Как предотвратить трагедии в школах?

Агрессивный юноша, отчисленный за неуспеваемость из колледжа, пришел в школу с ружьём и открыл огонь по всем, кто попал в его поле зрения. По последним данным, в результате теракта погибло девять человек, а двадцать подростков ранены. Но, к сожалению, эти цифры ещё могут вырасти.

Трагедия в казанской школе не является уникальным случаем. В 2018 году подобный случай произошёл в Керчи. В США, где регулярно происходят массовые расстрелы, для подобных случаев существует специальный термин – масс-шутинг, а сама проблема давно отражена в массовой культуре, вроде знаменитого документального фильма «Боулинг для Колумбины». Эта лента оскароносного режиссера Майкла Мура рассказывает о массовом расстреле в школе округа Джефферсон, штат Колорадо, который унес жизни пятнадцати человек.

Иногда за этими преступлениями стоят правые экстремисты – как в случае с кровавой бойней в молодежном лагере социал-демократов, которое устроил Андерс Брейвик, в случае нападений исламистов или в эпизоде с атакой на молящихся мусульман, который совершил в Хевроне фанатик Барух Гольдштейн. Но чаще всего речь идет о психически нестабильных подростках. Подобная практика, некогда немыслимая для жителей СССР, к сожалению, всё чаще вторгается в нашу жизнь. И по мере поступления страшных вестей встаёт неизбежный вопрос – как избежать новых жертв?

Очевидно, мы не можем предупредить каждое индивидуальное помешательство отдельно взятого школьника. Мы не можем превратить каждую школу и детский садик в объект усиленного режима, с тотальным досмотром всех посетителей, как на спецобъекте или на досмотре в аэропортах. Мы не можем вооружить учителей пулемётами и дать им навыки скоростной стрельбы. Это не получилось сделать даже у поведенного на свободной продаже оружия Трампа. Напротив, подобные преступления еще раз напоминают о недопустимости легализации и либерализации торговли оружием, о чем так мечтают мамкины либертарианцы.

Что же предпринять сегодня на практике?

Можно вычислять какой-то процент потенциальных человеконенавистников на ранних стадиях, пока они выплескивают угрозы в сети, подпитываясь вниманием и эмоциями ее пользователей. Этому помогают алгоритмы, нейросети, применение искусственного интеллекта. Собственно, подобные технологии активно внедряются сейчас во всем мире. Однако процент превентивно вычисленных террористов все равно не будет большим, а цена такого контроля для общества очень высока – потому что он способствует реализации самых мрачных тоталитарных антиутопий.

Следует пойти по другому пути – прежде всего, усиливая работу психологов, которые должна обязательно проводиться в образовательных учреждениях. К сожалению, сегодня школьный психолог слишком часто является сугубо формальной должностью. К ним ведут на разговор записных хулиганов, а ещё иногда они проводят общие тестирования – нарисуйте свою семью, придумайте несуществующее животное, или заполните-ка вот этот опросник для моей диссертации.

Однако психологи должны наблюдать за скрытой подростковой агрессией. Формировать направленную стратегию по выявлению и предупреждению конфликтов в учебном коллективе, предотвращать травлю, помогать школьнику в сложной жизненной ситуации, обращать внимание не только на самых буйных, но и на не социализированных подростков – выведывая, что водится в тихих омутах.

Это сложная, но необходимая работа, которую должно достойно обеспечивать государство. Она требует привлечения больших ресурсов – человеческих и финансовых, требует пересмотра господствовавших годами подходов. Притом, что в образовательной системе сильна сложившаяся за годы инерция, и нет опыта купирования подросткового терроризма.

Организовать такой процесс очень непросто. Но альтернативы этому пути все равно нет.

И ещё мы можем и должны изменить саму социальную среду. Культ насилия, индивидуального успеха и нарастающее отчуждение обязательно приводят к трагедиям – не только к стрельбе в школах, но и другим, значительно менее заметным, но от того не менее страшным.

Социальный прогресс заключается не столько во внедрении системы «умный город», и не только в необходимом расширении программ социальной адаптации и поддержки – которые действительно нужны для несовершеннолетних подростков и их семей.

Обществу необходима культурная революция. Человек биологически все тот же, что десять тысяч лет назад – а мир, в котором он живет и формируется, неизмеримо усложнился и с каждым днём усложняется все сильнее, порождая новые вызовы. Если кто-то не справляется с этим стремительным социальным процессом, если кто-то оказывается на обочине, получая деформацию своей неокрепшей психики, это не проблема отдельного человека, а беда для всего его окружения.

Насилие – это социальная болезнь, и ее можно излечить только путем врачевания больного социума. Пора понять, что только это уменьшит число кровавых терактов.

Илья Знаменский

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Боулинг для Украины

Данила Глумов. Стрельба в школах – легализованное убийство

Жером Роос. Время брейвиков

Андрей Манчук. Расизм лжет. Расизм убивает

Славой Жижек. Казус Брейвика, или чего хочет Европа?

Эмердип Бэсси. Кто подтолкнул Лапшина к убийству?

Артем Кирпиченок. Дневник легалайзера

Антон Шеховцов. Транс-национальный террорист-одиночка

Володимир Чемерис. Атмосфера для эскадронiв

Андрей Манчук. «Бедность – мать преступлений»