«Коричневый интернационал»

Вместо того, чтобы растрачивать свой политический капитал на сохранение иллюзии демократического реформирования европейских институций и «улучшения» еврозоны, левые должна сосредоточиться на делегитимизации ЕС

Теги матеріалу: європа, війна, греція, колесник, криза, нацизм, політики, расизм, трудова міграція

21.01.2014

Дата 13 ноября стала поворотной для европейских крайне-правых. В этот день лидеры Национального Фронта Франции (Марин Ле Пен) и голландской «Партии Свободы» (Герт Вилдерс) встретились в Гааге в здании парламента Нидерландов и объявили о заключении нового политического альянса (вероятным названием которого будет «Европейский Альянс за свободу»). Их цель: при помощи избирательной кампании, основанной на евроскептицизме и расизме по отношению к иммигрантам, – сформировать формальную фракцию крайне-правых в Европарламенте (для чего требуется минимум 25 депутатов, избранных от семи стран).

Данный альянс не ограничивается двумя вышеупомянутыми партиями. На следующий день депутаты от шести крайне-правых партий провели свою первую встречу. Помимо французского Национального Фронта и голландской «Свободы» в ней участвовали: бельгийская партия «Национальный интерес», итальянская «Лига севера», партия Шведских Демократов и австрийская партия «Свободы». На встрече также присутствовал представитель Словацкой Национальной партии.

Что отличает нынешнюю попытку от всех предыдущих такого рода альянсов? Многие из этих партий и раньше были представлены в Европарламенте, однако нынешние тенденции несут качественное изменение ситуации. Европейским крайне-правым и прежде удавалось создать свою фракцию в Европарламенте – в 2007-м году у них была группа, называвшаяся «идентичность, традиция, суверенитет» (до 2009-го для формирования фракции требовалось 20 депутатов от шести стран). В качестве лидера здесь выступал французский Национальный Фронт – фашистская партия, членов которой в свое время просто заставили носить галстуки или костюмы (если уж говорить о новом лидере партии – Марин Ле Пен, дочери Жан-Мари Ле Пена) для обретения так сказать политической легитимности.

Помимо австрийской «Партии Свободы» Йорга Хайдера и фламандского Национального Фронта, ни одна другая правая партия или партия евроскептиков не осмелилась тогда открыто связываться с партий Ле Пен. Характерно, что греческая правая партия LAOS предпочла не это объединение, а другую группу правых партий под названием «Европа за свободу и демократию», в которой тон задает уже британская Партия Независимости UKIP Найджела Фараджа.

Формирование группы «Идентичность, Традиция, Суверенитет» стало возможным лишь благодаря вступлению в Евросоюз Болгарии и Румынии, чьи националистические партии (болгарская «Атака» и партия «Великой Румынии») имеют теперь своих представителей в Европарламенте. Создание этой группы партий (признанное спикером Европарламента в 2007) говорит уже возможности получения этими партиями доступа к финансовым ресурсам (1 миллион евро), о возможности их участия в комитетах Европарламента, и предполагает массу других привилегий.

В ноябре 2007-го года Алессандра Муссолини, депутат парламента и внучка фашистского диктатора, подорвала единство рядов этой группы своими расистскими тирадами, направленными против румынских иммигрантов в Италии – называя их «уголовниками» и «ворами». Партия «Великая Румыния» отреагировала на высказывания Муссолини своим выходом из фракции «Идентичность, Традиция, Суверенитет», что повлекло за собой потерю официального статуса фракции и ее роспуск.

Сейчас же партии Ле Пен удалось прорвать изоляцию (в которой она находилась с 2007-го года – когда многие партии старались не ассоциироваться с ней). И встреча с Вилдерсом (чему, по сообщениям французской газеты Libération, поспособствовали австрийцы) является как раз отражением такого рода тенденций. А это уже открыло путь для сотрудничества с итальянской Лигой Севера (более респектабельной, чем все прочие мелкие группировки поклонников Муссолини) и крайне правыми из скандинавских стран – таких, как Шведские Демократы.

Новый альянс между Ле Пен и Вилдерсом, конечно, не решает всеобщую проблему «правого единства». Еще правее от них стоят неонацисты из греческого «Золотого рассвета», венгерского «Йоббика», британской Национальной партии, которых «умеренные» Ле Пен и Вилдерс считают «экстремистами». «Слева» от них стоят правые партии «евроскептиков» Великобритании и Германии. Найджел Фарадж, лидер британской UKIP, заявил, что не будет участвовать в альянсе, в котором будет состоять партия Ле Пен – из-за ее антисемитского прошлого. Недавно созданная партия евроскептиков «Альтернатива для Германии», которая на первое место выдвигает борьбу против евро, тоже заявляет, что не хочет иметь ничего общего с этими крайне-правыми. Отказ британской UKIP – это, несомненно, серьезная потеря для альянса – партии Ле Пен и Вилдерса испытывают рост популярности (согласно майским опросам), как, впрочем, и UKIP.

Политическая легитимность, которой добились крайне-правые сейчас достигла наиболее высокой точки после Второй мировой войны. И следует отметить, что из семи партий – потенциальных членов альянса – четыре уже мели опыт участия в работе правительств своих стран (в Голландии, Италии, Австрии и Словакии), что означает – им фактически удалось «смыть» с себя клеймо «экстремистов». Если суммировать все эти достаточно неприглядные оценки нынешней ситуации – то есть, если суммировать общий электорат крайне правых (по опросам общественного мнения, включая и результаты не упоминавшихся еще здесь крайне правых партий Дании, Финляндии, Литвы и др.), то возникают опасения, что крайне-правые могут взять не менее трети всех мест в Европарламенте – единственной институции, которая выражает «демократическую легитимность» всех народов Европы.

И как же мы к такому пришли?

Расизм и исламофобия

Расизм стал политическим пропуском для целого ряда фашистских партий в Европарламент – именно он позволил им выйти из маргинеса в центр политической сцены. Французский Национальный Фронт считался откровенно нацистской партией еще в 1980-х годах. Его лидер Жан-Мари Ле-Пен называл Холокост всего лишь «обычным эпизодом в истории». «Фламандский интерес» – партия вышедшая из «Фламандского блока», который был открыто признан расистской организацией бельгийским судом и потому был вынужден сменить название и создать себе менее «радикальный» образ. Лидер австрийской партии «Свобода» Йорг Хайдер тоже прославился своими про-нацистскими заявлениями. Когда в 2000-м году австрийская «Свобода» вошла в правительство, Евросоюз ввел экономические санкции против Австрии. «Партия Свободы» пережила с тех пор ряд расколов, однако теперь ее новый лидер Хайнц-Кристиан Штрахе вновь пытается вывести партию в большую политику. Хотя, когда он в 2011-м года сделал запрос о приеме его партии в группу «Европа свободы и демократии», многие партии наложили вето – и именно из-за экстремистского прошлого партии.

Во всех этих случаях решающую роль в демократическом «отмывании» имиджа данных партий сыграл институциональный расизм, направленный против рабочих-мигрантов в странах ЕС, и особенно усилившийся с тех пор, как Европа решила «перекрыть поток» иммигрантов и огородиться стенами. Сотирис Контогианнис уже уже объяснял в нашем журнале принципы европейской политики по отношению к мигрантам, и то, как именно она со временем менялась. Фашистские партии успешно легитимизировались, выступая против «проблем» иммиграции на фоне общей атмосферы расизма, которую ЕС продуцирует при помощи как правительственных структур, так и право/лево-центристских партий у власти. Сегодня нас не может не поражать тот факт, что когда бы лидеров правых партий ни обвиняли в расизме, они заявляют, что не говорят ничего такого, что ранее не заявляли бы Кэмерон, Саркози или Самарас.

И если расизм стал пропуском для выхода фашистских партий из маргинеса, то исламофобия уже обеспечила им респектабельные места на политической арене. Исламофобия помогла сплотиться Ле Пен и Вилдерсу. Вся разница между фашистами стран юга Европы и фашистами севера хорошо известна: Ле Пен и фашисты юга всегда были в большей степени антисемитами, более «государственниками» и отнюдь не либералами в вопросах, касающихся гомосексуализма, женщин и т.д. Фашисты стран севера, наоборот, фанатично про-израильски настроены, являются противниками сильного социального государства и поборниками так называемого «европейского образа жизни», который (как это ни парадоксально) как разпредполагает защиту прав женщин и геев.

Мусульманские граждане европейских стран, иммигранты и беженцы из исламских стран (число которых особенно увеличилось за последние десять лет из-за имперских войн) представляют собой удобного врага, нивелирующего различия между крайне-правыми партиями. Именно поэтому все крайне-правые партии восприняли исламофобию в качестве ключевого компонента своей стратегии. Исламофобия предоставила им то, чего не давали все прочие формы расизма – а именно аргументацию, проникающую в ряды прогрессивной аудитории и возможность использовать в своих целях такие темы, как борьба за права женщин, геев и религиозная терпимость.

Таким образом, старый (хотя и «модернизированный») фашизм в стиле Ле Пен, в конце концов, припрятал антисемитизм, предпочтя ему более современные вариации расизма – исламофобию в стиле Вилдерса. К тому же, на такого рода политике стояла разрешающая печать Евросоюза. В этом отношении показательным было вето, которое Нидерланды наложили на вступление Турции в Евросоюз (в самом начале переговоров о вступлении). Уже сам этот факт отражает проблемы и тупик самого проекта европейской интеграции.

Тупик Евросоюза

Хотя у сторонников послевоенного проекта европейской интеграции и был «золотой век» Шумана и Моне (отцы-основатели Евросоюза – прим. пер.), сам Евросоюз (как и предшествовавший ему ЕЭС) все же никогда не был «домом народов».

Конституция ЕС должна была соответствовать одновременно двум противоречивым, по сути, требованиям, которые идеологически подавались под «прогрессивным соусом».

Первое требование – это необходимость выступать на глобальном рынке в качестве единого экономического блока, чтобы успешнее действовать против сильных конкурентов – преимущественно против США, Японии, а впоследствии и Китая. Здесь следует отметить, что даже после Второй мировой войны само формирование «европейской идентичности» не было лишено расизма и расистских стереотипов – европейская идентичность как раз и формировалась преимущественно как «белая и христианская». И не случайно вопрос о «восточном противнике» всегда стоял на повестке дня, разжигая извечные дебаты на тему: «где же восточные границы Европы»? Во времена Советского Союза – антикоммунизм, а затем – исламофобия – всё это тоже были проявления общей «европейской» модели.

И второе требование – это необходимость сгладить этнические конфликты между государствами и национальными формами капитализма в самой Европе – то, что ранее приводило к войнам, наиболее крупными из которых были две мировые войны. В этом смысле опять же сама презентация ЕС, как проекта, стремящегося преодолеть национальные государства, может ввести в заблуждение. Определенные национальные государства (и национальные формы капитализма) всегда, в конечном счете, принимали решения – поэтому национализм в ЕС так и не был изжит.

Сам проект формирования объединенной Европы был нацелен на мирное удовлетворение претензий немецкого капитализма (явившегося причиной предыдущих войн) в обмен на усиление политической роли Франции. И в целом весь этот проект был рассчитан на удовлетворение общих интересов правящих классов континента. Однако сейчас проект европейской интеграции, фактически, рассыпается – во время кризиса экономические силы Германии захватили уже и политический контроль над ЕС, а влияние Франции тем временем постоянно слабеет. И, конечно же, мы наблюдаем возрождение национализма разных государств Евросоюза. Происходят конфликты между кредиторами Севера ЕС и должниками Юга. «Дисциплинированных» немцев и «ответственных» жителей скандинавских стран всё чаще стараются противопоставить «ленивым» грекам, «безответственным» итальянцам и так далее.

Не удивительно, что на этом фоне возникают различные политические силы, поддерживающие националистическую реакцию. Наиболее ярко это проявляется во Франции. Французский Национальный Фронт – это уже не некое «плебейское» движение, направленное против космополитического Евросоюза, как часто его называли многие другие крайне-правые партии – и, к сожалению, и некоторые левые аналитики. Эти крайне-правые партии представляют интересы того национального капитала и тех политических деятелей (преимущественно крайне-правых), которые вкладывают инвестиции в иной проект буржуазной формы правления – в тот период, когда проекты капиталистической глобализации и европейской интеграции заходят в кризис. Смогут ли эти крайне-правые партии собрать вокруг себя широкие социальные альянсы, объединяющие разоренных кризисом представителей среднего класса и некоторую часть рабочего класса – вот, что будет определять тенденции развития в ближайшие годы.

Единственное, что пока можно сказать с уверенностью, так это то, что Евросоюз будет становиться все более анти-рабочим и анти-демократическим образованием. И в этом отношении меморандумы «Тройки» – это только начало. Национализация долгов европейских банков означает, что Евросоюзу нужно будет более открыто контролировать государственные бюджеты стран ЕС, временами нарушая основные буржуазно-демократические завоевания – такие, как введение налогов только на основе решений народно избранного парламента.

Попытка придать легитимность Еврокомиссии посредством проведения выборов ее президента на общеевропейских выборах (в этом году эта процедура должна быть опробована впервые, на выборах преемника Жозе Мануеля Баррозу) – выглядит как настоящая пародия на демократию. Именно поэтому основные тенденции (проявляющиеся накануне выборов) направлены преимущественно против такой институции, как ЕС. Опросы, проведенные институтом Гэллапа, говорят нам, что на данный момент лишь около 30% граждан поддерживают ЕС – а 20 лет назад таковых было 70%.

Современная антифашистская стратегия

Если мы согласны со всем вышесказанным, то и нынешняя антифашистская стратегия должна соответствовать одновременно всем трем уровням данного анализа. Таким образом, задачи левых в Европе на сегодняшний день можно определить следующим образом: мы должны формировать массовое антифашистское движение, которое бросит вызов политической легитимности фашистских партий и сможет подорвать их способность сеять ненависть повсюду – от парламента до кварталов наших городов. В этом отношении весьма ценным является опыт антифашистских движений Греции и Великобритании – его необходимо использовать. Формирование такого движения потребует международной координации – одной из таких попыток стала прошедшая 5-6 октября в Афинах встреча KEEFRA («Движение против расизма и фашистской угрозы»). Распространяемый сейчас призыв провести 22 марта 2014-го международный день действий – может предоставить возможность тысячам рабочих и представителей молодежи по всей Европе одновременно выступить против фашистской угрозы и роста экстремизма крайне-правых.

Помимо массового антифашистского движения нам необходимо провести масштабную анти-расистскую кампанию и дать свой ответ на распространяемую государственными структурами и фашистами ложь об иммигрантах и беженцах. ФРОНТЕКС («Европейское агентство по управлению оперативным сотрудничеством на внешних границах государств-членов Европейского Союза»), концентрационные лагеря от Эвроса до Лампедузы и Гибралтара подпитывают фашистскую гадину, поэтому анти-расизм является важнейшим элементом антифашистской борьбы. Борьба с исламофобией должна быть наиболее приоритетным направлением – поскольку на ней сейчас сосредоточен расистский дискурс.

И, наконец, левые должны представить свою политическую альтернативу капиталистическому кризису и нарастанию анти-демократических тенденций в Евросоюзе. Вместо того чтобы растрачивать свой политический капитал на сохранение иллюзии демократического реформирования европейских институций и «улучшения» еврозоны (а именно такова стратегия лидера СИРИЗА Алексиса Ципраса – кандидата на пост президента ЕС), левые должна сосредоточиться на делегитимизации ЕС, чтобы привлечь массы рабочего класса Европы на сторону антикапиталистической перспективы. В центре всех этих попыток должен стоять интернационализм, борьба с фашизмом, расизмом и националистическими мерами экономии. Лишь в этом случае мы сможем избежать скатывания Европы в ту тьму, что не единожды окутывала Европу в XX-м веке.

Танасис Кампагианнис

Left-flank

Перевод Дмитрия Колесника

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Огни Евросоюза

Ричард Сеймур. Сопротивление фашизму: между «рано» и «поздно»

Марианн Мэкельбер. Настоящая борьба только начинается

Анжей Палис. Похмілля після свята незалежності

Эвальдас Бальчунас. Правый марш в Литве

Андрей Манчук. Реальная угроза

Антон Шеховцов. Старые и новые европейские друзья «Свободы»

Адам Лещинский. Трудно жить молодым – и в Польше