Сирийский тупик

Башар-аль-Ассад достиг нынче определенных высот – он стал одним из наименее популярных людей мира. Практически каждый осуждает его, называя тираном – кровавым тираном. Даже те правительства, что отказались выступить с осуждением Ассада, советуют ему прекратить репрессии и пойти на определенные уступки оппозиции.

Но как же ему удается игнорировать все эти советы и продолжать использовать силу для удержания политического контроля над Сирией? Почему не началась внешняя интервенция с целью вынудить его уйти с поста?

Прежде чем ответить на эти вопросы, давайте сначала оценим силы, которыми располагает Ассад. Начнем с того, что он располагает довольно сильной армией, и до сегодняшнего дня, за некоторым исключением, армия и другие силовые структуры страны остаются лояльны режиму. Во-вторых, в нынешнем конфликте, который все чаще определяют термином гражданская война, Ассад все еще располагает поддержкой, по меньшей мере, половины населения страны.

Ключевые правительственные посты и офицерские должности в руках алавитов – одной из подгрупп шиитов (алавизм – группа ближневосточных религиозных течений, на стыке ислама, христианства и доисламский верований; с 1973 года признается шиитскими имамами в качестве направления в шиизме; алавитское меньшинство является объектом ксенофобских предрассудков суннитских фундаменталистов – прим. ред.). Алавиты являются меньшинством в стране и, естественно, опасаются прихода к власти оппозиционных сил, в особенности суннитов. Кроме того, другие крупные меньшинства Сирии: христиане, друзы и курды – тоже весьма настороженно относятся к приходу суннитов к власти. И, наконец, крупная торговая буржуазия страны еще не отвернулась от Ассада и режима партии БААС.

Но достаточно ли этого? Если бы дело касалось только этих пунктов, то я сомневаюсь, что Ассад мог бы долго продержаться. Режим давят экономически. Вооружение оппозиционной «Свободной Сирийской армии» поставляют иракские сунниты и, вероятно, Катар. Меж тем мировая пресса и политики всех мастей с каждым днем все громче в унисон осуждают Ассада.

Тем не менее, я не думаю, что даже через год или два Ассад уйдет с поста, а его режим претерпит существенные изменения. Дело в том, что те, кто громче всех осуждают Ассада, на самом-то деле вовсе не хотят, чтобы он ушел. Давайте, перечислим их по порядку.

Саудовская Аравия. Ее министр иностранных дел сказал в интервью New York Times, что «насилие должно быть остановлено, а у сирийского правительства больше нет шансов». Звучит достаточно грозно, если не учитывать, что затем он добавил: «международная интервенция исключается». Дело в том, что Саудовская Аравия хочет заслужить доверие за свою оппозиционность по отношению к Ассаду, но и очень боится тех, кто может его сменить. В Саудовской Аравии знают, что в Сирии после Ассада (которую, вероятнее всего накроет анархия) будет базироваться «Аль-Каеда», а саудиты знают, что ее целью номер один является свержение саудовского режима. Поэтому: «никакой международной интервенции».

Израиль. Да, Израиль зациклился на Иране, а баасистская Сирия продолжает оставаться дружественной Ирану силой. Но, несмотря на это, Сирия была относительно спокойным арабским соседом Израиля – островком стабильности для него. Да, сирийцы помогали «Хизболла» – но эта группировка тоже последнее время вела себя относительно спокойно. Зачем Израилю рисковать? Чтобы затем иметь дело с Сирией, бурлящей после свержения баасистов? Кто потом захватит власть в Сирии? Не попытаются ли они затем усилить свое влияние с помощью объявления джихада Израилю? Не приведет ли падение Ассада к нарушению относительной на данный момент стабильности Ливана, и не закончится ли всё это усилением и возрождением радикализма «Хизболла»? Израиль может многое потерять в случае падения Ассада, а приобретет немного.

США. Правительство США красиво говорит – но разве вы не заметили, как оно осторожно ведет себя на практике? Заголовок Washington Post от 11 февраля гласил: «Резня продолжается, США не видит для Сирии «благоприятных вариантов». В статье говорится, что у правительства США «нет аппетита, чтобы начинать военную интервенцию». Нет аппетита, несмотря на давление таких интеллектуалов неоконсерваторов, как Чарльз Краутхаммер – который достаточно честно признает, что «дело касается не только свободы». В действительности, как он утверждает, речь идет о свержении иранского режима. И не поэтому ли Обама и его советники не видят здесь «благоприятных вариантов»? Их уже вынудили участвовать в ливийской операции. США, конечно, не понесли в Ливии крупных человеческих потерь – но разве они приобрели в результате какие-то геополитические преимущества? Разве новый ливийский режим – если, собственно, можно говорить о существовании нового ливийского режима – хоть чем-то лучше прежнего? Не положено ли таким образом начало длительной внутренней нестабильности, как и в Ираке?

Поэтому, когда Россия наложила вето на резолюцию ООН по Сирии, я представил себе, какой вздох облегчения это вызвало в Вашингтоне. Ведь сейчас на Обаму оказывается аналогичное давление с целью вмешаться и начать такую же кампанию, как и в Ливии. Российское вето, таким образом, защитило Обаму от нападок республиканцев. И теперь Сьюзан Райс, посол США при ООН может спокойно осыпать русских всеми проклятиями. Они были «отвратительны» – сказала она. О, это так дипломатично.

Франция. Она всегда ностальгировала по бывшему своему господству в Сирии. Французский министр иностранных дел кричит, угрожает…. но ввести войска? Вы, должно быть, шутите? Скоро ведь выборы, а отправка войск – мера совсем не популярная, особенно если в Сирии Франции не светит такой же «кусок пирога», как в Ливии.

Турция. За последние десять лет Турция существенно улучшила свои отношения с арабским миром и гражданская война у собственных границ ее вовсе не радует. Турция хотела бы видеть в Сирии хоть какой-нибудь, но политический компромисс. Министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу гарантирует, что Турция «не поставляет вооружение и не оказывает военной помощи перебежчикам из сирийской армии. Турция хочет быть другом для всех». Кроме того, есть еще курдский вопрос – и Турция не хотела бы, чтобы Сирия оказывала помощь турецким курдам – ведь до сих пор она от этого воздерживалась.

Тогда кто же хочет вторжения в Сирию? Вероятно, Катар – но у него, несмотря на все его богатства, для этого недостаточно военной мощи. Что же у нас в таком случае в «сухом остатке»? Сколь бы громкой ни была риторика, насколько бы неприятным ни был сам факт гражданской войны, никто в действительности не желает ухода Ассада. Так что, он, по всей видимости, останется.

Иммануил Валлерстайн

iwallerstein.com

Перевод Дмитрия Колесника

Читайте по теме:

Славой Жижек. «Наступают опасные времена»

Андрей Манчук. «Ближний Восток. Близко ли война?»

Алексей Блюминов. «Греческий бунт. Много шума и… ничего»

Андрей Манчук. «Перспективы протестов»

Самир Амин. «Будущее арабских революций» 

Имануил Валлерстайн. «Противоречия арабской весны»

Андрей Манчук. «Хасанкейф. Град обреченный»