Куда идут народные республики?

Характер движения во многом определяется его требованиями. Эти требования могут изменяться, трансформироваться по мере развития движения. Однако именно текущие лозунги определяют его текущую программу.

Каковы требования сторонников Народных республик? Изначально это было требование федерализации, но по мере ужесточения конфликта на первое место выступило требование полной независимости от Киева, пославшего войска на подавление тех, кто эти требования высказывал. То есть, речь идет о максимально возможной автономии, дистанцировании от киевского режима.

Зачем это нужно той части украинского правящего класса, который остался недоволен результатами Майдана – понятно. Оставить за собой свою «вотчину» – вот та цель, которую преследовал тот же Ахметов, на ранних этапах имевший значительное влияние на движение Донбасса через подконтрольных ему лидеров, но затем это влияние в большой степени растерявший.

Но зачем это нужно простым людям – тем, кто выходил на площади, кто массово голосовал за самоопределение на референдуме, кто составил костяк ополчения?

Они стремятся защитить свою национальную и культурную идентичность. Они считают, что их угнетают по национальному признаку, ущемляя их язык (русский язык является родным для трех четвертей населения, что почти в два раза больше, чем количество этнических русских), принижая их историю, отрывая их от того пространства, которое они привыкли считать своей большой Родиной, навязывая им картину мира, в которой они являются людьми второго сорта.

Национальная идентичность здесь не тождественна этнической. «Русский мир» фактически является для этих людей эвфемизмом СССР. И не случайно над погранпереходом в Изварино, в какой-то момент – единственным, контролировавшимся ополчением ЛНР, висели два флага – новый флаг ЛНР и флаг Советского Союза. Многие здесь и в личной беседе, и в публичных выступлениях с гордостью подчеркивают, что Донбасс – дом для более ста национальностей. В выступлениях – но не в беседах – поминают православие. В беседах – но не в выступлениях – вспоминают, что огромный процент промышленности Донбасса так или иначе завязан на Россию, а также Казахстан.

Спустя почти четверть века после распада Советского Союза население Донбасса во многом все еще остается той частью советского народа, которая осталось наиболее тесно связанной с другими регионами постсоветского пространства. Закрыть глаза на этот факт – значит со всего маху врезаться в него носом.

Советский марксизм определял нацию так: «историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют её признаки». Однако куда, исходя из этих критериев, отнести население Донбасса? К украинской нации, или же к русской?

В результате переворота в Киеве, оседлавшего праведный народный гнев, вызванный политикой прогнившего режима Януковича, установился режим прямого правления олигархии под прикрытием националистической идеологии. Этот режим провозгласил и культурный, и в значительной степени хозяйственный разрыв с «наследием кровавого прошлого», и, отказавшись учитывать мнение населения Юго-Востока, оттолкнул его. Национальная мифология, прославляющая «героев УПА», оказалась не в состоянии выполнить свою задачу в регионе, где об этих «героях» сохранилась совсем иная память.

Те же проблемы, которые подняли на восстание жителей Киева и западных областей Украины, проблемы, вместо решения которых участники Майдана получили ударную дозу комплиментарной им демагогии, присутствуют и продолжают обостряться и на Донбассе. Но эта демагогия была воспринята тут как откровенно враждебная. Восстание было неизбежно. А отторжение украинского национализма и тесные хозяйственные связи с между российской и местной промышленностью, которой «евроинтеграция» грозила настоящей катастрофой, предопределили «пророссийский» характер этого восстания.

Однако вопрос не исчерпывается ведущими лозунгами вопрос. Очень многое могут сказать нам те требования, которые оказались в значительной степени вытеснены из фокуса общественной борьбы, однако продолжают сохранять свою энергию, продолжают и продолжат властно требовать своей реализации в глубинах народного сознания.

Парадокс заключается в том, что между восстанием на Майдане и восстанием на Донбассе есть большое глубинное сходство – именно эти, подспудные требования, пласт которых часто оставался в тени господствующей риторики. На Майдане со сцены говорили о коррупции и о европейских ценностях. Но поспрашивай любого, соскреби заученные слова – и либо следующим пунктом, либо как разъяснение пакета «европейских ценностей», начинали звучать другие требования: социальные права, достойная занятость, пенсии. Тоже самое и на Донбассе – только тут этот пласт еще ближе. Вам скажут о своем праве на историю и культуру, о праве говорить, учиться, работать на своем языке. И дальше, вторым пунктом будут требовать вернуть свои социальные права, пенсии, зарплаты, достойную занятость, восстановление промышленности. Но если на Майдане эти требования удалось купировать при помощи прямо подконтрольных олигархии структур, в том числе путем применения насилия против тех, кто их пытался публично озвучивать, то на Донбассе эти требования всплывают все чаще.

Как долго удастся удерживать этот второй пласт под спудом?

***

Какова социальная база восстания на Донбассе? 

Нина, переводчица из Луганска, на референдуме 11 мая вместе со всей семьей голосовавшая за самоопределение ЛНР, обрисовала мне ситуацию так: «Весь бизнес – мелкий, средний, крупный, все, у кого есть какая-то собственность – за Майдан, за единичными исключениями. Простой народ – за ЛНР».

Иное мнение у Бориса Алексеевича Литвинова, главы Управления делами Правительства ДНР, бывшего члена ЦК КПУ: «Движущие силы нашей революции – это, в первую очередь, средний и мелкий бизнес. Потом уже это наемные рабочие, служащие, даже люмпен-пролетариат».

Я не знаю, кому из них верить. Очевидно, дело далеко не в разнице между городами. Представляется, что характеризовать происходящее на Донбассе исключительно как «пролетарское восстание» неверно. Большинство населения любой капиталистической страны составляют наемные работники, они же составляют основной контингент почти любого массового движения. Однако классовый характер движения не определяется формальной принадлежностью арифметического большинства его участников.

Классовые структуры здесь практически полностью отсутствуют. Основной формой самоорганизации является ополчение, которое а) не является структурой классовой и б) охватывает лишь часть протестно настроенной массы. Достаточно активны общественные организации политического характера и различные ветеранские организации. Кроме того, присутствуют самоорганизованные гуманитарные структуры, занимающиеся помощью беженцам и распределением гуманитарной помощи. Все эти структуры не носят классового характера. Остатки бюрократических профсоюзов, не зависимо от их политической позиции, являются объединением формальным и никакого влияния на происходящее не имеют.

Большинство гражданских и военных лидеров Народных республик – выходцы из бизнеса, бюрократии и силовых структур. В своих выступлениях они мечут громы и молнии в сторону олигархии, подчеркивая важность развития среднего и мелкого бизнеса. Точно такие же слова я слышал и на Майдане. Тут есть большая разница, но и сходства тоже не следует игнорировать. Хотя, в любом случае, где этот мелкий и средний бизнес – и где крупная промышленность Донбасса.

Капитализм как система остается вне зоны критики руководством Народных республик. Критикуются отдельные эксцессы: олигархи, либералы, западный империализм. Но этого недостаточно. Слова об общей советской истории сами по себе не способны побудить к действию больше людей, чем они побудили до сих пор. Туманные рассуждения о народовластии – особенно на фоне все более громких требований деятелей ДНР о введении «в хорошем смысле» авторитаризма, по-своему закономерных в условиях атаманщины, также недостаточны. Политическая и экономическая демократия – какими бы терминами их не обозначать – остаются на задворках политической дискуссии, лишь одним из многих противоречащих друг другу слов, ситуативно изрекаемых лидерами.

Задача расширения социальной базы, вовлечения более широких слоев не может быть решена без углубления и расширения социальных требований и преобразований.

Новый киевский режим носит настолько откровенно антинародный характер, что любая сила, выступающая против него, будет встречена с сочувствием. Даже Янукович, которого население почти поголовно ненавидело и презирало, многими вспоминается ностальгически – «при нем хотя бы не бомбили и фашисты по улицам с оружием не маршировали».

Тем более – Народные республики, обращающиеся к коллективной памяти о Советском Союзе, апеллируют к вполне обоснованному неприятию экономического империализма и тех мер, которые он навязывает Украине при помощи правящей олигархии.

Но эта поддержка пассивна, бездеятельна. Пролетариат Донбасса сочувствует Народным республикам, но пока не видит в них своего дела.

Хотя ополченцы в большинстве своем – местные жители, процент готовых идти воевать невелик. В миллионном городе, не считая области, главнокомандующий Стрелков постоянно жалуется на нехватку бойцов и пассивность населения. В его планах довести численность донецкого ополчения до 10.000 человек, для этого предполагается даже ввести оплату – 5-8тыс гривен, что в полтора-два раза выше зарплаты шахтера, наиболее высокооплачиваемой категории наемных работников на Донбассе.

Но большинство предпочитает либо выжидать, либо бежать из города, ставшего ареной противостояния, в котором все возрастающую роль играет тяжелое вооружение. Ситуация усугубляется ухудшающимся экономическим положением, и наоборот – убыль рабочей силы и угрожающая нестабильность ситуации еще больше расшатывают хозяйственную деятельность.

В связи с этим возобновляется общественная дискуссия о национализации. Как правило, речь идет о тех предприятиях, которые принадлежат промайдановской буржуазии. Однако в случае выживания Народных республик неизбежно встанет вопрос о запуске тех жизненно важных инфраструктурных объектах, которые закрылись в результате бегства их хозяев от войны.

В момент написания этой статьи идут ожесточенные бои между силами ДНР и ЛНР с одной стороны, и Вооруженными силами Украины с другой. Исход этих боев надолго предопределит будущую судьбу Народных республик. В случае их весьма вероятной военной победы, дальнейшее их существование в том или ином статусе еще длительное время не сможет быть поставлено под вопрос.

После этого с особой остротой встанет вопрос – для кого эти республики? Является ли слово «народные» в их названии демагогическим ходом, подчеркиванием национально-этнической ориентации или же показателем того, кому реально принадлежит в них власть?

Лишь появление мощной политической силы, способной возглавить народный протест, дать ему ясную, последовательную программу, отражающую глубинные чаяния многомиллионного народа Донбасса, могло бы решить этот вопрос в пользу народа. Хотя пути возникновения такой силы – предмет отдельного разговора, я позволю себе высказать общие соображения на эту тему.

Разумеется, в настоящий момент на Донбассе нет условий для установления пролетарской диктатуры. Однако возможен и насущно необходим межклассовый блок рабочих и служащих, с одной стороны и того самого мелкого и, возможно, среднего бизнеса – с другой. Политическим выражением такого блока на первых порах может стать революционно-демократическая диктатура, направленная против олигархии, смело проводящая преобразования в интересах широких народных масс, способствующая развитию местных производительных сил.

Преодоление разрухи возможно либо при условии полного подчинения Украине или России и «пересиживанию» этапа постепенного налаживания рыночных механизмов на гуманитарной милостыне, либо при условии взятия народом контроля над экономикой, что подразумевает планирование производства.

Для того чтобы эти меры принимались на деле, а не только на словах; для того, чтоб голос рабочих и служащих был слышен, а воля их претворялась в жизнь, им необходимы собственные структуры, собственные объединения. По всей видимости, эти объединения не могут уже проделать свой путь по старым рецептам – долгая экономическая борьба, затем постепенное выстраивание органами экономической борьбы собственного политического представительства.

Съезды рабочих и служащих должны быть готовы к установлению надзора и контроля над своими областями народного хозяйства, а партия, параллельно создаваемая этими рабочими и служащими, должна готовить людей брать в свои руки политическую власть, ориентировать народ на немедленное осуществление политической и экономической демократии.

Илья Знаменский

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Царь и порох

Жан-Арно Дерен, Лорен Геслин. Лидеры новые – олигархи те же

Питер Михайленко. Легитимизация правления олигархов

Андрій Мовчан. Єдина країна, чи єдність трудящих?

Егор Воронов. Социальный бунт

Роджер Аннис. Гражданская война и сопротивление

Всеволод Петровский. Реактивный психоз

Джули Хайланд. Что готовит рабочим украинский режим?

Дэвид Рэй. Пустые обещания для Украины

Егор Воронов. Бес гуманизма

Алекс Лантье. Украина: империалисты и интеллектуалы