Между ложными альтернативами

Семь лет назад, когда началась «Оранжевая революция», и общество было политизировано до предела, я как раз заканчивал школу. Помню как учителя и ученики обменивались мнениями о происходящем; так вышло, что я занял противоположную позицию. Я был против Ющенко. Нет, я не был и за Януковича, но доказать это было почти невозможно. Логика моих одноклассников была настолько уязвима, насколько и проста:

— Ты что, против Ющенко?
— Ну, да, — отвечал я
— Так значит, ты за Януковича!

Подобные беседы повторялись много раз, и такое упорство вовсе не случайно. Ложные альтернативы — это часть доминирующей в нашем обществе идеологии, и поэтому они пронизывают всю общественную жизнь. К примеру, вы просто обязаны быть или украинским, или русским шовинистом; быть поклонником или представительской демократии, или авторитарного государства; предпочитать или централизованный план, или свободный рынок.

Откройте любую книгу теоретика либертарианства — и вы прочтете, что бюрократия и государственный социализм неэффективны. Автор этого суждения трижды прав. Его оппоненты будут говорить о ужасах рынка — и это тоже будет правдой. Всем есть что критиковать, все довольны, поэтому спор может продолжаться до бесконечности — также как спор русских националистов с украинскими или поклонников Тимошенко с любителями Януковича. Но дело в том, что наш выбор не ограничивается выбором между Януковичем и Ющенко или Тимошенко — но никто об этом не говорит. Точно так же отсутствует в общественном сознании представление о том, что между Сциллой неконтролируемого «дикого» рынка и Харибдой бюрократического государственного «социализма» есть еще один путь.

Вот и Катерина Максименко говорит: «А я постоянно думаю о плановой экономике, как главной альтернативе капитализма, за которую мы вроде как все, в конечном счете, должны бороться. И она мне ужасно не нравится. Не потому, что  мне нравится капитализм, или я не вижу его угроз, или мне так комфортно при нем живется. А потому что я жила при плановой экономике и точно знаю, что она страдает многими из тех недостатков, в которых обвиняют капитализм: растратна и неэффективна в использовании ресурсов, гнобит новое и альтернативное, куча личного времени уходит на обеспечение потребления, а вовсе не на творчество. И мне видится, что это вовсе не недостатки той конкретной плановой экономики, которая была при советах, кимирсенах и фиделях, а что это вещи, которые логично вытекают из самого принципа планирования, когда невозможно на централизованном уровне учесть и предусмотреть все, что будет происходить в каждой индивидуальной ячейке».

Как тут не согласиться? Действительно, как можно «на централизованном уровне учесть и предусмотреть все, что будет происходить в каждой индивидуальной ячейке»? Конечно, никак!

Катерина продолжает дальше: «Кроме того, нет убедительных ответов о том, как при плановой экономике возможна демократия. Те примеры, которые мы имеем, показывают, что самый простой и удобный ответ на вопрос, кто именно решает, каким будет план, и кто будет отслеживать его выполнение, и кто заткнет все те многочисленные голоса, которые считают, что план должен быть другим –  авторитаризм».

И тут также все правильно. Действительно, если вы создаете некий план действий, не посоветовавшись с другими, и без их согласия пытаетесь его внедрить, то единственный способ реализовать этот план — заставить остальных его выполнять.

Капитализм есть насилие, и «социализм» — насилие; первый иррационален, и второй — тоже иррационален. Так зачем что-то менять? Остается единственный выход. Нужно просто максимально улучшить положение вещей в существующей системе.

Такова логика Катерины Максименко.

Дело в том, что есть и третий вариант — децентрализированная плановая экономика. Катерина спешит заявить, что «анархисты» не задают себе труда ее «промыслить и описать». И ошибается дважды. Во-первых децентрализированная плановая экономика интересует не исключительно анархистов. Вот, например, при Сальвадоре Альенде в Чили реализовывали «Проект Киберсин» (Project Cybersyn) — попытку небюрократической, компьютеризированной координации экономики. Еще один пример — современная разработка свободного программного обеспечения компьютеров (Open Source Software): каждым проектом занимается открытый коллектив разработчиков; чем более востребован и практичен продукт, тем большее количество заинтересованных присоединяется к его разработке. Обратная связь потребителя с разработчиками осущетвляется с помощью почти автоматизированных сообщений об ошибках — баг-репортов — и специальных сайтов для обмена идеями, где каждый потребитель может попросить разработчиков включить в программу определенную нужную ему функцию или изменить что-то в уже существующих.

Во-вторых, попытки осмыслить децентрализированную плановую модель производства и распределения предпринимались еще в XIX веке, в период зарождения анархистской мысли — эту модель описывал Петр Кропоткин в «Хлебе и воле». Потом был опыт коммун Арагона и Барселоны во время гражданской войны в Испании, отображенный во многих трудах историков, экономистов и самих участников тех событий. Например, Абад де Сантельян в 1937 году издал текст под названием «После революции», в котором он осмысливает анархистский подход к экономике.

Современные технологии ушли далеко вперед по сравнению с XIX веком. Расчеты тогдашних теоретиков, касающиеся технической стороны низовой разработки плана, не принимают во внимание цифровые технологии. Но ведь нам, современникам компьютеров и нанотехнологий, должно быть тем более легко представить функционирование децентрализированной плановой экономики. Так, ярким примером современных разработок в этом направлении является проект «Венера». Координатор этого проекта Жак Фреско, известный социальный мыслитель, в своих трудах описывает новые технологии и механизмы их использования для построения демократичной нерыночной экономики. Вы можете скачать в интернете, к примеру, русский перевод его брошюры «Проектируя будущее».

Вот что пишет Жак Фреско: «Сейчас спутники, облетая землю, посылают информацию за доли секунды обо всём, что затрагивает наши жизни.  Эта информация необходима нам для составления прогнозов погоды, создания географических карт местности, проведения геологических исследований, изучения человеческих поселений и контроля за процессами глобального потепления. Это впервые дало нам возможность наблюдать за здоровьем планеты, состояние которого многие учёные оценивают как  неудовлетворительное, если не критическое.

За один день триллионы бит научных данных быстро передаются через киберпространство со скоростью света, делая возможной высокотехнологичную цивилизацию. Пока физика и технологии безмолвно управляют множеством процессов, миллионы людей во всём мире по-прежнему практикуют псевдонаучный подход в планировании своего распорядка дня, обращаясь к предсказателям,  провидцам и философам. Лидеры многих стран регулярно обращаются за советом к ясновидящим, медиумам и астрологам в принятии решений о судьбах миллионов людей».

Немного о «плановой экономике»

Наверное, стоит начать с того, что ни при какой «плановой экономике» никто не жил. Какой план, если СССР был включен в мировой рынок? Страна, ее экономика и политика зависели от мировой конъюктуры, просчитать которую невозможно. Этот процесс прекрасно описывает Борис Кагарлицкий в своей книге «Периферийная империя: циклы русской истории». Вот что пишет этот российский социолог: «Большевистская революция, национализация промышленности и отмена царского долга выключили Россию из глобального процесса накопления капитала, но не из мирового рынка. Более того, именно с участием в мировом рынке связывались лидерами страны надежды на ускоренную индустриализацию... В 20-е годы русское зерно возвращается на мировой рынок, но большевистские экономисты жалуются на «все еще ничтожные размеры экспорта».

Дальше автор показывает, как колебания мирового рынка зерна корректировали экономику и политику страны. Например, он демонстрирует, как Великая депрессия кардинально изменила ситуацию в государстве и вынудила руководство партии к более жестким мерам против крестьян, а значит и переходу к более жесткому политическому режиму.   

Можно вспомнить и более поздний пример фатальной зависимости СССР от мирового рынка. Открытие и освоение в 1960-х годах Западносибирской нефти и газа и рост цен на нефть в 1973-1974 гг. привели к тому, что доля экспорта нефти и газа в совокупном экспорте Советского Союза постоянно росла. Уже в 1985 году она достигает 54% (в 1970 — 15%). Советская экономика становится сырьевой, что, возможно, и определило дальнейший крах империи.

Этого фактора, по моему мнению, достаточно, что бы признать, что никакой «плановой экономики» в строгом смысле слова не было, а проблемы Советского Союза скорее определялись мировым рынком и внутренней структурой общества.

Одномерный человек и личная инициатива

Современная капиталистическая система вынуждает людей продавать себя. Она делает нас односторонними. Более того, из-за этого устройства общества все мы несчастны. Постоянная погоня за деньгами, ложные координаты успеха и восприятие мира сквозь очки собственничества, соперничества и доминирования никак не способствуют личной или общественной гармонии.

Не будем даже учитывать тот важный момент, что ресурсы нашей планеты ограничены и вариант построения нового социального государтва крайне маловероятен — для ознакомлениия с этим вопросом отсылаю к книге «Пределы роста». Даже без этого фактора структурный кризис капитализма обещает только углубление пропасти между богатыми и бедными, и никакие усилия не могут на данном этапе вызвать улучшение внутри системы.

Но может ли создавать счастливых людей общество, полное насилия, подавления и контроля? Как мы уже установили, централизованный план убивает инициативу и воссоздает аппарат насилия и бюрократию. Такая система формирует не менее загнанного и одномерного человека, чем рынок.  Более того, такая система воссоздает иерархию, в которой высшие слои получают больше благ, чем низшие. Мы видим возникновение конкуренции и карьеризма, а также нового сознания представителей власти и бюрократического и репрессивного аппарата. Последние группы не заинтересованы в равенстве или инициативе «снизу». Их устраивает болото расслоенного, стратифицированного общества. Это, в свою очередь, воссоздает идеологию, «ложное сознание», которое узаконивает установившее положение. Советский патриотизм — яркий тому пример.

Предполагаемая утопия

Так какой же может быть децентрализованная плановая экономика? Критиковать ведь все горазды. Но что предложить взамен капитализма?

Давайте пофантазируем. Представим, что мы находимся в светлом будущем безгосударственного, бесклассового общества с демократичной плановой экономикой.

Допустим, вам нужны сырые продукты питания: вам не нравятся общественные места питания, которые гораздо удобнее и рациональнее, и вы хотите приготовить пищу самостоятельно. Вы выходите с дома и направляетесь к ближайшему складу, аналогу капиталистического супермаркета. Там вы совершенно свободно заходите в помещение, не менее свободно берете продукты, коадете в сумку и идете по своим делам. В момент снятия продуктов с полки сенсоры подают сигнал об этом центрам их производства.  В этих автоматизированных центрах (да, автоматизированное производство не только возможно, но и давно внедряется ) автоматически вырабатывается необходимое количество продукта.

Таким образом производиться постоянный учет всех потребностей в режиме реального времени. Но, спросите, вы, разве все может руководиться таким принципом? Есть и другие механизмы. К примеру, сегодня любая крупная компания просчитывает предполагаемый спрос. Почему-то нам кажется, что в свободном обществе это будет сделать никак не сложнее.

Допустим, что вы не хотите (или не можете в силу географических или инфраструктурных причин) пользоваться удобным публичным транспортом. Вы приходите на стоянку автотранспорта (или его заменителя) и берете в пользование машину. Но как узнать, сколько машин необходимо держать на автостоянке? Просто — точно также, как это сейчас делают автопрокаты: рассчитывают предполагаемый спрос на основании статистики за определенный период и корректируют его по ходу. Так может происходить и в некапиталистическом обществе.

И так далее, и так далее. Конечно, есть нюансы – но почти все можно просчитать уже сейчас, учитывая только уже действующие технологии. Главное понимать, что компьютеризация и максимально обезличенный учет решает большинство вопросов, которые обычно возникают в связи с плановой экономикой. Почти все может быть «спланировано» без волевого участия человека.

Но как же разнообразие и инновации? — спросите вы. Однако, если подумать, то в свободном обществе для инноваций будет еще больше возможностей. Вы можете использовать все необходимые ресурсы в небольшом количестве, а если ваш проект имеет большой масштаб, то все, что от вас требуется — это убедить в его целесообразности общество и специалистов в определенной сфере. Разнообразие в обществе без чиновников и государства обеспечивается интересами самих людей. Вы хотите разнообразия? Я тоже. Его хотят все. Так что нам мешает его осуществлять, улучшать и видоизменять производство и.т.д.? Уж точно не время и работа, которые в таком обществе будут сведены к минимальным срокам. Даже если мы упустим технологический аспект, достаточно присмотреться к тому, какой процент людей в мире действительно что-то производит. Поделите время, необходимое для производства на все население — полицию, армию, банкиров, политиков, чиновников — и вы увидите, как мало времени будет требоваться от каждого для обеспечения достойного существования.

«Но как же власть? Она ведь неизбежно возродиться! Люди всегда хотят управлять, власти!». Вы действительно верите в это? Спросите любого социолога, и он ответит вам, что человек формируется общественными отношениями. Только взрослея, он учится быть алчным и властным. Кроме того, власть в этом обществе дает привилегии, которые недоступны угнетенным – поэтому стремление обладать ею определяется не какой-нибудь метафизической воле к власти, а другими потребностями человека.

Вообще, сама структура свободного общества не дает возможности кому-то захватить власть. Да и зачем?

Я не учел в этом тексте многих новых технологий и еще множество аспектов — объем текста слишком ограничен. Позволю себе еще раз отослать читателя к брошюре «Проектируя будущее» Жака Фреско. Также можно посмотреть документальный фильм с идентичным названием и короткий фильм «Морские города».

Если мое изложение представлений о децентрализованной плановой экономике не убеждает вас в ее возможности и/или необходимости — прошу, делитесь своими замечаниями и задавайте вопросы. Моя версия учета — всего лишь один из возможных вариантов.

Роксолана Машкова, Иван Шматко

Читайте другие материалы дискуссии о левом либерализме:

Катерина Максименко. «Почему я левая либералка?»

Алексей Цветков. «Почему я не «левый либерал?»