Без света

«Ученье – свет, а неученье – тьма», «Знание – сила». Эти поговорки были в моих детских книжках, советских книжках. Но они уже давно пропали из обихода в обществе, где не нужны знания, а нужен слепо верующий «патриотизм».

Когда мне было лет шесть, я подошёл к поставленному под соседским домом мотоциклу. Я уже знал, что такое мотоцикл – но я не знал, что у только что поставленных с дороги мотоциклов сильно раскалён радиатор мотора, которого я неосмотрительно коснулся. Боль ожога была резкой и сильной – а главное, я даже не понял, что со мной случилось. Конечно, если бы моё знание о мире на тот момент было больше, я бы этого не сделал – но о горячих радиаторах я узнал только потом, когда мне уже обрабатывали ожог. И хорошо, что было кому его обработать, и те, кто это делал, знали, как иметь дело с ожогами.

Наши знания о мире определяют ситуации, в которые мы попадаем. Чем больше знаний-познаний, тем большего мы можем достичь – избежав большего количества неприятных ситуаций. На бытовом уровне это понимают и знают все. А на уровне общественного сознания? Наши знания об общественных процессах и различных группах людей, не то, что оставляют желать лучшего – глядя на процессы, в которые происходят в нашей стране, очевидно, что они оставляют желать чего-то совсем другого. То, что происходит сейчас в обществе, с очевидностью не нравится большинству украинцев – и раз многие из нас не могут предвидеть, предупредить эти ситуации, чтобы избежать их разрушительных последствий, следовательно, мы не понимаем устройства общества, логики взаимодействия общественных групп, и потому оказались не в состоянии предотвратить случившуюся катастрофу. Ведь Гегель, Маркс, Эвальд Ильенков предупреждали о неизбежном печальном конце «всех исторических движений, участники которых имеют смутное представление о причинах и условиях их существования и потому ставят перед ними чисто иллюзорные цели».

Несмотря на многие тома истории человечества, массу исследований, новости «средств массовой информации», тексты и данные в Интернете, немногие из нас могли сказать в 2013-м году, что будет в году 2014-м. Многие ли смогут сказать сегодня, в 2015-м году, что будет в 2016-м? Куда мы идём, и что нас ждёт? Вопросы эти не только не стоят всерьёз – многие люди даже не задаются ими, как будто будущее обязательно должно быть таким, которого ждут – просто оттого, что они в это верят. А ведь вопросы нужно задавать уже сейчас – помогая как можно большему числу людей как можно больше узнать об окружающем мире и его закономерностях.

Мои деды, украинские рабочие, дети украинцев-крестьян, не имели никакого особого образования. Своих детей, моих родителей, они уже отправлял учиться в институты. А потом мои родители покупали мне много разных книжек и направляли учиться меня. Чего-то не знаю я, чего-то не знали они – ведь они тоже не предвидели многое, из того, что произошло. Но «общее направление» этого процесса остаётся тем же – учиться и учиться и учиться. Что узнаю я – то я могу рассказать и другим, родным, друзьям, коллегам и просто читателям. Чему научился сам – тому могу научить кого-то ещё. Кто мне помог чему-то научиться – тех помню. Кто не помог научиться ничему – помню тоже, и по этому списку почему-то вспоминаются первыми реклама, и политики: как украинские, так и «западные».

…Мы сидели с ней в пиццерии недалеко от центра Киева, и она сказала: «знаешь, если бы патриоты были другими, может я осталась бы патриоткой...».

«Скажи», ответил ей я – «Как можно изменять мир, не зная его? Изучают ли мир патриоты? Познают ли они его? Чему патриоты научились за всё это время, чему и кого они научили?». «Ничему», – ответила она с улыбкой, смущённой с одной стороны и понимающей с другой. Она не хуже меня знала, что «патриоты» совершенно равнодушны к познанию мира, науке и образованию вне патриотических ритуалов, и делают вид, что нам можно обойтись «верой в Украину», «преданностью нации» или «любовью к своему».

«Ну, хорошо – а чему научила или учит нас «Европа», на которую многие молятся?», – спросил я. И ответом мне было всё то же: «ничему».

Когда-то раньше, когда из-за аварий или стихийных обрывов у нас пропадало электричество, это называлось «нет света». В такие часы мы пользовались свечами, фонариками, даже керосинками. И читали и при них. Мы знали, что пройдёт какое-то время – и электричество вернётся, время «без света» закончится. Но что делать когда «без света», без света знаний остаётся целая страна? И никого, кто мог бы вернуть этой стране свет и просвещение, пока что не видно?

Роман Подолян

Читать по теме:

Андрiй Мовчан. Чим зайнятись, якщо вимкнули світло?

Андрей Манчук. Логика безумия

Майкл Робертс. Свободное падение

Андрей Манчук. Вглядываясь в катастрофу

Сергей Киричук. У разбитого корыта

Андрей Манчук. Угольный Уроборос