Турция и «возрождение Истории»

Большая часть образованной молодежи по всей Турции находится в авангарде широкого общественного движения, направленного против репрессий и реакционной политики. Это крайне важный аспект концепции, которую я называю «возрождением Истории». Во многих странах по всему миру школьники и студенты при поддержке определенной части интеллектуалов и среднего класса вдыхают сейчас новую жизнь в знаменитое изречение Мао: «Восставать – это правильно»[1].

Они оккупируют улицы, площади и прочие места, имеющие для них символическое значение. Они маршируют по улицам своих городов, требуя свободы, «подлинной демократии» и новой жизни. Они требуют от правительства либо отказаться от консервативного курса, либо уйти в отставку. Они оказывают сопротивление ожесточенным атакам государственной полиции. Все эти моменты и являются признаками того, что я называю «немедленным восстанием»[2]: одна из сил, потенциально способных на революционное политическое действие (в данном случае – образованная молодежь и часть мелкой буржуазии из числа наемных работников) – поднимает восстание против реакционного государства.

И я с восторгом говорю: это правильно! Однако в данном случае возникает и вопрос о длительности и масштабах дальнейшего распространения этого восстания. Действовать таким образом – это, конечно, правильно, но каково же реальное значение восстания, если осмыслить его значение для будущего в целом? Проблема здесь заключается вот в чем: способно ли столь отважное восстание открыть дорогу подлинному историческому бунту? Бунт становится историческим тогда, когда (как в Тунисе и Египте, где исход борьбы до сих пор не определен) он сводит вместе, под общими лозунгами сразу несколько сил, потенциально способных проводить новую революционную политику.

Например, помимо образованной молодежи и среднего класса в восстании должна принимать участие еще и значительная часть молодежи рабочего класса, простые рабочие, женщины из народа, низкооплачиваемые наемные работники и пр. Именно таким образом происходит переход от «немедленного восстания» к массовому протестному движению, что в свою очередь создает основу для организованной политики нового типа – политики, которая проводится в жизнь достаточно продолжительное время, объединяет силы людей с общими политическими взглядами и потому способна полностью изменить ситуацию в данной стране. Я знаю, что многие из наших турецких друзей прекрасно сознают данную проблему.

В частности, им прекрасно известны следующие три аспекта данной проблемы: не следует обольщаться относительно наличия противоречий; протестное движение не должно следовать по пути «стремления на Запад»; крайне необходимо объединение с зарождающимся движением народных масс, то есть объединение с людьми, отличными от типа бунтующей ныне образованной молодежи – с рабочими, служащими низшего звена, женщинами из народа, крестьянами, безработными, иностранцами и пр. В целом же возникает необходимость в изобретении доселе неизвестных форм политической организации.

Разве основное противоречие современной Турции – это противоречие между консервативной мусульманской религией и свободомыслием? Мы знаем, что мыслить в таком ключе крайне опасно, даже если (и в первую очередь именно поэтому) эта идея весьма распространена нынче в странах капиталистической Европы. Да, конечно, нынешнее турецкое правительство открыто заявляет о своей верности господствующему исламу. Однако, в конечном счете, это момент второстепенный – ведь и в Германии правящая партия называется Христианско-Демократической, президент США дает присягу на Библии, российский президент Путин во всем потворствует православному духовенству, а израильское правительство постоянно эксплуатирует в своих целях иудаизм.

Реакционеры всегда и везде использовали религию, чтобы обеспечить своим правительствам поддержку определенной части народных масс – и в этом нет никакой «мусульманской» специфики. И потому основное противоречие в современной Турции не должно сводиться к противопоставлению религии и свободомыслия. Следует четко объяснять, что эксплуатация религии напрямую служит целям прикрытия реально важных политических вопросов – религия используется лишь для того, чтобы затенить основной конфликт, между политикой освобождения народных масс и олигархическим развитием турецкого капитализма.

История показывает, что религия в виде частной, личной веры – вполне совместима с приверженностью политике освобождения. Веротерпимость предполагает необходимость не смешивать религию и государственную власть – люди должны различать религиозные верования и политические убеждения. И потому нынешнее восстание в Турции должно перейти на новый этап – стать историческим бунтом и открыть новый политический путь.

Аналогичным образом, наши турецкие друзья прекрасно знают: то, что создается в данный момент в Турции, не может быть мотивировано стремлением повторить то, что уже существует в богатых и влиятельных странах, типа США, Германии или Франции. И само слово «демократия» в этом отношении тоже весьма неоднозначно. Хотят ли люди изобрести новый тип организации общества, которое продвинется к подлинному равенству? Хотят ли они свергнуть капиталистическую олигархию? «Религиозное» правительство Турции действительно служит капиталистической олигархии – но ведь и «антирелигиозные» партии в Турции (как и во Франции) были и могут вновь стать такими же слугами капиталистической олигархии, обслуживая ее интересы с не меньшей эффективностью. Или же протестующие всего лишь хотят жить так, как живет средний класс в западных странах?

Ведет ли нынешнее восстание Идея народного освобождения и равенства? Или же его ведет желание создания прочного среднего класса, который станет опорой «демократии» в западном стиле – то есть, «демократии», которая целиком и полностью подчинена власти капитала? Стремятся ли восставшие к демократии в ее истинном политическом значении – то есть, к реальной власти народа, который будет навязывать свои правила лендлордам и богачам? Или же они стремятся к «демократии» современного западного образца – к своеобразному консенсусу с  грабительским капитализмом, заключенным на условиях того, что средний класс будет получать свою долю прибыли, жить так, как желает, говорить, что желает, но лишь до тех пор, пока не будет вмешиваться в работу основного механизма бизнеса, империализма и не будет препятствовать их политике, которая, фактически, ведет к уничтожению всей планеты?

Ответы на эти вопросы определят, является ли нынешнее восстание всего лишь стремлением к модернизации турецкого капитализма и его интеграции в мировой рынок – или же это действительно восстание, ориентированное на творческую политику эмансипации, которое придаст новый импульс всемирной истории Коммунизма. Конечный критерий в данном случае действительно очень прост: образованная молодежь должна предпринять шаги по сближению с прочими потенциальными субъектами исторического бунта. Она должна попытаться распространить свой порыв вовне собственного социального бытия. Она должна создать условия сосуществования с народными массами и найти средства для распространения среди этих масс идей и практических инноваций, связанных с политикой нового типа.

Следовательно, следует отвергнуть соблазн принять ради собственного благополучия «западную» концепцию демократии – то есть, отказаться от своекорыстного желания среднего класса, который желает существовать в качестве электорального и псевдо-демократического клиента олигархической власти, интегрированной в глобальный рынок товаров и капитала.

Иными словами: необходима связь с массами.

Без этого столь восхитительное восстание приведет в итоге лишь к более утонченным и более опасным формам подчинения – с чем мы так хорошо знакомы в наших старых капиталистических странах. Мы, интеллектуалы и активисты Франции и прочих богатых стран империалистического Запада заклинаем наших турецких товарищей: постарайтесь избежать создания в своей стране того же, что и у нас. Вам, дорогие турецкие друзья, мы говорим: вы сможете оказать нам величайшее одолжение, если сможете сделать так, что ваше восстание не приведет к тому, что наблюдается в наших странах – то есть, если вы сможете создать ситуацию, в которой само интеллектуальное и физическое загнивание, свойственное нынче нашим старым больным странам, окажется невозможным.

К счастью, насколько я знаю, у наших турецких друзей и у современной Турции в целом есть возможность избежать перспективы стать такими же, как мы. Эта великая страна с долгой и весьма непростой историей может и должна удивить нас. Турция – идеальное место для совершения величайшего исторического и политического обновления.

Да здравствует восстание турецкой молодежи и ее союзников! Да здравствует создание новых источников политики будущего!

[они] - they