Одиночество мирового жандарма

В конце сентября, после объявления войны ИГИЛ, президент Обама дал интервью передаче «60 минут», где объяснил принципы международных обязательств США: «Когда где-нибудь в мире происходят неприятности, то они не зовут Пекин или Москву. Они зовут нас… Так всегда происходит. Мы незаменимая нация».

Это касается и экологических и гуманитарных катастроф: «Когда на Филиппинах случается тайфун – посмотрите, кто помогает Филиппинам справиться с проблемой. А когда на Гаити происходит землетрясение – кто первым бросается на помощь и отстраивает Гаити? Вот так мы и ездим. Именно это и делает Америку такой, какова она есть».

Однако в октябре Обама сам позвонил в Тегеран, послал секретное послание аятолле Али Хаменеи, в котором предложил сближение США и Ирана на основе совместной борьбе против боевиков ИГИЛ. Когда же новость об этом письме стала достоянием общественности, то республиканцы раскритиковали его, как проявление слабости и потакания заносчивости Ирана, считающего, что сверхдержава приходит в упадок.

Вот так США и ездят по миру: действуя в одиночку в мультиполярном мире, они все чаще получают в ответ войны и «проигрывают» в борьбе за мир, делая грязную работу за других – за Китай и Россию (у которых тоже есть свои проблемы с исламистами) и даже за Иран – ведь, в конечном итоге, результатом вторжения США в Ирак, стала фактическая передача этой страны под контроль Ирана. (США попали в аналогичную ситуацию и Афганистане, где их помощь боевикам, воевавшим против советской оккупации, породила Талибан).

Основной источник данной проблемы – изменение роли США в глобальной экономике. Экономический цикл подходит к концу – тот самый цикл, который начался в начале 1970-х с зарождения того, что Янис Варуфакис назвал «глобальным минотавром» - того чудовищного мотора, который двигал мировую экономику с начала 1980х до 2008-го. Конец 1960х и начало 1970х это был не только период нефтяного кризиса и стагфляции – решение Никсона отказаться от золотого стандарта для американского доллара было признаком радикального сдвига самой базы функционирования капиталистической системы.

К концу 1960-х американская экономика уже не в состоянии была и продолжать тактику рециклирования профицита в Европу и Азию – он оборачивался дефицитом. В 1971-м американское правительство ответило на экономический спад достаточно дерзким стратегическим ходом: вместо того, чтобы решать проблему растущего дефицита, оно решило поступить наоборот – стало резко увеличить дефицит. А кто за всё это заплатит? Весь остальной мир! Как?

Путем постоянного перекачивания капитала, который беспрерывным потоком течет через оба океана, чтобы покрывать дефицит США. Соединенные Штаты должны поглощать ежедневно пол-миллиарда долларов, чтобы оплатить свое потребление – таким образом, они являются универсальным кейнсианским потребителем, который заставляет крутиться жернова глобальной экономики. Приток этих средств основан на достаточно сложном механизме: Соединенным Штатам «доверяют» и считают их безопасным и стабильным центром, поэтому все остальные – от нефтяных арабских стран до Западной Европы, Японии и теперь даже Китая – инвестируют свою избыточную прибыль в США.

Однако поскольку «доверие» это обусловлено преимущественно идеологическими причинами и военной мощью, а не экономикой, то для США проблема заключается в том, что надо оправдывать свою имперскую роль – и потому Соединенным Штатам просто необходимо перманентное состояние войны, когда они могут предлагать самих себя в качестве универсального защитника всех «нормальных» государств, в противовес всем «государствам-изгоям». Однако, даже еще до того, как США удалось полностью утвердиться, наша мировая система, основанная на главенстве доллара в качестве универсальной валюты, начинает разрушаться и заменяется….

Чем заменяется? Вот по этому поводу и происходит вся нынешняя напряженность. «Американское столетие» закончилось, и мы являемся свидетелями постепенного формирования нескольких центров глобального капитализма: США, Европа, Китай и, может быть, Латинская Америка. У каждого из этих центров своя специфика капитализма: США – неолиберальный капитализм, Европа – остатки системы государства всеобщего благоденствия, Китай – авторитарный капитализм, Латинская Америка – популистский капитализм. Старые и новые сверхдержавы испытывают друг друга на слабину, пытаясь навязать свою версию глобальных правил игры. Они проводят эксперименты чужими руками – то есть на небольших государствах и нациях.

Нынешняя ситуация странным образом напоминает ситуацию 1900-го года, когда гегемонию Британской империи стали оспаривать новые сверхдержавы того времени – в частности Германия, которая требовала свой кусок колониального пирога. Одной из точек напряженной конфронтации тогда были Балканы. Сейчас уже США на месте Британской империи. Новые сверхдержавы – Россия и Китай, а роль Балкан играет Ближний Восток. Это всё та же старая битва за геополитическое влияние. США не одиноки в своей империалистической активности. Москва тоже слышит призывы из Грузии, из Украины и, возможно, начнет слышать голоса из прибалтийских стран.

Прослеживается и еще одна неожиданная параллель между нынешней ситуацией и ситуацией перед началом Первой Мировой: в последнее время масс-медиа постоянно предупреждают нас об угрозе Третьей Мировой войны. Заголовки типа «Сверхоружие российских ВВС: берегитесь истребителей «Стелсов» - российского Перспективного Авиационного Комплекса Фронтовой Авиации».

Или, например, «Россия готова к войне и может выиграть в ядерном противоборстве с США». Таких заголовков вокруг предостаточно. Как минимум раз в неделю Путин делает заявление, которое рассматривается как провоцирование Запада, а влиятельные западные государственные деятели или представители НАТО предостерегают Россию от реализации империалистических амбиций. Россия выражает озабоченность по поводу того, что е окружает НАТО, а соседи России опасаются российского вторжения. И вот так всё и продолжается. Уже сам по себе озабоченный тон всех этих заявлений должен подогреть напряженность – и всё то же самое ведь было в период, предшествовавший 1914-му.

В обоих случаях действует один и тот же механизм суеверия – словно бы, если о чем-то говорить, то этого можно избежать. Мы знаем об опасности, но мы не верим в то, что это может действительно произойти. То есть, даже если мы на самом деле не верим, что это случится, мы все равно готовимся к этому – и о реальных приготовлениях сообщают в основном маргинальные медиа, а крупные – игнорируют. Вот, например, из блога Centre for Research on Globalization:

«Америка готовится к войне. Хотя сценарий Третьей Мировой постоянно репетировался Пентагоном на протяжении 10 лет, военные действия против России сейчас рассматриваются уже на «операционном уровне». Мы имеем дело уже не с «холодной войной». Никакие гарантии «холодной войны» не действуют. Принятие 4 декабря Палатой Представителей США достаточно серьезного законопроекта (H.R. 758) де-факто даст (в случае его поддержки в Сенате) президенту и главнокомандующему США возможность начать без одобрения Конгресса процесс военной конфронтации с Россией. Под угрозой, таким образом, находится безопасность всего мира. Голосование по этому исторически важному вопросу (поскольку потенциально оно может угрожать жизням сотен миллионов человек по всему миру) фактически не освещалось в масс-медиа. Данный вопрос масс-медиа полностью игнорируют. И 3 декабря министерство обороны РФ объявило создании нового военно-политического органа на случай войны. Россия вводит в действие новую систему организации национальной обороны, которая, как предполагается, будет отслеживать угрозы национальной безопасности в мирное время, и возьмет на себя контроль над всей страной в военное время».

Еще более усложняет борьбу между старыми и новыми сверхдержавами воздействие третьего фактора: радикальные фундаменталистские движения стран Третьего Мира, которые противостоят всем сверхдержавам, однако могут заключать стратегические пакты с некоторыми из них. Кто есть кто в продолжающемся конфликте? Как выбрать между Асадом и ИГИЛ в Сирии? А между ИГИЛ и Ираном? Неопределенность в этом отношении (не говоря уже о все большем использовании беспилотников и прочих видов оружия, обещающих «чистую» высокотехнологическую войну без потерь – с нашей стороны, конечно) – стимулирует рост военных расходов и делает саму перспективу грядущей войны все более заманчивой.

Если основополагающей аксиомой «холодной войны» являлась аксиома «гарантированного взаимоуничтожения», то аксиома нынешней «войны с терроризмом» – ей противоположна – это аксиома «Точечное уничтожение ядерных целей», то есть идея заключается в том, чтобы при помощи хирургически точных ударов уничтожить ядерное оружие противника, при этом система противоракетной обороны должна защитить тебя от ответного удара. Если быть точнее, то США по-прежнему руководствуются принципом о «гарантированном взаимоуничтожении» в отношении России и Китая, однако склонны использовать второй принцип в отношении Ирана и Северной Кореи.

Парадоксальным образом механизм «гарантированного взаимоуничтожения» преобразует «само-сбывающееся предсказание» в фактор само-сдерживания. Уже сам факт того, что каждая из сторон понимает, что в случае ядерного нападения на противника, тот ответит во всю мощь своего оружия, является гарантией того, что ни одна из сторон войну не начнет. В то же время логика «точечного уничтожения ядерных целей», наоборот, вынуждает противника разоружаться, поскольку он понимает, что мы можем ударить по нему, не рискуя получить ответный удар. И тот факт, что обе эти – противоположные друг другу – стратегии используются одновременно одной и той же сверхдержавой, является свидетельством фантасмагорического характера всей этой аргументации.

Как же предотвратить это сползание в пропасть? Во-первых, следует отбросить все псевдо-рациональные разговоры о предполагаемых «стратегических рисках». Мы должны также избавиться от понятия об историческом времени, как линейном процессе эволюции, в котором мы каждый раз должны, якобы, выбирать между разными вариантами действий. В данном случае это уже не просто вопрос о предотвращении угроз и правильном выборе – подлинная угроза заключается в самой ситуации в целом – в нашей «судьбе». Если мы и дальше будем так «ездить», то мы обречены – и не важно насколько осторожно мы ступаем вперед. Мы должны признать угрозу, как нашу судьбу.

Поэтому и решение проблемы заключается не в том, чтобы быть осторожнее и избегать угроз – ведь действуя таким образом мы целиком и полностью сопричастны логике, ведущей нас к катастрофе. Решение заключается в том, чтобы полностью осознать взрывоопасность всех этих взаимосвязей, делающих саму ситуацию крайне опасной. Когда мы это осознаем, нам следует приступить к долгой и тяжелой работе по изменению самих координат всей ситуации в целом. Ничто другое не сработает.

Как ни странно, но у президента Обамы с его фразой «вот так мы и ездим» был предшественник – Тодд Бимер, один из пассажиров рейса 93, захваченного 11 сентября. Последними словами, услышанными диспетчерами, были его слова «Ну, что, ребята, готовы? Тогда, поехали». [Тодд Бимер вместе с группой пассажиров смог обезвредить угонщиков и перенаправить самолет, нацеленный на Белый Дом, в землю - прим.пер.]. Вот так мы и ездим – что ж, можно сказать «Поехали» и направим на таран не просто самолет, а всю планету.

Славой Жижек

InTheseTimes

Перевод: Дмитрий Колесник

Читайте по теме: 

Ноам Хомский. Сова Минервы вылетает в сумерках

Славой Жижек. Скромная просьба о просвещенном катастрофизме

Иммануил Валлерстайн. Всё рушится, основа расшаталась...

Славой Жижек. Как капитал овладел политикой

Иммануил Валлерстайн. НАТО угроза всему миру

Иммануил Валлерстайн. Дипломатическая игра

Джеффри Соммерс. Доктор Стрейнджлав об Украине

Иммануил Валлерстайн. Геополитика раскола Украины