Классовая борьба на Северном Полюсе

Когда началось «проклятое восхождение» Санта Клауса? Как он на долгое время стал монополистом в системе производства и распределения подарков? Чего это стоило и стоит эльфам, которые якобы из любви к сладостям обслуживают его предприятия? Три ведущих эльфийских профсоюзных активиста из «Группы по изучению труда на Северном полюсе» предлагают нам «классовый анализ» «подарочной экономики» этого региона планеты – в рождественском сатирическом материале ведущего американского левого издания Jacobin. Перевод статьи сделан в рамках проекта LEFT.BY

Он приносит бесчисленные подарки, которые сам не производит (рис. Лесли Вуда).

«Группа по изучению труда на Северном полюсе» была учреждена самыми радикальными из числа рождественских эльфов во время экономического «падения» 2008 года. Фабрики Санта Клауса зашатались от глобальной экономической рецессии. Чувство недовольства в наших рядах было ощутимым. С того времени мы встречались каждые две недели для развития конкретного анализа нашего положения как рабочих, а также для обсуждения стратегий восстания. Ниже – документ, который мы приняли группой в духе углубления нашего теоретического анализа.

***

Арабская весна и движение Occupy радикализировали многих эльфов. Но совершенно ясно, что пока сохраняется неопределённость относительно того, что может бросить вызов системе эксплуатации, в которой мы пребываем. Однако мы верим, что некоторое замешательство в выборе политической стратегии является, — по крайней мере, частично, — продуктом ошибочного анализа классовой структуры и динамики нашей экономической системы.

В чём же состоит настоящая природа отношений между эльфами, Санта Клаусом и его рождественскими оленями? Как эти отношения установились и как они воспроизводятся?

Для ответа на данные вопросы нам вначале необходимо разобраться с динамикой нашей поддержки «подарочной экономики».

Пока подарки, которые мы производим, не продаются, они зависят только  от социальных норм и обычаев. Но если тёплые печеньки могут поддерживать фигуру Санты, то непосредственный производитель не может выжить, сидя только на сахаре и муке (если, конечно, он не продаёт печенье). Он всё ещё нуждается в деньгах для расширения своего производства, для покупки нового оборудования или поддержания его на прежнем уровне.

Другой момент состоит в том, что наши фабрики зависят от ресурсов, непосредственно не доступных нам на Северном полюсе. На протяжении долгого времени Санта мог просто использовать наши природные запасы древесины и ископаемого топлива. Но из-за ввода в строй новых производственных линий, встала необходимость закупки дополнительных материалов на глобальном рынке.

Вместо деревянных игрушек мы должны были всё больше и больше использовать пластмассовые для эффективной конкуренции на Рождественском рынке. И это имеет такую же связь с потребительским спросом, как и с затратами на рабочую силу. Пока Санта хотел бы думать, что он живёт в подарочном пузыре, всё возрастающая доля рынка рождественских подарков оказалась приватизирована, — с начала неолиберальной эры, — и это стало возможным благодаря процветающей китайской промышленности.

Но конкуренция не привела Санту к необходимости роста производительности труда каждого работника. Вместо этого он был в состоянии снизить затраты на единицу продукции с помощью более агрессивной эксплуатации наёмного труда или же с помощью простого найма большего числа рабочих — для сокращения количества времени, когда предприятия не работают. И пока он опирается на избыточный эльфийский труд, — что он с определённостью продолжает делать, — мы не можем ожидать от него большего интереса к вопросам здоровья и безопасности, поставленным нами перед нашим руководством.

Кроме того, благодарности до сих пор получает только Санта — как бизнесмен. При этом Санта, как единоличный владелец, может сохранять свои финансовые секреты. Но тот, кто имел неудачу работать в его офисе, говорит о том, что письма из Ватикана и Вашингтона регулярно прибывают перед тем, как Санта озвучивает квартальные производственные планы. Мы можем предполагать, что финансовая поддержка этих источников, вместе с его ежегодной оценкой «хороших» детей, является действительной частью нашей экономики. Именно эти внешние фонды Санта позволяют поддерживать те сладости и необходимый нам кров, на которые мы вынуждены обменивать свою рабочую силу.

Но как он смог получить такую власть на нами? Случилось ли это за счёт большей изобретательности или же это было что-то более зловещее и подлое?

Восхождение Санта Клауса

Мы должны помнить, что Санта начал свою жизнь как самый обычный производитель деревянных игрушек. Он был одним из выдающихся специалистов по деревянным игрушкам, обученным рядом лучших эльфийских мастеров Северного полюса. Но, пока другие были довольны обменом своих деревянных игрушек на местных рынках, Санта начал продавать их в близлежащих городах.

Без мышечной силы эльфов рождественский обмен подарками станет невозможен (рис. Лесли Вуда).

Ему повезло, духовенство некоторых индустриальных городов, которые он посетил, увидело в этих дефицитных товарах средство для поддержания моральной дисциплины среди возросшего числа детей из низших классов, наводнивших городские улицы.

Вместе с ростом населения и связанных с этим проблем для правящего класса, Санта оказался перегружен возросшим спросом на его игрушки. Он поначалу стремился к расширению производство через использование своей собственной семьи, но скоро он переключился на прибавочный труд других. Но, как ни старался он россказнями про служение величайшему добру и помощи бедным в далёких землях привлечь рабочую силу, её количество никак не достигало необходимого числа.

Наконец, после проваленного эксперимента с системой «надомного труда», Санта прибег к насилию, только с помощью которого он и смог нанять нас. Это было бы невозможно без поддержки духовенства и подъёма буржуазии в городах. С их помощью Клаус организовал «низы» рождественских оленей, которые имели исторически напряжённые отношения с эльфами, организовал за счёт предложенной им экономической безопасности и соответствующего социального статуса.

С тех пор банды оленей стали отправляться в эльфийские деревни для разорения сельскохозяйственных угодий, — и это было легко сделать с помощью рогов! В итоге постоянные проблемы в производстве продуктов питания не оставили многим эльфам ничего иного, кроме как идти работать на Санту.

Всё это время правящий класс в городах фальсифицировал историю, чтобы противостоять сообщениям о насилии во внутренних районах, которые пробивались, которые проникали в города. Указывая на подарки, которые он дарил детям в городах, они сравнивали Санту с епископом Николасом из Смирны – богачом, который был известен своей щедростью к детям – и изображали рождественских оленей как благородных созданий.

Но Санта не святой, и рождественские олени нам не друзья. Санта насильно восстановил старую классовую структуру в своих узких интересах. Он принудительно лишил нас нашего основного средства к существованию с помощью оленьих рогов, и эту стратегию он реализует до сих пор для защиты собственной классовой позиции.

Понимание различия классовых интересов в нашем обществе является существенным, если мы продолжаем развивать эффективную стратегию сопротивления нашей эксплуатации. Вооружённые этим анализом мы можем объяснять нашим братьям и сёстрам, почему недавние заявления о нескольких «плохих овцах» среди оленей звучат неубедительно. Они остаются «нашими врагами с рогами» до тех пор, пока служат в качестве оплота власти в нашем обществе.

Классовый анализ также объясняет доминирующий нарратив, – которым мы, кстати, сыты по горло, – о том, почему рождественские эльфы хотят работать за мизерную компенсацию. Ведь мы идём в цеха не потому, что у нас есть врождённая предрасположенность к производству игрушек! И мы покинули наши фермы не по той причине, что предпочитаем конфеты клубням!

Это важный момент.

Очень популярно то представление о нас, что мы с удовольствием работаем за сладости. Но это потому, что у нас нет выбора. До тех пор, пока олени не опустошили наши семейные участки, мы выращивали широкий диапазон овощей, хорошо подходящих для данных климатических условий. Мы даже были замечены на мировом уровне в качестве экспертов по хранению урожая в тёплые месяцы —  с тем, чтобы не прекращать их потребление в течении круглого года. И всё это теперь утеряно.

Наша зависимость от импортируемого сахара является результатом социальных факторов, неподвластных нам. Но это говорит о том, что мы имеем много общего с рабочими на плантациях сахарного тростника, которые также, как и мы, страдают от эксплуататоров, наживающихся на нашей крови, на нашем поте и труде.

Некоторые решили, что старый лозунг «Рабочие всех стран, объединяйтесь!» слишком далёк от нынешней постиндустриальной реальности. Они говорят, что рабочий класс более не агент социальных трансформаций. Но эти выводы, – мы уверены, – игнорируют те реальные обстоятельства, которые продолжают превалировать на фабриках Санты и за их пределами.

Мы надеемся, что выше приведённые объяснения позволят понять, почему нам не обойтись без правильного классового анализа на Северном полюсе. Начнём же «войну за Рождество», основанную на более научной основе.

Лесли Вуд

Jacobin

Перевод Алексея Кудрицкого

Читайте по теме: 

Чайна Мьевиль. «Марксистский путеводитель по монстрам» 

Пол Мэйсон. Чем окончится «Игра престолов»?

Младен Долар. Курение и коммунизм

Корин Файф. «Стильная революция»

Алиса. «Есть тайный мир, сокрытый в мире этом…»