считающих себя социалистами. Этих убийц прикрывал социал-демократический министр Густав Носке.

Какой была роль СДПГ в годы Веймарской республики? В те годы она находилась у власти во многих землях Германии – и, в том числе контролировала там полицию. Множество рабочих выступлений подавлялись по команде и с одобрения властей от СДПГ. Демонстрации в честь 1 мая были запрещены уже в 1924 году, а 1929 год остался в памяти берлинцев как год «Кровавого мая». Первомайская демонстрация была расстреляна в этот день полицией, которую возглавлял член СДПГ Цёргибель – десятки убитых, сотни раненых демонстрантов и случайных прохожих.

После этого вряд ли можно удивляться, что компартия Германии рассматривала СДПГ как врага рабочего класса, и неверно оценила обстановку в 1930 году, обозначив ее как идеологию как «социал-фашизм». Между тем, до победы настоящего фашизма оставалось всего три года.

Однако, нельзя сказать, что КПГ не прилагала усилий, чтобы не допустить Гитлера к власти, или же «Сталин не разрешил коммунистам образовать союз с СДПГ». В реальности на протяжении 1932 года КПГ неоднократно начинала переговоры о взаимодействии с СДПГ на выборах, которые заканчивались ничем. 20 июля 1932 года и 30 января 1933 года – в ключевые, переломные моменты наступления нацистов – КПГ призывала к всеобщей забастовке, обращаясь с призывами к профсоюзам и СДПГ. Однако последняя не вняла призывам, удержала от выступления большинство рабочих – и что помешало организации всенародного сопротивления нацизму.

Даже сегодня в Германии пишут о том, что СДПГ – самая крупная партия Веймарской республики – должна была бороться тогда «против экстремистских антидемократических организаций – НСДАП и КПГ». Они не осознали своей ошибки даже сегодня – а ведь в тот исторический момент взаимодействие СДПГ с коммунистами могло предотвратить страшные последствия.

В 1932 году СДПГ поддержала на выборах райхспрезидента Гинденбурга; на первый взгляд это выглядит логичным антифашистским действием – ведь Гинденбург занимал в рейтинге первое место, а Гитлер следовал за ним по пятам. Коммунистический же лидер Эрнст Тельман получал на выборах всего 10-13 процентов.

Однако уже тогда нельзя было не видеть, что Гинденбург благосклонно относится к крайне правым. И совершенно не случайно именно он назначил Адольфа Гитлера на пост канцлера 30 января 1933 года. Гитлер был приведен к власти Гинденбургом, а Гинденбурга избрали голосами СДПГ.

Трагедия в том, что многие члены СДПГ были искренними социалистами и антифашистами – не осознавая предательства своей партийной верхушки.

Второй широко распространенный в русскоязычном пространстве и вброшенный националистами миф рассказывает о том, что немецкое антигитлеровское сопротивление якобы было ничтожным, и «весь немецкий народ» восторженно принял фюрера. Для доказательства этого указывают на фото парадов, факельных шествий и визжащих восторженных домохозяек. Спору нет – нацистам, и, в частности, талантливому пиар-менеджеру Геббельсу, удавалось влиять пропагандой на сознание масс. Однако большинство немецкого народа все же реагировало на нацистские лозунги со скептицизмом. Здесь можно говорить о роли равнодушия, мещанства, о коллаборационизме – но не о сознательном участии.

Больше того, в Германии существовало широкое и активное движение Сопротивления. Мужество этих людей поражает – если учитывать жестокость режима. Не надо забывать, что они рисковали не несколькими днями в ментовке, а заключением в концлагерь, средневековыми пытками и смертью.

Сколько антифашистов – социалистов и коммунистов – попало в лагеря и тюрьмы и заплатило за свою борьбу жизнью? Надо сказать, что в нынешней Германии вообще сложно найти точные цифры жертв нацистского режима – и тому есть свои причины; однако некоторые авторы (в основном, в бывшей ГДР) называли приблизительную цифру в 1 200 000 левых активистов, убитых и заключенных в тюрьмы и лагеря. А ведь еще существовало христианское и гражданское сопротивление.

Те, кто ведет буржуазную пропаганду, стараются забыть об этом и затушевать этот факт, сводя «пятую колонну» фашистской Германии к «ничтожной горстке идейных подпольщиков». 

Да и что удивительного в такой точке зрения? Разве люди, которые пришли к власти в западной Германии после 1945 года, принципиально отличаются от своих предшественников? Даже так – разве к власти пришли принципиально другие люди? Фашизм – особенно гитлеровский фашизм с его запредельным уровнем зверств – был отложен в сторону, однако это не было окончательным и полным разрывом с фашистским прошлым. Власть имущие лишь на время отложили фашизм в шкаф, и закрыли на крепкий замок. Но из щелей кое-что просачивается: мелочи, вроде неонацистских банд и потворства им, бытовой ксенофобии, использования дешевого труда гастарбайтеров, запертых в «общежития строгого режима» в 60-е годы – и ненависти по отношению к потомкам этих гастарбайтеров, якобы «разрушающим европейскую цивилизацию».

Взять, к примеру, термин SozialeMarktwirtschaft – «социальная рыночная экономика». Официальная пропаганда охотно использует его для ретуширования реального положения дел – как будто в Германии господствует не капитализм, а это странное общественное устройство. Сам этот термин был предложен Людвигом Эрхардом, который был не только видным членом НСДАП, но и ее экономическим консультантом. Задачей Эрхарда была разработка экономического порядка после мировой победы фашистов. И вот, он окрестил этот новый экономический строй «социальной рыночной экономикой» для немцев.

До того, как придумать этот замечательный термин, Людвиг Эрхард много потрудился на благо Рейха. В частности, он отвечал за разработку вопроса «как нам обустроить захваченные Польшу, Чехию и другие неполноценные страны». После войны Эрхард также сделал прекрасную карьеру – он был министром экономики, а затем поднялся до поста канцлера.

Стоит ли удивляться, что правящему классу – как в Германии, так и в других странах – выгодно искажать подлинную историю фашизма? Именно поэтому фашизм то приписывают скопом всему немецкому народу – так, что нынешнее течение «антидойч» даже выискивает у соотечественников «ген фашизма», – то приравнивают к фашистам героически боровшихся и погибавших в лагерях коммунистов, как якобы «антидемократические силы».

Но Гитлер был приведен к власти именно руками этих «демократов». И вопрос не в том, «демократична» ли та или иная сила – вопрос в том, выражает ли она интересы рабочего класса – или интересы его угнетателей?

Яна Завацкая

Арнсберг, Германия