Возвращение Оруэлла

Недавно я смотрел в Лондоне постановку по роману «1984» Джорджа Оруэлла. Хотя это произведение и требует современной интерпретации, но само предупреждение Оруэлла по поводу нашего будущего в данной постановке подавалось как нечто, что уже не имеет к нам никакого отношения – все эти проблемы как-бы остались где-то далеко, и нам ничего не угрожает. Зрителя пытались успокоить, как если бы не было никаких разоблачений Сноудена, «Большой брат» больше не имеет отношения к прослушке, а сам Оруэлл вроде и не говорил: «чтобы тебя испортил тоталитаризм, совсем не обязательно жить в тоталитарной стране».

Сама постановка, расхваленная многими критиками, замечательно отражает культуру и политику нашего времени. Однако, когда зажегся свет, зрители уже торопились к выходу. Казалось, что постановка не произвела на них никакого впечатления. Или, может быть, они просто были отвлечены собственными проблемами.

«Просто мозги трахают» – сказал одна девушка, включая мобильный. Продвинутое общество деполитизируется, и хотя этот процесс происходит достаточно незаметно, он имеет весьма впечатляющие результаты. В повседневном дискурсе сам язык политики обычно переворачивает все с ног на голову – как это и предсказывал Оруэлл в романе «1984». А «демократия» – это просто высокопарное слово, которое можно использовать где угодно.

Мир – это «вечная война». «Глобальное» – значит имперское. Слово «реформы», на которое когда-то возлагали надежды, стало синонимом регресса или даже разрушения. «Экономия» означает навязывание бедным самых крайних форм капитализма, предполагая социализм лишь для богатых – когда большинство народа оплачивает набранные небольшой кучкой долги. А в сфере искусства сама враждебность к тем, кто смеет говорить правду, является основополагающим кредо буржуазии. «Красный период Пикассо, или почему политика не дает хорошего искусства» – кричит заголовок Observer. Заметьте – это публикация в газете, которая всячески приветствовала кровавую баню в Ираке, куда либералы ринулись в свой крестовый поход. Тот факт, что Пикассо всю свою жизнь противостоял фашизму – упоминается лишь где-то мелким шрифтом в сносках. Именем Оруэлла назвали премию, которой награждают тех, кто весьма далек от радикальных взглядов самого Оруэлла.

Несколько лет назад Терри Иглтон (тогда он был профессором литературы Манчестерского университета) признал, что «впервые за последние двести лет у нас нет выдающегося британского поэта, драматурга или писателя, который оспаривал бы самые основы образа жизни западных стран». Нет своего Шелли, возвысившего голос в защиту бедняков. Нет Блейка с его утопическими мечтами. Нет Байрона, клеймящего испорченность правящих классов. Нет ни Томаса Карлайла, ни Джона Рескина, отразивших бы моральную катастрофу капитализма. Нет аналога Уильяма Морриса, Оскара Уайльда, Герберта Уэллса, Бернарда Шоу. Последним писателем, поставившим свой талант делу защиты бедняков, был вероятно Гарольд Пинтер. Среди всех настойчивых голосов потребительского феминизма, нет ни одного, кто вторил бы Вирджинии Вулф, описывавшей «мастерство господства над людьми… управления ими, убийства людей, захвата их земель и денег».

В Национальном Театре идет новая пьеса «Великобритания» – сатирически изображающая скандал с прослушкой, в результате которого журналистов привлекли к суду и бросили за решетку – включая даже бывшего редактора News of the World из медиа-консорциума Руперта Мёрдока. В описании пьесы говорится, что «это язвительный фарс, который садит на скамью подсудимых всю медиа-культуру и безжалостно высмеивает ее». Авторы пьесы высмеивают «блаженных и нелепых» героев британской бульварной прессы. Да, всё хорошо – и до боли знакомо. Но как же тогда насчет не-бульварной прессы? Тех самых масс-медиа, которые себя считают заслуживающими доверия и респектабельными, хотя и играют параллельно аналогичную роль, являясь лишь инструментом государства и корпораций – особенно, когда речь идет об оправдании незаконной войны?

Комиссия лорда Левисона, расследовавшая скандал с телефонной прослушкой, фактически не упоминала об этом факте. (Комиссия лорда Левисона проводила расследование по фактам прослушивания репортерами некоторых изданий телефонов частных лиц, а также подкупа чиновников и полицейских – прим. пер.).

Тони Блэр как раз давал свидетельские показания, жалуясь его светлости лорду Левисону на то, что бульварная пресса не дает покоя его жене, когда с галерки внезапно раздался голос. Режиссер Дэвид Лоули-Уэйклин потребовал арестовать и посадить Блэра за военные преступления. Зависла долгая пауза – шоковая реакция на правду. Лорд Левисон вскочил и приказал вышвырнуть из зала человека, посмевшего высказать правду, а затем извинился перед военным преступником. Режиссера Лоули-Уэйклина бросили в тюрьму. А Тони Блэр остался на свободе.

Соучастие Блэра в военных преступлениях – это простительно, а телефонная прослушка – нет. Когда репортер ВВС Кирсти Уэрк брала интервью у Блэра по случаю десятой годовщины войны в Ираке, она сама преподнесла ему «подарок», о котором он мог только мечтать – она позволила ему вновь вспомнить о том, насколько же «мучительным» и «трудным» было решение о вторжении в Ирак. Она даже не попыталась призвать его к ответу за столь крупное преступление. Это напомнило мне поведение журналистов ВВС, которые в 2003-м году заявили, что Блэр может считать себя «оправданным», – после чего сняли сериал «Годы Блэра», где в качестве ведущего и интервьюера выбрали Дэвида Аароновича. Подобострастный слуга Руперта Мёрдока, организовывавший кампании поддержки войны в Ираке, Ливии и Сирии, Ааронович буквально вилял хвостом перед Блэром.

И поскольку вторжение в Ирак, это явный акт неспровоцированной агрессии, давайте вспомним слова прокурора Нюрнбергского процесса Роберта Джексона: «тяжелейшее преступление международного масштаба отличается от других военных преступлений лишь тем, что в нем буквально сконцентрировано всё зло мира». Однако Блэру, а также его глашатаю и главному подельнику Алистеру Кемпбеллу даже предоставили страницы Гардиан, чтобы те смогли отмыть там свою репутацию. Кемпбелла тогда величали «звездой» Лейбористской партии – а сам он пытался вызвать сочувствие читателей, жалуясь на депрессию и демонстрируя свои личные увлечения – при этом не упоминая, конечно, о том, что сам он вместе с Блэром является советником у военной хунты Египта.

Когда Ирак был расчленен в результате вторжения Буша и Блэра, заголовки Гардиан кричали: «Свержение Саддама – был правильный шаг, но мы слишком быстро вышли из Ирака». Данная статья перекликается со статьей бывшего функционера правительства Блэра, Джона МакТернана, который впоследствии служил назначенному ЦРУ на роль правителем Ирака диктатору Айяду Аллави. Призывая к повторному вторжению в страну, которую помогал уничтожать его бывший хозяин, МакТернан не упоминал, конечно, о тех 700 000 жизнях, которые унесло вторжение. Не упоминал он и 4 миллионах беженцев, как и о межрелигиозной бойне, начавшейся в Ираке, который когда-то славился своей терпимостью.

«Блэр являет собой воплощение коррупции и войны» – писал 3 июля радикальный британский колумнист Гардиан Шеймас Милн. В торговле такой подход обычно называется «балансом». Потому что на следующий день то же самое издание опубликовало на развороте рекламу американского бомбардировщика «Стэлс». Поверх изображения устрашающего бомбардировщика была надпись «F-35: Великий – за Британию». И это очередное воплощение «коррупции и войны» будет стоить британским налогоплательщикам 1,3 миллиарда фунтов. Предшественники же этой модели уничтожали людей по всему развивающемуся миру.

Как-то, в афганской деревушке, населенной беднейшими из бедных, я сфотографировал женщину по имени Орифа – она стояла на коленях у могилы своего мужа Гюля Ахмеда, который зарабатывал на жизнь тем, что ткал ковры. Он вместе с 7 родственниками (из них шестеро были еще детьми) и еще двумя детьми из соседнего дома, был убит в результате авиаудара. «Точная» 500-фунтовая бомба упала как раз на его хижину из камней из соломы – остался только кратер шириной 5 футов. Думаю, что военная корпорация Lockheed Martin – производитель этих бомбардировщиков – может гордиться размещением рекламы своего детища на развороте Гардиан.

Бывший госсекретарь США Хилари Клинтон, которая так стремится стать президентом, недавно была на ВВС в передаче «Женский час» – а это сама квинтэссенция медиа-респектабельности. Ведущая Дженни Мюррэй представила Хилари Клинтон в качестве путеводной звезды, символизирующей то, чего может достичь женщина. Нет, она, конечно, не напоминала зрителям ту фразу Клинтон, которую нельзя назвать иначе, как издевательством – о том, что в Афганистан, якобы, вторглись, чтобы «освободить» женщин.

Таких женщин, как Орифа.

Дженни Мюррей, конечно, не спросила Хилари Клинтон о кампании террора, организованного ее администрацией, в ходе которой беспилотники использовались, чтобы убивать женщин, мужчин и детей. Не было сказано ничего ни об угрозах со стороны Хилари Клинтон «уничтожить Иран», озвученных в ходе ее президентской кампании. Не говорили о финансировании ее администрацией массовой незаконной слежки за людьми, ни о преследовании тех, кто разглашал секретную информацию. Мюррей, притворно стесняясь, задала лишь один неудобный вопрос: простила ли Хилари Монику Левински за шашни с ее мужем? «Всепрощение – это мой выбор, – ответила Клинтон – и это был совершенно правильный выбор». Здесь можно вспомнить о 1990-х годах – фактически потраченных на «скандал» с Моники Левински, хотя в этот момент президент Билл Клинтон вторгся на Гаити, бомбил Балканы, Африку и Ирак. Ведь он тоже отбирал жизни иракских детей. В докладе ЮНИСЕФ тогда говорилось о том, что полмиллиона детей в возрасте до 5 лет умерли в результате эмбарго, наложенного США и Великобританией.

Эти дети не являлись для масс-медиа людьми, – впрочем, в той же степени, как не являлись для них людьми жертвы вторжения администрации Клинтон – в Афганистан, Ирак, Йемен, Сомали…. Все они для масс-медиа фактически людьми не являются. И потому Дженни Мюррей тоже не упоминала о них на передаче. А затем на сайте ВВС зато появилась фотография – Дженни Мюррей и ее лучезарно улыбающаяся знаменитая гостья.

В политике, как и в журналистике или в мире искусства, позиция несогласных была когда-то вполне допустима в «мейнстриме». Теперь же диссиденты вытеснены в своеобразный андеграунд. Когда я только начинал карьеру британского журналиста на Флит-стрит в 1960-х годов, критика хищнического грабежа со стороны западных стран считалась вполне приемлемой.

Почитайте хотя бы знаменитые репортажи Джеймса Кэмерона об испытании водородной бомбы на атолле Бикини, о варварской войне в Корее, об американских бомбардировках Северного Вьетнама. То, что мы, якобы, живем в информационный век – это величайшая иллюзия. Мы живем в век масс-медиа, который характеризуется беспрерывной корпоративной пропагандой – весьма тонкой, прилипчивой, эффективной и либеральной.

Джон Стюарт Милл в эссе «О свободе» (которое так любят нынешние либералы) писал: «Деспотизм – это вполне законный способ обращения правительства с варварами, при условии, что в конечном итоге мы улучшаем этих варваров. Любые средства оправданы для достижения этой цели». Под «варварами» понималась большая часть человечества, от которого требовалось лишь «послушание».

«Это очень удобный и красивый миф, что либералы, дескать, миротворцы, а консерваторы – поджигатели войны», – писал историк Хайвел Уильямс в 2001-м году. «Однако империализм, следующий либеральному пути, может быть даже опаснее по причине того, что он себя ничем не ограничивает, поскольку  современный либерал убежден в том, что именно он представляет собой наивысшую форму жизни». Уильямс имел в виду речь Тони Блэра, в которой бывший премьер-министр пообещал «вновь перегруппировать весь мир вокруг нас» в соответствии с нашими «моральными ценностями».

Ричард Фальк – признанный авторитет в области международного права и специальный докладчик в ООН по вопросам Палестины, – как-то говорил о «лицемерном, однобоком, но неизменно позитивном изображении западных моральных ценностей и законов; о той невинности, которую изображают, когда этим законам и ценностям что-то угрожает, что в целом служит для оправдания неограниченного политического насилия». И такой подход «настолько широко распространен, что его уже фактически не оспаривают» – говорил Ричард Фальк.

Охранителей этой системы, конечно, щедро вознаграждают. Недавно на ВВС Radio 4 Разиа Икбаль брала интервью у Тони Моррисон, афро-американского Нобелевского лауреата в области литературы. И Моррисон выказывала удивление по поводу того, что люди так «злы» на Обаму, потому что Обама «классный» и хочет «построить сильную экономику и систему здравоохранения». Тони Моррисон гордилась тем, что ей как-то удалось поговорить по телефону со своим героем, который даже прочитал одну из ее книг и пригласил на свою инаугурацию.

В ходе интервью ни она сама, ни интервьюер не упоминали о семи войнах Обамы, включая кампанию бомбежек при помощи беспилотников – когда целые семьи убивают одним махом, а затем убивают тех, кто их пытается спасти, а затем и скорбящих на похоронных процессиях. Внимание сосредоточено лишь том факте, что чернокожий, который к тому же умеет красиво говорить, достиг высших эшелонов власти. В книге «Проклятьем заклейменные» Франц Фанон писал, что «историческая миссия» человека, ставшего объектом колонизации, состоит в том, служить в качестве «передаточного звена» для правителей и угнетателей. В современную эпоху западные странами и система пропаганды умело эксплуатируют этнические различия. И Обама – яркий тому пример, хотя кабинет министров Джорджа Буша (его воинствующая клика) – был все же наиболее мультирасовым в истории США.

Когда иракский город Мосул был взят джихадистами из Исламского Государства Ирака и Леванта, Обама заявил: «Американский народ пожертвовал многим ради того, чтобы дать жителям Ирака возможность избрать себе лучшую судьбу». Насколько «классной» является эта ложь? Насколько «красноречив» был Обама во время речи в военной академии Уэст-Пойнт 28 мая? Описывая современное «мироустройство» на церемонии выпуска из академии тех, кто «будет утверждать лидерство Америки по всему миру», он заявил: «США будут использовать военную силу, если необходимо, то и в одностороннем порядке, – если того потребуют наши ключевые интересы. Международное общественное мнение, конечно, имеет значение, но Америка никогда не будет спрашивать ни у кого разрешения». Попирая международный закон и права независимых государств, американский президент заявляет, таким образом, о каком-то «божественном» праве, основанном на мощи своей «исключительной нации».

Знакомые нам заявления, предполагающие безнаказанность империи – и их приходится слышать всё вновь и вновь. Не напоминают ли 1930-е года – период подъема фашизма – слова Обамы: «Я верю в исключительность Америки – я ощущаю это всеми фибрами своего тела». Историк Норманн Поллак писал по этому поводу: «Для любителей военных парадов он как бы символизирует несколько более безобидный вариант милитаризации всей культуры. Мы имеем дело с напыщенным лидером, неудачливым реформатором, который, по сути, продолжает планировать и осуществлять убийства, улыбаясь при этом».

В феврале этого года США организовали очередную «цветную» революцию – по сути, переворот против законного правительства Украины, использовав в своих целях подлинный протест против коррупции. Виктория Нуланд, помощник госсекретаря США, лично подбирала главу «переходного правительства». Она называла его «Яц». Вице-президент США Джо Байден лично прилетел в Киев, как и директор ЦРУ Джон Бреннан. А ведь ударной силой для совершения переворота послужили украинские фашисты.

Впервые с 1945-го года неонацистская и откровенно антисемитская партия контролирует ключевые структуры государственной власти в столице европейского государства. При этом, ни один западноевропейский лидер не осудил возрождение фашизма в приграничной стране, в которую гитлеровские нацисты вторглись и убили миллионы человек. Их поддерживала Украинская Повстанческая Армия (УПА), несущая ответственность за массовые убийства евреев, поляков и русских, которых они называли «паразитами». УПА является вдохновительницей современной партии Свобода и ее попутчиков из Правого Сектора. Лидер «Свободы» Олег Тягнибок уже призывал к чисткам «московско-жидовской мафии» и «прочего отребья», включая геев, феминисток и левых.

С момента распада Советского Союза США стали окружать Россию военными базами – самолетами и ракетами с ядерными боеголовками – в рамках проекта расширения НАТО. Нарушив обещания данные в 1990-м году Михаилу Горбачеву – о том, что НАТО «ни на пядь не будет расширяться на восток», блок НАТО фактически совершил военную оккупацию восточной Европы. В бывших советских кавказских республиках наблюдается масштабнейшее со времен Второй Мировой наращивание военной силы. План действий по членству в НАТО – это, по сути, и есть подарок Вашингтона режиму путчистов Киева. В августе учения «Быстрый трезубец» сведут британские и американские войска на украино-российской границе. В рамках учений Sea Breeze корабли ВМФ США окажутся вблизи российских портов.

А теперь представим себе, какой была бы реакция США, если бы подобные провокации проводились у границ США. Вернув Крым (незаконно переданный Никитой Хрущевым из состава РСФСР в 1954-м), русские, по сути, использовали оборонительную тактику, как, впрочем, они поступали и на протяжении всего столетия. Более 90% населения Крыма проголосовали за возвращение в состав России. В Крыму также расположена база Черноморского флота, потеря которого стала бы вопросом жизни или смерти российского флота, что стало бы огромным подарком для НАТО. Обескуражив «партии войны» в Киеве и Вашингтоне, Путин отвел войска с украинской границы и призвал этнических русских восточной Украины отказаться от сепаратизма.

И, словно бы по Оруэллу, западные страны перевернули все с ног на голову и заявили о «российской угрозе». Хиллари Клинтон сравнила Путина с Гитлером. Без тени иронии, некоторые немецкие правые комментаторы заявили то же самое. Они опасаются фактически того, что Путину все-таки удастся найти дипломатическое решение конфликта. В масс-медиа украинских неонацистов стыдливо называют «националистами» или «ультра-националистами». 27 июня в ответ на адресованное парламенту предложение Путина отменить закон, дающий ему право вторгаться в Украину для защиты русского населения – госсекретарь США Джон Керри сразу же поставил другой ультиматум: «Россия должна в течение нескольких часов» прекратить восстание в восточной Украине. И хотя Джона Керри у нас в основном воспринимают, как «шута горохового», основная цель этих «предупреждений» - придать России статус государства-парии и «приглушить» новости о том, как киевский режим ведет войну против собственного народа.

Около трети Украины – русскоязычное или билингвальное население. Они желают демократического федеративного устройства Украины, отражающего ее реальное этническое разнообразие. При этом они хотят иметь автономию и быть независимыми также и от Москвы. Большинство из них не были ни «сепаратистами», ни «повстанцами» – это просто обычные граждане, желающие спокойно жить у себя на родине. И сепаратизм – это реакция на атаки на них со стороны киевской хунты, которая уже вынудила (по оценкам ООН) 110 000 человек бежать в Россию. В основном это женщины и дети, ставшие объектами такого рода атак.

Как и дети Ирака, пострадавшие в результате эмбарго; как и «освобожденные» женщины и девочки Афганистана, которых терроризируют полевые командиры из ЦРУ, так и эти граждане Украины для западных масс-медиа людьми фактически не являются. Их страдания преуменьшаются, равно как и зверства учиненные по отношению к ним.

Крупнейшие преступления киевского режима не освещаются в западных мейнстрим-медиа. И не в первый раз. Перечитывая книгу Филиппа Найтли «Первая жертва: военный корреспондент, как герой, пропагандист и создатель мифов», я вспомнил о своем былом восхищении Морганом Филипсом Прайсом из Гардиан – единственным западным репортером, оставшимся в России после революции 1917 и писавшим правдивые отчеты о катастрофических последствиях вторжения войск Антанты. Тогда мужественный и беспристрастный Филипс Прайс фактически в одиночку нарушал то, что Филипп Найтли определял как «антироссийское мрачное молчание» на Западе.

А 2 мая этого года в Одессе, в местном доме профсоюзов, сгорело живьем более 40 человек – при этом полиция стояла и не вмешивалась. Имеются ужасающие видео свидетельства этого преступления. Лидер «Правого Сектора» Дмитро Ярош приветствовал эту бойню, назвав ее «еще одним светлым днем в национальной истории». А в американских и британских масс-медиа говорилось лишь о некой «мутной трагедии», происшедшей в результате «стычек» между националистами (то есть неонацистами) и «сепаратистами» (людьми, собиравшими в лагере протеста подписи за проведение референдума о федерализации Украины). New-York Times «замяла» инцидент, отвергнув, как российскую пропаганду предупреждения о фашистской и антисемитской политике новой клиентелы Вашингтона. Wall Street Journal вообще обвинил жертвы в собственной гибели «Вероятно, пожар вызвали сами протестующие – утверждает украинское правительство». А затем Обама поблагодарил хунту за «сдержанность».

28 июня Гардиан посвятила почти всю страницу заявлениям «президента» киевского режима Петра Порошенко. И вновь мы видим стиль произведений Оруэлла. «Мы хотим модернизировать страну – сказал Порошенко – мы желаем привнести свободу, демократию и европейские ценности. Кому-то это не нравится. Кто-то нас именно за это и не любит». И репортер Гардиан Люк Хардинг даже не попытался оспорить утверждения Порошенко и не напомнил ему о зверствах в Одессе, об авиаударах и артобстрелах жилых кварталов, об убийствах и похищении журналистов, о поджоге редакции оппозиционной газеты, об угрозах «освободить Украину от грязи и паразитов». Враги – это, конечно, «повстанцы», «боевики», «инсургенты», «террористы» и марионетки Кремля. И из истории к нам взывают призраки Вьетнама, Чили, Восточного Тимора, Южной Африки, Ирака…

Палестина – очередной пример такого постоянного обмана. 11 июля вскоре после убийства Израилем (который снабжают вооружением США) 120 жителей Газы, в том числе шестерых детей из одной семьи – израильский генерал пишет в Гардиан статью под заголовком «Необходимое применение силы».

В 1970-м году мне довелось повстречаться с Лени Рифеншталь – я задал ей вопрос о ее фильмах, прославлявших нацистов. Используя революционную на тот момент технику съемки и светотехнику, она смогла создать документальные фильмы, буквально гипнотизировавшие немцев. Многие считают, что ее «Триумф воли» очаровывал людей, помогая распространять гитлеровские идеи. Она ответила мне, что смысл «посланий» ее фильмов зависел не от «приказов сверху», а от «покорной пустоты», царившей среди немецкого населения.

«В том числе и среди либеральной образованной буржуазии»? – спросил я.

«Каждого касается – ответила она – и, конечно же, интеллигенции».

Джон Пилджер

JohnPilger

Перевод Дмитрия Колесника

Читайте по теме:

Питер Михайленко. Военно-националистическая истерия

Егор Воронов. Бес гуманизма

Стивен Шенфилд. Майдан: демократия или национализм?

Оуэн Джонс. Антивоенный протесты и новая война в Ираке

Алекс Лантье. Украина: империалисты и интеллектуалы

Хуан Коул, Оуэн Джонс. Герой нашего времени 

Федерико Фуэнтес. Медиа-борьба за свободу слова

Андрэ Влчек. Смерть независимой журналистики

Майкл Паренти. Нобелевская премия мира за войну

Джордж Геллоуэй. Похоронный звон по империи