Корни «Остальгии»

Слово «остальгия», образованное от немецкого Ost (восток) и Nostalgie (ностальгия), означает чувство общественной ностальгии по эпохе ГДР, ушедшему прошлому восточной Германии, коллективизму и  временам «социализма  за железным занавесом», вдали от нестабильности, отчужденности, безработицы, тревог, забот, неуверенности, незащищённости западного капиталистического бытия.

В октябре 1949-го, спустя четыре года после окончания Второй мировой войны, была образована Германская Демократическая Республика. ГДР была создана в советской оккупационной зоне и стала ответом СССР на действия бывших союзников в Европе, в новых условиях начавшейся «холодной войны». «Равняясь» на Советский Союз, ГДР взяла курс на последовательное строительство социализма. Практически сразу же восточные немцы начали предпринимать попытки перебраться на Запад. Чтобы избежать увеличения количества перебежчиков а также в целях противостояния «тлетворному влиянию Запада» на молодежь, власти ГДР начали воздвигать в 1961 году разделяющую Берлин стену.

На своем пике это сооружение уже трудно было назвать просто стеной – это был целый комплекс инженерно-оборудованных, тщательно охраняемых укреплений на границе ГДР и ФРГ в районе Берлина. Их протяженность составляла более 100 километров, причем 43 из них – непосредственно в городской черте. На пути желающих бежать к западным благам и ценностям стояли бетонное ограждение высотой более трех метров, ограждения из металлической сетки, сигнальное ограждение, по которому был пущен ток, рвы, противотанковые ограждения, 302 сторожевые вышки и тысячи пограничников.

Однако, несмотря на все эти препятствия, люди продолжали бежать из Восточного Берлина на запад. В ход шло все, любые ухищрения: подкопы, провоз перебежчиков во всевозможных приспособлениях, тщательно замаскированных в автомобилях, слом стен в приграничных домах, и многое другое. Это было нелегким и чрезвычайно опасным делом. По некоторым данным, при попытках пересечь стену погибли и были ранены десятки людей, а более трех тысяч человек было арестовано.

Крушение Варшавского блока и развал СССР произошли практически одновременно с объединением Германии. В ходе распада социалистического лагеря некоторые страны Восточной Европы начали открывать свои границы с Западом. Множество граждан ГДР начали использовать это, чтобы переехать в ФРГ. В конечном итоге, существование стены просто потеряло смысл – те, кто хотел уехать, теперь могли это сделать без особых проблем.

9 ноября 1989 года правительство ГДР приняло решение открыть границу с Западным Берлином. Только за первые несколько дней ФРГ посетило более трех миллионов жителей Восточной Германии. Пограничные укрепление еще некоторое время оставались на месте, но в октябре 1990 года две Германии объединились, и Берлинская стена была окончательно снесена. Сегодня о ней напоминают лишь небольшие участки, которые было решено сохранить в качестве памятников.

Восточные немцы ожидали от присоединения к «сытой, зажиточной и стабильной Западной Германии» повышения их собственного уровня жизни и общественную интеграцию – а получили лишь «экономические проблемы, рост безработицы и постоянное затягивание поясов». Первые проявления  ностальгии по временам ГДР появились уже через короткое время после объединения, а сам термин «остальгия» родилася в 1999 году, во время торжеств в Трептов-парке по случаю основания Германской Демократической республики.

В 2003 году случился первый бум «остальгии», который стал темой широкого обсуждения в СМИ. Как и все в наше время, романтическая «остальгия» быстро стала коммерческим явлением. В  Германии появилось множество напоминающих о ГДР  товаров – майки, сумки, фильмы, музыка, пионерские и комсомольские рубашки, солдатские ремни. Всё это стало пользоваться огромной популярностью. На телевидении демонстрировалось «ГДР-шоу», где в перерывах между песнями эпохи социализма известные люди делились своими воспоминаниями о прежних временах. Например, знаменитая фигуристка, олимпийская чемпионка Катарина Витт вдруг стала рассказывать публике не популярные ранее страшилки о том, как за ней следили агенты «Штази», а нечто совсем другое – «Если подводить баланс моей жизни в ГДР, то он в целом позитивен. Я ни о чём не жалею, и испытываю гордость».

Согласно опросам 59% немцев считают что «ГДР-шоу» показывает ГДР в искажённом свете. 22% уверены, что ГДР была неправовым государством и поэтому она заслуживает только осуждения и критики. Организаторы «остальгических» программ сразу же заявили, что они ничего не приукрашивают – а просто хотят показать, что и в «неправовом государстве люди имели свои маленькие радости».

На явление «остальгии» отреагировала и культурная среда. Широкую популярность имел художественный фильм Вольфганга Беккера «Гуд бай, Ленин», обыгрывающий тему падения ГДР и воспоминаний об этой эпохе. Герой фильма, молодой человек по имени Алекс, не желая травмировать свою мать, убеждённую коммунистку, скрывает от неё последние новости, предрекающие падение ГДР и пытается воссоздать социализм в масштабах отдельно взятого дома. А в 2003 году вышла в свет книга немецкого писателя Инго Шульце «Simple Storys», которая рассказывала «о провинциальных восточных немцах, методом проб и ошибок осваивавших новую реальность в 1990 году».

Стали открываться специальные магазины, торгующие продуктами с «остальгическими» названиями. Появилось знаменитое шампанское «Красная Шапочка», а вскоре после премьеры фильма «Гуд бай, Ленин!» была восстановлена упомянутая в нем марка «Шпреевальдские огурчики», вновь появился лимонад «Rotkaeppchen», молочные продукты «Brandenburger Mark». Конечно, это была незатейливая игра крупных продуктовых корпораций на модных ностальгических ощущениях немцев. Бывшие торговые марки ГДР были просто перекуплены за бесценок – так, «Philip Morris» купила сигареты «Karo», марку «Vita-Colа» заполучила фирма «OetkerKonzern», пластинки «Amiga» – компания «Sony», кремы и косметику «Nivea» – «Beiersdorf».

Был даже запущен в оборот «стандартный» набор «осси», собранный из различных предметов эпохи ГДР. Один из предпринимателей Карлсруэ за 300 евро приобрёл лицензию на право использования государственных символов бывшей ГДР (эмблема «Штази», герб государства, знак Социалистической единой партии Германии — СЕПГ и др.). Предприимчивый бизнесмен Рико Хайнциг  предложил немцам покататься по Берлину на «трабанте» — автомобиле ГДР с пластиковым корпусом. В городе Эйзенхаттештадте открылся специализированный  музей, в котором содержится от 70 до 80 тысяч экспонатов из бывшей  Восточной  Германии – радиоприёмники «Микки», банки с болгарскими сливами, учебники и прочее. 

Издание «Le Nouvel Observateur» писало уже не просто об «остальгии», а об «оплакивании» восточными немцами Берлинской стены, «которая раньше не вызывала ничего кроме ненависти», но которая их же и «защищала». Издание с плохо скрываемой издевкой сообщало о том, что даже молодёжь бывшей ГДР «моет волосы шампунем для рабочих, жидкостью, от которой можно облысеть после первого же применения», только потому что с этим у них связаны светлые воспоминания, а «Запад вызывает у них отвращение».

Эти частные примеры помогают проследить эволюцию «остальгии» – и отчасти объясняют ее причины. Суть этих настроений заключается в том, что восточные немцы так и не научились считать нормальным одновременное существование сверхбогатых и нищих, на фоне кризиса капитализма и его масс-культуры – продолжая вспоминать ушедшие времена стабильности и отсутствия классовых разрывов в обществе.

Развитие «остальгии» обозначило и некоторые негативные тенденции. Прежде всего, резко обострились изначально выявившиеся противоречия между восточными и западными немцами. Из-за разности взглядов «осси» и «веси» неохотно вступают друг с другом в браки. В 2005 году на такие браки приходилось менее 1,5 %. Это негласное противостояние иногда приводит к дискриминации по принципу происхождения. Так, в марте 2010 года был предан огласке случай, когда гражданке ФРГ отказали в приёме на работу, оставив на резюме пометку «веси».

Углубление противоречий привело к тому что больше половины восточных немцев вообще не чувствуют себя полноправными гражданами объединённой Германии. Конечно, это не дает повода говорить о формировании нового этноса или даже субэтноса на территории Восточной Германии – как иногда пишут об этом в прессе. На территории бывшей ГДР не зародилась новая немецкая нация, но зато сложился тип общества, который совершенно не похож на социальную модель в западных землях, отличаясь от нее по мировоззрению, общественным нормам и бытовым привычкам.

Шоковая терапия экономических  неолиберальных  преобразований на территории бывшей ГДР и многочисленные социальные проблемы способствуют тому, что уже на протяжении девяностых годов многие «осси» сдвигались к радикальным полюсам внутригерманской политической карты, симпатизируя левым партиям и правым экстремистам. В 1999 году в земельный парламент Бранденбурга прошли пять депутатов от правоэкстремистской партии «Германский народный союз», а в Саксонии-Ангальт от этой же партии прошли 16 депутатов.

С другой стороны, большой популярностью «осси» пользовалась наследница СЕПГ – «Партия демократического социализма», которая, после объединения и реорганизации, была преобразована в Die Linke – партию «Левые». На выборах в бундестаг «Левые» с 11,9 % голосов нарастили количество мандатов в полтора раза – причём партия стала популярной не только на востоке, но и в западных землях страны. «Мы перетряхнули всё общество», — констатировал лидер фракции «Левых» в Бундестаге Грегор Гизи.

Как полагает профессор Юрген Хардт, психоаналитик из Йены, «осси» и «весси» по-прежнему сохраняют отчуждение, несмотря на годы совместной жизни. Помимо подсознательного неприятия восточными немцами реалий капитализма, существенную роль в этом играет также и то, что в период воссоединения страны политики давали им множество обещаний, будивших множество иллюзорных надежд – которые так и остались нереализованными для большинства жителей восточных земель. Эти несбывшиеся надежды и стали благодатной почвой для «остальгии».

В последнее время феномен «остальгии» всё чаще пытаются осмыслить путём проведения специальных исследований и опросов. Так в 2006 году наметилась тенденция переезда западных немцев на восток, где дешевле земельные участки и недвижимость. За более чем десять лет число жителей западного Берлина уменьшилось на 4%. Издание «Европа-Экспресс» отметило также, что практически исчезло различие в уровне жизни на Востоке и на Западе страны. На эту же тенденцию указывало Статистическое земельное ведомство Берлина. Наиболее сильный разрыв между «осси» и «весси» отмечался лишь в их покупательной способности – последние тратят в год на семью в среднем на €8 тыс. больше.

В этом же году было проведено исследование на знание германской истории среди школьников – и многие немецкие ученики выразили уверенность в том, что в ГДР проходили демократические выборы, и не существовало диктатуры. По мнению авторов исследования, это «искажённое представление» – и оно во многом основано на модной «остальгии». Результаты этого опроса вызвали жёсткую ,на грани истерики, реакцию политиков. Министр культуры Бернд Нойман назвал пробелы в знаниях о ГДР «возмутительными», а министр транспорта Вольфганг Тифензее призвал родителей школьников рассказывать своим детям «правду о ГДР».

Профессор социальной психологии Рольф Хаубль обратил внимание на то, как по-разному оценивают перспективу введения налога на богатых западные и восточные немцы. Первые считают это «свидетельством социальной зависти», вторые — «выражением социальной справедливости». По информации социологического института Infratest Dimap, в 2009 году половина всех опрошенных хотела бы вернуть «достижения социализма» – причем, на востоке по ним ностальгируют 84% опрошенных, и почти 40% из них хотели бы «вновь построить социализм». В 2010 году о готовности жить при социализме заявили и 72% респондентов из западных земель Германии.

Настроения, которые заставляют задуматься уже не о прошлом, а о будущем объединенной страны.

Евгений Жутовский

Читайте по теме:

Андрей Манчук. День конституции. Память протеста

Георгий Эрман. Интервью с Георгием Касьяновым

Кен Оленде. Памяти Ахмеда Бен Белла

Эшли Фроли. Разговор о счастье