Голод

В Африке снова голод. Интернет снова пестрит фоторепортажами об очередном исходе беженцев – отощавшие тела детей с торчащими ребрами, испуганные глаза матерей, люди, несущие какие-то пожитки на головах, трупы в лазаретах лагерей для беженцев. Сколько раз мы уже все это видели, слышали, читали. Рядовой потребитель информации давно уже перестал различать территориальные и временные границы между голодовками в Африке – равно как и границы между гражданскими войнами и этническими конфликтами. Все эти картинки сменяют друг друга словно в каком-то калейдоскопе. И кажется, что все это будет продолжаться вечно.

Люди, испытывающие крайнюю степень нужды, за которой стоит лишь смерть, вызывают у нас сочувствие. Хочется им помочь. И люди всего мира стараются помогать. Правда, далеко не все эти деньги доходят до адресатов. Критики уже давно говорят, что около ¾ бюджета международных НГО, борющихся с подобными гуманитарными катастрофами уходят на поддержание их собственного аппарата. Ведь там работают, как правило, европейцы, американцы, либо граждане других экономически развитых стран, получившие хорошее образование и привыкшие к достаточно высоким стандартам оплаты труда. К тому же, НГО требуются огромные средства для развертывания миссий на местах, для ведения пропаганды на широком международном уровне, финансирования исследовательских программ, и т.д и т.п. Злые языки вообще утверждают, что вся эта благотворительность превратилась в своего рода бизнес. Задача, мол, состоит в том, чтобы снять как можно больше вышибающих слезу кадров, растиражировать их по всему миру – и затем требовать дополнительных вливаний и пожертвований от правительств и коммерческих структур. Ну а в процессе их освоения какая-то доля этих средств, само собой, доходит и до голодных африканцев.

Не берусь утверждать, насколько справедливы эти упреки. Но в чем точно правы их авторы, так это в том, что мировому сообществу гораздо проще откупиться гуманитарными грузами, чем задумываться над проблемами, порождающими эти трагедии – и уж тем более, решать эти проблемы. Даже у людей, искренне соболезнующих жертвам очередного голода, не появляется особого желания понять его причины. Легче и удобнее думать, что все это дикая жаркая Африка – и совершенно естественно, что там периодически случается голод. Разве может быть как-то иначе? Разумеется, голодным надо помочь – но можно ли в принципе решить эту проблему? Ведь пустыню Сахару не превратить в цветущий эдемский сад. Тем более, что ее населяют люди весьма специфических нравов. Однако, «бремя белого человека» заставляет нас как-то реагировать (как считают самодовольные европейцы). И мы реагируем.

Правда, в этот раз все пошло по несколько иному сценарию. Страна, которая больше всего пострадала от самой серьезной за последние 60 лет засухи в Восточной Африке, контролируется не правительством, а террористической исламистской группировкой Аль-Шабааб, связанной с пресловутой Аль-Каидой, которая отказывается допускать сотрудников международных НГО к оказанию гуманитарной помощи голодающему населению. Сомали, а речь идет именно об этой стране, является, пожалуй, самым ярким и хрестоматийным примером международно-политологического термина «failed state». Годы правления диктатора Сиада Барре сейчас воспринимаются большинством сомалийцев (в первую очередь, интеллигенцией и образованными представителями диаспоры) как некий золотой век. Не то чтобы он был таким уж прогрессивным лидером – но после его свержения в стране вообще перестал существовать какой бы то ни было порядок.

Либеральные реформы по рецептам МВФ закончились здесь разорением национальной экономики – и, как следствие, полнейшим социальным коллапсом (как впрочем и во многих других странах Африки). Затянувшееся военное противостояние с Эфиопией привело на этом фоне к усилению позиций радикальных исламистов. После военного переворота в 1991 году и свержения режима Барре страна погрузилась в хаос и анархию. Межклановая война сопровождалась постоянными попытками вмешательства со стороны Эфиопии и США. Однако чем более активнее они действовали в этом направлении, тем более радикальными становились местные исламисты. Войска США были выведены из Сомали еще в 1993 году президентом Клинтоном – после того, как в ходе битвы за Могадишо было убито восемнадцать американских военослужащих и сбито два вертолета. Вслед за американским контингентом из Сомали вскоре были выведены и миротворцы других стран. Превращенный в главную мировую помойку Аденский залив стал прибежищем легендарных сомалийских пиратов, которые еще совсем недавно были обыкновенными рыбаками.

Всякие попытки установить власть относительно светского, а потом и умеренно-исламистского правительств, которые предпринимала соседняя Эфиопия, заканчивались постоянными неудачами и новыми витками обострения гражданской войны. В конце 2006 года эфиопская армия разгромила отряды Союза Шариатских Судов, которому уже почти удалось установить свою власть на большей части территории страны. Однако водворенный ею на должность президента Юсуф Ахмед не обладал никакой реальной властью и вскоре вынужден был уйти в отставку. После вывода из Сомали эфиопских войск контроль над большей частью территории страны перешел в руки Аль-Шабааб. Нынешнее правительство Сомали, признанное мировым сообществом, было сформировано на территории Джибути и на данный момент контролирует только часть города Могадишо – причем, благодаря международному воинскому контингенту Африканского Союза AMISOM, состоящему из частей угандийской и бурундийской армий. Лишь в северной провинции Сомалиленд, провозгласившей себя независимым государством, наблюдается относительный порядок и укрепление государственных институтов.

Аль-Шабааб продолжает вести свою борьбу как в Сомали, так и за ее пределами, осуществляя теракты против ненавистной Уганды. А, как известно, чтобы вести борьбу нужно обладать человеческими и финансовыми ресурсами. Как утверждают международные наблюдатели, существенную финансовую поддержку сомалийскому сопротивлению оказывает режим Исайяса Афеворки в Эритрее. Но и собственные тылы также являются источником прибыли. На подконтрольных исламистам территориях крестьяне принудительно выращивают товарные культуры, которыми и выплачивают им своеобразный «налог на джихад» – а также пополняют боевые отряды рекрутами из своих общин. Кстати, далеко не все бойцы Аль-Шабааб являются радикальными исламистами. В ходе спецоперации по отражению нападений экстремистских отрядов со стороны Сомали, проведенной спецслужбами Кении, были уничтожены отряды, состоящие из лиц, не имеющих никакого отношения к исламизму. После того, как их личности были установлены выяснилось, что некоторое время назад молодые ребята покинули родные деревни в депрессивных районах страны в поисках работы. И, как утверждают их родители, с тех пор регулярно пересылали им деньги на жизнь, не вдаваясь в подробности о том, каким путем они заработаны. 

Обескровленные деревни, лишенные всякой инфраструктуры и государственной поддержки, оказались в итоге совершенно беззащитными перед природными катаклизмами, обрушившимися на Восточную Африку в прошлом и нынешнем году. В Сомали в течение года проходит два сезона дождей. Первый – гу, продолжается с марта/апреля по июнь. Урожай посевов, взрощенных на водах гу собирают в августе, в разгар сухого сезона. Короткий сезон дождей, дейр, продолжающийся с октября/ноября по декабрь, дает урожай в феврале. Последний дейр был весьма непродолжительным. В результате, собранный нынешней зимой урожай составил лишь треть от нормы, а в южных районах и вовсе составил 20% от ожидаемых результатов. Не оправдались надежды крестьян и на гу нынешнего года. Начавшись позже обычного, этот сезон дождей также принес мало влаги.

Маркс связывал высокую степень централизации восточных обществ с ролью деспотического государства в организации жизненно-важных иригационных работ. Сомалийский прецедент, похоже, подтверждает правоту классика – в условиях краха государства как такового здесь некому организовывать ирригационные работы, что поставило местные крестьянские хозяйства в полную зависимость от погодных условий. Никем и ничем не контролируемый рынок ответил на это спекуляциями цен на зерно, сделав его недоступным для подавляющего большинства сомалийцев. Пока эксперты спорят, обусловлена ли засуха в Восточной Африке глобальными изменениями климата, сомалийцам приходится решать нелегкий вопрос – куда им бежать? Сразу в Кению, где правительство организовывает лагеря для беженцев – или же стоит попытать счастья в Могадишо, где также есть шанс получить гуманитарную помощь от правительства?

Аль-Шабааб, тем временем, утверждает, что никакого голода в стране нет – запрещая оказывать международную помощь населению Сомали. Не надо искать здесь глубоких идейных причин. Это своего рода бизнес – ведь таким образом можно добиться роли главного дистрибьютера поставок гуманитарной помощи. Или хотя бы выторговать себе определенный процент. Инсайдеры сообщают, что подкуп разнообразных партизанских формирований – это стандартная и неизбежная практика, к которой прибегают в подобных условиях международные НГО. Любая помощь, осуществляемая через руки Аль-Шабааб, по сути, являлась бы прямой помощью самой Аль-Шабааб. Все громче звучат призывы к силовому разрешению конфликта через проведение очередной полномасштабной военной операции против исламистов. Кое кто даже задумался – не является ли вся эта эпопея с голодом заранее продуманным спектаклем с целью осуществления очередной гуманитарной интервенции? А вдруг и вправду нет никакого голода – или же он создан искуственно?

На самом деле, голод есть. Чтобы в этом удостовериться достаточно съездить в Дадааб – гуманитарный лагерь на территории Кении, где количество беженцев уже исчисляется сотнями тысяч. Кроме того, стоит заметить, что ситуация в Сомали давала столько поводов для начала полномасштабной военной операции, что всякие дополнительные постановки давно стали излишними. Единственной причиной, по которой она до сих пор не началась, является то, что Сомали – это не Ирак и не Ливия, с их нефтяными ресурсами. Поэтому, военной операции не случится и в этот раз. После «тактического отступления» отрядов Аль-Шабааб из Могадишо появилась возможность для развертывания здесь гуманитрных миссий и оказания помощи пострадавшим. На днях сюда приземлился самолет турецкого премьера Эрдогана, чей визит в Сомали уже называют здесь историческим.

А голод в Сомали, естественно, является искусственным – как и любая другая подобная катастрофа в современную нам эпоху. Как говорили русские крестьяне в трагическом для России 1891 году – «неурожай от бога, а голод от царя». В данном контексте всплывает в памяти еще одна популярная африканская пословица: «когда дерутся слоны – больше всего страдает трава под их ногами».

Посмотрите внимательно на фотографии голодающих. Это – трава. 

Александр Панов

Аруша, Танзания