Разговор о счастье: должны ли мы довольствоваться крохами?

Если тот, кто вроде бы должен противостоять некой идее, начинает ее активно поддерживать, – значит что-то тут не так. В 2006-м Дэвид Кэмерон заявил: «Настало время признать, что жизнь – это больше чем просто деньги, и сейчас мы должны сконцентрировать свое внимание не только на ВВП, но и на общем благосостоянии граждан». Сравним его слова со сказанным несколько ранее в том же году Ниной Пауэр, философом-марксистом: «Нас вынуждали мыслить о качестве жизни лишь в терминах владения собственностью – пора переосмыслить наши ценности».

Неужели марксисты и консерваторы нашли общий язык? Обе вышеприведенные цитаты отражают появление так называемого «парадокса процветания» – требования борцов за всеобщее счастье, с энтузиазмом поддерживают как слева, так и справа. Пусть требование это и выражается различными фразами, но суть его сводится к существованию определенного разрыва между такими аспектами современной жизни, как: деньги, материальное благополучие и прогресс с одной стороны и – счастьем с другой. Несмотря на такую всеобщую приверженность требованию счастья, оно зачастую считается радикальным вызовом истэблишменту. Если здесь и существует некий парадокс, то заключается он в том, что в данном случае внешне антикапиталистической риторикой маскируют глубоко регрессивный идеал. И во время кризиса подобный трюк демонстрируют с все большей настойчивостью.

В 2003-м экономист и британский пэр-лейборист, лорд Ричард Лэйерд развернул кампанию, в ходе которой выдвинул термин счастье на острие общественных дебатов. Услышать из уст экономиста, что деньги не делают людей счастливыми, – это казалось достаточно радикально. Повторялись ставшие банальными фразы о том, что злобный лик капитализма прикрыт рекламой Кока-колы, убеждающей вас потреблять и «наслаждаться». Теперь же, когда мы боремся за то, чтобы сохранить существующие жизненные стандарты, левые, похоже, ошарашены и не знают что делать. Если уж со стороны оппонентов звучат призывы довольствоваться малым, то каким же будет наш ответ элите, которая сама-то даже более чем счастлива, лишая нас собственности?

В ответ мы, конечно, должны признать, что призыв довольствоваться малым никоим образом не «радикален». Нас не должен вводить в заблуждение тот факт, что кто-то пытается на ходу заскочить в последний вагон уходящего поезда счастья. Обе, вроде бы противоположные, стороны политического спектра говорят в унисон, – над этим стоит задуматься. Сама идея о разделении понятий материального богатства и благополучия – отнюдь не кооптирована снизу, она циркулирует среди тех, кого мы называем «правящим классом» уже, по меньшей мере, лет 50. Более того, хотя, казалось бы, беспристрастная «наука» и подтверждает, что «уровень счастья не повысился с 1950-х, несмотря на повышение благосостояния», сторонники принципа «довольствоваться малым», пусть и соглашаясь с ее выводами на словах, не могут до конца осознать, что иначе-то просто и быть не могло.

Во-первых, счастье – не кумулятивный феномен. Вся предыдущая история человечества отнюдь не была  неким непрерывным прогрессом, движущимся по пути к достижению тех самых десяти баллов по «шкале счастья» в 1950-х.

Мир, в котором я родилась, был для меня настолько же новым и естественным, как и для любого из предшествующих поколений. Я испытываю счастье или радость на основании чего-то, что привычно и знакомо мне. То, что является для меня важным и необходимым сегодня – находится не в прошлом, и я понятия не имею, что станет основной жизненной необходимостью в будущем. Вот представьте: вас, допустим, в 1800-м году стали опрашивать, чтобы определить ваш уровень счастья, и вы бы ответили так: «Ну, если честно, то у меня сейчас 6 баллов, но… давайте подождем, пока появится электричество!»

Во-вторых, хотя деньги и могут увеличиваться до бесконечности, у счастья есть определенный лимит. Вы можете лишь просто быть «Так счастливы!» Даже после самых замечательных событий в своей жизни, после того как вы достигли чего-то экстраординарного, вы не сможете прожить весь остаток своей жизни, находясь в состоянии постоянного экстаза. Счастье – ненадежный критерий, так как вы неизбежно приходите к тому выводу, который заранее и пытались искать. Обычно эти поиски заканчиваются лишь подтверждением правильности существующего положения вещей и циничным отрицанием прогресса и перемен. Тогда получается, что этот мир – лучший из миров, а стремление к прогрессу, соответственно, отвергается как некий «бесконечный гедонистический конвейер». В результате, мы приходим к выводу, что будущее достаточно уныло и единственное, что нам остается – жить моментом настоящего.

Вопреки всем предшествующим выводам, эта привлекательная метафора обладает способностью перевести мириады дискурсов в новую плоскость, до невозможности сужая само пространство для выражения своего несогласия. Сама суть проблемы и, стало быть, возможность перемен, становится тогда вопросом индивидуального выбора образа жизни. Капитализм, может быть, и плох, но проблема – в тебе. Ты, значит, слишком многого хочешь, и почувствуешь облегчение, если всего лишь понизишь планку – собственный уровень требований и научишься довольствоваться малым.

Мы с легкостью забываем, что человек – это не просто потребитель, но также и, что более важно, - производитель. А за что же мы боролись на протяжении последних 200 лет, как не за то, чтобы получать больше – больше за свой труд, получать большую часть того социального продукта, который мы сами и создаем? Степень нашей дезориентации замечательно иллюстрирует одна шутка Карла Маркса, которую часто цитируют, но интерпретируют неправильно: «Дом может быть большим или маленьким. До тех пор пока окружающие дома такие же маленькие, он удовлетворяет все социальные потребности хозяина в жилище. Но стоит только возле него появиться дворцу, как он из маленького дома сразу же превращается в лачугу».

Удивительно, но сегодня мы считаем, что Карл Маркс учил нас не завидовать социальному положению правящего класса. В действительности же, он предупреждал нас о том, что мы никогда не должны довольствоваться теми крохами, что падают к нам сверху. Дворец здесь символизирует то, что люди способны получить сейчас – в настоящий момент. Он – ваш. Он был построен за счет вашего труда. Придите и возьмите его!

Истинно прогрессивная позиция заключается не в том, чтобы довольствоваться настоящим положением дел и «жить моментом», а в том, чтобы быть постоянно недовольным тем, что есть; быть недовольным тем, что перед нами закрывают те или иные возможности. Есть много чего, чем можно обладать, а будет ведь еще больше. В наших руках – прийти и взять, вернуть себе, присвоить. А что будет означать счастье потом – это пока еще остается за гранью нашего воображения.

Эшли Фроли исследуют проблематику счастья и благополучия в университете Кента, Кентербери.

Independent

Перевод Дмитрия Колесника

[] -