Сёла без школы

1 сентября 2015 года в одной из сельских школ Романовского района на Житомирщине состоялся традиционный для нынешней Украины «урок патриотизма». Дети слушали эту политинформацию вместе со своими родителями: им рассказали о «революции достоинства», о «небесной сотне» и об успехах антитеррористической операции на Донбассе. Все это зачитывалось по тексту присланной из области «методички». Затем директор сказал, что учебники надо будет покупать теперь за свой счет, и подтвердил слухи о том, что до конца года школа будет закрыта из-за недостатка финансирования. Хотя всего несколько лет назад здесь провели неплохой ремонт, и получили компьютеры – пускай даже и не самые современные. Вопрос о том, где смогут в дальнейшем учиться школьники, остался без ответа. Пока что родителям сказали, что «ситуация прорабатывается на уровне области и района» – судя по всему, в перерывах между подготовкой пропагандистских патриотических методичек, за финансирование которых можно не волноваться.

Важно заметить, что в этом эпизоде нет ничего из ряда вон выходящего. Еще несколько месяцев назад здесь же, в Романовском районе, прямо посреди учебного года ликвидировали сразу три школы – Малокозарскую и Пилипо-Кошарскую общеобразовательные школы, а также школу в поселке Годиха. Романовский райсовет принял это решение, руководствуясь скандально проведенным через парламент неолиберальным законом «О государственном бюджете на 2015 год», – мотивируя его тем, что у местных властей не хватает средств на финансирование учебных заведений. Аналогичные постановления принимали в течение года и соседние райсоветы – к примеру, в июне в Попельнянском районе сообщили о закрытии Лучинской и Голубятинской общеобразовательных школ. Всего же, согласно заявлению Житомирской облгосадминистрации, в области будут закрыты 76 школ, которые официально признаны чиновниками «затратными для бюджета». А вопрос о том, куда пойдут учившиеся в них дети, действительно «только прорабатывается» – что не сулит ничего доброго жителям оставшихся без школ сел, где уже не в полу-шутку, а, скорее, в полу-серьез утешаются тем, что «образование можно сейчас и в интернете получить, а компьютер сам грамотность проверяет».

Какие социально-экономические процессы стоят за этими цифрами, которые остались незамеченными в потоке трагических новостей украинской жизни? Известно, что Житомирщина – особенно ее центральные и северные районы – является одни из самых бедных и наименее развитых регионов страны, где, даже не смотря на миграцию и сокращение численности населения, всегда ощущалась нехватка сельских школ. Почти каждая из них обеспечивает начальным образованием не только школьников из самого поселка, но и несколько соседних небольших сел. Еще в семидесятые-восьмидесятые годы количество школ в области было признано недостаточным, и вплоть до 1991 года здесь практиковали открытие новых общеобразовательных учреждений. Затем же количество школ начало сокращаться – по мере ликвидации колхозных хозяйств и вымирания населенных пунктов, которые покидали оставшиеся без работы люди: в первую очередь, трудоспособное население репродуктивного возраста.

Параллельно падала общая мотивация к получению образования, которая была в прежние десятилетия традиционно высока – поскольку школьные знания были для сельских подростков открытыми дверями на первом этаже социального лифта, который зачастую поднимал на невиданные высоты. Достаточно вспомнить, что три первых президента Украины начали свой жизненный путь в небольших селах «депрессивных» сейчас областей. Занятые выживанием за счет натурального хозяйства и мелких подработок селяне отныне не видели в этом особого смысла и перспектив, поскольку мало кто мог обеспечить дальнейшее обучение своих детей в коммерциализованных вузах, где, к тому же, уже не гарантировалось трудоустройство. По их логике, дети вполне могли бы ограничиться «базовым эконом-пакетом» знаний, и больше пригодились бы родителям дома, занимаясь хозяйством или помогая им на заработках, оставаясь при этом «под присмотром». «Школьные автобусы», которые должны были отвозить детей, ходили нерегулярно – и иногда детям приходилось добираться до расположенной в соседнем селе школы по лесным зимним дорогам, в позднее время и в плохую погоду. Все это уже давно привело к тому, что множество проживающих в подобных селах подростков посещают школу время от времени, получая образование формально, «задним числом» – за небольшую мзду педагогам, которые выписывают для них аттестаты по окончанию восьми лет школьного учебного курса. Ну а дети из «неблагополучных» семей зачастую не ходят в школу вообще – особенно, если она далеко от дома. Подростки, которые копают на нелегальных приисках полесский янтарь, обеспечивая этим свою жизнь и существование своих семей, разумеется, занимаются этим отнюдь не только во время школьных каникул.

Вполне очевидно, что в этих условиях ликвидация еще 70-80 школ по области приведет к тому, что количество полуграмотных и необразованных детей в этом регионе катастрофически возрастет. Получение школьного, а затем и высшего образования станет проблематичным для жителей сотен населенных пунктов. Фактически, оно останется гарантированно доступным только для жителей местечковых элит. И уже в течение одного-двух поколений это окончательно закрепит социальное расслоение на селе и во всей Украине, где образование станет привилегией высших и средних классов, преимущественно представляющих городские слои. Большинство жителей периферийных областей страны будут грамотными лишь на столько, сколько это будет необходимо для того, чтобы задешево продавать свою рабочую силу владельцам потогонных фабрик, аграрным баронам-латифундистам или криминальным «янтарным» мафиози. Ну а социальными лифтами останутся здесь разве что полиция или армия. И хотя на украинском Полесье растут не пальмы, а сосны, эта картина до мелочей напоминает ситуацию в странах Латинской Америки или Юго-Восточной Азии, где многие десятилетия внедрялись классические схемы неолиберальных реформ.

Впрочем, школы «оптимизируют» на всей территории Украины. Так, в весьма благополучной на общем фоне Харьковской области планировалось закрыть в этом году 43 школы. Но и это далеко не предел – аппетит приходит во время еды, и директор областного департамента образования и науки Анатолий Бабичев недвусмысленно указывает на то, что в некоторых районах насчитывается 50-60% процентов «малокомплектных» школ, содержание которых, по его мнению, излишне затратно. Чиновники повсеместно напоминают о том, что бюджет 2015 года не предусматривает финансирования программы «Школьный автобус», а бюджеты местных советов пусты, и они очень часто не могут обеспечить стабильную развозку школьников. Глава администрации Боровского района Сергей Жук честно говорит, что «школьных» автобусов не хватает уже сейчас. А при нехватке средств на горюче-смазочные материалы они далеко не всегда могут приходить в расположенные в десятках километров от его райцентра села.

Та же ситуация в Богодуховском районе, где собираются закрыть почти половину школ. В селе Сенное, где в прошлом году уже сократили один класс обучения, заставляя детей ездить в райцентр, рассказывают, что у «районо» часто не было денег на бензин, а автобусы ломались на давно не ремонтируемых местных дорогах, по которым и вовсе не проехать зимой. Так что, по словам местной жительницы Татьяны Солопитченко, ее дочери-пятикласснице пришлось добираться из школы до своего села на попутных машинах.

Теперь же будет гораздо хуже.

«Вопрос перевозки детей ляжет на плечи сельского совета. Мы не найдем средств, чтобы арендовать автобусы, платить водителям. Большая часть детей просто не будут нигде учиться», – откровенно объяснял журналистам заместитель председателя сельсовета села Сенное Владимир Косточка.

«Село бедное. Родители практически неработающие и самостоятельно вывозить детей не смогут, вариантов таких я не допускаю»,  –  вторит ему Людмила Кривожиха, директор учебно-воспитательного комплекса в буковинском селе Онут, расположенном в противоположной части страны.

Таким образом, столичные буржуа, которые помогали продвигать на пост министра образования националиста и проводника неолиберальной образовательной «реформы» Сергея Квита, попросту закрыли двери в образование для детей простонародного «быдла» из сел и рабочих поселков.

Однако, закрытие «убыточных» школ будет иметь множество других последствий для экономики и социальной сферы страны. Во-первых, это грозит уже анонсированными увольнениями педагогов, которые не смогут трудоустроиться по специальности в своем населенном пункте. Этот процесс уже идет – в том же селе Онут, где недавно объявили о закрытии местной школы, без работы останутся 14 человек. В целом же, согласно заявлению профсоюза работников образования и науки Украины, неолиберальные «инициативы» уже в ближайшие два года могут привести к увольнению около 100 тысяч учителей. Новые рабочие места получат разве что преподаватели «научного национализма», выпускники семинарий и богословских школ – поскольку премьер Яценюк анонсировал введение курсов «патриотического» и «духовного» воспитания – «чтобы дети были ближе к Богу». Тем более что общая динамика открытия церквей в нашей стране обратно пропорциональна такому же лавинообразному сокращению количества образовательных учреждений.

Кроме того, ликвидация школы в целом негативно сказывается на социально-экономической жизни населенного пункта, делая его жизнь еще более бедной и криминализированной. «Закрытие школ в Украине грозит вымиранием поселков» – пишут об этом «Подробности». И действительно – это сразу же простимулирует дополнительную миграцию из «неблагополучных» регионов. Социально активные украинцы, которые, обычно, и без того не видят в родном селе никаких перспектив, но еще имеют какие-то средства, будут стремиться переехать туда, где их дети, по крайней мере, смогут получить образование. Такой отток населения в целом негативно скажется на экономическом развитии оставшегося без школы поселка, а, вдобавок, многолетние наблюдения в странах Третьего мира показывают, что падение или рост уровня образования практически повсеместно коррелируются с динамикой роста преступности, которая особенно усиливается в подобных гетто, без школ и работы. И было бы наивно полагать, что нашпигованная нелегальным оружием, глубоко травмированная войной и нищетой Украина вдруг станет исключением из этого правила.

Все эти катастрофические последствия, заложенные только в одном из параграфов «образовательной реформы», являются прямым результатом диктата Международного валютного фонда, который открыто навязывал сокращение школ и увольнение педагогов полностью послушному ему украинскому правительству – в качестве одного из условий предоставления следующего кредитного транша.

«Важное условие – сокращение учителей при оптимизации школ. Это самый болезненный вопрос. Но, к сожалению, не думать о нем нельзя. На сегодняшний день украинское образование крайне неэффективно: много малых школ, слишком много учителей работает в системе. И некоторые сокращения неизбежны», – вещает об этом польский эксперт Ян Герчински, мнение которого охотно цитируют в украинской либеральной среде.

История отношения к этому вопросу вообще является ярким примером лицемерия нынешних провластных политиков и чиновников от образования, которые прежде, находясь в оппозиции, активно выступали против проходившего при Януковиче сокращения школ, справедливо отмечая их важнейшую социальную функцию в жизни отдельно взятых поселков и всей страны. Тогда они заявляли, что государство ни в коем случае не должно экономить на образовании, в том числе, и за счет сокращения школ с небольшим количеством учащихся – поскольку это лишит множество детей возможности получить образование. 

Так, еще в мае 2013 года депутат-оппозиционер Лилия Гриневич горячо протестовала против намерений закрыть школу в одном из небольших сел Запорожской области: «Дети должны быть, по меньшей мере, обеспечены начальной школой и дошкольным учебным заведением в селе. Они могут в любом количестве (даже если это три ребенка) учиться в маленькой школе и при этом получить от начального образования то, что им нужно, а именно – любовь к обучению, желание познавать мир, читать, писать, то есть навыки начального образования. Такие учреждения, которые являются центрами социальной инфраструктуры в селе, нельзя закрывать, сколько бы они ни стоили».

Однако после победы «евромайдана», все та же Гриневич, которая вновь прошла в парламент по списку правящего «Народного фронта», возглавив профильный «образовательный» комитет, сразу же принялась активно лоббировать разработанный  при ее личном участии правительственный закон. Хотя было изначально ясно, что он призван отменить мораторий на закрытие сельских школ – чтобы их при желании можно было закрыть решением местных властей, на плечи которых теперь перекидывается с государственных плеч основное бремя их содержания.

По существу, нынешние власти дословно повторяют риторику своих «региональных» предшественников, заявляя, что сокращение сельских школ якобы только позитивно скажется на качестве образования на селе. С той разницей, что если у Табачника, дело которого активно продолжает «команда Яценюка», намеревались ликвидировать 143 школы, то, уже в конце 2014 года Министерство финансов раздумывало над тем, чтобы ликвидировать свыше 400 школ. При том, что общее количество «маломестных» школ оценивается правительственными экспертами в количестве около 5000 образовательных учреждений.   

«МВФ настаивает на том, чтобы нагрузка на преподавателей средней школы была увеличена. 18 часов – это низкий показатель. Но с другой стороны, пересмотр ставок не должен стать механизмом экономии. Он должен стать механизмом перераспределения зарплат. В Украине на одного учителя приходится значительно меньше учеников, чем в Европе. В то время как количество школьников в силу объективных причин уменьшалось, количество ставок оставалось практически без изменений. Надо перестать работать так, будто на нас не влияет демографическая ситуация. Влияет и очень существенно. У нас уменьшается количество учеников. Значит, нам надо уменьшать количество учителей и школ. Это непопулярные шаги, это не вызывает большого энтузиазма в обществе, но тут дело не только в эффективном использовании бюджетных денег. Тут еще и вопрос качества обучения. Мы все понимаем, какое качество могут обеспечить маленькие сельские школы. Мы оставляем этих детей якобы для их же блага, но на самом деле их жизненные шансы существенно уменьшаются, потому что они получают начальное образование низкого качества. Надо набраться мужества говорить такие вещи. Мы должны защищать права учащихся, поэтому должны принимать непопулярные решения», – рассказывает об этом заместитель министра образования Украины Инна Совсун.

Мы можем видеть, как депопуляция населения, которая является прямым следствием неолиберальных реформ прежних лет, по-оруэлловски используется сейчас в качестве аргумента для оправдания новой неолиберальной реформы по требованию МВФ. Которая должна заставить украинских учителей – тех, кто не окажется в результате ее на улице – работать еще больше, в условиях роста тарифов, цен и инфляции. А «гражданские и студенческие активисты», которых так волновала личность и деятельность бывшего министра образования, сейчас практически не пытаются помешать этому самоубийственному для страны процессу. И, более того, поддерживают «образовательные реформы» нынешнего правительства. Хотя эти «реформы» полностью соответствуют интересам элит, которые желают управлять массами малообразованных, манипулируемых и накачанных «патриотизмом» простолюдинов.

4 сентября, уже когда был написан наш материал, по этой же теме, значение которой постепенно начинает осознавать общество, задавая чиновникам первые неудобные для них вопросы, витиевато высказался сам министр образования Квит:

«Мы не планируем сохранять малокомплектные школы, потому что они не могут дать никакого качества обучения для ученика, и стоимость подготовки в год одного ученика в малокомплектной школе превышает 50 тыс. гривен. Это ненормально. Поэтому, во-первых, в каждом маленьком селе будет сохранена начальная школа – это с 1-го по пятый класс. То есть, оптимизация малокомплектных школ не касается начальной школы. А уже старшая школа, профильная школа будет оптимизироваться. И мы будем работать таким образом, чтобы дети могли ходить в большую школу, где есть соответствующее материальное и кадровое обеспечение».

Однако выше мы видели, что министр лукавит, и школы в «маленьких» селах уже закрываются. А многие живущие в них дети попросту не доедут до пресловутой «большой» школы, на обучение в которой не будет средств у их родителей. Согласно схеме Квита, они, в лучшем случае, получат образование на уровне архаических -трех и пяти-классовых школ, о которых мы слышали от дедов и бабок. Хотя представители других социальных слоев благополучно отучатся в той же стране, в одном из «приличных» столичных или областных вузов.

Надо ли говорить, насколько это изменит в ближайшие десятилетия социальную структуру Украины? Известный из классической украинской литературы образ бедного, полуразвалившегося села, с дьячком-учителем в приходской школе, однажды грозит стать реальностью – если уже не стал ей. Пускай даже у детей нынешних и будущих «крепостных» будут «мобилки» с вай-фаем.

Андрей Манчук

Читайте по теме:

Александр Панов. Десять ножей в спину революции РАН

Владимир Фридман. Какая система образования нам нужна?

Виталий Лукащук. Репрессии в украинских университетах

Ґжеґож Россолінські-Лібе. Суспільство не бачить проблеми у неофашистських рухах