«Я обвиняю!»

Фашизм выносит вам приговор уже лишь за то, что вы вообще существуете. Именно это и отличает фашистскую идеологию от всех прочих – даже от право-консервативной идеологии. И мы можем говорить об антифашистском фронте, только если сами признаем равенство жизней всех без исключения людей

Теги матеріалу: європа, греція, колесник, лібералізм, ліві, музика, нацизм, расизм, солідарність

02.10.2013

Предисловие переводчика: Убийство музыканта-антифашиста греческими неонацистами всколыхнуло в сентябре этого года всю Грецию. По стране прокатились массовые антифашистские демонстрации и митинги, иногда перераставшие в атаки на офисы партии «Золотой рассвет». Вскоре, на волне массового народного возмущения, греческие власти вынуждены были выдать ордер на арест десятков активистов партии, включая депутатов парламента. При обыске в офисах неонацистов была обнаружено оружие и нацистская символика. Некоторые члены партии уже сознались в избиении и убийстве иммигрантов. Десяткам давно заведенных уголовных дел на идейных соратников украинской «Свободы» наконец дали судебный ход.

Однако, почему именно сейчас начался разгром ультраправой партии и можно ли таким способом победить неонацизм? Чем неонацизм грозит культуре и обществу в целом? Можно ли поставить знак равенства между насилием ультралевых, действующих во имя прогресса, и насилием ультраправых, стремящихся, как говорил Геббельс, «покончить с 1776-м, 1789-м и 1917-м»? Мы предлагаем вашему вниманию интервью с греческим философом, профессором права и социальным активистом Костасом Дузинасом, а также его открытое письмо под названием «Я обвиняю!», которое отсылает нас к знаменитому письму Эмиля Золя, адрессованного президенту Франции в связи с делом Дрейфуса, выявившим в свое время антисемитизм французской верхушки.

– В Афинах убит Павлос Фиссас – и, как сейчас уже стало известно, он был убит за свою музыку. Что для вас символизирует это убийство?

– Сценический псевдоним Павлоса Фиссаса – Killah P(ast) – «убийца прошлого». В этом смысле он был чем-то вроде палача – он убивал прошлое, чтобы создать на его месте будущее. Псевдоним Павлоса и его убийство напомнили мне эссе Вальтера Беньямина «Тезисы о философии истории», где речь идет о фигуре ангела на картине Пауля Клее – «Angelus Novus». Павлос Фиссас – это и есть «Ангелус Новус». Как и ангел Пауля Клее, он смотрит назад в прошлое со всеми его катастрофами, смертями, поражениями и отступлениями. Ангела несет ураганный ветер, который дует из рая. Сила ветра не позволяет ангелу сомкнуть распахнутые крылья – ураганный ветер неудержимо несет его в будущее, даже помимо воли. «Мы называем этот ураганный ветер Прогрессом» – утверждает Вальтер Беньямин. Давайте считать Павлоса Фиссаса таким ангелом-мучеником. В данном случае я вкладываю в слово «мученик» двойной смысл – мученик, это и свидетель, и тот, кто приносит себя в жертву. Так путь же его жертва свидетельствует о приближающемся революционном восстании.

На другом уровне анализа происшедшего, можно сказать, что жертва Павлоса символизирует смерть искусства. Ее можно рассматривать и как часть последовательных атак на мир искусства и культуры; ее можно рассматривать в общей цепи с такими событиями, как закрытие ERT (Греческого национального телевидения), закрытие театров (в том числе театра и культурного центра EMPROS), отмена музыкального образования в школах и т. д.

Все эти сокращения и уничтожение учреждений культуры производятся во имя рыночной экономики. Те, кто стоит у власти в Греции (и их хозяева), обеспокоены «чрезмерным» развитием греческой культуры. Однако их нисколько не волнует тот факт, что подобные сокращения в сфере культуры и образования в долгосрочной перспективе приведут к самым катастрофическим последствиям.

– В ответ на убийство Павлоса Фиссаса тысячи людей вышли на антифашистские демонстрации. Почему они вышли только сейчас? Ведь это было не первое нападение и не первое убийство, совершенное греческими ультраправыми?

– Убийство Павлоса пробудило историческую память народа Греции. Это напомнило людям события 4-го августа (4 августа 1936-го в ответ на рост популярности левых, в Греции была введена военная диктатура генерала Метаксаса, которая считается прообразом будущей диктатуры «черных полковников» – прим. пер.), Гражданскую войну в Греции, убийство Ламбракиса (в 1963 году спортсмен, врач и активист антивоенного движения Григорис Ламбракис был убит на митинге толпой ультраправых – прим. пер.). Хотя, конечно, остается вопрос: почему люди не реагировали таким же образом, когда ультраправые нападали на мигрантов, уличных торговцев и вообще преступали всяческие нормы морали? Можно, конечно, сказать, что те события не вызывали особого резонанса в масс-медиа. Кроме того, раньше со стороны наших политических деятелей не наблюдалось такой решимости сформировать общий антифашистский фронт.

Мы все несем вину за случившееся – в том числе и левые – потому что считать, что жизнь коренного грека ценнее жизни мигранта, значит тоже принимать фашистскую идеологию. Ведь, как говорил литовский философ Эммануэль Левинас, «убийство одного человека – это убийство всего человечества».

(«Если бы вы реагировали на убийство иммигрантов, то Павлос мог бы быть жив»).

Фашисты убивают не за то, что вы сделали, а за то кем вы являетесь: черным, евреем, гомосексуалистом, левым и т.д. Фашизм выносит вам приговор уже лишь за то, что вы вообще существуете. Именно это и отличает фашистскую идеологию от всех прочих – даже от право-консервативной идеологии. И мы можем говорить об антифашистском фронте только если сами признаем равенство жизней всех без исключения людей, поставив этот принцип во главу угла антифашистской борьбы. Мы должны признать, что и Макрониссос, и Йиарос, и Амигдалеза – все это чудовищные концлагеря (на островах Макрониссос и Йиарос в 1950-70-х были организованы концлагеря для греческих левых и несогласных с режимом деятелей культуры; Амигдалеза – ныне действующий лагерь для нелегальных мигрантов – прим. пер.).

– После убийства Павлоса мы стали свидетелями того, что вместо множества отдельных антифашистских демонстраций, люди стали объединять свои усилия и выходить на общие демонстрации. Такие политические деятели, как Лиана Канелли (депутат от греческой Компартии) говорят о необходимости формирования единого фронта для борьбы с фашизмом. Насколько такие тенденции могут нас обнадеживать?

– Боюсь, что левые погрязли в мелких дебатах, самолюбовании, во внутренних диспутах, проходящих в византийском стиле. И причины этого зачастую укоренены в истории. Когда все эти бессмысленные дебаты перерастают в конфликты, то левые сами становятся частью проблемы. Однако некое из ряда вон выходящее событие или шокирующий случай может заставить их, хоть на время, но позабыть о своих разногласиях. Будем надеяться, что на этот раз они позабыли о разногласиях надолго, а не всего лишь на неделю. Но даже если нынешнее единство левых продлится недолго, оно все же сыграет свою немаловажную роль – ведь оно указывает левым правильное направление развития, напоминает им об их истории и, конечно же, об их ответственности перед будущим.

– Насколько обоснованными являются призывы к полному запрещению «Золотого рассвета»?

– Мы наблюдаем в Греции любопытный парадокс: «Золотой рассвет» одновременно является легальной партией и криминальной структурой. Если взглянуть на примеры других организаций (не проводя политических параллелей между ними и «Золотым и рассветом») – взять например, ирландские, баскские или курдские организации, – то мы увидим четкое разграничение между легальной политической партией и вооруженной организацией. В Ирландии, например, Шинн Фейн была легальной партией, а ИРА – нелегальной вооруженной организацией. В Греции же легальная политическая партия «Золотой рассвет» и вооруженная организация «Золотой рассвет» полностью тождествены. «Золотой рассвет» – это и партия, и уголовная банда

Запрещение политических партий бесполезно, и даже может вызвать определенные проблемы. Давайте не забывать, что призывы к запрещению политических партий, всегда были в основном направлены против левых. В свое время немецкий конституционный суд и европейский суд по правам человека постановили, что запрещение Компартии в Западной Германии являлось нарушением прав человека. И я, как профессор права, считаю, что запрещение деятельности партии бесполезно – и, кроме того, политически ошибочно было бы считать, что закон может запретить саму идею фашизма (или фашистскую идеологию). Даже если «Золотой рассвет» запретят, он восстановится под другим именем и продолжит свою деятельность. Так уже было с запрещенными политическими партиями в Турции и Египте.

Вместо этого мы должны делать акцент на том, чтобы считать деятельность членов «Золотого рассвета» криминальной, с одновременным признанием самого «Золотого рассвета» криминальной группировкой. В греческом уголовном кодексе предостаточно законов для преследования членов «Золотого рассвета» именно на этом основании. Однако полиция, прокуратура и суды зачастую не торопятся исполнять эти законы. Ведь даже в голове не укладывается: у нас есть шесть уголовных дел, которые длительное время находятся на рассмотрении, хотя все доказательства против преступников собраны, все иски должным образом оформлены и переданы в соответствующие инстанции. У нас есть все необходимые средства для преследования фашизма, но нам и не хватает для этого политической воли.

– Как вы считаете: почему тогда прокуратура и прочие государственные органы именно сейчас внезапно дали ход всем этим делам?

– Возмутительно, но, как минимум, 31 дело так долго пылилось в министерстве общественного порядка и защиты граждан. И только сейчас министр Дендиас передал все эти дела генеральному прокурору. Если уж все эти дела были связаны с уголовными преступлениями, то разве министр, который не передает их своевременно в Верховный Суд, не нарушает тем самым свои обязанности? Мы уже сталкивались с подобным в случае со «списком Лагард». (Обнародованный греческим журналистом Костасом Вазеванисом список крупнейших неплательщиков налогов Греции, составленный министром финансов Франции Кристин Лагард на основании данных, переданных служащими банка HSBC; в список входят около двух тысяч греческих бизнесменов и политиков, обвиняемых в неуплате налогов, отмывании денег и выводе средств заграницу; список был передан греческим властям еще за два года до обнародования его Вазеванисом, однако греческие власти «положили его под сукно» – прим. пер.).

Так почему же именно сейчас дали ход делам против «Золотого рассвета»? Не потому ли, что был убит грек? Не потому ли, что греческие власти до сих пор не принимали в расчет жизни и здоровье всех прочих людей? И разве тогда это не то же самое, о чем говорят члены «Золотого рассвета»? Если мы определяем уголовные преступления, совершенные членами «Золотого рассвета», как экстремистские, то разве тогда не следует, по той же логике, считать и всех, кто до сих пор терпел и покрывал эту криминальную банду, пособниками политического крыла криминальной группировки?

– Те из нас, кто участвовал на прошлой неделе в антифашистских демонстрациях, заметили, что полицейские часто не повиновались приказам своего начальства и самовольно атаковали демонстрантов. Однако мы почему-то не видим дел, возбужденных против этих полицейских. Можем ли мы в будущем стать свидетелями их судебного преследования?

– Государство (которое можно определить, как консолидацию буржуазных отношений власти) использует два типа насилия. Первый тип насилия – легальный, прикрываемый «государственным законом». Он дает государству «монопольное право на применение насилия». Второй тип – обычно нелегальный – здесь используются пара-государственные методы (негласные и тайные). Если те тенденции, о которых вы только что упоминали, усиливаются, то это свидетельствует о расширении сферы применения «нелегального» типа насилия.

Более того, это говорит о том, что когда государство находится в «чрезвычайном положении», оно без колебаний отбрасывает все те демократические и буржуазные гарантии, которые когда-то обещало обществу и предпочитает править при помощи страха и террора. Когда граждане перестают доверять государству (что обычно четко выражается фразой «государство хорошо исполняет свою работу»), когда государство лишается легитимности в глазах граждан – тогда государство начинает прибегать ко второму методу легитимизации – расширяя сферу применения, как открытого, так и тайного насилия. Я думаю, что мы сейчас находимся как раз на такой стадии.

– Нельзя не заметить, что в анализе происходящего в Греции насилия часто упоминается теория «двух крайностей» (крайне правые и крайне левые).

– Проводить параллели между крайне правыми и крайне левыми не только исторически некорректно, но и просто глупо. Ведь фашизм нападает на ценности Просвещения и либерализма (в той форме, в какой их изначально презентовал класс буржуазии). А либерализм (в его новой форме) отвергает свои основные идеи (например, равенство перед законом и справедливость). И сейчас именно левые подхватили их – и именно благодаря им эти идеи еще живы.

Хотя левые и подвергаются атакам со стороны государства, но продолжают стойко стоять на стороне иммигрантов – как и всех, кто подвергается атакам со стороны государства или становится жертвой пара-государственного насилия. Левые – это защитники свободы, равенства и братства/сестринства. Сама же теория «двух крайностей» является показателем цинизма и этического банкротства системы власти, которая уже отжила свой век и отлично понимает, что находится на краю гибели. Пока она еще не окончательно умерла – но уже влачит жизнь зомби.

Ионна Друзу

Я обвиняю!

Я обвиняю всех, кто разрушает наши социальные связи; всех, кто опошляет наше человеческое достоинство; всех, для кого люди и их гибель – лишь статистические цифры.

Я обвиняю всех, кто избивает и убивает людей на основании их цвета кожи, религии и внешних отличий.

Я обвиняю всех, кто сделал терпимыми и банальными такие явления, как смерть от нищеты и болезни; самоубийство ближнего; убийство певца.

Танатополитика – вот имя, которые мы должны дать стремящейся к смерти политике наших властей.

Я обвиняю всех, кто сошел с пути, на который некогда встал в молодости – и, как все изменники, обратил свою старческую ненависть против тех, кто остался верен принципам своей юности.

Я обвиняю всех, кто пригвождает к позорному столбу сексуальных рабочих, людей иной сексуальной ориентации и поэтов – я обвиняю всех, чья ненависть направлена на самом деле на объект их страсти.

Я обвиняю всех, кто начинает «слегка шевелиться», только когда убивают грека – словно бы кровь пакистанца, египтянина или нигерийца была не такой же красной.

Антифашизм – это налог, который власть платит добродетели.

Я обвиняю всех сторонников прогресса и Просвещения, либералов и интеллектуалов, предающих свои идеи, как только они начинают противоречить их личным интересам.

Я обвиняю тех, кто смеет ударить певца, художника, актера или танцора.

Я обвиняю всех, кто убивает искусство, музыку и книги, потому что они не входят в расчеты его компании или не соответствуют всему тому мусору, который изливают на нас телеканалы.

Как можно разделить певца и его песню?

Я обвиняю экстремистов, называющих певца экстремистом.

Я обвиняю всех, кто утверждает, что те, кто преступает все человеческие ценности, равны тем, кто посвятил свою жизнь защите этих человеческих ценностей.

Между смертью и жизнью не может быть знака равенства.

Я обвиняю судей, которые следуют букве закона, но не принципам справедливости.

Я обвиняю «объективных» социологов, экономистов-технократов и благоразумных «реструктуризаторов».

Что значит нейтральность, объективность и благоразумие во времена перелома?

Я обвиняю всех циничных и полуграмотных всезнаек.

Добавляйте свои обвинения – вынесем их на суд истории.

Костас Дузинас

Critical Legal Thinking

Перевод Дмитрия Колесника

Читайте по теме:

Костас Дузинас. «Весна священная»

Антон Шеховцов. Старые и новые европейские друзья «Свободы»