Гобсон и Китай

Не знаю как вам, а мне всегда импонирует здоровый авторский цинизм – когда писатель не изображает из себя морального авторитета, не стремится воззвать к высоким чувствам аудитории и припечатать антигероев своей книги суровыми оценочными суждениями. Он просто и вдумчиво расписывает последствия определенной линии в экономике и политике, а сами эти последствия настолько понятны и очевидны, что их изложение напрочь исключает лицемерную высокоморальную риторику. Не этим ли так привлек в свое время Ленина известный трактат британского экономист Джона Аткинсона Гобсона, посвященный тенденциям развития мировой системы империализма?

Как известно, Гобсон написал свою книгу «Империализм» в 1902 году. К этому моменту мир был практически поделен между ведущими капиталистическими державами, и предчувствие большой войны за его передел уже витало в воздухе. Но автор писал о другом – он строил прогнозы не на ближайшие годы, а на десятки лет вперед. Причем, как мы видим сегодня, во многом оказался чертовски прав.

Поскольку мы привыкли высмеивать невежество современных «экспертов», возникает соблазн предположить, что Гобсон всего лишь случайно угадал в своей книге некоторые тенденции развития глобального капитализма. Да, действительно, он в мелочах предсказал и способ, и срок распада Британской империи. Но разве это что-то большее, чем ощущение fin de siècle, которым были буквально пронизаны размышления многих европейских теоретиков конца XIX – начала XX века, или  привычка смотреть на Великобританию и ее мировую империю через очки Эдварда Гиббона, воспевшего закат другой великой империи?

Однако есть несколько аспектов, которые указывают на то, что проницательность Гобсона в действительности позволяла ему видеть то, что было скрыто от большинства его современников.

Начнем с того, что рассуждения о падении Британской империи находятся на периферии гобсоновского анализа империализма. А суть этого анализа состояла в попытке указать на то, что империалистическая экспансия, как способ экспорта капитала, увязана с отсутствием достаточного платежеспособного спроса среди населения метрополии. Уже в 1902 Гобсон настаивал на том, что повышение платежеспособности населения – в первую очередь, трудящихся классов – вполне способно стать следующим, более эффективным этапом развития капитализма. И внедрение принципов welfare state позволит избегнуть крайностей империалистической конкуренции, позволив капиталистам выгодно инвестировать на внутреннем рынке. Причем, автор трактата «Империализм» сопровождал все эти рассуждения благозвучными словами о государственном социализме – естественно, в том смысле, в котором он сам как его понимал.

Однако, сегодня наиболее впечатляет прозорливый взгляд на последствия империалистической политики в Азии – в первую очередь, в отношении Китая. Гобсон с впечатляющей проницательностью предупреждает своих читателей, что иностранные колонизаторы, накинувшиеся на «вечно неизменный Китай», не представляют себе, чем обернется впоследствии его открытие миру, когда Поднебесная окажется включена в глобальную мир-систему капиталистической экономики.

«Если окружить Китай сетью железных дорог и пароходных линий, рынок труда, который можно будет выкачивать, достигнет таких невероятных размеров, что будет поглощать весь свободный капитал и всю предпринимательскую энергию передовых европейских государств и Соединенных Штатов в течение многих поколений. Такой эксперимент может революционизировать методы империализма; давлению рабочего движения на политику и промышленность Запада можно будет противопоставить поток китайских товаров и таким путем держать заработную плату на определенном уровне и регулировать всю промышленность…

С другой стороны, Китай, пройдя быстрее других «низших рас» через стадию зависимости от западных наук и западного капитала и быстро усвоив все, что они могут дать, сможет восстановить свою экономическую независимость: он из собственных ресурсов извлечет необходимый капитал, реализует свои организационные способности, необходимые для развития машинной индустрии, и, сократив упомянутую выше вторую стадию, быстро бросится на мировой рынок в качестве одного из самых крупных и энергичных конкурентов. Захватив в свои руки всю торговлю Азии и Тихого океана, он наводнит свободные рынки Запада своими товарами, заставит закрыть рынки Запада, применить самую суровую систему протекционизма, которая будет сопровождаться сильным сокращением производства».

25% населения земного шара, которые станут прилежными рабочими, новыми винтиками капитализма. Необъятный рынок, который поглотит весь доступный для инвестиций капитал первого мира. Китайские промышленные товары, захватывающие рынки всего мира, против которых объявляет крестовый поход Дональд Трамп. Все это было предсказано Гобсоном еще в 1902 году – когда Европа, Россия, США и Япония рвали на части средневековый и феодальный по сути своего государственного и общественного устройства Китай.

Естественно, британский экономист не всегда точен в деталях, и не все сбылось именно так, как было написано в его книге. Пожалуй, это даже печально – ведь Гобсон оставлял своим читателям небольшое место для веры в наднациональные институты, которые смогут обуздать капитал и поставить его под какое-то подобие общественного контроля. Однако, все предложения Гобсона были использованы капиталом для того, чтобы продлить век рыночной экономики – здесь можно упомянуть и последовавшую в ХХ веке реализацию модели welfare state, которая была затем демонтирована в результате «восстания элит», и потогонные китайские фабрики, которые превратились в главный сборочный цех планеты.

Действительность капитализма оказалась еще более циничной, чем это мог представить себе самый циничный и честный буржуазный экономист прошлого века.

Леонид Грук

Читайте по теме:

Илья Деревянко. Китай: другой мир возможен

Леонид Грук. «Красные песни» и «чунцинская модель»

У Лун Ю. Китайский «бюрократический капитализм»

Артем Кирпиченок. Как Гонконг пришел к успеху?

Славой Жижек. Капитализм радикализуется