«Пиночетизм жив, как никогда»

Сегодня в Чили пройдет второй тур президентских выборов: победа экс-президента Мишель Бачелет от левоцентристской коалиции «Новое большинство» предрешена без какой-либо интриги. Ее главный противник, кандидат от правого «Альянса ради Чили» Эвелин Маттеи «обязана» своим низким рейтингом нынешнему президенту Себастьяну Пиньере. За четыре года он успел резко сократить число сторонников блока, опираясь на правый популизм.

Однако низкая явка говорит о падении популярности той же Бачелет, предпочтение которой отдают по принципу «из двух зол – меньшее». О том, кого на самом деле выбирают чилийцы, почему в электоральной политике нет настоящих левых, и где сохранилось наследие диктатуры Пиночета, рассказал Олег Ясинский, международный журналист и переводчик, уже 20 лет наблюдающий за политической системой Чили из Сантьяго.

– Расскажите, пожалуйста, о сложившейся политической системе в Чили.

– Нынешняя структура власти в Чили сложилась в следующем контексте: в 80-е годы главные экономические группы страны, стремившиеся к росту и расширению, уже понимали, что диктатура Пиночета, защитившая в 1973 г. их интересы от социалистической угрозы Альенде, теперь превращалась в помеху для выхода на мировой рынок. Военная хунта являлась одним из одиознейших режимов мира, и политическая изоляция страны была почти полной. Чтобы улучшить никудышний «имидж страны» и при этом избежать реальных экономических изменений, чилийские экономические группы вместе с их североамериканскими партнерами поддержали создание союза оппозиционных левоцентристских партий, при условии исключения из этой организации более последовательных и радикально настроенных левых, в первую очередь Компартии.

Этот союз, названный «Объединением партий за Демократию», при помощи местных и иностранных посредников начал переговоры с диктатурой об условиях постепенного перехода к демократической системе. Вскоре после этого под давлением как изнутри чилийского общества, так и из-за рубежа, Пиночета вынудили пойти на референдум, на котором чилийцы должны были ответить «да» или «нет» продолжению диктатуры. 5 октября 1988 г., несмотря на кампанию террора и правительственный контроль над всеми СМИ страны, 56% ответило «нет».

После этого с 1989 г. до начала 2010 г. у власти сменяли друг друга различные правительства «Объединения партий за Демократию». Правые пиночетисты, представленные оппозиционным блоком «Альянс ради Чили» до января 2010 года неизменно проигрывали. Правительства «Объединения», опиравшиеся на союз христианских демократов и социалистов, называли себя «левоцентристскими» и их функция заключалась в сохранении, администрировании и по возможности «смягчения», унаследованной от диктатуры неолиберальной модели.

Основное противоречие этих правительств состояло в попытке совместить прогрессивные общественные идеи со стопроцентно капиталистическим базисом чилийской экономики, не допускающим никакой «гуманизации». Участники этих правительств, в большинстве своем – представители образованной части среднего класса, люди с несомненными личными заслугами, многие друзья и родственники которых стали жертвами Пиночета, превратились в идеальных администраторов экономического наследия диктатуры, не пытаясь предпринять никаких структурных изменений и всегда приводя для этого множество оправданий.

Таким образом, политическая сцена Чили была поделена между двумя правыми политическими блоками: «левоцентристским» «Объединением», представлявшим собой современных, образованных демократических правых, с левыми культурными вкусами и «правоценристским» «Альянсом» — организацией скорее ультраправой, часто открыто ностальгирующей по пиночетистскому прошлому и близкой к олигархическим кругам и консервативной части Католической церкви. Имея несомненные расхождения в культурной и гражданской сфере, оба политических блока совпадали в главном: в необходимости сохранения экономической модели и создания международного имиджа страны, главные ценности которой: эффективность, возможности для бизнеса, экономический рост и прочие предпринимательские заклинания.

И так все четыре правительства «Объединения за демократию», избегая открытого обсуждения основных проблем, не опираясь в принятии решений на реальное участие гражданского общества, в целях «общественного спокойствия», уходя от острых дискуссий, постепенно теряли социальную базу, разноцветная радуга – их изначальный символ времен борьбы за «нет!» диктатуре – становилась все более тусклой и в январе 2010 года кандидат от «Альянса», удачливый магнат-миллионер Себастьян Пиньера, брат бывшего министра диктатора Пиночета, выиграл президентские выборы.

– Что изменилось за период правления Себастьяна Пиньеры?

– Четыре года правления Пиньеры сегодня можно назвать полным провалом «Альянса» как правительства. Все это время в стране проходили массовые социальные выступления с требованием перемен практически во всех сферах чилийской экономической модели. Правительство Пиньеры оказалось самым некомпетентным, демагогическим и репрессивным из всех, находившихся у власти после диктатуры, и временами показатели непопулярности президента — до 24% поддержки — оказались рекордными во всей чилийской истории.

Несомненно Бачелет и стоящие за ней политики хотя бы только за счет своей общей культуры и личной харизмы выглядят на фоне Пиньеры практически беспроигрышным вариантом. «Объединение партий за демократию» было переименовано для этой избирательной кампании в «Новое Большинство».

– Явка на прошедших в ноябре президентских выборах в Чили составила 48,8%. За последние 20 лет это самый низкий порог, не считая муниципальных выборов. С чем Вы связываете подобный уровень абсентеизма у чилийских граждан?

– Это были первые президентские выборы при условиях добровольности голосования. Раньше участие в выборах для всех, зарегистрировавшихся в избирательной системе, было обязательным. Тем не менее после мощных студенческих и других социальных выступлений в последние годы, и после того, как очень эмоционально было отмечено 40-летие военного переворота в Чили всего пару месяцев назад, многие из нас ожидали более активного участия граждан в выборах.

Говоря о степени участия чилийцев в выборах, необходимо учесть, что в течение второй половины ХХ века и, особенно в годы правительства Народного Единства, Чили была самой политизированной и граждански активной страной Южной Америки. Одной из задач военной диктатуры было построение «деполитизированного» общества, и в годы Пиночета само выражение «заниматься политикой» было синонимом подрывной антигосударственной деятельности. Еще несколько лет назад среди большинства чилийцев, особенно старших поколений, политические темы были табу в разговорах, а в ведущих СМИ страны существовала негласная цензура политически острых тем.

– Каковы общественные настроения в преддверии второго тура? Можете ли Вы дать какие-либо прогнозы относительно явки и голосования?

– Скорее всего явка будет сравнимой с участием в первом туре голосования и что касается результата – сегодня никто не сомневается в том, что абсолютным большинством голосов будет избрана Мишель Бачелет. Прогнозы двух ведущих аналитических служб, проводивших последние опросы настроений, говорят о том, что в это воскресенье Бачелет получит от 63% до 67% голосов, и Маттеи соответстенно – от 33% до 37%. Поскольку результат этот для всех предрешен, страна очень спокойно готовится ко второму туру, который станет практически формальностью.

Насчет гражданского участия пока не публиковалось никаких прогнозов, но логика подсказывает, что на этот раз в выборах примет участие опять около половины чилийских избирателей.

– Каковы основные тезисы программ Мишель Бачелет и Эвелин Маттеи? Смогла ли Бачелет выйти за пределы «националистического популизма левого толка», характерного для ее прошлой избирательной кампании?

– У Бачелет никогда не было левого популизма. Всегда был очень взвешенный центристский прагматизм, крайне взвешенная и осторожная позиция по всем конфликтным вопросам, плюс большая личная харизма, качества благодаря которым она и является кандидатом нынешних «новых правых». Она всегда выступала в качестве некоей «здравомыслящей» или «примиряющей» стороны. В этой избирательной кампании Бачелет была чуть ли не молчаливее всех остальных кандидатов вместе взятых: все опросы изначально однозначно благоприятствовали ее кандидатуре и любое ее неосторожное слово могло навредить. Поэтому избирательной стратегией Бачелет стал максимально низкий профиль и самые общие ответы на самые конкретные вопросы.

Если говорить о программных тезисах, программа Мишель Бачелет опирается на три основных стержня: реформа модели образования, реформа налоговой системы и новая Конституция взамен нынешней, принятой при диктатуре. Реформы «Нового Большинства» предполагают постепенный переход ко всеобщей гарантированной государством бесплатной системе образования, введение умеренного прогрессивного налога на прибыль и кроме того – легализация абортов в некоторых случаях (изнасилование, угроза жизни матери и т.п.), широкое обсуждение возможности легализации однополых браков, изменение трудового законодательства и расширение прав профсоюзов, конституционное признание прав индейских народов, переход за два ближайших года к минимальной зарплате в 500 долларов (сейчас она чуть меньше 400) и пр. Программа правительства Бачелет в большей части скорее похожа на хорошо написанную декларацию намеренностей, чем конкретные обязательства на 4-летний срок правительства. Так, например, всеобщей бесплатности образования планируется достичь через 7 лет и множество болезненных тем чилийского общества планируется вынести на «всеобщее обсуждение».

Эвелин Маттеи в своей программе обещает стране «модернизацию», эффективность, борьбу с преступностью (с которой Пиньера обещал покончить, а она при нем выросла), защиту прав потребителя, заботу о пенсионерах, децентрализацию государственной власти, минимальную зарплату в 600 долларов и какую-то «немецкую систему» повышения квалификации трудящихся. При этом она обещает защищать семейные ценности, является категорическим противником однополых браков и собирается править «согласно библейским заповедям».

Программа Маттеи заметно демагогична и апеллирует к обывательским эмоциям консервативной и политически неискушенной части населения. Это для тех, кто не хочет никаких перемен и боится «коммунизма и анархии». Несмотря на очень большие деньги, вложенные в кампанию Маттеи, проходит она крайне бездарно и стала одной из любимых тем чилийского политического стёба. По сути, с этой кандидатурой происходит какое-то самоуничтожение пиночетизма.

– Какова риторика Маттеи? Чувствуется ли в ее программе отпечаток Пиночета, с которым семья Маттеи имела близкие отношения?

– Эвелин Маттеи – представитель политической культуры пиночетизма. В программе она пытается опереться на традиционные консервативные силы и католические ценности. При этом очевидна огромная культурная разница между «обновленными левыми» типа Бачелет – людьми очень образованными и подготовленными, выходцами из реального среднего класса, пошедшими опыт эмиграции, обычно в Европе — и глубокой местечковостью и идейной ограниченностью пропиночетистских правых.

Чтобы быть «ближе к народу», Маттеи в избирательной кампании злоупотребляет нецензурными выражениями, что тоже стало темой многих околоизбирательных шуток. Что касается Пиночета, сегодня Маттеи утверждает, что в годы переворота была слишком молода и не могла правильно во всем разобраться… Но страна помнит как всего несколько лет назад Маттеи летала к нему, арестованному британским правосудием, в Лондон, выражать поддержку, и ее недавние крайне агрессивные заявления в адрес чилийских правозащитных организаций. Вне зависимости от моих личных политических симпатий (и тем более, что я вовсе не являюсь сторонником Мишель Бачелет) президентская кандидатура Эвелин Маттеи не выдерживает критики.

– Какова на данный момент социальная база, голосующая за левоцентристскую коалицию? Что из себя представляют избиратели от правоцентристского «Альянса за Чили»?

– Отвечая на этот вопрос, хочу еще раз уточнить, что называющая себя «левоцентристской» коалиция «Нового Большинства» Бачелет, по сути является правоцентристской или в крайнем случае центристской. Левого в ней, кроме названий некоторых входящих в нее партий, не осталось ничего, и наиболее образованная и продвинутая часть чилийских правых предпринимателей и правительство США делают ставку именно на этих «исправившихся левых», а не на ультраправых «правоцентристов» из «Альянса за Чили»

«Новое Большинство» представляет собой новое переиздание старого «левоцентристского» «Объединения Партий за Демократию», сменившее у власти диктатуру Пиночета и опиравшееся на коалицию христианских демократов, социалистов и еще нескольких партий. В отличие от «Объединения», «Новое Большинство» сегодня включает в себя Коммунистическую партию Чили, на этот раз решившую поддержать Бачелет. У некоторых это создает иллюзию большей открытости и «полевения» этого грядущего правительства. «Новое Большинство» поддерживается действительно очень широким социальным спектром – от успешных предпринимателей, заинтересованных в стабильности и уверенных, что никаких перемен экономической модели не предвидится, до самых бедных слоев общества, для которых Бачелет – «альендистка» и «социалистка» и поэтому «будет защищать интересы простого народа». Но даже если «Новое Большинство» получит во втором туре значительно больше половины голосов от половины избирателей, которые придут на выборы – оно будет править при поддержке не большинства, а в лучшем случае почти трети населения Чили.

Избиратели вымирающего «Альянса за Чили» — это или традиционные правые, которые принципиально никогда не проголосуют за кандидата социалистку, или же самые неимущие и политически дезинформированные слои населения, которые легко манипулируемы весьма грубой и демагогической избирательной кампанией кандидатуры пиночетизма.

– Одним из центральных вопросов политической и социальной повестки является образование. Каковы шансы Бачелет поднять статус государственного образования и обеспечить подрастающее поколение бесплатными качественными школами и университетами?

– При нынешних чилийских политических реалиях было бы немыслимо выиграть президентские выборы, не гарантируя избирателям структурной реформы образования, являющейся требованием примерно 90% населения. При этом именно во время предыдущего правительства Бачелет в 2006 году, в стране начались первые выступления против «пиночетистского образования», сначала это были учащиеся средней школы – «пингвины». И именно правительство Бачелет смогло нейтрализовать это движение, пообещать то, что многие хотели услышать.  Однако после этого ни одно из обещаний не было выполнено.

Необходимо учитывать, что независимо от личных пожеланий Мишель Бачелет, за ней стоят те политические и экономические группы, которые менее всего заинтересованы в настоящих структурных изменениях чилийского образования. Многие из ведущих политиков основных политических партий т.н. «левого центра» и члены их семей лично активно участвуют в очень рентабельном бизнесе образования и владеют колледжами и университетами. В отличие от Пиньеры, это новое правительство не будет делать ставки на репрессии, оно — эксперт в другом: манипуляциях и разобщении представителей студенческого движения. Будут постоянные переговоры, комиссии, декларации и выхолащивание сути из принимаемых новых законов.

В этом смысле Бачелет – более опасный противник студенческого движения, чем Пиньера. И реальные шансы изменения образования к лучшему будут прямо пропорциональны способности организованных студентов и школьников при поддержке остальных социальных сил оказывать постоянное давление на это правительство. Потому что давно нет причин доверять его благим намерениям.

– За счет чего левоцентристы планируют снизить децильный коэффициент? Что в экономической сфере могут предложить левые помимо повышения на 5% налога на прибыль компаний?

– Чилийские «левоцентристы», являющиеся на самом деле правыми XXI века, несмотря на обилие цветов к бюсту Альенде и множество красивых и правильных фраз о необходимости уменьшить социальную брешь в стране, не выйдут за рамки косметических мер по «смягчению» заложенной Пиночетом и его «чикагскими мальчиками» экономической модели. Поэтому я думаю, что с децильным коэффициентом произойдет то же самое, что и образованием: в рамках ближайшего правительства Бачелет в стране в очередной раз ничего не изменится, и на следующие президентские выборы может прийти еще меньше избирателей. Если настоящим левым не удастся наконец объединиться и предложить альтернативу реальных перемен в обществе.

Для реальных перемен необходимы шаги в сфере восстановления демократии и народного суверенитета: им может стать созыв Конституционной Ассамблеи. Бачелет говорит о Новой Конституции, но не называет механизмов ее изменения, что приводит к предположениям, что ее текст будет обсуждаться и переписываться верхушкой политической власти и станет отретушированным переизданием Конституции нынешней. Необходима новая национализация меди, которая позволит полноценно профинансировать все нужды образования и остальную социальную сферу… И главное – нужно открыть несуществующие сегодня каналы и механизмы повседневного гражданского участия в политической жизни страны, чтобы рядовые чилийцы почувствовали, что эта страна – их тоже. Ничего подобного правительством Бачелет не планируется. В реальной программе «Нового Большинства» — венки к памятникам Альенде и сохранение созданной Пиночетом экономической модели.

– Кого поддерживают крайне левые силы? Кем занят сегмент неэлекторальной политики в Чили? Заметна ли роль анархистов в социальном сопротивлении?

– Я думаю, что настоящие левые, от самых умеренных до более «крайних» не могут поддерживать идею сохранения неолиберальной экономической модели, представленную двумя правыми кандидатурами на этом втором туре выборов.

Обычно в левом внесистемном лагере находилась компартия, на этот раз поддержавшая Бачелет. Не хочу давать этических оценок; некоторые рассматривают этот шаг как предательство, лично я предпочитаю видеть это как трагическую ошибку сегодняшнего руководства КПЧ. Я не во всем согласен с чилийскими коммунистами, но среди них – множество глубоко порядочных и бескорыстных людей, сегодня их партийная дисциплина и традиция известного нам «демократического централизма» заставляет их следовать решению ЦК, хотя для многих это решение «менять систему изнутри» противоречиво и болезненно.

Левые движения и организации для этих выборов не смогли объединиться, имели 4 альтернативных кандидата, и в результате не вышли во второй тур, набрав гораздо меньше голосов, чем даже то, что предрекали сторонники правых кандидатов и опросы. Не оправдавшиеся надежды левых кандидатов возлагались на тот сегмент населения, который обычно не голосует.

Немного об анархистах. Они в числе некоторых других сил призвали к неучастию в выборах, но поскольку левым не удалось договориться о единой программе и кандидатуре, это мало повлияло на результат. Сегодня анархисты вместе с другими левыми активно участвуют в студенческом движении, и несколько недель назад анархистка Мелисса Cепульведа была выбрана председателем Федерации Чилийских студентов (место, которой раньше занимала всем известная коммунистка Камила Вальехо). Несмотря на множество идейных различий, студенческое движение сохраняет единство и хорошие товарищеские отношения между представителями разных левых организаций.

– Каковы основные претензии чилийцев к сегодняшним кандидатам?

– Вряд ли стоит говорить о претензиях к Маттеи; она на своем месте и по-своему последовательна: правый консервативный кандидат, представляющая интересы своего сегмента электората. Здесь может быть критика стратегии избирательной кампании, нехватка профессионализма или неправильно расставленные акценты программы и подобные детали, но в целом форма этой кандидатуры соответствует содержанию. Лозунг ее кампании – «7 для Чили» (семерка – это максимальный балл в шкале школьных оценок, эквивалент нашей пятерки). Людьми, испорченными «левизной» мысли, эта цифра может еще восприниматься, как символ сохранения власти 7 чилийскими семьями, контролирующими большую часть национальной экономики. Но в любом случае, места для претензий не остается.

С Бачелет все обстоит совершенно иначе. Эстетика ее предвыборного имиджа и профессионализм в проведении ее кампании практически безукоризненны. Ее лозунг «Чили, принадлежащая всем».

Сегодня больше 90% населения Чили требует всеобщего, бесплатного и гарантированного государством качественного образования, 83%  – сторонники национализации меди, главного богатства страны обладающей 40% его мировых запасов, которое за счет нынешних цен и постоянно растущего в мире спроса, смогло бы обеспечить всему населению страны достойное образование и социальную защиту. Несомненно, за чилийской медью стоят интересы мировых экономических групп и центров власти. Мишель Бачелет не любит затрагивать подобных конфликтных тем.

Пару лет назад “Wikileaks” опубликовала информацию о том, как правительство, возглавлявшееся чилийскими социалистами, обратилось в ФБР за помощью в борьбе с «терроризмом индейцев мапуче». ФБР ответило, что после изучения этого вопроса они пришли к выводу, что никакого индейского терроризма в Чили не существует. Зато существует терроризм государства по отношению к индейцам. В годы правления Бачелет (впрочем, как и до и после этого), чилийская полиция ведет себя на индейских территориях как оккупационная сила, своим расизмом и неоправданной жестокостью провоцируя население на ответное насилие. Индейцев продолжают судить военные трибуналы, в тюрьмах находятся десятки политзаключенных мапуче, в том числе – несовершеннолетние. В годы правления Бачелет репрессивные действия полиции против индейцев только усилились, и есть молодые ребята, погибшие от рук полиции, чьи убийцы до сих пор на свободе.

Во время предыдущего правительства Бачелет в Чили было построено 42 термоэлектростанции, некоторые из которых – незаконно. Та же «Wikileaks» предоставила документы о том, что несмотря на судебный запрет строить одну из них в экологически неблагоприятном районе, уступая давлению посольства США, защищающего интересы североамериканской кампании Gener и в нарушение действующего законодательства, Мишель Бачелет издала президентский декрет, разрешающий в исключительном порядке строительство этой электростанции.

Именно при правительстве Бачелет в чилийский рынок вошла транснациональная компания Monsanto – крупнейший в мире производитель генетически измененных семян. Это компания — агент, патентующий в странах «третьего мира» семена местных сельскохозяйственных культур, лишающий впоследствии крестьян права законно выращивать собственную традиционную продукцию. Monsanto – виновница сегоднящней драмы, переживаемой сельским хозяйством Колумбии и Мексики, известна своей скандальной практикой взяток правительственным чиновникам.

Предыдущее правительство Бачелет поддержало начало строительства в Чили самых антиэкологических и опасных для здоровья местного населения крупных иностранных горнодобывающих проектов, например Barrick Gold. Также были поддержано создание частными иностранными компаниями каскада крупных гидроэдектростанций в самой экологически чистой зоне чилийской Патагонии  Hidroaysen с целью передачи электроэнергии за три с полвиной тысячи километров на север, на частные иностранные медные шахты, оставляющие Чили крохи от реальной прибыли.

Бачелет не сделала ничего, чтобы вернуть под контроль чилийского государства самую дорогую в Латинской Америке электроэнергию и питьевую воду, со времен диктатуры находящиеся в частных руках.

Нынешняя кандидатура Мишель Бачелет кроме поддержки Коммунистической партии (о чем любит говорить местная правая пресса)  прользуется открытой поддержкой Фонда Форда, МВФ, Мирового банка и ведущих финансовых групп Чили, а экономическая команда ее «Нового Большинства» состоит полностью из неолибералов, сформированных учителями из «чикагской школы». В этом правительстве представителю компартии может быть досталось бы Министерство Культуры, но такого министерства в Чили пока нет.

Такие вот сомнения и претензии в адрес кандидата от “левого центра”.

– Несколько электоральных циклов подряд Чили демонстрирует приверженность «бипартистской избирательной системе», где малые партии (в том числе левые) практически не играют никакой роли. Была ли попытка отказа от такой системы?

– Нынешняя бипартистская («биноминальная») избирательная система, была одной из мин, заложенных уходившей диктатурой в робкую чилийскую демократию. Все, кто не являются участниками крупных политических блоков, не могут рассчитывать на парламентское представительство, независимо от числа набираемых голосов избирателей. Это делалось для того, чтобы исключить левые силы, и главное – Коммунистическую партию, из парламентской политической жизни.

Несколько раз правительства «Объединения партий за Демократию» пытались или делали вид, что пытались изменить эту систему путем парламентской конституционной реформы, но это не удавалось порой из-за нехватки необходимых голосов, и порой из-за отсутствия кворума. Для сложившейся дуополии власти эта система является идеальной.

– Какова роль профсоюзного движения на сегодняшний момент?

– Если до военного переворота 1973 года в профсоюзах участвовало почти 34% экономически активного населения Чили, то в прошлом году этот показатель составил всего 11%. После переворота и все 16 лет диктатуры все профсоюзы в Чили, являвшиеся важными анклавами левых сил, были запрещены, а многие профсоюзные руководители были убиты или оказались в тюрьмах и эмиграции. В сегодняшней Чили мы ежедневно сталкиваемся с антипрофсоюзной практикой крупных предприятий, во многих местах предварительным условием приема на работу отказывается отказ от участия в профсоюзах. Низкий уровень участия чилийских трудящихся в профсоюзах объясняется прежде всего страхом увольнения; доказательство этого – результаты опросов общественного мнения, согласно которым 57% чилийцев считают деятельность профсоюзы полезной для страны.

Немногочисленные профсоюзы, существующие сегодня в Чили, сохраняют независимость от государственных структур и в отличие от некоторых других стран региона практически некоррумпированы. Большая их часть возглавляется представителями коммунистов, социалистов и христианских демократов.

Одно из предвыборных обещаний Бачелет – расширение прав профсоюзов и борьба государства с антипрофсоюзной практикой.

– Как Вы считаете, трансформация политического режима в Чили близка к своему завершению? Или же наследие Пиночета и неолиберальный курс до сих пор не позволяют демократическим институтам эффективно функционировать?

– Если мы понимаем неолиберальную экономическую модель как главное наследие диктатуры – то пиночетизм жив, как никогда. Это немного парадоксально при нынешней клинической смерти пиночетизма в политике и культуры пиночетизма, которые несомненно уже в прошлом. Я думаю, что неолиберализм и реальная демократия — явления несовместимые, взаимоисключающие. Поэтому настоящей смертью пиночетизма в Чили явился бы созыв Конституционной ассамблеи, которая при участии всего народа изменила бы правила игры, определенные диктатурой для чилийской демократии. Конституционная ассамблея – проект не только для исключенных из нынешней политической жизни левых сил, а для всего общества с многообразием его взглядов и идей. Вместо этого чилийцам сегодня предлагают выбор очередного «меньшего из зол»: «демократических» правых с левым прошлым вместо правых с прошлым пиночетистским. Иногда я думаю, что первые намного опаснее.

Беседовала Татьяна Немова, Рабкор.Ру