Полумесяц как бумеранг

Что бы ни говорили, но чудовищная гибель сотрудников Charlie Hebdo (и, кстати, нескольких полицейских, в числе которых был мусульманин) — это трагедия, разночтений в отношении к которой быть не может в принципе. Религиозный фанатизм в который раз показал себя и заслуживает категорического осуждения. Речь тут идет не о какой-то абстрактной, оторванной от реальности ценности свободы слова, не о качестве или уместности тех или иных карикатур (тут как раз могут быть разные воззрения), и даже не о том, что в составе редакции журнала были люди левых взглядов. Речь о трагедии, которая, прямо или косвенно, но касается всех, кто привык верить в прогресс и бороться с реакцией.

Однако, любая катастрофа — будь то война на Востоке (а с недавних пор, по всей видимости, и Юге) Украины, массовая фабрикация уголовных дел против российских левых, техногенные аварии или террористические атаки, — все же имеет свою парадоксальную дидактическую ценность для нас, левых. Потрясения работают как социальный лакмус, мгновенно поляризующий как политическое поле, так и общество в целом, обнажающий всю мерзость и грязь, отделяющий зерна от плевел. 

Вот и сегодня сложно судить, что же выглядит гаже: то ли до физического отвращения циничная, злорадная болтовня антизападных консерваторов про «святыни», «толерастию» и «сами виноваты». То ли «цивилизационные» истерики либералов, в среде которых, судя по российским и особенно украинским лидерам мнения, плач по «Белой Европе» и вообще слияние с записными националистами давно стали если не хорошим тоном, то внушительным трендом. То ли уже зафиксированные сегодня полицией нападения на парижские мечети и те дивиденды, которые, по всей видимости, заработают на трагедии французские ультраправые вроде госпожи Ле Пен. На фоне этой пляски на костях несчастных журналистов ясно одно: колоссальная социальная проблема, глубокая и разветвленная, целенаправленно сводится к банальной расово-религиозной распре. И, как пел классик, «не было никого, кто бы это опроверг».

Между тем, слова «сами виноваты» в каком-то смысле могут быть произнесены в этой ситуации. Но не по адресу трагически погибших карикатуристов — как уж их творчество не оценивай, — а по адресу правящих кругов Запада и молчаливо поддерживающих их мелких буржуа и «белых воротничков». Благодатную почву для роста исламского фундаментализма, пропитанной бескомпромиссной ненавистью ко всему, что не укладывается в ограниченный отжившими традициями внутренний мирок фанатика, подготовили именно они. И сколь бы строгим не было наказание для исполнителя, наказание для заказчика и подстрекателя преступления должно быть куда более суровым.

Сам по себе политический ислам, а тем более ислам радикальный — по большому счету, феномен XX века, связанный прежде всего с сопротивлением внешним захватчикам. Ваххабизм, превратившийся в официальную идеологию Саудовской Аравии, развился почти синхронно с зарождением борьбы арабов Неджда против Османской империи. Сложно отрицать и роль явной (Северная Африка, британские Ирак и Палестина, Афганистан), и, в еще больше степени, неявной (шахский Иран, Палестина, Филиппины, Нигерия) колониальной политики европейских держав и США. Это особенно четко прослеживается в риторике современных исламистов, где наряду с чисто антизападными высказываниями, можно отыскать даже формально антикапиталистические (хоть и никогда не социалистические) элементы, практически неизбежные для всякого национально-освободительного дискурса.

Хорошо известны факты финансирования исламистов правительствами стран НАТО (прежде всего, спонсирование «Талибана» и «Аль-Каеды»), с тем, чтобы использовать их как дестабилизирующий фактор в странах Ближнего и Среднего Востока. Только после 11 сентября НАТО открыто поддерживало исламистские силы против диктаторских и реакционных, но все же светских режимов Хуссейна, Каддафи и Асада. Стоит ли удивляться, что в результате сеятели пожали не только тренировочные лагеря различных исламистских организаций, но и такой полигон для подготовки фанатиков, как ИГИЛ?

И полбеды, если бы одновременно с прямым и косвенным пестованием радикального ислама на Ближнем и Среднем Востоке европейские и американские власти проводили бы в достаточной степени грамотную и инклюзивную иммиграционную культурную политику. Однако же, буржуазному правительству проще намерено усугублять сегрегацию, фактически закрывая для большинства иммигрантов путь к престижной и достойно оплачиваемой занятости, а также способствуя созданию этнических гетто с заведомо более низким уровнем жизни, чем в «белых» кварталах. И при этом намерено не предпринимать никаких систематических мер по эффективной интеграции иммигрантов в сколько-нибудь прогрессивную культурную среду, пуская ситуацию на самотек и, тем самым, вольно или невольно используя складывающуюся напряженность между условными «коренными» и условными «понаехавшими» для предотвращения каких-либо ростков солидаризации трудящихся.

Если добавить к этому почти полную импотенцию большинства европейских левых партий и абсолютную легальность откровенно правой риторики, то взрывной, как у бактерий в чашке Петри, рост популярности радикальных реакционных идеологий среди иммигрантской молодежи оказывается не просто логичным. Этот рост оказывается неизбежным.

К сожалению, наиболее вероятный сценарий развития событий практически безальтернативен. Беззубые, но и не скатывающиеся в шовинизм митинги под девизом «Je suis Charlie» уже сменяются атаками на мечети и исламофобной — а, значит, и антимигрантской, — истерией в политическом поле. Испуганный бюргер, не видящий дальше собственного носа, пополнит электорат Саркози и Ле Пен, а положение и без того страдающих от сегрегации этнических сообществ (большинство членов которых, при всей распространенности радикального исламизма, все равно далеко от того, чтобы идти убивать кафиров), дополнительно ухудшится — и, вероятнее всего, лишь спровоцирует новые акты террористической агрессии.

Правый поворот и ужесточение внутренней политики европейских правительств могут создать временную видимость решения проблемы радикального ислама в Европе. Но при двусторонней пневмонии не пьют сироп от кашля. И если левые не найдут в себе силы обратить общественное внимание на необиходимость лечения причин болезни, а не ее симптомов, то ся эта история может кончится куда более мрачно, чем в мизантропических фантазиях Уэльбека или влажных снах Герта Вилдерса.

Георгий Комаров

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Парижские погромы

Ален Бадью. Расизм интеллектуалов

Ричард Сеймур. О «Шарли Эбдо»

Андрей Манчук. Огни Евросоюза

Эмманюэль Террэй. Миграция: «почему они уезжают?»

Джастин Раймондо. Наполеон в Мали

Илья Будрайтскис. Бирюлево: власть и погромы

Андрей Манчук. Расизм лжет. Расизм убивает

Эмердип Бэсси. Кто подтолкнул Лапшина к убийству?

Жером Роос. Время брейвиков

Славой Жижек. «Казус Брейвика, или чего хочет Европа?»

Андрей Манчук. «Мифы крестоносцев»

Євген Лакінський. «Кольори Квебеку»

Артем Кирпиченок. «От антисемитизма к исламофобии XXI века»

Антон Шеховцов. Старые и новые европейские друзья «Свободы»

Ґжеґож Россолінські-Лібе. Суспільство не бачить проблеми у неофашистських рухах

Всеволод Петровский. «Невидимые фашисты»

Ричард Сеймур. Сопротивление фашизму: между «рано» и «поздно»