Пейзаж после таяния снега

В том что «Белая революция» не состоялась, есть один плюс – российские левые получили очередную, хотя и не заслуженную передышку. У нас есть время проанализировать ситуацию и насколько возможно подготовиться  к грядущим событиям.

Если в первую половину 2000-х годов окончательно сложился российский капитализм, то сегодня мы наблюдаем формирование политической надстройки российского правящего класса. Различные кланы «силовиков», «либералов», «питерских», челядь бывших и нынешних олигархов, постепенно стали превращаться в политические партии – со своей идеологией, мировоззрением, электоратом.

Раньше всего структурировались консерваторы, сплотившиеся вокруг партии «Единая Россия». Политический язык этой партии, выражающий интересы крупной буржуазии и бюрократии, полностью  идентичен жаргону их консервативных коллег из Европы, Азии и Латинской Америки: церковь, государство, «семейные ценности», «наше славное прошлое», священная частная собственность (в современной России это звучит как «не допустим пересмотра приватизации»).  

С другой стороны, «Болотная оппозиция» выступает под лозунгом «либеральных ценностей»: «гражданские права», «демократические свободы», «гражданское общество», экологические проблемы и т.д. Интриги спецслужб и борьба за власть не позволяют либералам создать единую партию, способную составить конкуренцию «Единой России». Но в крупных городах либералы способны успешно мобилизовать массы мелкой буржуазии.

Примечательно, что хотя либералы постоянно выступают как защитники «российской демократии», именно они являются главной угрозой для будущего буржуазно-демократического режима в России. Более того, я позволю себе озвучить еретическую мысль о том, что самый лучший либерал России – это ни кто иной, как господин Путин.

Посудите сами:

Путин, это сподвижник Анатолия Собчака, активный участник рыночных преобразований, спаситель России от «коммунистического реванша» – главного кошмара либералов 90-х годов. На протяжении 2000-х годов он настойчиво создавал в России двухпартийную  политическую систему, пытаясь уравновесить ЕдРо умеренно социал-демократической партией «Справедливая Россия». Подобно Петру I, он на собственном примере показал, что уход с трона не является катастрофой для политика и не мешает его дальнейшей политической карьере. Под мудрым руководством Владимира Владимировича в стране были проведены либеральные реформы в сфере науки, образования, налогообложения. Даже такие видные либеральные политики как Альфред Кох и Алексей Навальный высказались в том плане, что им нечего добавить к экономическому курсу, которым ведет Россию премьер-президент. Идет реформирование армии, а теперь страна еще и является членом ВТО. Злодеяния кровавой гебни конечно потрясают воображение, но участь Ходорковского несравнимо мягче судьбы Рохлина, а разгоны «несогласных» не идут ни в какое сравнение с московскими побоищами начала 90-х, или обычным разгоном мирной демонстрации в Европе или США.

О недостатках Владимир Владимировича, я скажу, кратко, слегка перефразировав Остапа Бендера: «Путин хочет строить капитализм, а я нет. Что я, каменщик в фартуке белом?».

От либеральной оппозиции, к сожалению, даже такого ждать не придется. Первая проблема заключается в том, что никакие подтасовки не дадут этим господам больше 20% голосов – даже на самых демократических выборах. А от завоеванной с трудом власти эти господа вряд ли откажутся. Тем более, в пользу левых и националистов, за которых склонно голосовать большинство граждан России. Так что победа «Белой революции» почти неизбежно приведет к установлению «Белой диктатуры».

Вторая проблема кроется в хронической охлофобии либералов, которую они даже не стесняются озвучивать. Сразу же после оглашения результатов выборов, заместитель главного редактора радиостанции «Эхо» господин Владимир Варфоломеев прямо заявил о необходимости «ликвидации социальной базы Путина в 50-60 млн. человек». Конечно, любителей поговорить о сырье для биореактора у нас в России хватает – но меня несколько настораживает исторический опыт либеральных режимов стран Третьего мира (к которым теперь относится и Россия) где подобные идеи последовательно воплощались в жизнь. Еще в начале 1980-х годов либеральная и протестантская верхушка Гондураса уничтожила несколько сот тысяч «неправильных» индейцев. Хотя зачем далеко ходить? Девяностые годы и в России были веселым временем, хотя кое-кто уже стал об этом забывать. 

Таким-образом, господа-товарищи, если вы хотите буржуазной «свободы», то вам на Поклонную – а если хотите «либеральных ценностей», то на Болотную. И смотрите, не перепутайте!   

Драка между российскими панами оставила на светлом лике российских левых многочисленные синяки и ссадины. Фактически, они повторили все ошибки, допущенные украинскими коммунистами, анархистами и социалистами в 2004-м году. Тогда, в отсутствие собственной четкой классовой позиции, одни левые отправились на Майдан «защищать демократию», а другие сплотились вокруг Януковича, «спасая страну от оранжевой угрозы». В результате, левое движение на Украине потеряло всякий авторитет в глазах трудящихся, и окончательно превратилось в младшего партнера буржуазных группировок. Если в девяностые годы Компартия Украины претендовала на власть в стране, сегодня левые этой страны близки к полному исчезновению. 

В России в последние месяцы мы наблюдали ту же самую картину. Кто-то бросился спасть отчизну от коварного оранжевого змия, кто-то пошел сражаться за демократию. В течение нескольких недель буржуазия цинично использовала левые организации и их активистов – диктовала условия участия в митингах, строго контролировала каждое сказанное левыми ораторами слово, не упуская ни одной возможности для обмана своих добровольных «союзников». А мы, подобно леммингам, скуля и жалуясь, всё шли и шли митинговать под чуждыми нам лозунгами. 

Ну, а после четвертого марта, и консерваторы, и либералы, не сговариваясь, прогнали своих левых «друзей» взашей. 

Почему буржуазия так легко навязывает нам свою повестку дня? В чем проблема? В их культурной и политической гегемонии – или в нашей оторванности от масс, от реальных проблем трудящихся, от классовой борьбы? Я видел десятки постов посвященных конфликту вокруг «пусси-шоу» в храме Христа-Спасителя, но я не видел ни одной публикации в левых блогах и на левых сайтах об освобождении из тюрьмы Натальи Соколовой, борца за права рабочих «Каражанбасмунай».  Не интересно писать о классовой борьбе? Тогда нам наверное действительно, пора записываться в «Яблоко» или «Молодую гвардию».

Мы стыдимся своего имени, своих лозунгов, своей повестки дня. Мы можем поднять лозунг «Путин – уходи!» или «Сплотимся вокруг Путина!», но дрожащая рука не решается вывести на ткани: «Вся власть Советам!»  Мы напоминаем евреев из хасидской притчи, которые пришли к цадику, дабы он вымолил у Бога чудо дождя. Цадик ответил им – «Я не буду просить для вас чуда, поскольку вы не верите в Бога. Если бы вы в него верили, то пришли бы с зонтами».

Мы хотим быть «хорошими» и желаем «положительных» откликов от буржуазной прессы. Газета ру. обсуждает, какой хороший человек Удальцов, и подойдет ли он на роль лидера КПРФ. Я бы предпочел, чтобы буржуи писали о нем, как писали как о Викторе Анпилове в начале 1990-х – «Человек-Шариков».

Как можно решить эти проблему? Необходимо выдвинуть классовые требования, которые позволят левым обозначить себя и размежеваться  с буржуазией. Коммунисты должны ассоциироваться с идеями, а не с персоналиями. Власть Советов, общественная собственность, национализация, отказ от либеральных реформ в науке и образовании, международная солидарность, должны стать нашим «символом веры», который необходимо озвучивать при каждой возможности. Мы не должны бояться слов «коммунизм» и «большевики». Пусть лучше их боится буржуазия. В 1917 году появление в воинской части одного (!) большевика заставляло «лучших офицеров» спасться бегством – даже не перед человеком, а перед этим страшным именем. 

Разумеется, любые совместные акции как с либералами, так и с консерваторами должны стать неприемлемыми для левых. У нас с этими людьми, врагами трудящихся, нет ничего общего. Подобная «блестящая изоляция» поможет левым силам преодолеть издержки вызванные «кургиняновщиной» и «удальцовщиной».  Мы можем посылать на чужие митинги людей с агитматериалами для пропаганды, но не в коем случае не выходить на них со своей символикой.

Стоит обратить внимание и на успешный опыт наших врагов. Два года тому назад, автор этих строк написал статью – «Не ходи туда Франческа!», где в частности говорилось: «если в какой-то момент недовольство нынешнем режимом перерастет в уличные протесты, то «несогласные» имеют все шансы манипулировать этим движением к своей выгоде». События зимы 2011-2012 года, к сожалению, подтвердили этот прогноз. «Стратегия 31» доказала свою высокую эффективность. Возможно, нам стоит принять этот метод на вооружение и начать проводить регулярные протестные акции, которые не смогут замолчать власти и СМИ, под марксистскими, коммунистическими и интернационалистскими лозунгами?

Разумеется, осуществлять эту тактику нам будет несравненно сложнее, чем либералам – поскольку за нашей спиной не будет дружественных СМИ, «Вашингтонского обкома», правозащитников и друзей-покровителей в высоких кабинетов. Но в 2000-е годы отказ от митинговой активности уже привел к тому, что улицу захватили либералы.

События вокруг президентских и парламентских выборов в России, глобальное наступление реакции в Европе и арабских странах ослабили левое движение в нашей стране. Но пока у нас еще есть людские и организационные ресурсы для отстаивания интересов трудящихся, и мы можем отбить утерянные позиции. Если, конечно, будем бороться за интересы рабочего класса, а не буржуазных клик.

Артем Кирпиченок 

Читайте по теме:

Сергей Киричук. Интервью с Ильей Пономаревым

Борис Кагарлицкий. «Очень мирный русский бунт» 

Андрей Манчук. Интервью с Ильей Будрайтскисом 

Артем Кирпиченок. «Революция или наступление реакции?»