Сапатизм, увиденный с Красной площади

Наверно, сапатистскому командованию не понравится это определение. И, если честно, оно и мне не очень нравится. Возможно, это проблема лингвистического багажа, который мы тащим с собой. Те, кто привык искать в сельве мексиканского юго-востока вооруженных партизан в масках, обычно не замечают, что сапатизм это скорее не военно-политический или социокультурный проект, а духовная школа. Новый гуманизм в обертке и с символикой традиционной левой, которая привыкла ничего не понимать. Духовная школа, без учителей и без культа иррационального, строящаяся путем разрушения догм, со множеством ошибок и недостатков, постоянно продвигающаяся одновременно внутрь и наружу. И, как любой подобный процесс, сапатизм нельзя понять исходя из его несуществующих теоретических рамок или из публикаций Маркоса. Мне кажется, чтобы разобраться в этом, необходимо попытаться пережить хотя бы немного этого опыта.

Нет лучшего доказательства краха революционных парадигм прошлого века, чем нынешнее состояние республик бывшего СССР. Помимо того, что все это пространство является огромным памятником рухнувшему фараоновскому зданию сталинизма, сегодня эта территория – еще и непревзойденный рассадник ультраправой идеологии и фундаментализмов разного рода с самым минимальным проявлением критики власти со стороны граждан. Я говорю об этом без злорадства; моя история – часть этой трагедии.

Когда почти 20 лет назад в Москве вышли первые две книги с сапатистскими текстами, они были встречены с удивлением, любопытством и симпатией. Некоторые не замедлили определить субкоманданте Маркоса как еще одного гиганта латиноамериканской литературы, и для них его книги вскоре затерялись между томами Кортасара и Борхеса. Другие вспомнили учение дона Хуана и увидели в старике Антонио революционную реинкарнацию известного персонажа Кастанеды. И очень возможно, что были и те, кто ничего не сказал, но в тишине, в своих образах и воспоминаниях нашли, почувствовали и увидели вещи, которые каким-то образом соединили их с далекими мужчинами и женщинами – главными героями историй субкоманданте. Конечно, среди этих людей оказалось совсем немного политиков из карикатурных и позорных постсоветских левых партий.

Одновременно с этим, с одной из соседних планет сапатистский Маленький принц с заметным французским акцентом еще раз повторил нам, что самое важное невидимо для глаз. Наверно, ему стоило уточнить, что речь о глазах, которые не хотят видеть.

Мы все прекрасно понимаем, что для того, чтобы построить нечто-то иное, жизненно важен глубокий и критический анализ недавних исторических процессов. Это, конечно, необходимо – но этого недостаточно. И здесь возникает интереснейший вопрос о роли интеллектуалов, сочувствующих, симпатизирующих и/или являющихся действующими лицами сапатистской мечты, со всеми преимуществами и рисками, которые это подразумевает. Вопрос сложный, потому, что глубокое преобразование человека, к которому стремились лучшие левые мира – от Че до Сапатистской армии Национального Освобождения (и, конечно, множество других – и гораздо раньше и независимо от них), не может стать просто результатом размышлений или интеллектуальных выводов. Необходимо создание мобилизующего коллективного образа и повседневная практика «разучиваться, чтобы учиться». Между тем при обычном политическом анализе, не сопровождаемом новым опытом антивождизма и объединения людей, повторение трагедий прошлого неизбежно. Поэтому, изменения, к которым мы стремимся, будут видны не только в содержании речи, но и во взгляде говорящего, в его голосе и в использовании им местоимений.

Мы говорим об этом, потому что в бывшем СССР честные и искренние люди, которые хотели лучше понять послание САНО, почти всегда искали «интеллектуалов сапатизма» с тем, чтобы задать им пару тысяч академических вопросов. Ответом были влажность сельвы, электрическое гудение цикад и великолепие позеленевших руин майя.

Возможно, существуют народы, погребенные под тяжестью своей истории. Возможно, история некоторых народов истощена, выжата и отравлена, как земля, которая должна отдохнуть, прежде чем снова дать хороший урожай. А, может быть, и нет, и это только оправдание. Вчерашняя «родина пролетариата» сегодня находится в арьергарде социальной борьбы, и даже ее коммунисты не осмеливаются ставить под вопрос существование капитализма. Великий советский ученый Юрий Кнорозов, никогда не покидая своей страны, на основе нескольких кодексов майя сумел расшифровать и понять их письменность. Какие кодексы мы должны отправить сегодня из Мексики в Россию, чтобы её народ расшифровал простое и срочное послание о необходимости самоорганизоваться и противостоять неолиберализму?

Возможно, чтобы создать концепцию будущего, мы должны сначала представить себе и совместить человеческий пейзаж с природным. Мне посчастливилось увидеть и почувствовать это в сапатистской «улитке» Ла-Гарруча. К счастью, между моими глазами и реальностью не было ни линз фотоаппарата, ни каких-либо интеллектуальных устремлений. И увиденное без посредничества чего-либо впадало прямо в сердце. Религиозные люди называют такой опыт «причащением».

Россия огромна. Она населена прекрасными людьми. В ней остаются огромные пространства нетронутой природы. И значит...

...Ладно, сапатизм – не духовная школа. Скорее это многообразие цветов зеркала и инкубатор восприимчивости. Что? Опять нет? Но… мммм… мне нужно ответить на звонок Кремля, подождите.

Олег Ясинский

Перевод с испанского Степана Артамонова

Читайте по теме: 

Сапатисты - коммуне Окленда

Андрей Манчук. Бабочки мира летят в Украину 

Олег Ясинский. Призыв из Мексики

Артем Чапай. Ель-Пасо блюз

Камило Гевара. «Революционер руководствуется чувством любви»

Паула Вилелья. Интервью с Эдуардо Галеано