Полюбите нас черненькими

В гениальных «Мертвых душах» Гоголь вкладывает в уста Чичикова фразу: «полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит». Фраза эта универсальная, к совести всякого взывающая. Однако, хотелось бы обратить внимание не только и не столько этические, но и на прагматические, рациональные следствия, вытекающие из этой чудесной максимы.

Вот, к примеру, нет ничего удивительного в том, что сейчас среди «оппозиционной общественности», что российской, что украинской, столь популярны различные национал-либеральные извращения. А причина всему – все то же нежелание «любить черненьких» (извините за невольный каламбур). И речь тут даже не об уникумах вроде Юлии Латыниной. Нет, это то же самое, унылое и обыденное высокомерие пару раз слетавшего в Европу «когнитария», которое его заставляло алкать сначала «модернизации», безвизового режима, и велодорожек (чтоб как в Амстердаме), а чуть позже – улыбчивых либеральных политиков, похожих на американских сенаторов, заместо наших осточертевших чиновничьих морд.

Как показывает опыт российского протестного движения, сей скорбный путь (от неприятия «неевропейских рыл» чиновников и «Светы из Иванова» до презрения к уже буквально неевропейским лицам мигрантов и к рабочим из регионов, как страте), является более чем коротким; тем паче, что любой людоедский бред маскируется волшебной мантрой «я, конечно, не фашист, но...». Разумеется, когда они дождутся столь желанного им правого режима – такого же, как нынешний режим, но не только с коррупцией и корпоративизмом, но и с высылкой неблагонадежных, и с либерализацией трудового законодательства, – плакать и рассуждать об личности Навального (Тягнибока, и т. д.) будет уже поздно.

Между тем, если бы российская оппозиционная общественность имела немного больше толерантности к различным «черненьким», все могло бы быть по-другому. Спроси она, оппозиционная общественность, себя – еще прежде справедливых требований честных выборов и велодорожек, – какого лешего, например, аренда однушки на конечной станции метро съедает две трети ее, типичного представителя, зарплаты? И, возможно, самоопределившаяся «Россия айфона» нашла бы тогда общий язык с мифической «Россией шансона» – причем, не просто быстро, а очень быстро. А история протестов, превратившаяся в историю постоянного проигрыша, пошла бы по совсем иному сценарию.

Или посмотрим на не менее показательный пример уютного левацкого болота. Как известно, одно из любимейших занятий современных левых – это поиски некоего извечного революционного субъекта. В этих поисках участвуют  и хардкорные рабочисты, и поклонники теорий когнитариата с прекаритетом, и чтецы Негри и Хардта, ищущие загадочных «множеств». В самом деле, кто не слышал, что только индустриальные рабочие спасут этот мир от интеллигентской заразы? Ну, или наоборот – что эти грубые рабочие не рвутся к свободе, шутят сексистские шутки и ругаются матом?

Реальный, неиллюзорный пролетариат – в широком, но, в то же время, наиболее строгом смысле слова, тем временем, чудовищно неоднороден; в его рядах уживаются разнорабочие с неоконченным средним образованием и интеллигенты в седьмом поколении, офисный планктон и люди «от сохи»; и это не говоря уже об этническом или гендерном разнообразии. Иными словами, для любого пристрастного взгляда в его рядах обязательно найдутся имманентно «черненькие», на коих нужно поставить крест и предать анафеме, навечно отлучив от роли революционного субъекта.

Но стоит применить волшебный гоголевский принцип, и мимоходом заметить, что, вообще-то, не пролетариат для революции, а революция для пролетариата – и вот уже львиная доля подобных теоретизирований и поисков священного Грааля лишается всякого смысла. А их место занимает сугубо прагматическая работа с «горячими точками» капитализма – которые, разумеется, в разное время и в разных местах свои. Да-да, пресловутый конкретный анализ конкретных обстоятельств, чувство момента и далее по тексту. А плюющиеся от «интеллигенции» рабочисты, равно как и брезгующие «нереволюционным» индустриальным пролетариатом интеллектуальные снобы, выглядят в равной мере нелепо. Одни, в силу своего изоляционизма, обречены на вечный статус секты, другие же обречены либо на то же сектантство, либо на политически бесплодные заигрывания с быстро распадающимися группами ничем реально не объединенных, но страшно «революционных» индивидов, зачастую представляющих интересы буржуазии. Оба варианта заводят в тупик – и не в подобной ли альтернативе, достойной буриданова осла, кроется одна из причин кризиса левого движения на постсоветском пространстве, да и во всем мире?

Так что, друзья – любите «черненьких». Вспомните примеры успешных выступлений левых – и любите «черненьких». Вспомните причины неудач левых – и любите «черненьких». Вернее, даже не так – не любите, а постарайтесь понять, что без них вам никуда. И хотя хорошие певцы поют, что без любви ничего не получится – знайте, получится. Глупо призывать всех искренне возлюбить друг друга здесь и сейчас, несмотря на культурную пропасть. А вот признавать за другими равный статус – можно, как и работать с ними плечом к плечу в одной организации.

Ничего личного, только прагматика. Но эта прагматика, ей-богу, в сто раз этичнее самого возвышенного оправдания разделения на уютные песочницы. Сила левых всегда была в упоре на массовую, в истинном смысле слова этого слова, политику; и если – пусть даже преодолевая себя, – левые не стремятся сделать эту политику политикой для всех пролетариев, политикой собственно классовой, а не узкогрупповой, то левый проект так и останется уделом маргиналов. В какие бы одежды они не рядились.

Георгий Комаров

Читайте по теме:

Илья Будрайтскис. Кому грозит историческая ответственность

Андрей Манчук. Интервью с Алексеем Гаскаровым

Артем Кирпиченок. Письмо Алексею Сахнину

Алексей Сахнин. Практика против фразы

Андрей Манчук. Интервью с Изабель Магкоевой

Александр Лехтман. Позитив на марше

Борис Кагарлицкий. «Очень мирный русский бунт»

Максим Фирсов. Интервью с Сергеем Удальцовым

Андрей Манчук. Интервью с Кириллом Медведевым

Женя Отто. Главный аргумент

Андрей Манчук. «Мы здесь власть» 

Дмитрий Райдер. Интервью с Верой Акуловой 

Андрей Манчук. Интервью с Ильей Будрайтскисом 

Сергей Киричук. Интервью с Ильей Пономаревым

Андрей Манчук. Интервью с Ильей Матвеевым

Александр Коммари. Против аналогий