Технологическое неповиновение

От редакции: текст Андреа Кущевски представляет собой попытку осмыслить то, что она называет «феноменом кубинской креативности» – понимая под этим широкое развитие массового рационализаторского движения, поощряемое на государственном уровне властями Кубы. На деле истоки этого движения восходят к повстанческой борьбе кубинских революционеров, когда партизаны были вынуждены освоить производство самодельного оружия и технических средств, включая созданные на основе тракторов танкетки, несколько моделей которых экспонируются сегодня в гаванском Музее революции. В дальнейшем жесткие условия экономической блокады лишили Кубу важнейших источников сырья и готовой продукции, которые прежде экспортировались из США и других стран Первого мира. Опираясь на экономическую поддержку СССР, кубинское правительство впервые в истории своей страны начало развивать национальную промышленность. При этом, в условиях ограниченности ресурсов, власти стимулировали инноваторское и рационализаторское движение, добиваясь сознательного творческого подхода к решению производственных вопросов, более не основанного на принципе материального вознагражадения.

Многочисленные технические кружки для молодежи и специальные центры, по образцу гаванского Парка Ленина, где дети могут овладеть практически всеми техническими специальностями (к примеру, там можно работать на мини-модели современного сахарного завода или строить модели космических аппаратов), дополнительно стимулировали развитие этого рационализаторского движения. После распада СССР, когда Куба единомоментно лишилась всяческой внешней поддержки, потеряв практически все хозяйственно-экономические связи, сложившиеся в послереволюционное время, это техническое творчество масс стало одним из факторов, которые позволили тогда избежать рыночной реставрации.    

Когда вы представляете себе идеальную атмосферу для творчества, что приходит вам на ум в первую очередь? Обычно мы представляем себе некое место, где царит полная свобода слова, где можно нарушать всяческие условности – и, кроме того, там должно быть в изобилии природных ресурсов, необходимых для технологического прогресса. Кроме того, такая страна должна быть открыта для взаимодействия разных культур.

И вот, когда вы представляете себе такую идеальную площадку для творчества, вспоминаете ли вы, к примеру, о Кубе?

На основании всего, что мы знаем о Кубе (в особенности из той информации, которая поступает нам со времен введения против Кубы эмбарго в 1960-х годах) эта страна кажется нам чем угодно, но только не идеальным местом для развития творческого потенциала. Однако кубино-американский художник и дизайнер Эрнесто Ороса представляет нам совершенно иную картину. В интервью, сделанном по случаю выхода в свет его книги «Технологическое неповиновение», он рассказывает о том, как после введения эмбарго против Кубы общество сплотилось – и это социальное единство и сотрудничество стимулировало развитие инновационных подходов к решению проблем, что помогло преодолеть препятствия на пути технического развития страны.

Фактически, творческий подход стал для них единственным спасением. Как ни странно, но кубинское общество стало процветать, стало действительно инновационным и креативным обществом – и все благодаря тем трудностям, которые ему пришлось преодолеть.

Как же такое возможно? Ведь в последнее время нам часто говорят, что наиболее комфортной средой для творчества является свободная от каких-либо ограничений обстановка – а стрессы и давление извне, также, как и требования создавать некий продукт в четко заданных параметрах, убивают творческий полет мысли. Но если это так, то как же мы тогда объясним так называемый «феномен кубинской креативности»? Сейчас, когда мы сталкиваемся с кризисом креативности в США, можем ли мы научиться чему-нибудь на примере Кубы?

Прежде чем отвечать на этот вопрос, давайте послушаем, что говорит Эрнесто Ороса о ситуации на Кубе, где, несмотря на экономические трудности, наблюдается небывалый творческий подъем: «В 1960-х, когда американцы покинули Кубу, они увезли с собой и всех инженеров. Тогда Фидель призвал людей самим учиться работать с разного рода машинами – и многие научились чинить и ремонтировать всё своими руками. Так началось движение, которое впоследствии привело к появлению «Национальной Ассоциации инноваторов и рационализаторов».

В 1991-м году, – то есть после распада Советского Союза, – на Кубе начался период глубокого экономического кризиса, известный как «Особый период в мирное время». Однако, по мере усугубления этого кризиса, в народе наблюдался настоящий взлет креативности. Буквально на каждом шагу вы могли наблюдать, как люди находят и изобретают новые методы решения своих бытовых проблем. И это касалось практически всего: транспорта, детских игрушек, одежды, продовольствия…. Практически все это люди научились делать сами.

«К 1994-95 годам результативность этого общественного движения стала очевидной. Государство тогда не могло оказывать особую поддержку населению, а полки магазинов опустели. Однако развивалась экономика другого типа – самостоятельное производство необходимых товаров. Кубинское правительство, осознавая комплексность кризиса тех лет, выпустило книгу под названием «Книга для семьи». Это была, по сути, компиляция публикаций иностранных изданий, вроде «Популярной механики» и тому подобных. В ней содержались практические рекомендации о том, как самостоятельно починить бытовые электроприборы, медицинский инструктаж, информация об использовании растений. В целом же – руководство по выживанию».

Изданная Фиделем книга содержала многие из проектов, которые разрабатывала кубинская армия, готовясь отразить атаку со стороны США. И в эти кризисные годы ее массово стали распространять среди населения. В те годы страна действительно была вынуждена выживать. В таких тяжелых экономических условиях, испытывая недостаток технологий, продовольствия и источников дохода, кубинцы, по идее, должны были бы массово разочароваться, пасть духом, а креативность должна была заглохнуть. В конце концов, ряд наших исследований действительно показывают, что всякого рода ограниченность в возможностях, стресс или нехватка чего-то должны убивать креативность. Куба 1990-х казалась страной, где менее всего должен бы был процветать креативный и инновационный подход.

И, тем не менее – произошло как раз обратное. Со временем кубинский народ улучшил свое положение, а развитие его творческой мысли буквально поражает. Через несколько лет после издания и массового распространения той книги, правительство Кубы захотело узнать, насколько ее основной посыл нашел понимание в народе. Людям предложили присылать свои идеи и разработки. Поток писем был просто огромным. Чего там только не было: самодельные устройства для зарядки батарей слуховых аппаратов, как сделать антенну из консервных банок, мотоциклы, собранные из деталей старых стиральных машин и много чего еще. Все эти идеи собрали и издали новую книгу под названием «Своими руками».

Когда люди оказываются в ситуации, в которой просто необходимо проявлять изобретательность, то, как говорит Эрнесто Ороса, «они начинают мыслить вне рамок, заданных изначальной функциональностью объекта – они пытаются преодолеть свойственную объекту функциональную ограниченность».

Он называет такого рода поведение людей «технологическим неповиновением» или нарушением всех норм и правил, предполагаемых самой технологией производства определенного объекта. Нарушение правил, как я уже когда-то говорила, является одним из непосредственных признаков креативности. В данном же случае случае можно видеть весьма трогательный и поразительный пример стойкости, жизнелюбия, смелости и тесного сотрудничества людей. Но чем же объясняется такой прецедент, учитывая тот факт, что реалии жизни на Кубе были далеко не идеальными для полета творческой фантазии?

В данном случае, следует отметить сразу несколько аспектов. Во-первых, нужно внимательно рассмотреть саму природу кубинского кризиса. У кубинцев изначально не было в достаточном количестве природных ресурсов, не было передовых технологий, не хватало рабочих мест, а промышленность была не развитой. Кубинцы могли располагать лишь тем немногим, что у них было. Вся страна стала своеобразным островом Робинзона Крузо. Такое поведение обычно свойственно людям, оказавшимся в ситуации выбора между жизнью и смертью – они вынуждены бороться за жизнь из последних сил.

Во время кризиса у многих не было ни работы, ни каких-либо иных источников дохода. Из-за начавшегося коллапса промышленности ряда товаров просто не было вообще – их в принципе нельзя было купить (во время особого периода товары первой необходимости распределялись с помощью карточной системы – прим. ред.). И тогда у кубинцев не осталось иного выхода – им пришлось изобретать и придумывать. Они стали использовать запчасти от старых приборов; брать то, что было под рукой – использовать всё, чтобы самим создавать ту продукцию, которая была им необходима.

Во-вторых, Фидель предвидел те проблемы, с которыми людям придется столкнуться в результате эмбарго, введенного против их страны. Правительство издало эту «Книгу для семьи», которая, можно сказать, и посеяла семена народной креативности. Для будущего расцвета креативности необходимо вовремя посадить семена – а дальше она уже будет расти сама. Когда кубинцы начали рассматривать любые альтернативные методы решения своих проблем (к чему, собственно, и призывала книга Фиделя), они стали смотреть на сами эти проблемы совершенно по-другому.

Это чем-то похоже на феномен с решением теста «Свеча Дункера». (участникам этого опыта дается свеча, коробка спичек и коробка кнопок – требуется закрепить свечу на стене так, чтобы воск не капал на пол или на стену. Опытные группы, которым обещалось денежное вознаграждение за решение этой задачи, справлялись с ней гораздо хуже тех, кто решал ее бесплатно – прим. пер.). Когда людям говорят о решении этой задачи, они потом гораздо успешнее решают другие тесты, требующие креативного подхода.

Если ваш разум однажды прорвался сквозь барьер «функциональной закрепленности», вы начинаете креативно мыслить в дальнейшем. И кубинское правительство стимулировало развитие креативного мышления на общенациональном уровне. Издав и распространив эту книгу среди населения, кубинское правительство, тем самым, предоставило людям решение задачи со свечкой. Люди в целом стали мыслить творчески – пусть даже сначала и вынужденно.

Таким образом, мы подходим к третьему пункту: стресс и креативность. Мы часто слышим о том, что стресс не способствует креативному мышлению – я, собственно, и сама это ранее утверждала. Если постоянно оказывать на людей давление, вынуждая их работать под постоянным руководством и по четко определенным инструкциям, это, несомненно, загубит их творческий потенциал.

Когда мы рассматриваем пример Кубы, со стороны кажется, что ее правительство налагает на граждан множество всяческих ограничений, а экономическая ситуация оказывает на них неимоверное давление. Но откуда же тогда такой всплеск креативности? Как это объяснить?

Всё дело здесь в восприятии. От того, под каким углом мы смотрим на некую проблему, зависит и наша способность ее решить.

К примему, возьмем такую типичную стрессовую ситуацию, как потеря работы. Вы, вероятно, скажете, что все трудности, с которыми сталкивается безработный, оказывают на него угнетающее воздействие, вызывают депрессию, тем самым убивая в нем остки креативного мышления. Тем не менее, если вы смотрите на потерю работы, как на некое освобождение от тех ограничений, которые она раньше на вас налагала, тогда все выглядит совсем в ином свете. Негативное отношение («У меня нет работы») сменяется позитивным («Я теперь свободен и могу заняться чем-то другим»).

Что мы видим, когда оцениваем ситуацию на Кубе? С одной стороны, разного рода факторы, ограничивающие возможности: нет работы, нет денег, нет промышленности. Однако, в данном случае подобные ограничители не сдерживали творческий порыв. Оказыавается, они даже необходимы, для того, чтобы люди смогли научиться мыслить вне заданных рамок. Тогда они просто в силу обстоятельств вынуждены искать творческие и нестандартные подходы – у них просто нет выбора. Человек вынужден мыслить примерно следующим образом: «мне необходима такая-то вещь – нужно подумать, как сделать ее из подручных средств».

Эрнесто Ороса объясняет, например, что когда кубинцы стали разбирать старые вентиляторы, стиральные машины или блендеры, чтобы взять какую-то нужную им деталь, то они уже совсем по-другому стали смотреть на все эти объекты. Они воспринимают тот же вентилятор уже не так, как воспринимает его потребитель, когда видит его в качестве товара на полке магазина. Кубинцы в первую очередь пытаются понять, как он устроен, из каких деталей состоит, как его можно будет разобрать и затем превратить в совсем другой объект.

Подобная гибкость мышления, помогающая найти альтернативные решения проблемы, поначалу была для кубинцев жизненной необходимостью. Однако затем они привыкли мыслить в таком ключе. То, что изначально было креативным подходом к решению жизненно важных проблем, впоследствии привело к тотальному сдвигу образа мышления всего общества, что вызвало креативные и инновационные изменения самой страны.

Здесь перед нами пример того, как происходит сам сдвиг общественного мышления в сторону креативности. Население страны начинает креативно мыслить по поводу любой вещи и любого вопроса – это, фактически, становится образом жизни. Кубинцы гордятся своей продукцией. Они обмениваются этими собственноручно сделанными вещами. Они делятся ими с соседями.

В конечном итоге, мы наблюдаем, как креативное мышление общества буквально выплеснулось наружу в форме искусства. На Кубе быстро разрастается сообщество деятелей искусства, и этот процесс происходит именно под воздействием колоссального сдвига образа мышления всей нации. Новый образ мышления, преодолев необходимость, стал определять саму культуру общества – культуру, которая сейчас находится на небывалом подъеме, и в ближайшие годы, вероятно, станет оказывать существенное влияние на всю мировую культуру.

Если мы, американцы – нация, которая находится в достаточно привилегированном положении, чему-то и можем поучиться у Кубы, то это тому, как искать альтернативные варианты решения проблем – как применять альтернативные методы и использовать иные возможности.

Поскольку наше общество стоит сейчас перед целым рядом проблем, мы не должны запираться в однажды заданных жестких рамках мышления – мы должны снять шоры, чтобы уметь видеть альтернативные варианты решения проблем, не отвергая их лишь потому, что они кажутся нам нестандартными. Возможно, нам необходимо пройти через кризис, чтобы научиться видеть что то большее, чем пункты в инструкции к использованию наших приборов. Может быть, тогда мы сможем просто хотя бы представить себе всю бесконечность и неограниченность вариантов творческого решения проблем.

Я хочу закончить статью словами Эрнесто Оросо, который описывает процесс, начавшийся в начале девяностых годов: «кризис тогда сильно ударил по кубинскому народу. Люди действительно испытывали нужду. Однако загнанное и оголодавшее животное способно перепрыгнуть через высокий барьер или стену. И когда мы перепрыгнули этот барьер – тем самым мы сломали и свои внутренние барьеры – эстетические, юридические, экономические. Мы вышли за рамки прежнего мышления. Таким образом, произошло наше внутреннее освобождение».

Андреа Кущевски

Institute for Ethics and Emerging Technologies

Перевод Дмитрия Колесника

Фото Николая Спорика и Андрея Манчука

Читайте по теме:

Леонид Грук. Куба: реформы «бескомпромиссников»

Андрей Манчук, Владимир Чемерис, Георгий Эрман. Интервью с Феликсом Леоном Карбальо

Грехем Дуглас. Интервью с Алейдой Гевара

Николай Спорик. В чужой устав со своим монастырем

Андре Влчек. Прощай, посредственность