«Оккупация» с конспирологами?

У всех прогрессивных движений есть свои темные стороны. У одних они выражены больше, у других – меньше. Движение Occupy Wall Street и его сторонники благодаря своему популистскому, антиэлитистскому дискурсу («нас 99%»), а также фокусируя все свое внимание лишь на финансовом капитале, уже привлекли в свои ряды множество нежелательных друзей. Это антисемиты, белые националисты, участники движения «tea-party» и «верные клятве» (правая организация отставных военных), последователи Дэвида Дюка (Ку-Клукс-Клан), Дэвида Айка (бывший активист «зеленых», считающий, что мир захватили «чужие» – рептилии, притворяющиеся людьми), Линдона Ларуша и движения «Zeitgeist».  

С одной стороны, в этом вроде бы ничего нового и необычного. С подобными проблемами сталкивалось еще антиглобалистское движение. Иногда подобное соседство смущало радикалов, изначально считавших это движение левым и антикапиталистическим. Ведь когда они говорили о «глобализации», то имели в виду «высшую стадию капитализма». Соответственно, борьба с глобализацией и была для левых борьбой с капитализмом. Радикальные левые обычно рассматривали прогрессистов как союзников, разделяющих их точку зрения – хотя и «не полностью». Они считали, что тем нужен лишь небольшой толчок (обычно это была полицейская дубинка), чтобы понять – капитализм нельзя реформировать, его можно лишь уничтожить.

Но для многих других «глобализация» отнюдь не означала капитализм. Для кого-то это кодовое слово  означало финансовый капитал (в противоположность капиталу индустриальному). Для кого-то «глобализация» означала режим некой глобальной элиты, строящей собственный «Новый Порядок». И те и другие могли верить в традиционные теории еврейских заговоров, нацеленных на глобальное господство и контроль над банковской системой. Сознательно или несознательно, но многие сторонники антиавторитарных движений, восхищавшиеся «движением движений», основанном исключительно на организационных структурах без какой-либо лакмусовой бумажки, определяющей политические взгляды, открыли его для разного рода проходимцев. И через эту дверь туда проникал кто угодно – от Пэта Бьюканана (республиканец-либертарианец) до Троя Саусгейта (один из лидеров национал-анархистов).

Антиглобалистское движение в США было инициировано (и во многих вопросах контролировалось) коалицией анархистов и прогрессистов. Именно они изначально вкладывали в него определенное содержание, придавали некий дискурс, старались сделать его похожим на классический Народный Фронт – также, как в прошлые годы коммунистические партии контролировали широкие прогрессивные коалиции.

Движение Occupy Wall Street, наоборот, сразу же стало чисто популистским.

Существует много различных способов понять капитализм и бороться с ним. Есть структурная критика, обычно ассоциируемая с марксизмом – но которую во многом разделяет и анархизм. Она пытается понять внутреннюю динамику капитала и воспринимает его как систему, находящуюся вне контроля определенной группы или личности.

Существует также этическая критика, популярная среди религиозных групп и пацифистов. Она фокусируется не столько на различных «почему?», сколько описывает эффекты, которые создает капитал: неравенство, нищету, дефицит, безработицу на большей части планеты.

И, наконец, существует популистская точка зрения, которая может быть как левой, так и правой. В этом популистском нарративе «элиты» противостоят «народу». С одной стороны, в этом можно увидеть некий стихийный социализм, противопоставляющий простого рабочего богачу. Но в нем при этом нет никакого классового или какого-либо иного анализа социальных различий.

«99%» являются в данном нарративе некой гомогенной группой. «Народ» зачастую рассматривается в нем как "нация" – а 1% элиты, соответственно, действуют против национальных интересов. Радикальные антикапиталисты могут считать данный нарратив неверным или «неполным», но не опасным. По сути же, именно на нем и базируются многие прогрессистские и даже социалистические политические движения.

Но популистсикий нарратив является также неотъемлемой частью политических взглядов различных конспирологов, правых и антисемитов. Для антисемитов элита – это евреи; для Дэвида Айка элита – это «чужие» рептилии; для националистов – это другие этнические, расовые, религиозные группы; для кого-то – это «глобалисты», иллюминаты, «Трехсторонняя Комиссия», франкмасоны, Федеральный Резерв и т.д.

Все эти конспирологические теории постоянно смешиваются, многое заимствуя друг у друга. Да и само движение Occupy Wall Street апеллирует ко всем, кто считает элитой представителей финансового капитала – а это как раз и является навязчивой идеей антисемитов, сторонников Ларуша, Дэвида Айка и многих им подобных. «Ротшильды» – их излюбленное кодовое слово, когда они говорят о еврейском контроле над банковской системой.

Уже сказано много слов по поводу отказа движения Occupy определить свои требования.  С одной стороны, подобная тактика оказалась полезна для мобилизации разнообразных групп, которые могут сами определить, чего именно они хотят от самого движения. В частности для: анархистов, марксистов, либералов, зеленых, прогрессивных религиозных групп.

С другой стороны, подобная тактика оказалась полезна для мобилизации сторонников Рона Пола (конгрессмен-республиканец, либертарианец, выступающий за изоляционистскую политику США), либертарианцев, антисемитов, последователей Дэвида Айка и Ларуша, людей из движения Zeitgeist и tea-party, белых националистов и прочих.

Сам дискурс «99%» (в конце концов, среди этих 99% правых и конспирологов, вероятно, даже больше, чем анархистов и марксистов), равно как и отказ движения Occupy определиться с политической основой – и, соответственно, ограничить участие в движении определенного рода политических деятелей – создает благоприятную ситуацию для присоединения к нему всех этих нездоровых элементов.

Пока что в движении в целом преобладают прогрессисты, что позволяет удерживать весь этот народ на расстоянии – но происходит это лишь благодаря численному превосходству прогрессистов. В движении нет какой-либо организационной структуры или концептуального подхода, которые бы могли гарантировать, что так будет и в дальнейшем. Следовательно, вполне можно ожидать, что как только движение пойдет на спад, оно кое-где может быть перехвачено всеми этими правыми и конспирологами. В целом все участники движения могут по праву считать себя представителями «99%». Но их взгляды существенно расходятся по вопросу: «кого же считать тем самым одним процентом»?

Shiftmag

Перевод Дмитрия Колесника