Молох

Убийство мирных жителей Донецка на остановке «улица Куприна» имеет особый трагический символизм, который ускользнул от внимания увязших в пропагандистской дуэли СМИ. В начале ХХ века Александр Куприн написал самую известную художественную книгу об этом городе – знаменитую повесть «Молох». Основываясь на документальном материале, писатель рассказывал в ней о положении работников Юзовского металлургического завода и первых народных бунтах в будущей столице Донбасса.

Эта книга, которую поначалу пришлось публиковать с цензурными правками, повествовала о чудовищном положении рабочих, вчерашних крестьян из русских и украинских губерний, которые жили в переполненных, нетопленных бараках или землянках, страдали от тифа, работали на износ и быстро уходили в могилу. На контрасте с этим Куприн показывает фигуру одного из владельцев завода – сказочно богатого финансиста, который цинично обманывает работников, выжимая из них все соки ради своих миллионных прибылей. Освещенный светом доменных печей и факелов, этот олигарх прошлых времен предстает у писателя в образе Молоха – легендарного библейского демона, которому раз за разом приносят в жертву жизни донецких пролетариев.

Ветхозаветный канон представляет Молоха в качестве кровожадного божества, почитание которого было связано с ритуалом человеческих жертвоприношений. В медном чреве его идола горела печь, куда бросали умерщвленных детей и взрослых. Само имя «Молох» могло означать на древних языках семитских народов Ближнего Востока и Средиземноморья слово «царь». В музее на развалинах финикийского Карфагена мы узнали о том, что массовые жертвы на капище-тофете должны были обеспечить военную победу владыкам, которые не жалели ради нее крови своих соотечественников и чужаков. Ради этого здесь приносились кровавые гекатомбы во время конфликта с сицилийским тираном Агафоклом или во время длительной борьбы с Римом. Обычай имел широкое распространение, и благодаря библейским текстам имя древнего божества стало нарицательным в современной европейской культуре – как символ чудовища, требующего себе все новых и новых человеческих жертв.

То, что происходит в эти дни и часы на Донбассе, больше всего напоминает ритуал массовых человеческих жертвоприношений. В новостных лентах и на страницах социальных сетей сплошным потоком идут фотографии мертвых людей. Жертвы ракетно-артиллерийских обстрелов в Донецке, Горловке, Мариуполе, Стаханове, Первомайске, Волновахе, Дебальцево, в гибели которых виновны обе стороны конфликта. Похороненные в руинах Донецкого аэропорта «киборги», памятные снимки погибших украинских солдат и ополченцев, с прощальными словами друзей и близких. Маховик безумной бойни набирает обороты, и миллионы шокированных людей испуганно следят за этим, не понимая, почему началась и почему продолжается эта очевидно бессмысленная с их точки зрения война. 

А Молох войны требует новых жертв – и вот, по всей территории Украины разворачивается настоящая облава на людей, которых хотят у всех на глазах швырнуть в пылающую топку войны. Страна превратилась в огромную ловушку для призывников, которым еще год назад обещали путь в обетованную землю Евросоюза. Мужчины призывного возраста не могут покинуть Украину без справки из военкомата, а денег на то, чтобы ее купить, хватает далеко не у всех разоренных кризисом семей. В подконтрольной Киеву части Луганщины лицам «призывного возраста» и вовсе запрещено покидать пределы области – несмотря на то, что это нарушает все мыслимые конституционные и гражданские права, которые обязуется защищать украинское государство. Жителей «освобожденной от террористов Луганской области» хотят насильно принудить сражаться против своих земляков в составе украинской армии, пока националистические добровольцы грабят жителей Станицы Луганской.

Мэр Мариуполя, миллионер Хотлубей, недовольный тем, что местные жители сорвали мобилизацию, потребовал доставлять в призывные пункты безработных, а в Днепропетровске работники военкоматов устраивают засады в местных центрах занятости, чтобы принудительно «трудоустраивать» оставшихся из-за кризиса без работы людей. В Одессе патрули массово проверяют на улицах документы у молодых людей, выясняя, нет ли среди них «откосивших» призывников: сами одесситы именуют это характерным словом «сафари». В бухгалтерию львовского завода явились ревизоры из военкомата, чтобы переписать всех лиц призывного возраста. На Киевщине милиция проверяет, не приехали ли в местные села скрывающиеся от призыва родственники или друзья из других регионов, предлагая местным жителям докладывать о подозрительных чужаках.

Стихийные бунты против мобилизации, которые имели место в Ивано-Франковской, Херсонской, и других областях пока ни к чему не приводят – а попытка провести акцию за мир в Киеве, как раз в день гибели жителей Донецка, была сорвана совместными усилиями милиции и нацистов. В селе Черемхов, куда пришло тридцать повесток, протестуют женщины – по их словам, «даже если мужчины выживут на Донбассе, то вернутся инвалидами, ненужными своему государству». А тем временем вдовы украинских военнослужащих рассказывают о том, что их погибших на фронте мужей признали самоубийцами, чтобы не платить денег осиротевшим семьям. Пожравший жизни Молох равнодушен к судьбам своих жертв.

В чем смысл конфликта, который идет сейчас на Донбассе? И в ветхозаветные времена, и во времена Вердена и Хиросимы, гибель людей обогащает самых богатых собственников и утверждает власть самых бесчеловечных правителей. Солдаты и рабочие умирают ради их власти и прибыли – как в окопах, так и заводских цехах, о чем написал Куприн. Война является условием существования постмайдановского режима – остановив ее, он упадет, как прекративший крутить педали велосипедист. В войне заинтересованы внешние стороны конфликта, которые видят в украинцах предназначенный на убой скот. А эскалация боевых действий, сопровождаемая волнами патриотической истерии, отвлекает массы от социально-экономической катастрофы, которая стала результатом Евромайдана.

Именно поэтому на Донбассе гибнут попавшие под обстрел дети и женщины, а в украинских семьях оплакивают солдат, ставших жертвами пропагандистского мифа о непобедимых киборгах. Хотя украинская сторона обязалась передать зону донецкого аэропорта еще по итогам Минских соглашений, и в этой бойне не было никакого военного смысла. Равно как и во взаимных обстрелах жилых кварталов.

«До каких пределов это может дойти?» – спрашивают сегодня себя и других миллионы жителей разделенной страны. Пожалуй, им стоит ответить словами одного из жрецов Молоха, ветерана нацистского батальона «Азов». Он простодушно озвучивает мечты своих фюреров, которые уже получили благодаря войне власть, деньги, оружие и пожертвования от наивных людей, спонсирующих своих будущих убийц: «Пожелания – это спровоцировать 3-ю мировую войну, выиграть в ней, привести Украину в состояние разрухи и придать геноциду больше половины нынешнего населения. И потом всеми силами нормальных людей выстраивать на руинах величайшую державу». После всего того, что случилось в течение последнего года, никто не даст гарантии, что эта программа поджигателей войны не может быть воплощена в жизнь. И не говорите опять, что вас не предупреждали. 

Война нужна элитам, и потому она будет продолжаться. Не только в Украине – это лишь частный эпизод в трагедии, которая приобретает общемировые масштабы. По мере развития глобального кризиса, война, которая является порождением основанной на угнетении и неравенстве системы капитализма, собирает все больше жертв в разных регионах планеты. Кровь будет литься, пока этот Молох не рухнет – если человечество не сгорит раньше в его огне.

Андрей Манчук

Читайте по теме:

Егор Воронов. 840 минут обстрелов

Андрей Манчук. Не все равны перед смертью

Егор Воронов. Праздники под гул орудий

Андрей Манчук. Кого убили в Донецке

Юлія Малькіна. Іменем любові, здавайтеся

Андрей Манчук. Могила

Всеволод Петровский. Загляни в свое зеркало, Майдан

Иван Зеленский. Украинец, житель Донбасса

Андрей Манчук. Донбасс, бандиты и олигархи

Егор Воронов. Бес гуманизма

Андрій Мовчан. Єдина країна, чи єдність трудящих?

Андрей Манчук. Батальоны смерти

Роман Скиба Вид на руїну

Андрей Манчук Артилерист