Docudays UA. Дневник фестиваля

День первый и второй

Церемонию открытия X Международного фестиваля документального кино о правах человека Docudays UA прервало появление гражданина в штатском, который, оттеснив от микрофона ведущих, тусклым, равнодушным голосом чиновника объявил, что проведение мероприятия запрещено решением суда в интересах общественного порядка. Вслед за этим эстраду Красного зала Дома кино оцепили люди в омоновской экипировке и немного побарабанили дубинками по выставленным щитам. Судя по неуверенным крикам «ганьба!» некоторые из зрителей приняли за чистую монету этот перфоманс, представивший публике декоративный образ безликих охранителей существующего порядка вещей – тех ужасов бесправия и нищеты, образы которых пройдут на экранах в продолжение семи дней фестиваля.

Фильмом-открытием стала «Твердыня» чехов Клары Тасовской и Лукаша Кокеша – сочувственный и ироничный взгляд наших бывших союзников по Варшавскому блоку на реалии постсоветского пространства. Лента посвящена Приднестровской Молдавской Республике, жизнь в которой изображена в переплетении рассказов её простых граждан, интервью с официальными лицами и отрывков телепрограмм. В фильме нет ни подборок обличительных цифр и фактов, ни насмешливого закадрового комментария, но метко подмеченные детали, которые без всяких публицистических ухищрений свидетельствуют о неприглядном положении дел: президент Игорь Смирнов, который в ходе избирательной кампании позирует на школьной линейке в пиджаке с рукавами до локтей; чиновник из МВД, который, сидя под портретами Смирнова, Медведева и Жириновского, разглагольствует о царящем в стране порядке, обеспеченном благодаря беспрецедентному количеству милиционеров на душу населения; патетические речи из телеэфира о развитии и процветании, заполняющие пространство убого обставленных квартир и покосившихся домишек.

Между тем, трудно отделаться от мысли, что смех и сочувствие, которые вызывает происходящие на экране сцены, с равным успехом можно адресовать окружающей нас действительности. Неподготовленный зритель, попавший на показ посреди фильма, нескоро поймёт, где происходит действие – и разве что надписи помогут ему отличить приднестровские реалии от ситуации в Молдове, России, Белоруссии или в Украине, за пределами центральных киевских улиц; а перипетии президентской кампании в Приднестровье вполне можно принять за выборы мэра украинского областного центра. Экономический развал, культурный застой, расцвет коррупции, взаимозаменяемость противоборствующих политических сил, ознаменовавшие собой двалцатилетие существования непризнанного приднестровского государства не слишком отличаются от итогов нашей собственной независимости.

Крупные фестивали заставляют нас ощутить, каким тяжким бременем подчас является возможность свободы выбора – ведь невозможно разделить себя на несколько частей и отправить их во все залы, где проходят показы. Докудейзы заставляют выбирать сразу между тремя конкурсными программами: собственно «правозащитными» «Docu / Право», а  также «Docu / Жизнь», фильмы которой отличаются меньшим драматизмом, и конкурсом короткометражек «Docu / Коротко». Среди этих неизбежно накладывающихся друг на друга просмотров – а также различных внеконкурсных программ и отдельных специальных показов я стараюсь с наибольшей добросовестностью отсматривать «Докуправо», фильмы которого, ввиду обращения к острым темам, обычно производят сильное впечатление даже в том случае, если не обладают значительными художественными достоинствами.

До начала конкурсных секций мне удалось посмотреть нашумевшую на ряде фестивалей картину «Антон тут рядом». Любовь Аркус, авторитетный российский киновед, главный редактор журнала «Сеанс», неожиданно дебютировала в кино безыскусной драмой о подростке, страдающем тяжёлой формой аутизма. Из-за болезни матери он попадает на попечение режиссёра и съёмочной группы, стремящихся пристроить его в элитный пансион, в коммуну, организованную волонтёрами-евангелистами – куда угодно, лишь бы спасти его от пребывания в обычной психиатрической лечебнице с её тюремным бытом, жестоким обращением и угрозой быстрой смерти от успокоительных препаратов. «Если придумать для такого человека, как Антон, ад, то он будет именно таким?» – обращается Аркус к врачу-психиатру. «Я готова с вами согласиться – но кто сказал, что ад на земле не существует?»

Неприкаянность Антона, его попытки преодолеть свою отчуждённость от общества, в толковании авторов фильма являются метафорой стремления каждого человека спастись от неизбывного одиночества – мысль не то чтобы неубедительно выраженная, но блекнущая на фоне образов измученных пациентов, их измученных близких и врачей, живущих в аду по ту сторону занавеса.

Первый блок короткометражного конкурса прошёл не вполне удачно из-за технических проблем, в результате которых несколько лент шла без звука. Однако картины, демонстрация которых состоялась благополучно, произвели сильное впечатление. «Земля электромусора» австралийца Дэйвида Феделя рассказывает о том, как граждане Ганы зарабатывают себе на жизнь, съезжаясь на свалки, состоящие из сотен тысяч тонн отжившей свой век оргтехники. Нищие, неграмотные люди, которые никогда не пользовались компьютерами по назначению, кустарными методами извлекают из поломанной электроники цветные металлы, отравляясь ядовитыми испарениями, и продают их за гроши корпорациям, практикующим подобный метод утилизации. А «Цвет сквозь слёзы» Хуациня Цзиня рассказывает о китайских спортивных пансионатах, чьи воспитанники – отпрыски бедных семей, для которых карьера акробата является одной из немногих возможностей «выбиться в люди», подвергаются тяжёлым физическим испытаниям и психическому давлению, способных превратить ребёнка в выдающегося спортсмена и циркача, а также искалечить его физически и морально.

Первый фильм конкурса «Докуправо», немецкая лента «После Врицена» Даниэля Абмы, была посвящена превратностям социальной адаптации бывших заключённых, которые  благополучно продолжают продавать наркотики, грабить прохожих, гнать взашей социальных работников, получая при этом право на социальное жильё и субсидии. Единственный из персонажей картины, избежавший проблем с законом – бывший нацист, досрочно выпущенный после восьмилетнего срока, проведённого за решёткой за пытки и зверское убийство, вдохновлённое сценой расправы из «Американской истории Х». Постановщик картины сумел добиться от своих героев предельной откровенности, показывая их человеческими существами, достойными внимания и сочувствия.

Что касается второго фильма конкурса, показанного в этот день, то финская лента «Синдром панка» Юкки Карккайнена и Яни-Петтери Пасси стала одной из тех картин, которые позволяют аудитории познакомиться со всем многообразием форм, принимаемых несправедливостью и насилием. Эта история о людях, страдающих различными расстройствами психики, умственного развития и организовавших с помощью социальных служб панк-группу, стала подтверждением, что наш мир всё-таки небезнадёжен – и что подчас люди готовы увидеть в тех, кто отличается от них по тем или иным признакам, равных себе людей, достойных уважения и личной реализации. При этом выступления героев- пользующиеся у поклонников рок-музыки неизменным успехом- с их панк-экспрессией служат отличным примером способности искусства облагораживать нашу агрессию и душевные волнения.

День третий

Украинская лента «Вне Евро» – сборник короткометражек, снятых десятью молодыми кинематографистами, который рассказывает о вторжении чемпионата Европы по футболу в украинскую повседневность. Должен признать, что просмотр второй части альманаха несколько испортил впечатление. Большинство картин представляют собой необязательные видеозарисовки, эскизы с выразительными, удачно подмеченными деталями, которые, однако, не складываются в сюжет или высказывание. Всё же, я отметил бы действительно удачные работы – «Открытый урок» Натальи Машталер о мытарствах милиционеров, которых заставили изучать английский, «Шаг к празднику» Полины Кельм – о том, как работала в дни «Евро» Киевская оперетта, «Металлолом» Дмитрия Глухенького – о молодом парне, который, пребывая за гранью нищеты, обладает завидной способностью радоваться жизни.

Можно только приветствовать подобный проект, которые позволил молодым режиссёрам навести камеры на будни своих соотечественников. И всё же, последовавшая за показом «Вне Евро» демонстрация подборки украинских короткометражек, снятых в конце 80-х – начале 90-х, наводила на самые мрачные мысли о современном состоянии отечественной кинематографии. Атмосфера последних лет существования Советского Союза и первых лет независимости с их социально-экономическим коллапсом и нравственной дезориентацией воспроизведена в работах с гнетущей ощутимостью. В особенности мне бы хотелось отметить работы выдающегося отечественного документалиста Сергея Буковского, в то время – начинающего режиссёра. Его дебютная картина, «Завтра праздник», получившая в 1987-м году Гран-При «Молодости», начинается с репетиции школьного утренника – дети старательно поют о том, как они, счастливые цыплята, спешат на фабрику, чтобы поскорее вырасти на радость людям. За этим следует почти невыносимая пятиминутная сцена, описывающая жизнь провинциальной птицефабрики, когда счастливых цыплят и кур швыряют, ненароком ломая крылья и лапы, в тесные клетки – где они, скученные, как сельди в бочке, не могут даже повернуться. Ненависть, которую испытываешь при этом к работницам фабрики, отступает во время страстного выступления этих изнурённых, отчаявшихся женщин, рассказывающих о невыносимых условиях работы и жизни в общежитии, изматывающих, отупляющих, постепенно низводящих на уровень животного существования. Птицефабрика и общежитие, ад для птиц и чистилище для людей, выступают метафорой жизни в стране, стоящей на пороге своего краха.

Лента «Крыша», снятая в 1989-году, посвящена размещённому в старинном монастыре приюту для людей с ограниченными возможностями, стариков и психически неполноценных, выброшенных на обочину деморализованного советского общества. Сотрудница учреждения – такая же старая, как и её подопечные, с какой-то трогательной невозмутимостью пытается окружить их вниманием и заботой, подобно всем тем немногим людям, которые при любых режимах, при любых исторических катаклизмах неколебимо исполняют свой нравственный долг и не позволяют окружающему миру окончательно рухнуть в тартарары.

 Наиболее талантливая среди показанных картин короткометражного конкурса – «…Пусть в других наша жизнь повторится» россиянина Георгия Молодцова также посвящена драматическим перипетиям начала девяностых. Поездка матери режиссёра в Абхазию, предпринятая, чтобы установить памятник на могиле её отца-грузина, становится отправной точкой повествования о судьбах нескольких людей – грузин, татар, абхазов и русских, которых соединяла любовь и дружба и разделили национальная нетерпимость, войны и границы враждующих государств.

Иной точкой зрения на события того периода характеризовался фильм из «правозащитного» конкурса «Как мы сыграли революцию» Гиедре Жицките – выдержанный в приподнятой патриотической тональности рассказ о зарождении латвийского рок-движения, весьма поспособствовавшего отделению прибалтийских республик от СССР. Лента содержит любопытные архивные записи концертов и бурных протестных акций, однако интервью с участниками событий оказались досадно блеклыми, с привычным набором общих фраз о тирании и освобождении из-под её гнёта.

Следующий фильм программы «Докуправо» – «Исландия: год нулевой» Арманд Шоля-Нами и Сигурдура Халлмара Магнуссона, был посвящён краху банковской системы одной из стран Евросоюза. Картина состоит из серии монологов исландцев, которые представляют различные социальные круги и дают печальные и ироничные комментарии по поводу преступной политике банков и безответственности простых граждан, устранившихся от участия в общественной жизни своей страны ради данайских даров общества потребления.

Завершающий день спецпоказ картины Джафара Панахи – «Это не фильм» стал блестящим свидетельством того, что для талантливого и фанатично преданного своему искусству кинематографиста отсутствие должного финансирования и государственной поддержки отнюдь не являются непреодолимыми препятствиями. Знаменитый иранский режиссёр, осуждённый за участие в протестных акциях к тюремному заключению и запрету снимать фильмы, находясь под домашним арестом в ожидании повторного судебного разбирательства, рассказывает на камеру о своих несостоявшихся проектах. Периодически в его театр одного актёра вторгается окружающий мир – с бытовыми проблемами соседей и уличными демонстрациями, а судьба героини его сценария – мечтающей об учёбе на факультете искусств девушки, заточённой в комнате родителями-фундаменталистами, переплетается с его собственной участью политического узника и жизнью неожиданно постучавшего в его дверь молодого человека – студента факультета искусств, вынужденного работать мусорщиком.

При этом, картина Панахи посвящена не только проблеме личностной реализации в стране с крайне неблагоприятным культурным климатом, но и самоотверженной увлечённости художника своим творчеством, мучительной потребности осмысливать окружающую действительность в своих произведениях, восприятию личных трагедий и общественных потрясений как источника вдохновения. В одной из наиболее пронзительных сцен картины Панахи, схватив камеру, направляет её на окно, за которым раздаются звуки уличных столкновений: «Я должен это снять, а то мне стало скучно».

День четвёртый

Я провел это утро в «Видеотеке», где фестивальные картины можно было бы смотреть в нонстоп-режиме, усевшись за ноутбук – без пауз, задержек и технических сбоев. Однако для этого пришлось бы отказаться от хорошей компании, которая важна на фестивалях не меньше, чем сами фильмы – и от послепоказных обсуждений с членами съёмочной группы, подчас весьма интересных.

В «Видеотеке» я наконец добрался до конкурса «Докужизнь», начав с ленты Драгана фон Петровича и Лены Мюллер «Драган Венде – Западный Берлин». В этой картине ностальгия по социалистическому блоку приобретает неожиданный оттенок. Центральный персонаж фильма, немолодой серб, который большую часть жизни провёл в Берлине – продувная бестия и, чего огород городить, отъявленный мерзавец, похожий на героя испанского плутовского романа, действующего в антураже современных ночных клубов. Этот вор, сутенёр и мошенник горько разглагольствует о старых добрых временах социализма, которым положило конец падение Стены («Горбачёв, что за говняный руководитель?! Бог покарал его, забрав Раису»), когда он и его боевые товарищи по афёрам имели возможность, живя в Западном Берлине, весело и дёшево проводить время в Восточном («кладёшь на стол в баре пачку «Мальборо» – все девчонки твои»), а также спасаться там от полицейских преследований. Однако типично сербское остроумие делает его болтовню невероятно забавной и вызывает смешанное с брезгливостью восхищение способностью людей подобного сорта паразитировать на любой политической и экономической ситуации.

Первый в этот день фильм «правозащитного» конкурса – «Девушка с Юга» Хосе Луиса Гарсии, начинается с ретроспекции в 1989-й год. Молодой аргентинец, практически случайно, не будучи ни левым активистом, ни журналистом, посещает молодёжный фестиваль в Северной Корее – чуть ли не последнее событие подобного масштаба, проведённое под эгидой строящего на пороге развала СССР. Он попадает в дивный новый мир, благодаря которому получает возможность отвлечься от личных проблем. Больше всего ему запомнилось, как английские коммунисты подписали соглашение с аргентинскими левыми, признав право Аргентины на Фолклендские острова, и как организаторы проигнорировали бойню, устроенную китайскими властями на площади Тяньаньмэнь (только скандинавы выступили с ее осуждением). И вот проходит слух о некоей девушке, студентке из Южной Кореи Лим Су Гён, которая сумела пробраться в Северную Корею, чтобы призвать граждан обеих стран к миру и воссоединению – герой фильма впервые видит её на пресс-конференции, где, под прицелами камер журналистов со всего света, она говорит о необходимости преодолеть взаимные обиды и стереотипы. Ей устраивают триумфальный вояж по стране, после чего она, несмотря на опасность быть застреленной, переходит границу, возвращаясь на родину – где ее отправляют в тюрьму за саботаж, шпионаж и контрабанду, как предательницу и коммунистку. Постепенно мир забывает о её существовании, но аргентинца не оставляет образ этой девушки, восхищение её миротворческим подвигом – и почти четверть века спустя он снова добирается до Кореи, чтобы сделать о ней фильм.

Перед показом следующей картины конкурса – «Половина революции» Омара Шаргави и Карима Эль Хакима о памятных египетских событиях на площади Тахрир, в кулуарах фестивал возник спор об «арабской весне», один из участников которого прибег к характерным рассуждениям о диктатуре как о единственной возможности держать в узде законности «дикие народы». В ответ ему возразили, что как раз диктатура и делает народ диким. В связи с подобными расхожими представлениями о сбросивших узду «арабских дикарях», потрясающих ножами и «калашниковыми», особенно удачным показался выбор главных героев картины – образованных интеллектуалов, многие из которых живут и работают в Европе, однако теперь стремятся  принять участие в освобождении родной страны от гнёта тирании. Фильм блестяще воспроизводит атмосферу уличных столкновений и политического хаоса в Египте, сменяющих друг друга надежд и разочарования.

«Половина революции» заканчивается титром, сообщающим, что Хосни Мубарак ушёл в отставку – но египетский народ всё ещё продолжает борьбу за свободу. Превратностям этой борьбы был посвящён следующий фильм, уже из специальной программы «Арабская весна», «Назад на площадь» канадца Петра Лёма. Он демонстрирует – как бы ни было сложно победить дракона, ещё сложнее не позволить другим драконам занять его место. Фильм рассказывает о нескольких людях, ставших жертвами полиции, службы безопасности и армии и пытающихся отстоять свои права. Некоторые из них пострадали ещё во время революционных событий – как  девушка, участвовавшая в протестных акциях и объявленная проституткой, что сделало её жизнь в родном селе практически невыносимой, или владелец бензоколонки, некогда отсидевший шесть лет по ложному обвинению, которого пытались, подобно другим бывшим заключённым, заставить швырять в манифестантов бутылки с кислотой, и после отказа обрызгали кислотой самого.

Другие герои фильма подверглись произволу силовиков уже в «освобождённом» Египте – подобно молодым супругам, которых полицейские попросту ограбили и, встретив с их стороны отпор, завели на них дело, или блоггеру, осмелившемуся написать в Сети о злоупотреблениях военных. Особенную эмоциональную выразительность фильму придаёт то обстоятельство, что его герои, при всех своих злоключениях и разочарованиях, отказываются от участи пассивных жертв самоуправства и продолжают бороться за лучшее завтра.

При всём значении борьбы за свои права, рассеивающей тьму египетскую, фильмы оставили довольно тягостное впечатление. Так что особенно уместным стал просмотр картины из конкурса «Докужизнь» «Ноосфера» Арчила Хетагури и Илеаны Станкулеску – о профессоре социологии, помешанном на псевдофилософском вздоре о наступлении эры духовности, и о его личной жизни, не слишком совпадающей с его теориями.

День пятый

Мне всегда казалось, что люди, которые восхищаются исламскими странами за строгую приверженность семейным ценностям и обеспеченность женщин надёжной защитой, имеют весьма странные представления о мире. Начал день в «Видеотеке» с пропущенной картины из программы «Арабская весна» – «Завтра было лучше» Хинде Бужемаа. Фильм показывает ситуацию в Тунисе после свержения президента Бен Али, с точки зрения человека, чью жизнь, полную бесправия, нищеты и унижений, никак не затронули революционные события. Центральный персонаж – бездомная женщина за сорок, после развода выброшенная на улицу вместе с четырьмя детьми. Причём, если трое нашли приют в детском доме, старший вынужден вместе с ней скитаться по ночлежкам и подворотням, подвергаясь при этом насмешкам как незаконнорожденный – его не признаёт даже отец, бывший муж героини, поскольку он был зачат ещё до брака. Тщетные попытки отстоять право на еду и кров, добиться свидания с детьми, аресты по ложным и справедливым обвинениям перемежаются с бурными выяснениями отношений с родными, с сыном, психически неустойчивым, затравленным подростком, с матерью, позволявшей «другу семьи» за деньги насиловать дочь, когда та была девочкой. «Пусть бы уже мы были колонией! Когда тебя унижают иностранцы, это не особенно трогает, ведь они всего лишь иностранцы».

Просмотр фильмов из короткометражного конкурса также предоставлял не слишком много поводов гордиться человеческим родом. Особенно тяжёлое впечатление произвёл хорватский фильм «Вердикт» Джуро Гаврана. Десять минут перед зрителем проходят крупные планы участников многотысячной демонстрации, вполне заурядных граждан, поначалу вызывающих симпатию и сочувствие сильными эмоциями, которые они не стараются скрыть. Гнев, горе, отчаяние обычных людей – вот вам заплаканная студентка, вот пожилая дама, которая, не помня себя, рвёт седые космы – вызваны заседанием Гаагского трибунала, разбирающего дело хорватского генерала Анте Готовины. Песни про храброго сына Хорватии, всех защитившего, всем пожертвовавшего, научившего мир героизму и благородству, перемежаются со сводками из зала суда, который, в конце концов, приговаривает подсудимого к 24-м годам тюрьмы. Приговор, вынесенный после признания Готовины виновным по девяти пунктам обвинения, за убийства, незаконные депортации, нарушения законов и обычаев войны – сухое перечисление формулировок, за каждой из которых стоит неизбывный ужас гражданской резни – встречается возмущёнными криками, слезами, рыданиями. Перед началом финальных титров аудитории напоминают, что приговор Готовине был обжалован и отменён, показывая зрителю, как властные структуры просвещённой Европы сознательно потворствуют нацистским настроениям граждан отсталого государства, в котором кровожадный военный преступник прославляется как национальный герой.

Последний фильм правозащитного конкурса – «Памятник, который понравится всем» эстонки Кристины Норман, я бы отнёс к лучшим лентам фестиваля. Сюжет совершенно украинский – в разгар экономического кризиса объявляется конкурс, предполагающий выделение огромных средств на проект националистического монумента. Его выигрывают двое молодых людей – не архитекторов, а инженеров. Выигрывают, быть может, без всякого блата, но их проект на первый взгляд безлик, на второй – отчаянно уродлив. Творческая интеллигенция и прогрессивная общественность возмущена, экологи вздыхают об уничтожении парковой зоны на отведённом проекту пространстве, историки говорят о гибели находящихся там остатков сооружений тысячелетней давности. В защиту проекта высказываются только сами авторы, робкие юнцы, бормочущие чепуху про эстонский северный стиль и необходимость воздать должное героическим предкам, несколько увешенных орденами старичков и чиновники, произносящие пышные речи о победах над советскими полчищами – в стилистике, хорошо знакомой зрителям постарше по риторике застойных времён.

В довершение всего детали монумента, заказанные в Чехии, оказываются бракованными, а чехи в качестве оправдания замечают, что с самого начала говорили, что невозможно качественно выполнить работу в те сроки, которые поставил перед ними заказчик – Министерство обороны, которое спешило установить памятник к праздничной дате. Все это заканчивается, тем, что парковую зону и древние стены срывают к чертям собачьим, и на их месте, под аплодисменты авторов проекта, чиновников и старичков в медалях, возникает стеклобетонное барахло, превосходящее все ожидания своей омерзительностью.

Патриотическая демагогия функционеров, умеющих приспособиться к любой идеологии, с их стремлением перевести внимание сограждан со злободневных проблем на свершения прошлого, самодовольство полупомешанных невеж, путающих историю с мифологией, ротозейство и равнодушие граждан – и, как самое безвредное следствие всего этого, очередная уверенная победа безвкусицы и пошлости. Единственное, что отличает ситуацию от наших будней – отсутствие у нас подобных талантливых киновысказываний.

В ленте Кена Лоуча «Ветер, который колышет ячмень» центральный персонаж решает отказаться от участия в борьбе за независимость Ирландии и садится на поезд, чтобы отправиться в Англию и получить там образование. Однако английские солдаты, избив машинистов и служащих вокзала, отказавшихся подчиниться их приказам, задерживают состав для своих целей и выгоняют пассажиров, так что герой никуда не едет и возвращается в лоно ИРА – превосходная метафора того, как власти абсурдно жестокими действиями подчас сами превращают вполне лояльных граждан в экстремистов.

Этой теме посвящён последний фильм программы «Арабская весна» – «Революционер поневоле» британца Шона МакАллистера, рассказывающий о гражданине Йемена, экскурсоводе, весьма скептически воспринимающем начавшиеся акции за свержение президента Али Абдаллы Салеха, которого он считает гарантом стабильности и благополучия. Однако, по мере роста революционных настроений, туристический бизнес, одна из немногих областей, дававших возможность заработать в нищем, экономически отсталом Йемене, приходит в полнейший упадок. От героя уходит уставшая жить впроголодь жена, а варварская расправа нанятых правительством головорезов над мирными демонстрантами развеивает его иллюзии об отце нации – и в один из дней он сам встаёт под протестные транспаранты. Лента создаёт выразительный портрет человека, который, вне всякой зависимости от рода деятельности и политических воззрений, оказывается буквально вынужден подняться на борьбу против режима – просто чтобы сохранить человеческое достоинство.

День шестой

В последний день фестиваля практически до самого вечера программа состояла из лекций и панельных дискуссий на темы наподобие «Ты и милиция – как защитить себя». В надежде, что Господь Бог поможет мне избегнуть необходимости убедится на личном опыте в практической пользе подобных мастер-классов, я провёл время до церемонии награждения в «Видеотеке».

Короткометражные ленты, посвящённые Африке, стали настоящим испытанием. «Алфавит» немки Мадли Ляене ещё можно было вынести, не пытаясь зажмуриться и заткнуть уши. Его героиня, молодая женщина из Либерии («Папа говорит, что мне шестнадцать, мама – что девятнадцать»), ходит в школу вместе со своей старшей, семилетней дочерью, мечтая, что когда-нибудь сможет выучиться на медсестру. Фильм показывает, что в подобных уголках света, которых, в действительности, на земле едва ли не больше, чем тех, где распространена наша «благословенная» европейская цивилизация, нормальное человеческое существование попросту невозможно. Люди живут без всякой возможности получить хорошее образование или элементарную медицинскую помощь, на грани голодной смерти и в постоянной угрозе жестокой расправы. Однако и об этом мы стараемся забыть.

К просмотру «Молчаливого хаоса» итальянца Антонио Спано я готовился, как к чему-то особенно мучительному, поскольку фильм посвящён Конго – и эти ожидания оправдались. Ситуация в этой несчастной стране, раздираемой непрекращающимися гражданскими войнами, погрязшей в невежестве и мракобесии, представлена через отношение к глухонемым: когда бездействует закон, религию заменяют суеверия, элементарные представления о взаимопомощи забываются в стремлении выжить любой ценой, увечные и слабые могут рассчитывать на сострадание ближних ещё в меньшей степени, чем больные животные – на поддержку сородичей.

Аналогичный историям из «Молчаливого хаоса» о глухонемых детях, убитых, сожжённых заживо родителями и односельчанами, считавшими их одержимыми злыми духами, характер носил сюжет «Недостатка доказательств» Ха Йон Квон. В этом документальном анимационном фильме рисованный визуальный ряд выстроен как иллюстрация закадрового монолога уроженца Нигерии, где порождениями тёмных сил считаются близнецы. Герой и его брат-близнец подверглись нападению отца-шамана, решившего принести их в жертву. Юноша, став свидетелем гибели брата, сумел сбежать из села и после множества испытаний добраться до Франции, но не смог получить статус беженца, поскольку не имел доказательств правдивости своей жуткой истории. Другая анимационная документалка – «Рабы» Давида Ароновича и Ханны Хейлборн, озвучена записью рассказа девятилетнего мальчика из Дарфура, района одного из жесточайших военных конфликтов нашего времени, которого угнали в рабство наёмники из суданских карательных отрядов и который сумел сбежать – в отличие от тысяч других детей и взрослых, до сих пребывающих в положении рабочего скота.

Следующую короткометражку, «Крикливые голуби» британца Пола Фигана, я смотрел с чувством благодарности. Повествование о рабочих, которые проводят часы досуга на своих голубятнях, заманивая из спортивного интереса голубей друг друга – чтобы их накормить – позволила обрести утраченное душевное равновесие, как и последующий фильм из программы «Докужизнь», «Разговоры на серьёзные темы» литовки Гиедре Бейноруте. Это очень трогательная лента, состоящая из серии интервью с воспитанниками детского интерната. Удивительно, насколько их суждения о взаимоотношениях между людьми более разумны и глубоки, чем можно было бы ожидать от большинства взрослых.

Латвийский «Документалист» Иварса Звиедриса и Инесе Клява – последний фильм из «Докужизни», который мне удалось увидеть, рассказывает об общении Звиедриса с одинокой взбалмошной старухой, живущей в лесной глуши. Этот фильм вызывает неприязнь. Агрессивное сквернословие героини вкупе с угрозами погубить режиссёра её страшной магической силой весьма забавны, однако в какой-то момент это перестаёт веселить: возникает впечатление, что смеёшься над ужимками городской сумасшедшей. По сути, это развлечение того же пошиба, что и просмотр роликов со съёмками идиотской болтовни пьяницы. Вспомнилось, что однажды я наблюдал нечто подобное в метро – вдрызг пьяный мужик в возрасте за пятьдесят нес на весь вагон какую-то уморительную ахинею, вспоминая при этом об ушедшей жене и о том, как кто-то кого-то убивал в Афганистане. Окружающие хохотали и показывали пальцами, полдюжины человек снимали на это телефон.

По сути, «Документалист» является растянутой съёмкой подобной сцены – героиня болтает всякую бессвязную чепуху, перемежая её воспоминаниями о прошедшей жизни и рассуждениями о своём одиночестве. Отличительная особенность фильма в том, что героиня всей душой привязывается к режиссёру – профессиональное достижение, достойное похвал не больше, чем гордость психоаналитика, заставившего пациента испытывать от него патологическую зависимость.

Вечером на фестивале раздавали призы. Поскольку о большинстве фильмов я писал, позволю себе привести полный список победителей:

Приз студенческого жюри – «Документалист» Иварса Звиедриса и Инесе Клява.

Премия им. Андрея Матросова (приз команды Docudays UA) – «Сэры и синьоры» Александра Течинского

Приз зрительских симпатий – «После Врицена» Даниэля Абма.

Конкурсная программа DOCU/Коротко

Дипломы жюри – «Цвет сквозь слёзы» Хуациня Цзиня и «Алфавит» Мадли Ляэне

Победитель – «Крикливые голуби» Пола Фигана.

Конкурсная программа DOCU/Жизнь

Дипломы – «Ноосфера» Арчила Хетагури и Илеана Станкулеску и «Документалист» Иварса Звиедриса и Инесе Клява.

Победитель – «Разговоры на серьёзные темы» Гиедре Бейноруте.

Конкурсная программа DOCU/Право

Диплом – «Синдром панка» Юкки Карккайнена и Яни-Петтери Пасси.

Победитель – «Девушка с Юга» Хосе Луиса Гарсиа.

Фестиваль завершил показ отреставрированного Национальным центром Довженко – хоть какая-та из наших культурных институций работает так, как надо – шедевра Дзиги Вертова, фильма «Одиннадцатый», с чуть ли не впервые показанным анимационным роликом к фильму и музыкой Антона Байбакова. Ролик прекрасен – это настоящая жемчужина гипнотической мультипликации, музыка – вполне пристойна, что стало приятным сюрпризом, поскольку современное музыкальное сопровождение к немым фильмам меня обычно расстраивает. И всё же я не могу разделить восторги публики по её адресу, с бурными овациями и рэп-скандированием самых юных поклонниц таланта композитора – «Спасибо Антону Байбакову!» – она показалась мне несколько однообразной и отражающей исключительно индустриальный пафос ленты, выстроенной на столкновении индустриализации и старой деревенской культуры. На мой взгляд, показ неоднозначности этого конфликта, со зловещими сценами, где на кадры с пашнями, лесами и деревнями с толпами их жителей накладываются волны, под которые вскоре уйдёт мир крестьянской Украины – главное достоинство этого вроде бы пропагандистского фильма.

… Банкиров, виновных в исландском кризисе, отдают под суд, в Корее разгорается новый конфликт, миротворческим войскам в Конго дали право на проведение наступательных операций – ещё долго новости будут казаться мне сиквелами показанных на фестивале картин.

Александр Гусев