Цензура?

Кавэндиш включил диктофон.

– Можно, святой отец?

– Да, сын мой. Правда, насколько мне известно, это спрашивают перед тем, как начать запись, – тактично улыбнулся отец Винченцо. – У нас здесь довольно сильный юридический отдел, несмотря на то, что это – храм Божий.

– Приходиться отстаивать честь в судах?

– Пути Господни неисповедимы, – вновь улыбнулся отец. – А вы уже приступили к каверзным вопросам?

– Работа.

– Понимаю, сын мой. Мы все должны делать то, что должны. Приступим?

– Да-да… Как сообщил ваш пресс-отдел, на днях были найдены доказательства того, что Иисус читал Евангелия перед смертью.

– Именно так. Мы получили доказательства сему.

– Какие именно Евангелия были им прочитаны?

– Все. Сын Божий прочитал все написанные апостолами Евангелия приблизительно за неделю до Тайной вечери. Мы нашли первоначальные варианты текстов, испещренные его правками.

– То есть, вы утверждаете, что у вас теперь есть образцы почерка Христа?

– Это чудо, не правда ли? Воистину, это стало одним из главных мирских открытий рода людского!

– Но откуда вы знаете, что правки вносил именно Христос?

– Предположение совпало со свидетельствами одного из апокрифических текстов, в котором ранее сомневалась Церковь. К тому же, вместе с правками первоначальные варианты Евангелия полностью совпадают с соответствующими местами в официальной Библии. Без концовки и Тайной вечери, разуметься.

– А без правок?

– Не совпадают. Без правок явны незначительные фактические и… стилистические отличия. Надо сказать, у Сына Господа был отличный литературный вкус!

– Вы хотите сказать, он вычитывал материалы? – спросил Кавэндиш, начав по привычке подбирать в уме заголовки к будущей статье. Иисус-цензор?

– Да. Это официальная позиция Церкви сегодня.

– А как быть с уже распространенным мнением о том, что Евангелия писались уже после распятия? – Кавэндиш сморщил лоб. Корректор небес? Главред двенадцати апостолов?

– Мнение объявлено ошибочным. Мы считаем, что Иисус предвидел смерть, потому и позаботился о нас с вами таким образом.

Кавэндиш затаил дыхание. Сейчас будет вопрос номера.

– Можно ли сказать, что в отношении текстов апостолов со стороны Иисуса Христа тогда наблюдалось то, что сейчас принято называть цензурой?

– Ни в коем случае! Официальная Церковь трактует это исключительно как проявление божественной прозорливости Сына Господа нашего, и никак иначе. Ранее атеисты и служители культов ставили в упрек Cвященному Писанию то, что дескать, все это писали люди, а потому на достоверность изложенных фактов полагаться не следует.  К счастью, теперь нам даровано сенсационное опровержение этим грубым мирским заблуждениям, ибо Господь наш предугадал эту порочную ветвь человеческой логики и вдохновил Сына своего на сей прозорливый поступок еще накануне его трагической смерти. И сие деяние Сына Господа, кстати, никак не противоречит даже нормам современного законодательства относительно свободы слова, ибо ни один из апостолов не был против правок, о чем свидетельствует, прежде всего, то, что они не упомянули об инциденте в своих текстах уже после задержания Христа, посчитав это, видимо, незначительным для нашего с вами внимания.

– Да уж… Сенсация так сенсация, – пробормотал Кавэндиш, так и не выбрав заголовок.

– То, будет ли это сенсацией, зависит от мастерства твоего пера, сын мой, – улыбнулся отец Винченцо. – Господь тебе в помощь.

– И еще одна деталь, святой отец.

– Да, сын мой?

– А где вы нашли доказательства этому… этой сенсации?

– В подземных пещерах под Ватиканом, сын мой.

– А как вы оцениваете вероятность того, что все эти доказательства, включая и это… апокрифическое свидетельство, были, допустим, кем-то подделаны?.. Что вообще по этому поводу думают ученые? Вы с ними связывались? Был ли проведен углеродный анализ, чтобы определить возраст документов?

– Ты в чем-то сомневаешься, сын мой?

– Нет, что вы, отец. Это, как говориться, не в моей юрисдикции. Сомневаться ли – выбор читателя. Так все же?

– Сын мой, я же уже сказал, что доказательства были найдены в подземельях под Ватиканом, а сомневаться в многовековой репутации этого священного места – это, по меньшей мере, бестактно.

– Поверьте, отец, я ничего плохого не имел в виду. Спасибо вам за увлекательное интервью, мы обязательно опубликуем его в ближайшем номере, – скороговоркой проговорил Кавэндиш, выключив диктофон, и бодро направился в сторону выхода.

– Постой, сын мой.

– Да-да?

– Мы ведь являемся соавторами материала? Если я правильно помню наставления нашего юротдела.

– Да. А что?

– На вычитку, сын мой.