Транс-национальный террорист-одиночка

Практически ни одно из изданий или телеканалов не пыталось говорить о проблеме расизма в украинском обществе

Теги матеріалу: європа, змі, колесник, нацизм, расизм, срср-ex, україна

15.11.2013

Двадцать пятого октября украинский аспирант Павел Лапшин был приговорен к пожизненному заключению без права на помилование в течение 40 лет за серию террористических актов, совершенных в графстве Уэст-Мидлендс. В Украине дело Лапшина вызвало критический отклик со стороны масс-медиа, которые тем самым продемонстрировали свою печальную неспособность к самокритике – в лучшем случае, а в худшем – полное ее неприятие. Британские же медиа не смогли прояснить некоторые немаловажные аспекты данного дела по причине стремления интерпретировать его в терминах, свойственных британскому обществу. В материалах, посвященных делу Лапшина, как правило, отсутствует понимание его уникальности.

Лапшин приехал в Великобританию из промышленного города Днепропетровск – родного города находящейся сейчас в тюрьме Юлии Тимошенко. Павел Лапшин получил право на годичную стажировку в компании Delcam, расположенной в Бирмингеме и занимающейся программным обеспечением. Спустя пять дней после приезда он убил 82-летнего Мохаммеда Салима, а в июне-июле взорвал три самодельных бомбы возле мечетей в Уолсолле, Вулверхемптоне и Типтоне. К счастью, из-за отсутствия у него достаточного опыта в изготовлении взрывных устройств, в результате этих взрывов никто не пострадал. Однако в процессе подготовки этих взрывов Лапшин совершенствовал свои навыки и делал бомбы более опасными. Лишь благодаря своевременному вмешательству полиции, которая установила личность преступника и арестовала его 18 июля, он не смог продолжить свою смертельную миссию.

Кадр съемки камеры слежения: Лапшин несет бомбу к мечети

После ареста Лапшин добровольно стал сотрудничать со следствием. Он не скрывал того факта, что его действия были мотивированы расизмом, желанием «усилить расовый конфликт» и вынудить мусульман «покинуть наш район». В его комнате в принадлежащей компании Delcam квартире в районе Смол Хиз (Бирмингем) полиция обнаружила мобильные телефоны, которые Лапшин переделал в спусковые механизмы, химические препараты и детали взрывных устройств. На его ноутбуке были обнаружены файлы – 98 видео и 455 фото, – изображающие химические препараты, огнестрельное оружие, компоненты взрывчатки и фотографии самого Лапшина, когда он изготовлял и взрывал бомбы – предположительно, где-то в Украине. По словам следователя, главного инспектора Шона Эдвардса из отдела по борьбе с терроризмом Уэст-Мидлендс: «Лапшин подчеркивал, что действовал в одиночку, не являлся членом какой-либо группы и не находился под чьим-либо влиянием, поэтому готов был полностью взять на себя всю вину за планирование и совершение всех этих действий». После ареста Лапшин дважды отказывался от юридической помощи, предложенной ему посольством Украины в Великобритании.

Отрицание и искажение фактов в Украине

Ни одно украинское государственное ведомство не выступило с каким-либо официальным заявлением (выражающим либо осуждение, либо обеспокоенность) в связи с арестом гражданина Украины, приговоренного к пожизненному заключению за серию террористических атак, совершенных на территории другого государства. Украинские власти следуют старой привычке – просто игнорировать проблемы, которые они не хотят или не могут решить. И вся та помпезная антифашистская кампания, которую начал весной 2013 года режим президента Виктора Януковича, оказалась не более, чем просто средством для дискредитации политической оппозиции и мобилизации своих сторонников «на правое дело». В то же время, один из представителей верхушки правящей Партии Регионов, Геннадий Кернес, закрывает глаза на концерты неонацистов с участием украинских, британских, немецких и российских фашистских групп, которые открыто рекламируются и проводятся в Харькове, мэром которого и является Кернес.

Некоторые украинские медиа также отказались осознавать проблему. «Корреспондент», один из наиболее влиятельных украинских журналов, посвятил этому делу две крошечные заметки (информация в одной из них, к тому же, оказалась неточной) – просто проинформировав читателей об аресте Лапшина и признании его виновным. Однако прежде тот же журнал посвящал целые полосы весьма некритическому освещению деятельности крайне правой партии «Свобода», а главный редактор «Корреспондента» Виталий Сыч даже объявил в 2012 году лидера «Свободы» Олега Тягнибока «Человеком года». Подобное проявление цинизма не может не настораживать – ведь объявление Тягнибока «Человеком года» произошло как раз на фоне предпринятых в декабре 2012 года нападений членов партии «Свобода» на мирные демонстрации ЛГБТ и активистов-правозащитников.

Однако, это прямое игнорирование или «упоминание лишь вскользь» дела Лапшина было скорее исключением в украинском медиа-пространстве. Практически все крупные издания и телеканалы освещали дело Лапшина, однако нередко их репортажи свидетельствовали о том, что у их авторов срабатывает механизм психологической защиты (в результате чего происходит искажение фактов), выработанный значительной частью украинского общества ради того, чтобы уйти от необходимости проводить самоанализ и сталкиваться с нелицеприятной истиной.

В особенности это проявилось в июле – сразу после того, как полиция огласила имя обвиняемого. Украинские медиа наперебой старались предложить или обсудить наиболее фантастические интерпретации дела Лапшина. Стали распространяться разнообразные теории заговора. Некоторые из них были озвучены учителями или коллегами Лапшина в Днепропетровске. Они описывали подозреваемого в терроризме, как вежливого, тихого и даже стеснительного человека, и на основании такого восприятия приходили к выводу о том, что Лапшин не мог совершить все эти преступления. Следовательно, по их мнению, дело было сфабриковано. В отдельных случаях (репортажи ICTV и «Комсомольской правды») утверждения о «сфабрикованности» дела даже не постеснялись вынести в заголовки. При этом, никто не указывал, кто именно и каким образом мог бы подставить Лапшина (или, по крайней мере, кто был в этом заинтересован) – за исключением «Обозревателя», который охотно передал допущение научного руководителя Лапшина о том, что за всем, якобы, стоит британская полиция, сфабриковавшая это дело: «Нашли тихого, слабохарактерного иностранца и повесили на него чужие преступления». Относительно новая газета «Вести», тоже не обошлась без ничем не обоснованной теории заговора. «Вести» цитировали Александра Скипальского, бывшего заместителя главы СБУ, который, разыгрывая внутриукраинскую политическую карту, заявил, что Лапшину якобы хорошо заплатили за то, чтобы он изображал из себя террориста: «Это те люди, которые выступают против евроинтеграции Украины. Может быть, даже кто-то из наших депутатов».

И даже в октябре этого года, когда Центральный уголовный суд в Лондоне признал Лапшина виновным, украинскую аудиторию по-прежнему продолжали дезинформировать теориями заговора. «The Kiev Times» предполагала, что «английским спецслужбам крайне невыгодно признавать рост собственных радикальных группировок, поэтому они решили сделать видимость, что расистские и националистические настроения насаждаются извне, а именно, из стран бывшего СНГ». Канал 1+1 озвучил еще более нелепую версию, согласно которой, посадив Лапшина в тюрьму, «другое государство оставило себе перспективного ученого из Украины».

Однако британская прокуратура предоставила достаточно веских доказательств, и Лапшин был приговорен к пожизненному заключению. Некоторые украинские масс-медиа (например, «Українська Правда» или «Insider») косвенным образом постарались размежевать факт гражданства Лапшина и тему терроризма, заключая в кавычки вынесенную в заголовки фразу «украинский террорист». При этом и «Українська Правда», и «Инсайдер» прежде спокойно обходились без кавычек при упоминании норвежского террориста Андреса Брейвика или неизвестных чеченских террористов.

В целом же в среде украинских мейнстримных медиа можно четко выделить три (нередко пересекающихся) реакции на дело Лапшина: 1) полное игнорирование дела или небольшие равнодушные репортажи о ходе заседаний британского суда; 2) искажение фактов, связанных с данным делом, и активная бомбардировка аудитории различными теориями заговора с изображением Украины или украинцев в качестве жертвы; 3) стремление косвенно отмежевать Украину от темы правого терроризма.

Практически ни одно из изданий или телеканалов не пыталось говорить о проблеме расизма в украинском обществе. Немногие журналисты, похоже, были заинтересованы в том, чтобы критически изучить содержание страницы Лапшина в социальных сетях или групп, на которые он был подписан. А ведь результаты такого изучения весьма интересны. Например, в одной из таких групп – откровенно неонацистской группе «WotanJugend Info» – более 200 000 подписчиков, причем 2080 из них – из Украины, а 81 – из Днепропетровска – родного города Лапшина.

WotanJugend – страница русскоязычной неонацистской группы, которую часто посещал Лапшин

В 2012-м году украинские неправительственные организации («Ініціатива Розмаїття», «Без кордонів», Европейско-Азиатский Еврейский Конгресс и прочие) зарегистрировали 17 доказанных случаев совершенных в Украине расистских нападений на мигрантов из Конго, Нигерии, Пакистана, Гвинеи, Камеруна, Сьерра-Леоне, а также шесть случаев расистских нападений на граждан Украины татарского и еврейского происхождения. К счастью, никто из жертв нападений не погиб.

Причины расистского насилия и источники расистских настроений в украинском обществе являются комплексными и не могут быть сведены к какому-то одному конкретному феномену. Тем не менее, некоторые украинские медиа (причем, не имеет значения, поддерживают они открыто или тайно режим Януковича или же, наоборот – оппозицию) причастны к процессу нормализации правого экстремизма в Украине, что проявляется в игнорировании, отрицании или замалчивании расистских инцидентов. Иногда даже складывается впечатление, что крайне правые уже просочились в украинские мейнстримные медиа. Иначе как можно объяснить тот факт, что издание «Левый Берег» недавно привлекло неонациста для написания насквозь лживого, клеветнического «экспертного мнения» об украинском футболе? Или тот факт, что «Insider» совершенно публикует материалы, напрямую взятые с «WotanJugend Info»?

Вперед, к транснациональному правому терроризму?

Британские масс-медиа и эксперты рассматривали дело Лапшина в терминах британского правого экстремизма, что зачастую вело к недопониманию проблемы. Исламофобия, свойственная нынешним британским крайне правым движениям – вроде «Лиги английской обороны» (English Defence League), была в данном случае чем-то вроде искажающей призмы. Ненависть к мусульманам иногда прослеживается и в украинской культуре крайне-правых, но там она играет у них существенно меньшую роль. Столь незначительное распространение исламофобии в Украине отчасти объясняется тем, что мусульмане составляют здесь менее 1% населения. Мусульмане Украины – это преимущественно татары, проживающие в Крыму, который является их родиной. И хотя проявления ненависти, направленной против крымских татар, все же имеет место, мотивом нападений или вандализма в данном случае скорее являются специфические анти-татарские настроения, а не исламофобия, как таковая.

Однако, в своих репортажах о деле Лапшина, британские масс-медиа, как правило, акцентировали внимание именно на исламофобии. BBC, Channel 4 и Sky News называли его «бомбистом мечетей» – и хотя здесь вроде бы всё правильно, акцент на том, что целями были выбраны именно исламские объекты, может ввести нас в заблуждение. Лапшин сам признался, что убил Салима именно из расовой ненависти, а подложил бомбы у трех мечетей, потому что они были идеальным местом в том плане, что «там невелика была вероятность того, что пострадают белые». «Я совершил это потому, что они не-белые, а я – белый». Если Лапшин действительно ненавидел ислам (что не внушает доверия, поскольку мусульманкой была его бабушка), то его ненависть все равно имела именно расиализированную форму. Другими словами, он вряд ли бы стал нападать на белого мусульманина.

Такое разграничение расизма и исламофобии, возможно, покажется излишне дотошным – но призма, через которую преломляется анализ дела Лапшина в некоторых британских медиа, и еще больше – искажения его в украинских медиа, не позволяют осознать уникальность данного дела, что весьма важно для будущего изучения феномена правого терроризма.

Уникальность этого дела лучше всего прослеживается при сравнении с двумя, вероятно, наиболее печально известными правыми террористами-одиночками: Дэвидом Коуплендом (Великобритания) и Андерсом Брейвиком (Норвегия). Они, как и Лапшин, действовали в одиночку, поэтому их деятельность было трудно проследить. Тем не менее, оба прежде были членами крайне правых групп или организаций: Коупленд являлся членом Британской национальной партии, а затем Национал-социалистического движения, а Брейвик – членом Партии прогресса (хотя затем и вышел из нее). Лапшин же, наоборот, никогда не состоят ни в какой партии или группе. И, что представляет наибольшую важность в данном деле, сама кампания насильственных действий Лапшина представляет собой подлинный пример транснационального ультраправого терроризма. С одной стороны, процесс его радикализации и увлечения идеями расизма не до конца прояснен (мы точно не знаем, когда именно он стал расистом). С другой стороны, на основании анализа его страниц в социальных сетях и других свидетельств можно предположить, что он радикализовался под влиянием русскоязычных материалов, восхваляющих американских, российских и немецких правых террористов; текстов с вебсайта «Патриота Украины»; российской и немецкой White Power музыки, а также игры «Этническая чистка», созданной американскими неонацистами из Национального Альянса. Господствующее в украинском обществе безразличие к проблеме расизма не только не остановило, но даже внесло свой вклад в процесс усиления радикализации Лапшина. К террористической деятельности против не-белыхего его подтолкнул не столько этнический состав населения Украины (где проживает 95% белых), сколько то, что он оказался в ином обществе – в районе Смол Хиз, где, согласно переписи 2001-го, белые составляют 25% населения.

Идеи Коупленда были сфокусированы на Великобритании, а идеи Брейвика – на Европе, и оба они действовали в своих родных странах. Взгляды же Лапшина были сформированы поистине глобальным белым расизмом. И он, вероятно, пожелал бы совершить аналогичные террористические акты против не-белых в любой стране, где ощутил бы угрозу своей «расе». Таким образом, ту кампанию террора, которую Лапшин провел в Великобритании в 2013 году, можно назвать первым примером транснационального правого терроризма, совершенного одиночкой. Вряд ли это станет распространенной тенденцией, но предотвращение подобной деятельности в будущем – по сравнению с «обычным» терроризмом – является гораздо более сложным делом.

Антон Шеховцов

Open Democracy

Авторизованный перевод Дмитрия Колесника

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Расизм лжет. Расизм убивает

Эмердип Бэсси. Кто подтолкнул Лапшина к убийству?

Жером Роос. Время брейвиков

Славой Жижек. «Казус Брейвика, или чего хочет Европа?»

Андрей Манчук. «Мифы крестоносцев»

Матьяш Беник. «Венгрия: кризис и «реформы»

Євген Лакінський. «Кольори Квебеку»

Артем Кирпиченок. «От антисемитизма к исламофобии XXI века»