«Неизбираемый»

Победа левого социал-демократа Джереми Корбина на выборах лидера Лейбористской партии стала политическим землетрясением, которое потрясло британский истеблишмент. В начале лета британские букмекеры принимали ставки на его победу с коэффициентом 100:1. Все «респектабельные» комментаторы были столь же скептично и даже насмешливо настроены по отношению к его кандидатуре, и серьезно рассматривали только неотличимых друг от друга «фаворитов» гонки. А спустя три месяца партию, в которой последние двадцать лет господствовал почти неотличимый от консерватизма новый лейборизм, возглавил открыто левый лидер-социалист, который имеет теперь самый уверенный и твердый лидерский мандат за всю историю партии.

Масштаб этого события налицо: после оглашения итогов голосования тысячи человек тут же вступили в Лейбористскую партию в качестве полноправных членов, а напуганные консерваторы с легкой руки Дэвида Кэмерона выпустили истерический пропагандистский ролик, который не обвиняет нового лидера «трудовиков» разве что только в людоедстве.

Как же был проделан политический путь, который привел к такому неожиданному, на первый взгляд, результату? Эволюция массового сознания и перспективы развития рабочего движения в Соединенном Королевстве – тема для отдельной статьи, но не менее важным для понимания ситуации во всей ее полноте будет попытка рассмотреть саму выборную кампанию Корбина и избирательный процесс в Лейбористской партии в целом.

Порой необходимость реализуется через случайность. Джереми Корбин был номинирован последним из четырех кандидатов этой гонки за право занять место лидера ведущей оппозиционной партии Британии – на месяц позднее Энди Бёрнэма, Иветт Купер и Лиз Кендалл – трех серых, мейнстримных лейбористских карьеристов без сколько-нибудь значимых отличий в их насквозь центристских политических программах. Отсутствие реального выбора было очевидно даже для партийного руководства, и потому было решено допустить кандидатуру Корбина в качестве символического жеста. Многие из 36 депутатов партии, которые официально поддержали его выдвижение – это всего лишь на один голос больше необходимых 35 голосов, или 15% фракции партии в парламенте – открыто заявляли, что на деле они являются сторонниками других кандидатов, а кандидатура Корбина нужна лишь для «расширения дискуссии» и не имеет реальных перспектив.

С самого начала его кампании партийные «соратники» и правая пресса наперебой очерняли и высмеивали левого аутсайдера. Главным лейтмотивом этого хора звучало слово «unelectable», что в переводе с жаргона «респектабельной» британской политики означает «неизбираемый» – или «слишком левый для того, чтобы иметь электоральный успех среди (якобы) центристской, консервативной массы». Только поняв это, можно полностью осознать масштаб потрясения британского истеблишмента от того, что символический «неизбираемый» кандидат был избран с 60% голосов, и с отрывом в более чем 40% от своего ближайшего соперника Энди Бёрнэма.

Очевидно, что «неизбираемый» с точки зрения оторванных от реальности политиканов Корбин оказался куда привлекательнее для большого количества обыкновенных людей, которые в действительности намного левее, чем кажется поверхностному наблюдателю. Кто же эти люди, чьи голоса принесли «темной лошадке» столь уверенную победу, и как ее допустила партийная бюрократия? Рассмотрев недавно реформированный механизм внутрипартийного избирательного процесса, и обратив внимание на палки, которые вставляли в колеса Корбину на протяжении всей его кампании, мы можем убедиться, что масштаб его победы, одержанной вопреки всем препятствиям, превосходит даже набранные им разгромные 60%.

До недавнего времени, лидер партии определялся коллегией выборщиков. Треть голосов принадлежала членам парламента и депутатам Европарламента от лейбористов, треть – членам партии, и еще треть – членам аффилированных профсоюзов. Реформа, которая была проведена под руководством Эда Милибэнда в 2014 году, на первый взгляд кажется шагом к демократизации процедуры выборов. Помимо всего прочего, она ввела систему «one member, one vote» – то есть, голоса всех голосующих стали равновесны. Кроме того, помимо полноправных членов партии право голоса получают ее зарегистрированные и заплатившие £3 сторонники. Но было бы наивно полагать, что «реформаторы» были заинтересованы в реальной демократизации, – напротив, влияние профсоюзов на избирательный процесс было снижено, а повышение удельного веса голосов партийных низов и активных сторонников, основываясь на священной догме «нового лейборизма», согласно которой избиратель почти всегда центрист и сторонится левизны, было призвано упрочить позиции правого крыла партии. Однако эти ожидания не оправдались.

Согласно новой системе, в выборах лидера принимали участие три равные категории избирателей. Первая, и наиболее многочисленная – это, разумеется, полноправные члены партии, регулярно платящие взносы. В этой категории Корбин получил более 120,000 голосов, или 49,6% – более чем вдвое больше, чем его ближайший соперник, который получил 55,000 – или 23%.

Вторая категория – сторонники партии, официально зарегистрировавшиеся и заплатившие взнос в размере £3 для того, чтобы принять участие в этих выборах. Именно здесь проявилась наиболее активная поддержка Корбина (в относительном отношении), чья избирательная кампания, вопреки всем ожиданиям, привлекла очень большое количество людей, прежде аполитичных от отсутствия альтернативы, колеблющихся и сторонников других партий: 88,000 голосов, или 83,8% от всех голосующих в этой категории.

Наконец, третья категория – члены аффилированных организаций, то есть, преимущественно, профсоюзов. В ней Корбин набрал 57,6%, 41,000 голосов. Как уже отмечалось выше, участие профсоюзников во внутрипартийных выборах усложнилось и бюрократизировалось в результате так называемой «реформы Коллинса» в 2014 году. Напомним, что большинство профсоюзных организаций Великобритании, – в том числе крупнейшие, такие как Unite, UNISON и PCS, – исторически официально связаны с Лейбористской партией, финансируют ее, и до недавнего времени играли в ней особую роль. Теперь же, помимо отчисления части своих профсоюзных взносов в пользу партии, член профсоюза также должен пройти дополнительную бюрократическую процедуру регистрации в качестве сторонника партии чтобы получить право голоса. Это стало препятствием для участия многих профсоюзных членов и активистов – в массе своей сторонников левых. Кроме того, данная реформа была многими как оскорбление и попытка разрыва исторических связей профсоюзов с Лейбористской партией, за счет которых еще сохранялись остатки авторитета партии в глазах рабочего класса – авторитета, изрядно растерявшегося за последние годы. Но, несмотря ни на что, Корбин получил у профсоюзников 57,6% голосов.

Истерические клеветнические нападки на Корбина, которые не прекращались все лето в СМИ, слезные покаяния некоторых членов парламента от лейбористов, сожалевших о том, что они номинировали Корбина, и даже грозные предостережения от Тони Блэра – бывшего лейбористского премьер-министра, а также, по совместительству, военного преступника и «советника» казахстанского диктатора Назарбаева – все это не достигло своей цели. Выпады против левого кандидата оказались контрпродуктивными. Их активно опровергали в социальных сетях и в действительно левой прессе. Кампания Корбина продолжала с каждым днем набирать обороты, так что на своих публичных мероприятиях в всех крупных городах ему приходилось выступать дважды – сначала для сотен сторонников, уместившихся в выделенном для выступления помещении, а затем для толпящихся на улице людей, которым не хватило места.

Это побудило партийную бюрократию пойти на более решительные меры. Руководство начало «чистку» избирателей: 56 тысячам человек, или примерно 9% из всех зарегистрированных избирателей, было отказано в праве голоса. Некоторым из них не были высланы бюллетени, других уже после голосования уведомляли об отказе, и в большинстве случаев – без объяснения причин. Жертвой чистки становились и недавно зарегистрировавшиеся для голосования сторонники, и активисты партии с большим стажем. Тем, кому все-таки удалось пройти через утомительный бюрократический процесс, достучаться до партийной избирательной комиссии и потребовать объяснений, обычно предъявляли обвинения в «несоответствии целям и системе ценностей Лейбористской партии», или в «поддержке организаций, противостоящих лейбористам».

Как оказалось, левая и радикализованная молодежь «не соответствует целям и ценностям» одной из старейших рабочих партий мира – но зато к выборам допускаются неотличимые от консерваторов новые лейбористы и люди вроде депутата Симона Данчука, получившего £10,000 за статью для консервативной газеты Telegraph. Но к этому моменту в партию хлынули бывшие сторонники «зеленых», либерал-демократов, шотландских националистов и мелких левых партий, увидев в ней надежду на реальную левую альтернативу. Поэтому репрессии не приобрели еще большего размаха и не дали необходимого результата.  

В свете всего вышесказанного, разгромная победа Корбина должна послужить уроком для пессимистов от левого движения. Иногда необходимость реализуется через случайность, иногда – через закономерность. Но главное именно то, что, так или иначе, она обязательно реализуется. И ни буржуазные СМИ, ни бюрократические манипуляции не могут стать ей серьезной помехой. Эта необходимость давно назревала в пораженном глубоким кризисом Соединенном Королевстве – выражаясь в радикализации социальных протестов и массовом движении против мер жесткой экономии – а с победой Корбина она стала очевидной для всех. Ведь сама по себе умопомрачительная цифра в 60%  была достигнута вопреки препятствиям,  которые чинили со всех сторон представители британского истеблишмента, и могла бы быть еще внушительнее. Хотя таблоиды продолжают с новой силой лить грязь на нового лидера Лейбористской партии, тем не менее, всего за сутки после оглашения результатов в партию вступило 15,000 новых членов, и это число продолжает расти с каждым днем.

Каким бы ни был дальнейший путь Джереми Корбина и Лейбористской партии, в первую очередь важно то, что рабочее движение в стране вышло на качественно новый уровень. И можно не сомневаться, что британский рабочий класс вновь покажет свою мощь.            

Тимур Даутов

Читайте по теме: 

Артем Кирпиченок. И пришел Корбин

Гэри Янг. Англия: бунты были политическими

Джим Брукшоу, Хазель Брукшоу. Британия накануне кризиса

Дмитрий Колесник. И все-таки, стерва

Билли Брэгг. Почему музыка вновь должна политизироваться