«Медреформа» и гражданское общество

Обсуждая принятую в Украине медицинскую реформу важно понимать – ужас ситуации состоит не только в том, что она означает полный отказ от бесплатной медицины в стране с неплатежеспособным населением и ведет к ликвидации доступного медобслуживания для жителей обнищавшей провинции. Хотя это само по себе обрекает Украину на социальную катастрофу.

«Проект Супрун приведет к закрытию больниц. Реформа приведет к увеличению смертности, к тому, что у людей не будет денег на лечение. То есть, на всё у людей деньги возьмут из карманов. В этом законе не предусмотрено повышение заработных плат врачам, также не прописан конкретный план, который сделает медицину доступной и качественной. Из врачей создают предпринимателей.

То есть врач, глядя на пациента будет думать, сколько и где он должен заработать, чтобы выжить. То, что правительство называет реформой, приведет к закрытию больниц, к сокращению врачей и к недоступности для людей высокопрофессиональной и качественной медицинской помощи – лечение инфарктов, инсультов, реабилитация, замена суставов, операции на глазах и всего того, что никогда не сделает семейный врач», – говорит об этом сайту «Страна» глава Комитета здравоохранения Ольга Богомолец.

Еще хуже то, что мы видим: украинское общество не может и не хочет сопротивляться тому, что делают переломавшие его о колено политики. С одной стороны, это связано с апатией шокированных последствиями Евромайдана граждан, которые заняты выживанием и не верят в позитивные результаты протестов – тем более, что такие акции заранее объявлены властью «провокациями Кремля», со всеми вытекающими отсюда последствиями для их организаторов и участников.

Но не менее знаково, что против этих мер не выступают представители политического мейнстрима и «активисты гражданского общества» – хотя опубликованные коммерческие цены, которые теперь придется платить за медуслуги, шокируют простых украинцев. Напротив, представители этого постмайдановского комьюнити горячо поддерживают все положения медицинской реформы. И даже маргинальные леволиберальные группы молчат об этом, как днепровские рыбы, или открыто поддерживают программу Ульяны Супрун.

Конечно, это далеко не случайно. Украинская интеллигенция твердо знает, что протестовать против антисоциальных реформ нельзя – потому что это символ веры неолиберальной идеологии. Как и всякая другая религия, она используется для контроля над паствой и больше всего на свете боится угрозы рацио. Даже с точки зрения рассудочного анализа очевидно, что «реформы» Евромайдана отбрасывают Украину далеко назад – и от этого пострадает абсолютное большинство жителей страны.

Выступающие на митинге в Козятине врачи называли это возвратом к тем временам, когда селяне могли лечиться только у «повитовых» (уездных) докторов, а чаще шли к знахаркам и ставили свечки в монастырях. Однако, типичный представитель украинского среднего класса, который, разумеется, не вникал в фактическую суть «реформы» Супрун – как и в длинный текст декларации об ассоциации с Евросоюзом, где был заранее заявлен весь пакет реализованных сейчас антисоциальных инициатив – свято верит в то, что говорят о ней молодые и прогрессивные спикеры.

А они считают эту реформу безальтернативной. Без доказательств – просто потому, что усомниться в догматах веры нельзя, и МВФ, вместе с импортированной из США миллионершей, которой дали гражданство в пакете с постом министра, не могут навязать нам что-то неправильное и плохое.

Это очень важный момент, который во многом определяет существование постсоветского мира – деградация, регресс и откат к прошлому повсеместно проходит в постсоветских странах под прогрессистскими лозунгами, а критика этих инициатив рассматривается как ретроградство, консерватизм и желание сохранить наследие «совка» – что априори считается абсолютным злом.

Примером этого может служить каждая из уже осуществленных «реформ». Было самоочевидно, что массовая ликвидация сельских школ и ПТУ, вкупе с коммерциализацией образования и отменой стипендий, погружает будущее поколение украинцев в предшествующую Просвещению тьму. Однако поддерживать образовательную реформу все равно считалось необходимым и прогрессивным. Причем, в этом разрушительном процессе активно участвовали все те же «левые либералы», которые полностью солидаризовались с самыми дремучими и патриархальными националистами – как бы показывая, что этот заключенный накануне Евромайдана альянс вовсе не был ситуативным или случайным.

Две колонны украинского правого марша идут параллельным курсом, и вместе толкают Украину в сторону пропасти.

Суть нашей развивающейся вспять эпохи заключается в том, что реакция умело рядится в прогрессивные одежды. Этот тезис лучше всего рассматривать в рамках развития концепции теории гегемонии по Грамши, согласно которой правящий класс навязывает обществу собственную идеологическую, экономическую и политическую повестку, придавая ей статус общепринятой, не подлежащей дискуссиям нормы. Принуждение и борьба с инакомыслящими органично сочетается в этой стратегии с «мягкой силой», под которой понимаются пропагандистские инструменты – когда эксперты, журналисты и прочие «лидеры мнений» помогают согражданам переваривать отраву антисоциальных реформ, подавая ее обшеству в яркой модной обертке.

Прежде, до начала эпохи «восстания элит», реакционеры вполне отвечали по внешней форме своему идейному существу – но сейчас это деятели в образе Лещенко или Милова, одетые по последней хипстерской моде, которые могут поддержать легалайз и сходить на марш за права ЛГБТ. Новое поколение людоедов даже внешне выгодно отличается от неуклюжих, януковичеподобных деятелей когорты девяностых годов – они харизматичны, и прекрасно приспособлены к новым реалиям, что делает их разрушительную работу еще более эффективной. Это очень помогает представлять черное белым, заставляя массы послушно терпеть антисоциальную политику истеблишмента и своими руками поддерживать то, что лишает их прав, льгот, средств и будущего.

Попытки сказать о том, что люди не смогут оплатить запредельно высокие тарифы, зачастую превышающие размер их пенсий, именуются у нас популизмом – а рассуждения на тему того, что повышение тарифов и отмена пенсий сделают людей счастливее и богаче, напротив, считаются здравыми, и воспринимаются на слух вполне прогрессивно. Хотя в данном случае речь идет о настоящем циничном популизме, с самыми трагическими последствиями для одураченного его риторикой общества.

Мы видим, что такая политика опирается на определенную социальную базу, которая сформировалась за четверть века рыночной реставрации и выступила в Украине питательной средой для Евромайдана.

«Нет в мире материала более податливого любому зомбированию и манипуляции, чем так называемый «креативный класс». Обычная смесь снобистского высокомерия по отношению к «быдлу» с некоторой поверхностной информированностью, умноженная на личные амбиции, открывает поистине безграничные возможности, чтобы убедить этих людей, что их «недооценивают», что они «заслуживают большего» и что они «моральная совесть» страны (любой). Поэтому их так часто и успешно используют в качестве катализатора программируемых социальных взрывов. К сожалению, честные и последовательные интеллектуалы всегда и везде в меньшинстве.

«Молодые талантливые экономисты», столь любимые старшим поколением постсоветских телезрителей, являются идеальной машиной его убийства. Технократы, этика которых замещена ненавистью к «совку», будут без колебания уничтожать «балласт» совковых социальных программ, пособий, пенсий и медицинских гарантий, для создания голограммы «эффективной экономической модели». Кстати, культура им тоже будет мешать. Потому что культура неотделима от исторической памяти и неизмерима в монетарном эквиваленте. Товарищи украинцы и их соседи – ещё раз повторю, что Латинская Америка все это уже проходила, примерно лет тридцать назад, когда мудрым вождем юных неолибералов-гайдаровцев был любимый Латыниной дедушка Пиночет», – очень точно пишет об этой прослойке Олег Ясинский.

Эта специфичная для постсоветского общества социальная группа монополизировала право на протестную активность. Политические элиты контролируют с ее помощью молчаливого народного большинства, которому объясняют, что людей грабят исключительно во их благо. Ситуация может поменяться только тогда, когда на историческую арену выйдут народные массы, выступая за свои настоящие интересы.

Но политика классовой гегемонии, которая осуществляется посредством диктата «гражданского общества», как раз и направлена на то, чтобы этот момент не наступил никогда, чтобы граждане бесконечно плясали под звук чужой дудки, пока их родина все ближе к Средневековью. Ведь по мере успешного развития «прогрессивных реформ» в Украине становится еще больше пещерного мракобесия. Что, в общем, является их закономерным историческим результатом – наряду с депопуляцией населения, которую многократно усилит коммерциализация медицины.

«Так называемая «реформа», которую предлагает Международный валютный фонд и поддерживает большой бизнес, превращает здоровье людей в товар. Украинскую медицину нужно реформировать в другом направлении – и, по крайней мере, не разрушать то, что еще осталось у нас от советской медицины. Тем более, что в этой реформе заложены огромные возможности для коррупции – ведь создаются некие органы, которые будут распределять выделенные на медицину финансы. Я думаю, что результатом этой реформы станет рост смертности и сокращение населения Украины», – говорит правозащитник Владимир Чемерис.

Вопрос лишь в том, сколько людей умрет и уедет от последствий всех этих «прогрессивных инициатив». Потому что мы оказались в неолиберальной машине времени, и отправились в прошлое, задрапированное декорациями в хай-тек стиле.

Андрей Манчук  

Читайте по теме:

Роман Подолян. Медицина для богатых

Андрей Манчук. Медицинская реформа: плати или сдохни

Энтони Боадл. «Больше врачей»

Евгений Жутовский. «Медицинские туристы»

Джозеф Вераму. Зубная боль

Андрей Манчук. «Медмайданы». В ожидании Февраля