Коррупция безучастности

Одним из главных лозунгов Евромайдана был протест против тотальной коррупции режима Януковича. Но почти два года правления майданных политиков показали, что украинцы не до конца понимали смысл слова «тотальная». Отсутствие политической оппозиции, плюс наличие частных батальонов и погромных «самооборон» сделали нынешнюю власть абсолютно бесконтрольной. В результате чего коррупция возросла в разы и стала действительно всеобъемлющей – до такой степени, что ее масштабы возмутили даже западных кураторов киевского режима.

При этом, наивно думать, что коррупция – это, конечно, плохо, но она существует где-то там, в высоких кабинетах, или при разовом получении справки, и меня, обывателя, это напрямую не касается. Так, в частности, многолетнее, а теперь многократно усиленное расхищение общественных ресурсов привело нас к жесткой зависимости от кредитов МВФ под драконовские условия замораживания зарплат и пенсий, сокращения социальных программ.

И вот, сторонники «евромайдана» снова поднимают на щит борьбу с коррупцией – причем, теперь они обвиняют в ней режим, который сами же привели к власти путем переворота. Как грибы после дождя плодятся антикоррупционные прокуратуры и агентства, комитеты и движения. Но только совсем уже недалекий обыватель не понимает, что бюрократы и «активисты» просто создают себе таким образом новые кормушки. Последним громким шоу на эту тему стал конфликт министра МВД Авакова с одесским губернатором Саакашвили, вспыхнувший на президентском Совете реформ – где они едва не подрались из-за взаимных обвинений в коррупции.

На первый взгляд, достижения Саакашвили на этом поприще не столь разрушительны для Украины, как результаты деятельности правительства Яценюка. Однако, скандалы с поездками и развлечениями команды губернатора за счет «благотворительного фонда» крупного бизнес и аренда офиса Центра админуслуг за баснословные суммы из областного бюджета – все это показывает коррупционный потенциал данной команды, который будет реализован, если она доберется до серьезных государственных ресурсов. А, главное, борцы с коррупцией, которые сидят в дорогих кабинетах, ездят на элитных авто и обедают в фешенебельных ресторанах, никогда не станут моральными авторитетами в нищей стране.

По существу, «антикоррупционные» проекты от этих неолиберальных реформаторов предлагают Украине всеобщую приватизацию. Но хорошо ли это для разоренного украинского общества? Ведь перевод в коммерческий сектор социальной сферы приведет к тому, что малоимущие останутся умирать без собеса – потому, что не смогут заплатить врачу-предпринимателю, который рассматривает больных, как объект извлечения прибыли. А если учесть, что вызванные правящим режимом обвал экономики и инфляция отбросили за черту бедности более 80% украинцев, в число этих умирающих без медицинской помощи малоимущих однажды может попасть каждый из нас. Поэтому украинское общество не может позволить себе сейчас повторение шоковой терапии приватизации и социального бойкота со стороны государства.

Нельзя доверить бюджетные средства ни этому коррумпированному режиму, ни таким же «борцам с коррупцией» – это все равно, что тушить пожар бензином.

Наконец, надо понимать, что простая передача сконцентрированных общественных ресурсов из государственного сектора в частный путем приватизации, не решает проблему коррупции в принципе, а лишь маскирует и делает ее опосредованной. Частные корпорации продолжают влиять на политику через свои карманные партии, приводя к власти своих мэров и губернаторов – чтобы и дальше извлекать незаконную прибыль из общества посредством госзаказов или льгот. И западный бизнес принципиально не отличается в этом смысле от украинского или российского – просто он реализует коррупционные схемы менее топорно, через фонды и другие посреднические механизмы.

Если вместо десятка высших чиновников ресурсы окажутся сконцентрированными в руках десятка олигархов, а общество по-прежнему будет находиться на гране нищеты – или за ее гранью – в этом случае олигархи все так же будут формировать власть в своих интересах, снова и снова продуцируя коррупцию. И только когда ресурсы начнут распределяться более равномерно – партии смогут работать за счет участия десятков тысяч людей, только тогда они станут отражать интересы этих граждан, а не финансирующих партийные проекты олигархов. Лишь тогда следует ожидать снижения уровня коррупции и демократизации политической системы.

Таким образом, в основе настоящей борьбы с коррупцией в интересах всего общества должна лежать простая и понятная логическая схема. Главным основанием для коррупции является концентрация полномочий на распределение ресурсов. Следовательно, для борьбы с коррупцией полномочия и ресурсы должны быть децентрализованы.

Но децентрализация полномочий и ресурсов не должна привести к тому, что центр коррупции сместится из Кабмина на уровень облгосадминистраций и муниципалитетов, а разворовывать ресурсы теперь станут губернаторы, мэры и местные советы. В принятии решений и распределении ресурсов должна принимать участие общественность. Широкая общественность – а не тонкая прослойка профессиональных «общественников», как это происходит сегодня, когда такие «активисты», имитируя давление на власть, легко находят с ней коррупционный консенсус. Нужна настоящая массовая народная инициатива «снизу». А для этого необходимо привить гражданам вкус к принятию решений, напрямую касающихся их жизни – что возможно сделать, лишь практикуя низовое гражданское самоуправление.

Что дает такая практика? Коррупция и произвол власти процветают лишь в тех общинах, где граждане беспомощны без постороннего руководства, и не могут сами решать даже общие бытовые проблемы. Создавая различные инициативы и объединения для решения собственных проблем без участия органов власти, жители не только улучшают свою жизнь в разоренном коррумпированном государстве, но и проходят практический ликбез по обсуждению решений, осваивают навыки распределения ресурсов. Они берут в свои руки механизмы политической и хозяйственной деятельности, осваивают их, учатся их контролировать.

Именно такая «демократия участия» – когда все граждане приобщаются к принятию решений касательно своей жизни, когда все становятся «немного политиками» – только и может воспитать культуру управления без коррупции, а также сформировать общественное мнение, абсолютно нетерпимое к ее проявлениям. И напротив – только из нашей безучастности в решении собственных общественных проблем на низовом уровне растет чрезмерное делегирование полномочий и бесконтрольность. А с ними – и злоупотребления властью в целях личной наживы. То есть – коррупция.

Возможно, что со временем, у всех, без исключения, граждан не будет нужды постоянно и непосредственно участвовать в управлении жизнью общества. У других же участие в принятии решений станет насущной потребностью и им будет не жалко тратить свое личное время на ежедневную реализацию демократических свобод. Но сейчас народ просто обязан взять в свои руки функцию политического управления. Взять ее снизу и повсеместно, через рутинную «революциею повседневности», с самых азов постигая науку низового самоуправления.

Вячеслав Азаров

Читать по теме:

Андрей Манчук. Жить как в Европе

Майкл Робертс. Свободное падение

Майкл Брук. Кому выгоден кредит МВФ?

Майкл Робертс. Зима близко

Джеффри Соммерс. Не всё то золото, что блестит

Майкл Робертс. Выбор без выбора

Сергей Киричук. Подогреть котел

Шеймас Милн. Страхи олигархов Давоса

Майкл Бурк Кому выгоден кредит МВФ?